Пришлось прекратить создавать помехи тем, кто бегали внизу. Всё внимание переключил на тех, кто взбирались на крыши. В первую очередь обрабатывал владельцев мушкетов. Луки у дикарей дрянные, а вот тяжеленные пули и увесистая картечь способны самым серьёзным участникам навредить. Посёлок невелик, освещение от пожаров достойное, а мишени почти неподвижные. Грешник снимал одного дикаря за другим с рекордными скоростями. Такое у него лишь в тире на стартовой площадке выходило. Здесь даже со скорпионами не так вольготно работал, потому что хитин у тварей прочный, не везде поддавался. Да и бить старался не куда зря, а туда, где смерть гарантирована. А тут целься в грудь, или в живот — такой стрелой без разницы. И так, и так надёжно из строя выводишь. За минуту уходила пара десятков стрел. Можно и ускориться, дури в руках много, но разгон сработает лишь на короткий срок. Увы, колчан не бесконечный, а использовать контейнеры напрямую неудобно. Приходится прерываться, извлекать из них всё содержимое, после чего продолжать. И, как ни коротки эти паузы, вновь принимаясь за дело Грешник то и дело замечал, что ситуация успела серьёзно поменяться. В худшую сторону. Как ни мешали друг другу дикари, как ни путались в лабиринте улочек, но вот из одной, наконец, выплеснулся орущий поток. К баррикаде выплеснулся. Точнее — к жалкой полоске хлама, наваленного между хижинами. С баррикады полетели пули, стрелы, болты, дротики, метательные ножи и звёздочки, камни из пращ и просто булыжники, запущенные с рук обладателями навыка «Подручные предметы». Поток смертоубийственных предметов оказался столь мощным, что самых прытких агрессоров смело в одно мгновение. Но остальных случившееся ничуть не обескуражило. Атакующие походили на берсерков, перебравших мухоморов. Никто и не дёрнулся назад, поток не иссяк и не застопорился, к баррикаде выскакивали всё новые и новые размалёванные дикари. Тут же, впрочем, падая. Не прошло и минуты, как завал тел сравнился с баррикадой по объёму, а там и превзошёл. И тут обстрел начал резко стихать. Кто-то колчан израсходовал, а у кого-то патронов всего ничего при себе имелось. А тех же метательных ножей и дротиков у защитников много быть не может. Отдельные дикари теперь перебирались через баррикаду с ходу, никем не остановленные. За ней их встречали предсказуемо-неласково, но чем дальше, тем таких счастливчиков становилось больше, нагрузка на защитников стремительно возрастала. Плюс дикари начали забираться на крыши хижин по краю площади, и тамошним стрелкам приходилось отступать или браться за оружие ближнего боя. Благодаря этому прессинг вражеских стрелков ослаб. Они воспрянули духом и сумели ранить ещё одного арбалетчика, прикрывавшего позицию Грешника справа. А затем впервые попали и в Грешника. Накинув на освободившееся место щит, он скривился, тут же получив новый удар. Даже идеальное отражение не полностью гасило ощущения, потому понял, что обе стрелы прилетели с одной стороны. Взглянув туда, резко подался в сторону и присел, уворачиваясь от третьей. И что самое нехорошее — не сумел сразу разглядеть стрелявшего. Вроде всё понятно с направлением, но там не просматриваются лучники, целенаправленно и быстро работающие в эту сторону. Их в том направлении немного, и все заняты участниками, обосновавшимися на ближайшей к ним крыше. Устроили дуэль, где явно проигрывают, очень уж быстро их выбивают. А ведь луки у дикарей дрянные. Вдаль такими можно лишь по крутой траектории отрабатывать, без намёка на меткость. То есть этот «снайпер» рядом засел. Но где? Новая стрела возникла из ниоткуда. И хотя Грешник смотрел в этом направлении, при всей своей реакции её проворонил, не успел убраться с пути. Вместо груди она попала в плечо, но утешило это слабо. Что так, что эдак — минус щит. Зато Грешник, наконец, увидел того, кто выбрал его приоритетной целью. То есть не совсем увидел. Правильнее сказать — частично разглядел. На крыше стояла призрачная фигура. Будто статуя из ненормально-прозрачного стекла. Ночью, да в переменчивом свете пожаров мимо такой взгляд проходит, не цепляясь. Грешнику доводилось слышать, что некоторым участникам повезло обзавестись навыками невидимости, или чем-то схожим с ней. Но впервые столкнулся с такими противниками. Если у дикарей несколько таких малозаметных личностей, дело серьёзно осложняется. Уже без труда уклонившись от пятой стрелы, пульнул в ответ. Противник в последний миг что-то заподозрил, дёрнулся было в сторону. Но недостаточно быстро. Свалился он, как и все прочие. Да, заметить его посложнее, чем обычных дикарей, а вот шкура такая же. Не броня. Телефон, кстати, завибрировал при этом как-то по-особенному. Похоже, отдельно оценил произошедшее. Плохой знак. Это укрепило подозрение, что невидимка здесь не один. Кукловоды выделяют их из обычной массы даже интенсивностью вибрации телефонов. Грешник вновь принялся опустошать запасы стрел, но теперь старался работать во все стороны, успевая коситься влево и вправо. Пытался засечь стрелы, прилетающие из ниоткуда. Вроде ни одной не заметил, однако это не утешало. Куда ни глянь, десятки лучников по баррикадам и крышам отрабатывают, среди них запросто могут затесаться несколько малозаметных. И ладно, что их трудно засечь, а если они такими же меткими как тот окажутся? Он ведь без промаха бил, из прочих дикарей никто и рядом с ним по результативности не стоял. Стрелков-союзников, кстати, в том направлении на крышах заметно поубавилось. Вполне возможно, что невидимка по ним работал, прежде чем за Грешника взялся. Внизу, на баррикадах, тоже не всё ладно. Уже и речи не шло о том, чтобы защищать позиции только оружием дальнего боя. Дикарей сдерживали копьями и алебардами, меж которыми мельтешили мечи, топоры, палицы и прочее. На глазах Грешника в одном месте толпа нападающих перебралась через укрепления и вытеснила, наконец, защитников на площадь. В прорыв хлынул ликующий чёрно-белый поток. Грешник, бросив все прочие цели, начал работать туда, что было сил, не целясь, просто вбивал стрелу за стрелой в толпу. Понимал, что это капля в море, но кто знает, вдруг эта капля окажется решающей. От противолежащей баррикады прибежала невысокая болезненно-худая девушка. На бегу она что-то кричала, но в таком шуме да с такого расстояния разве что по губам возможно прочитать. Грешник сам не понял, почему за ней следить начал. Чем-то её действия заинтересовали. Не дождавшись, чтобы на неё обратили внимания, она уставилась на врывающихся дикарей нехорошим взглядом, вскинула обе руки, выставила ладони вперёд. Грешник глазам не поверил, когда ладони окутались едва заметными голубоватыми сполохами. А затем с рук сорвалась россыпь стремительно разгорающихся огоньков, и толпу накрыло сверкающим облаком. В его недрах часто и густо вспыхивали звёзды столь ослепительные, что Грешник торопливо прикрыл глаза. Это всё равно, что на сварку или Солнце смотреть, а ему сейчас зрение портить нельзя. Даже сквозь сомкнутые веки проблески пробивались. И лишь когда они резко стихли, рискнул чуть-чуть приоткрыть глаза. Предполагал, что толпа, попавшая под слепящее облако, обнаружится если не сгоревшей до россыпи угля, то просто погибшей в полном составе. Но нет, все живы, просто ведут себя ненормально. Дикари уже не орут радостно, не напирают всей оравой. Те из защитников, которые не убрались с пути необычного навыка, тоже держатся странно, двигаются медленно и неуверенно, будто котята беспомощные. Да они же ослепли. Все до единого зрение потеряли. На время или насовсем — непонятно, но сейчас и те и другие ни на что ни годны. А дикари, которые продолжают напирать с улицы, не могут быстро пробиться через толпу пострадавших. Сама виновница пятилась к своей баррикаде на заплетающихся ногах. Похоже, столь массированное применение навыка обошлось ей дорого. Грешник даже струйку крови, стекающей изо рта, разглядел. book-read-ads И дёрнулся, словив новую стрелу в грудь. Ну да, нечего засматриваться, когда гордо возвышаешься над полем боя, у всех на виду. Очередной невидимка подкрался и не упустил шанс поразить такую красивую мишень. Незаметный противник выстрелил ещё дважды, прежде чем Грешник его засёк. Этот оказался не такой прозрачный, как первый, и хотя находился дальше, на глаза попался быстрее. Следующего удалось заметить ещё до того, как тот начал стрелять. Углядел, как от окраины по крышам прыгает почти нормальный дикарь. Лишь самую малость просвечивает, по краям. Видимо навык у них развит по-разному. И непонятно, почему все прочие участники на «стеклянных» вообще не реагируют. Потому что четвёртого невидимку подловил, когда тот почти до площади добрался. Дикарь почти в упор принялся выбивать стрелков на ближайшей крыше, а те на него даже не думали смотреть. Грешник его разглядел только потому, что заметил, как один за другим упали двое защитников. Хорошо так упали, похоже, наповал. И не шевелись их убийца в этот момент, так бы и скользнул по нему взглядом, не задержавшись. Уловил едва заметное движение, похожее на то, что наблюдается в ясный день над раскалённым асфальтом. Да, этот невидимка оказался самым крутым. Мало того, что его сложно заметить, так он ещё и почти увернулся от стрелы. Та вместо груди в бок попала, почти по касательной прилетев. Рана не самая опасная, но дикарь потерял равновесие, и поэтому не успел уклониться от второго выстрела. А Грешник после случившегося удвоил внимание. Бой перешёл в фазу, когда «ни вам, ни нам». Защитников оттеснили с некоторых баррикад, но недалеко. И нападающим пришлось за это дорого заплатить. Завалы тел поражали своими масштабами, и в завалах этих остались самые агрессивные дикари, именно те, которые лезли впереди всех. Прочие не сказать, чтобы мирные личности, однако давили не так активно, и оставшиеся на ногах участники кое-как их сдерживали. А так как стрелки у них куда лучше, сейчас именно с крыш наносились основные потери. И к тому же народ кое-как организовался, бил дружно по самым опасным местам, помогая оперативно купировать намечающиеся прорывы, не позволяя давить вольготно со всех сторон. Возможно, командование дикарей держало руку на пульсе, и потому начало уделять крышам повышенное внимание, запустив туда «малозаметные резервы». Пятого и шестого невидимку Грешник прикончил за неполную минуту. Эти толком порезвиться не успели, сразу засёк, как они, расположившись на удобных местах, радостно скалясь, принялись выкашивать защитников. Седьмой сходу понял, что на каменном сооружении засел тот, кого на потом оставлять чревато. Начал подбираться целенаправленно, игнорируя всех прочих стрелков. Но оказался под стать третьему. То есть условно-невидимым — еле-еле просвечивал иногда, такой даже вдали не укроется. Больше невидимок не видать, но радоваться рано. Грешник уже навидался всяких: и почти идеально-прозрачных, и почти не отличимых от обычных дикарей. Так почему бы не найтись и таким, которых он в упор не сумеет разглядеть? Может эти мастера прямо сейчас подбираются к его позиции, или работают по другим стрелкам. Вон, свалился очередной арбалетчик, а ведь лучников у нападающих всего ничего осталось. Их изначально было сотни две с лишним, и им внимание в первую очередь уделяли. Плюс те боеприпасов таскали немного, и сейчас почти у всех колчаны опустели. На окраине затрещало, загремело, взметнулись столбы искр. Это уже не первый раз завалилась одна из пылающих хижин. Бой ведь не десять минут длится, и не двадцать. По внутренним ощущениям Грешника от момента появления на глаза первых нападающих около часа прошло. А чему там гореть в этих убогих сооружениях? Вот и начали рассыпаться. Но эта завалилась как-то странно. Её будто подбросили. Да вон, видно же, как в вышине кувыркаются крупные пылающие ошмётки. Бодро летят, не похоже на почти невесомые остатки тряпья или чего-то подобного. С дымом невеликого пожара такое возноситься не должно. В пламени показалось что-то тёмное, большое и страшное. То, что прогнало по позвоночнику холодную волну и заставило затрястись поджилки. То, чего боялись предки наших предков, доисторический ужас, намертво вшитый в человеческие гены. Через огонь неспешно, ничуть не опасаясь обжечься, пробирался ящер. Не какой-то там варан, ведь вараном Грешника уже не напугать. Этот прямоходящий, и минимум метров пять высотой. Голова с широченной пастью, не смыкающейся до конца из-за обилия выпирающих излишне-огромных клыков. Держалась она на причудливо выгнутой шее, где в подобии природного седла расположился дикарь серьёзного телосложения. Постромок или иных предметов для управления зверем не видать, но нет сомнений, что именно человек там за главного. Одним ящером дело не ограничилось. Из мрака по обе стороны от чудовища вышли ещё два чудовища. На этот раз не рептилии, и не такие огромные, но тоже заставили поёжиться. Скорее от омерзения, чем от страха, но надо признать, что это явно непростые противники. Походили они на гротескно-толстых кукол, небрежно собранных из кое-как подогнанных друг к дружке частей. Или на неравномерно раздувшихся людей. Тела непомерно-огромные, уродливые, головы почти идеально круглые, посажены прямиком на плечи, без намёка на шею. Конечности толстые, короткие и несимметрично-кривые, волос нет, с широких кожаных поясов на манер юбок свисают во все стороны пальмовые листья и тонкие вязанки тростника. Поперёк пухлого живота тянутся какие-то надписи. Прочитать их проблематично, потому что некоторые буквы скрываются в жировых складках. Роста в каждой образине метра три, такая голыми руками зашибёт любого. А руки-то не голые, в них дубинки. Скорее даже не дубинки, а стволы молодых деревьев, небрежно обтёсанные и оборудованные множеством грубых каменных шипов. Весу в таком оружии как минимум под центнер, но уродливые твари поигрывали ими, будто хворостинами. Ящер, пробравшись через пожар, замер на месте и начал неспешно поворачивать голову то влево, то вправо. А Грешник при этом прикидывал, как бы достать наездника. Тот с такого ракурса почти полностью скрывался за шеей, лишь ноги оставались частично доступными. Пульнуть в то, что на виду? Но убить не убьёт, и вряд ли всадник обрадуется такому подарку. Осерчает на Грешника и направит своего зверя. Тот рослый и тяжёлый, на крыше не удержится, проломит, но это не поможет, потому как с земли пастью везде дотянется. Или даже разнесет постройку. Хотя основа и каменная, но солидностью не отличается, против такой махины не продержится и минуты. — Четыреста двадцать два! — прокричали снизу. — Дави их! Дави! Озвученный счёт людей обрадовал, даже в пылу схватки нашлось время для ликующих воплей. И вопли эти раздавались исключительно снизу. Участники, всё ещё удерживающие несколько крыш, молча смотрели туда же, куда и Грешник. Следовательно, понимали, что веселиться преждевременно. Битва вот-вот станет интереснее. Гораздо интереснее. У кого-то не выдержали нервы. Треснул выстрел. Тут же ещё несколько человек выпустили в сторону ящера свои пули, стрелы и болты. Монстр дёрнулся, чуть приоткрыл пасть. Над полем боя пронёсся угрожающий рык, нереально-громкий, даже если учитывать габариты твари. И это был не просто звук, Грешник ощутил потерю одного щита, а на площади завыли и завизжали десятки защитников. И дружно попятились под натиском врагов, которым шум ничем не навредил. Грешник торопливо накинул новый щит, присел, вытащил телефон. Стрел израсходовал прорву, и конца-края сражению не видно, надо срочно восполнить запас. Использование скрытого хранилища подразумевало наличие пустого контейнера, и таковой здесь имелся, потому как заранее его прихватил. На всякий случай. Скрытых боеприпасов осталось немного, потому выгреб их все. Не тот момент, чтобы на потом оставлять. Уже собрался было начать набивать колчан, как тут случилось неожиданное, — в спину ударили раз, другой, третий, четвёртый. Неполная секунда прошла, а Грешник ощущал себя голым, лишившимся если не всех щитов, то большинства. Неловко отпрыгнул вперёд, тут же завалился на бок, перекатился, вскочил, взмахнул луком, ещё не глядя в сторону невесть откуда взявшегося противника. Не попал, и это порадовало. Значит, торопливо атакующий агрессор не такой уж быстрый: не догнал, замешкался. Набросил щит, и, дожидаясь отката для следующего, взглянул, наконец, на врага. Но никого не увидел. На крыше пусто. Почему-то столь прекрасную позицию оценил лишь Грешник, никто не захотел разделить с ним её преимущества. Но как так? Откуда тогда эти удары? Новая магия дикарей? Или по-настоящему невидимый невидимка пожаловал? Вновь взмахнув луком перед собой, Грешник обманно дёрнулся в одну сторону, после чего рванул вперёд, к гуаню, заблаговременно положенному на крышу. И покатился, запнувшись о препятствие, которого здесь быть не должно. Пока катился, в ногу ударили раз, дугой, третий. От вспышки боли потемнело перед глазами и стало понятно — зацепили конкретно. Чувствуется, как по коже поток крови разливается. Надо как можно быстрее принять пилюлю, или быстро свалится.