– Подъем все! Перезагрузка! Надо бежать отсюда! Быстро бежать! Да бегом же, сони!!! В перезагрузке есть один светлый момент – зараженные чуют ее заранее, человек в этом может с ними сравниться лишь в том случае, если у него имеется особый дар. Мертвяки предпочитают дружно сбежать с опасного места за один, два или три дня до события, а то и раньше, хотя нередко ограничиваются часами, особенно на городских или просто богатых пищей кластерах. То есть сейчас я могу кричать, бить в барабаны и стрелять в потолок – никто на такой концерт не заявится. Жаль, что момент этот настолько короткий. Свежий кластер – магнит для зараженных, они на него быстро сбегаются. Так что нам мало выбраться за границу опасного участка, надо еще успеть от нее удалиться до появления жадных до человеческого мяса созданий. И не оказаться у них на пути. А ведь, получается, то, что я почти увидела этой ночью, и правда не к добру. Покосилась на Ханну, поймав на себе ее взгляд. Мы друг дружку поняли. * * * Могу сказать одно: бегать в темноте, придерживая рукоять носилок, – далеко не самое восхитительное занятие. Даже не знаю, как мы ухитрились ни разу не уронить Альбину, неоднократно были на волосинку от этого. А вот пулемет уронили сразу, еще в самом начале, когда перебирались через дорогу. Завалился с лязгом, в ночной тишине прозвучавшим оглушающим громом. Вот так – чистила, смазывала, старалась, а с ним потом ужасно обращаются. Нам было из-за чего торопиться, местность на глазах затягивалась чудно выглядевшим туманом – его струи зарождались в небесах, расширяющимися книзу колоннами, они ниспадали на землю, где расползались в разные стороны полосами столь густыми, что, протяни в такую руку, и пальцы с фонариком не разглядишь. Но в промежутках между ними вообще ничего нет, ни клочка, ни хотя бы намека. И нос резало усиливающимся запахом неприятной кислятины. Я ее помню, на обучающем выезде понюхать довелось, она настолько специфическая, что до сих пор не забылась. Кисляк – особый туман, главный предвестник смены старого кластера свежим. Мы успели, ошибки не было – границу кластера даже в темноте легко разглядели, потому что двигались по присмотренной мною днем узкой дороге, которая тянулась на север от поселка. Не успели толком отойти от коттеджей, как асфальт исчез, будто ножом обрезанный, сменившись слабо накатанной грунтовкой – идти стало тяжелее, зато здесь нам уже не страшна перезагрузка. Хорошо, что погода в последние дни стояла сухая, ни намека на грязь, шагалось не так комфортно, как до этого, но терпимо. Улей стыкует кластеры, будто кусочки мозаики, подбирая один к другому так, чтобы дороги, трубопроводы, реки и прочие линейные объекты продолжались дальше чем-то аналогичным. Вот только не гарантирует, что, допустим, бетонка взлетно-посадочной полосы аэропорта останется бетонкой, ее может сменить асфальт широкого или узкого шоссе или даже скромная велосипедная дорожка. Всякое случается. По неровной грунтовке прошли не больше километра, после чего за спиной засверкало. Дружно обернувшись, мы уставились на редкое зрелище – «перезагрузку с цветомузыкой». До этого я о таком только слышала и однажды, лет пять назад, видела короткий, бездарно снятый ролик. Полосы тумана попеременно загорались ярчайшим светом электрической дуги, после чего гасли, оставляя после себя быстро затухающие вереницы разноцветных огоньков, а затем весь кластер загорелся в один миг всеми красками. Должно быть, на полнеба полыхнуло, теперь даже самые тупые твари знают, в какой стороне намечается омерзительное пиршество. Небо после такого представления обычно некоторое время светится над местом событий, поэтому я смогла разглядеть, что туман стремительно редеет. Обычно он полностью исчезает через несколько десятков минут, реже рассеивается час или два, а то и больше, затем, спустя приблизительно такой же срок, перестает ощущаться кислый запах. При определенных погодных условиях смена кластеров может вообще обойтись без тумана, но запах ощущается во всех случаях. Во мраке поселка блеснул один огонек, затем другой. Электричества там нет, перебитые перезагрузкой провода свисают со столбов до земли, но у людей на этот случай имеются свечи, фонарики, фары машин и даже портативные генераторы. У нас здесь глубокая ночь, но в этом кластере люди не спали. Или, может быть, проснулись, что-то почувствовав. Обычно перенос обходится без сейсмических толчков, шума и прочих настораживающих эффектов, все ограничивается лишь кислым туманом. Но это Улей, он непредсказуем, он мог каким-то образом дать о себе знать. Жители, скорее всего, даже не представляют, что именно с ними случилось. Максимум, что замечают сразу, – отсутствие электричества и связи, это их неприятно удивляет. Очень скоро они удивятся еще больше (и тоже неприятно). Или не успеют ничего осознать, быстро переродившись в кровожадных тварей. Поселок небольшой, в лучшем случае, останется несколько иммунных – ничего не понимающих растерянных людей, разум которых устоял, оказался сильнее паразита. Но это не означает, что им крупно повезло, ведь львиная доля свежих погибают в первый день новой жизни. Они не знают, с чем столкнулись, они к такому совершенно не готовы – легкая добыча для всех заинтересованных сторон. Те, кто не позволяет себя убить в первый день, нечасто дотягивают до конца недели. Еще меньше тех, кто продержался месяц, – такие уже знают очень многое, они не подставляются под очевидные угрозы. Проживший год считается старожилом. Обычно это люди, научившиеся точно отмерять долю осторожности, которая требуется под каждую ситуацию. Я старожилка, но увы – я особый случай. Почти семнадцать лет жизни, но большая ее часть прошла за стенами Цветника – заведения, ограждающего нас почти от всех угроз Улья. Сегодня все иначе, сегодня меня не защищают стены, колючая проволока, минные поля и гвардейцы Азовского Союза. И поэтому мне надо идти дальше и дальше, торопясь оставить позади границу свежего кластера. Туда в любой момент могут нагрянуть развитые зараженные, очень не хочется оказаться у них на пути. book-read-ads Глава 15 В поисках убежища – Я больше не могу, – взмолилась Лола. – Девочки, давайте хотя бы одну минуточку посидим. Оглядевшись, я увидела поваленное дерево и указала в его сторону: – Пойдемте туда, там удобное место. Не понимаю, что такого хорошего в том, чтобы рассиживаться на голой земле? Некоторые так и бухались, а я всегда или пенек, или что-нибудь другое находила, – заменителей лавочек здесь хватает. В доме, откуда так спешно пришлось уйти, нам повезло найти немного обуви и одежды подходящих размеров. На всех, к сожалению, не хватило, да и обновки в основном не для походной жизни, но кое-чем обзавелись. Я вот чуть великоватую легкую куртку прихватила и чувствую, что очень правильно сделала – рассвело, но солнце не показалось, небо затянуто и нехорошо хмурится. Если Альбина не ошиблась, лес тянется далеко, здесь нет ни деревень, ни городов, и вряд ли мы найдем убежище от непогоды. Да уж, в случае дождя куртка точно не помешает, начинаю жалеть, что она легкая. Присела на вывороченную с корнем сосну, уставилась на Альбину. Мне показалось или у нее и правда лицо начало розоветь? Не прежний цветущий вид, конечно, но похоже на улучшение. То есть это хороший признак, что не может меня не удивлять. Мы ведь несли ее весь остаток ночи по дороге, а по свету забрались в лес, постаравшись как можно быстрее в него углубиться. Нескончаемая тряска носилок, чуть не роняли несколько раз, спасало, что все время несли вчетвером. Не самые лучшие условия для опасно раненного человека. Может, все дело в спеке? Неприятно признавать, но этот разрушительный для личности наркотик иногда приносит огромную пользу. Жаль, что у того рейдера в рюкзаке лежал всего лишь один заправленный шприц. А может, и не жаль, ведь злоупотреблять им опасно. Не подсевшие на наркотик если и связываются с этой отравой, то именно так – таская один-два шприца в футляре. В случае опасного ранения зачастую нет ни времени, ни возможности их заправить, приходится держать наготове. Я никогда не была в таком лесу. Да и не в таком тоже не была, ведь воспитанниц не пускают в столь бесконечные заросли. По ним, сколько ни иди, все время тянутся деревья. Особенно понравились сосны – они большие, растут редко, между ними чисто и светло, да еще и пахнет приятно. Одно удовольствие по засохшей хвое шагать, не то что по кустам лесополосы, как было в самом начале нашей пешей эпопеи. Лес мне понравился настолько, что я начала серьезно учитывать его в своих планах. То есть пыталась учитывать. Зараженным здесь не понравится, это я и без пояснений Альбины понимаю. Людей нет вообще, коров, лошадей, коз и прочей живности тоже нет. Иногда попадаются следы копыт и оттиски небольших лапок, получается, кто-то в лесу все же обитает. Думаю, скорее всего – это дикие звери. Их не может быть слишком много, к тому же они привыкли рассчитывать только на себя, их старый мир тоже изобиловал опасностями, заставляющими постоянно держаться настороже. Улей просто добавил свои опасности, и они тоже готовы им противостоять, для них это привычный образ жизни. Выследить и поймать корову для мертвяков – сущий пустяк. А вот попробуй то же самое проделай с пугливым оленем. Ноги стопчешь за ним гоняться. Если это место непопулярно у зараженных – значит, здесь меньше риск, чем в других местах. Меня так и тянет использовать эту особенность. Допустим, можно попробовать обосноваться здесь на некоторое время. Дело в том, что нас по рукам и ногам сковывает Альбина – раненая и беспомощная. Но она иммунная, и раз до сих пор не умерла и даже демонстрирует признаки улучшения самочувствия, скорее всего, спустя некоторое время встанет на ноги. Пусть она будет не такая, как прежде, но это лишь поначалу (и даже так мы станем гораздо мобильнее). Носилки уже всех достали, это какое-то чистое зло, они мне в кошмарах сниться будут. Вместе с погибшими девочками и прочими… И как же обосноваться посреди леса? Что делать, если пойдет сильный дождь? Где брать чистую воду? И что мы будем есть? В трех рюкзаках и одной сумке несем несколько бутылок, банок с соленьями и все те же надоевшие даже Бритни шоколадки, но этого надолго не хватит. Да уж, проблемное место, но есть жирнейший плюс – здесь нет такого ужаса с зараженными. Конечно, земли Азовского Союза серьезно чистятся, это сказывается и на прилегающих к ним территориях, но совсем уж избавиться от мертвяков даже вокруг центральных кластеров не получается. Бывает, свежие вырываются из колец временных периметров или ухитряются так ловко прятаться от непонятных людей, хватающих всех жителей, что их не находят даже сенсы. А потом тихонечко перерождаются, забывают, кем были, зато внезапно осознают, что им нужно очень много пищи. Мясной. – Прохладно сегодня, – ни к кому не обращаясь, заметила Кира. – А мы как шли за Элли, так и идем, – утомленно и не в тему добавила Бритни. Мне ничего не осталось, как подчеркнуто равнодушно ответить: – Кому со мной не по дороге, шугайте в другую сторону. Юг вон там. – Нет, все нормально. Я тут подумала и решила, что мне лучше пойти с вами, втроем вам будет трудно справляться с носилками. – Тогда вам нужно еще кого-нибудь, чтобы нести пулемет, – безмятежно заметила Дания. – Так что придется и мне вам помочь. – Пулемет надо нести вдвоем, – заметила Кира. – У меня до сих пор нет утвержденного избранника, так что, если станут заключать договор с Братством, меня отдадут в первую очередь. Но только пусть сначала поймают, неудачники. Только что я ломала голову, как бы устроить так, чтобы девочки прошли с нами еще немножко, не поднимая тему возвращения в Центральный. И вдруг не успела ничего сказать, как нас стало не трое, а шестеро. Не считая Альбину. – Лола, Миа? – спросила я. – Если вы все еще думаете возвращаться, дело ваше. Мы уже прилично отошли от свежего кластера, можно разворачиваться, шанс нарваться невелик. Но не советую, ничего хорошего вас там не ждет. Да и не ждало. – А далеко идти назад? – напряженно спросила Лола. Я пожала плечами: