Почти не задумываясь, Карат переключился на пушку, повел джойстиком, выставил прицел чуть впереди пикапа, дождался, когда машина проскочит, нажал на гашетку. Бронетранспортер заметно задергался от отдачи, отправив очередь из полудюжины снарядов. Как минимум парочка попала в рубера, сбив тварь с ног и заставив покатиться по асфальту, теряя скорость. Дождавшись, когда мертвяк почти остановился, навел пушку поточнее и выпустил еще два снаряда одиночными. На последнем выстреле довольно осклабился, углядев, как разлетелись височные пластины, – хорошо защищенная голова не справилась, поддалась натиску металла. Шуст, в душе которого не водилось ничего, кроме толстенного хомяка, с досадой выдал: – Да ты на него восемь снарядов перевел! – И что? – Да им же цены нет! – Не ной, руберы на хабар жирные. – Жирные? Да за один снаряд-тридцатку обычно горошину просят, а в этом клиенте не факт, что восемь достанем. Да и не купить их к нашей пушке, сам же знаешь. – Может, где-нибудь и продадут. – Ага. За три цены, если не за пять. Карат не только языком шевелил, он продолжал отслеживать обстановку, опасаясь появления новых тварей, и за пикапом краем глаза посматривал. Тот начал останавливаться, одновременно выруливая к заправке. Пришлось демонстративно на него навестись, давая понять, что подпускать огнеметную машину на опасную дистанцию не намерен. Там недвусмысленные зрелища оценили правильно, остановились метров за пятьдесят. Дверь со стороны пассажира раскрылась, выпустив ничем не примечательного мужчину в полувоенной одежде и с пистолетом-пулеметом в руках. Держа оружие стволом вниз, он трусцой приблизился и заорал так, что шум двигателя не помешал расслышать слова, залетевшие через незакрытые люки: – Вы кто?! – Следи за этим гражданином, – напряженно проронил Шуст и, высунув голову, громко ответил: – А сам-то как думаешь? – Думаю, что мы должны вам спасибо сказать. Выручили нас. – Во-во. – Вы совсем не местные, что ли? – А тебе какое до этого дело? Прописку проверяешь? – Мне нет никакого дела, но только стрелять сейчас из пушки, это все равно что приговор себе подписывать. Сейчас мертвяки быстро набегут. – Ты про орду? Так она дальше на восток ушла. – Вы разве новости не знаете? – А мы в последнее время газеты почти не читаем, да и телевизор сломался. – Оно и видно. Остановилась орда и рассыпалась. Мы разведка, мы ее отслеживаем. Стаб Одиннадцатый Форпост, мы от них. Вон, эмблему посмотри, и канал могу дать, если рация работает. Сваливайте отсюда в темпе. Если что, дальше по дороге километров через десять увидите большой перекресток. Там наши дежурят, покажут дорогу во временный лагерь. В нем и заправитесь нормально, здесь нежелательно надолго останавливаться. Я на посту про вас скажу, все путем будет. Давай, мужик, бывай, мы сваливаем. Не задерживайся здесь, тут позавчера, недалеко отсюда, элита чуть танк не порвала. А вас она точно порвет. Пикап рванул с места, едва дождавшись возвращения переговорщика. А Шуст, проследив за его отъездом, непреклонно заявил: – Да хрен вам. Карат, я согласен свалить только после того, как выпотрошу клиента. Давай, подкачу к нему, ты ножом поработаешь, а Дианка прикроет. Все как всегда. Ну да. Как всегда. Кто-то сидит под защитой брони, а Карату мясницкой работой заниматься, да еще и рискуя жизнью. Так получается, что больше некому: Шуст не до конца оправился от тяжелейшего ранения, даже его дар сверхскорости не вполне компенсирует последствия; Диана – всего лишь хрупкая девочка, рисковать ребенком не станешь. Хоть бери да Гранда учи с ножом обращаться. Вот ведь невезуха, угораздило со странным котом повстречаться, а не с обученной полезным навыкам обезьяной. Глава 13 Незнакомец в пикапе не обманул, перекресток и впрямь обнаружился через десяток километров, и на нем действительно располагался мобильный пост: бронетранспортер и переделанный под боевые нужды грузовик. Если Карат поначалу не рвался сюда соваться, Шуст придерживался противоположного мнения. Многоопытный товарищ в Одиннадцатом Форпосте бывал не раз, уверял, что народ там не настолько гнилой, чтобы опасаться к ним заглядывать. Заправиться, конечно, можно где-нибудь и самостоятельно, но вот узнать последние новости удастся далеко не везде. По рации информацию разглашать не принято, народ справедливо подозревает, что ее могут выслушивать все желающие, включая врагов. Разъезжать по местности, на которой мечутся обрывки рассыпавшейся орды, рискованно даже на танке. Надо определиться, где тут можно пройти дальше на юг с минимальным риском. Как вариант – пристроиться к кому-нибудь сильному, которому нужно куда-то попасть в той же стороне. Или просто выведать про чистые дороги. Да и знахарю показаться не помешает. Шусту не помешает, поскольку Диане и Карату у обычного знахаря делать нечего. Им великого подавай. На перекрестке их встретили по-человечески. Сообщили, что некто, по прозвищу Мешок, предупредил, что с этого направления может пожаловать броневик редкой конструкции с экипажем из хороших людей. В нашествиях тварей и схожих явлениях имеется один несомненный плюс – снижаются градус подозрительности и придирчивость мер безопасности. Твари иммунных не различают, всех без исключения автоматически записывают в пищу, следовательно, в такие моменты все иммунные также автоматически числятся союзниками. Доводилось слышать истории, как мурам и стронгам приходилось сообща отбиваться от мертвого племени, временно закрыв глаза на непреодолимые разногласия. book-read-ads По вышеперечисленным причинам общение с народом у перекрестка снизило градус подозрительности, и Карат расслабился. Все равно ведь в стаб хотели заглянуть, так почему бы не наведаться во временный лагерь? Считай – тот же стаб, народ в основном оттуда спасается. Что-то вроде временной эвакуации. Орда – это не навсегда, рано или поздно ее пощиплют основательно, остатки рассеются, жизнь вернется в прежнюю колею. А с ней в разгромленные поселки потянется народ, быстро восстановив утерянное. Тут, под боком у великого и ужасного Запада, такие нашествия – дело привычное, их последствия разгребать – почти рутина. Временный лагерь слегка удивил. Карат полагал, что это окажется хаотичное скопище палаток и машин, но нет, местные к делу подошли основательнее. Они обосновались в исправительном учреждении со строгим режимом. Тюрьма, если выражаться попроще. Тут и стены с вышками имелись, и заграждения серьезные, ну и сами корпуса способны в случае прорыва стать бастионами, прорваться в которые будет не так-то просто. Народ усилил уже имеющийся периметр разнообразными средствами уничтожения, устроил минные поля и кольцевые патрульные дороги. Полноценную орду такие меры не очень-то задержат, но от ее остатков отбиться удастся, а на обычный прессинг со стороны зараженного племени можно и вовсе не обращать внимания. Народ тут обосновался не настолько уж беспечный, поэтому попасть за стену получилось только после проверки на въезде. Все серьезно, почти как в спокойные времена, а значит, с участием ментата. Задали несколько шаблонных вопросов всем, за исключением Гранда, купившись на его честный взгляд. Главным образом интересовались возможными связями с мурами. Это не удивляло – и правда шаблон, такое всегда интересует. А вот то, что спросили, не являются ли гости представителями килдингов, удивило. Да, сектантов здесь не очень-то привечают, но расходовать силы ментатов на такие вопросы считается излишним. Но почему-то в этом случае не пожалели. Что-то не так. Может, у местных к килдингам свои счеты? Возможно, и так. В любом случае это их дело. Спасибо, что не спросили про связи с сектой, потому как прямо сейчас группа направляется к стабу, где ей предстоит связаться с человеком, к которому их направил Пастор. И понятно, что этот человек не мимо проходил, возможно, он у килдингов – не последний по должности. Но не спросили, и это прекрасно. Да и логично. Общество иммунных устроено слишком сложно, связи в нем запутаны до невозможности. Спроси стронга прямо, вертит ли он дела с мурами, при ответе «нет» любой ментат вскинется. Ведь муры неоднородны, с некоторыми приходится если не дружбу водить, так сохранять подобие нейтралитета, чтобы не мешали валить своих более опасных коллег. А это подразумевает каналы связи и общение словами, а не оружием, что при поверхностном допросе покажется некрасивым. С килдингами – все аналогично. Секта в этом регионе такие корни пустила, что для каждого стаба отросток нашелся. Вот потому и не хотят копать глубже. Какой смысл выхватывать из толпы тех, кто год назад парой словечек по случаю с сектантом перемолвился? Только если на это появится конкретный приказ. Сейчас все приказы на одну тему – нашествие орды и его последствия. Странно, что в такой обстановке кому-то есть дело до секты. Меры безопасности ограничивались проверкой на выезде. При этом никто даже не заикнулся зачехлить стволы оружия на бронетранспортере. Да и люди по территории шлялись при полном параде. Некоторые таскались с гранатометами, что даже в захудалых стабах, как правило, строжайше запрещалось. Рейдеры, оказываясь на условно безопасной земле, зачастую не знали меры в употреблении алкоголя и веществ посильнее. Пьяный и обкуренный с заряженным гранатометом – что может быть хуже? Шуст, выбравшись наружу, с наслаждением потянулся, хрустнув суставами, и тоном донельзя довольного жизнью человека сообщил: – Нюхом чую, тут обязательно должны быть добрые бабы. Бордель – это самое первое, что спасает при любых передрягах. – Помолчи, Ди услышит, – сказал на это Карат. – Я уже услышала, – донеслось от люка. Шуста это не смутило: – Ты и правда думаешь, что этот смышленый ребенок настолько наивен? С розовыми очками здесь долго не живут, пусть привыкает к правде жизни. Да я и не настаиваю. Но все равно не мешает навести справки на тему, где здесь и что. Пожрать по-человечески хочется, на консервы уже смотреть не могу. – Сначала со знахарем разберись. – Так его еще найти надо. – Найдешь, я в тебя верю. – Может, от него еще и толку не будет. – А ты попробуй, вдруг будет. – Да попробую я, попробую, не канючь. – Потом по машине решить надо: заправиться, спеца на рацию найти, а то так и не разобрались с ней. Да и по снарядам узнать обстановку, может, тут найдутся, – напомнил Карат. – У нас и так половина отсека забита. Куда нам столько? – Пригодятся… – Ладно, раз тебе пригодятся, вот ты этим и займись. А я пока метнусь поискать, где здесь кормят по-человечески. – С Дианой пойдешь, – решительно заявил Карат, надеясь, что в присутствии девочки товарищ не станет чудить по-крупному. – Ладно, – скривился тот. – Как скажешь. Но учти: ты мне после такого больше не друг. – Да ты это в день по пять раз говоришь… напугал. Поговорю с охраной насчет техники, а вы давайте, ищите вкусное питание. – А ночевать тут останемся? – с надеждой уточнил Шуст. – Не знаю. Нежелательно. Нам задерживаться смысла нет. – Так ведь в стабе сто лет не были.