Возвращение к вершинам
Часть 28 из 45 Информация о книге
Дождавшись, когда за край обрыва уцепятся грубые пальцы, Рогов поднялся, взмахнул секирой, врезал по макушке одному ваксу, а второму успел покалечить кисть: слишком быстро тот все осознал и постарался улизнуть. Третий просто упал вниз, не став дожидаться своей очереди.
Рогов, встав на краю обрыва, хладнокровно плюнул в скопившихся внизу ваксов и зловеще осклабился:
— Ну давайте. Я же здесь. Рукой подать. Лезьте наверх.
Но дикари не такие уж тупые. Они потеряли одного, другой недосчитался пальцев, и тем не менее близость обидчика не лишила их рассудка. Лезть на него в лоб — безрассудство. Он легко будет успевать награждать их ударами страшного топора. Очень трудно что-то этому противопоставить, когда болтаешься на почти вертикальном склоне, ухватившись за корявые корневища.
Выход, конечно, есть — надо всего лишь обойти овраг, он ведь не бесконечно тянется. И некоторые из дикарей уже начали разворачиваться, спеша найти альтернативный путь, после чего жестоко покарать обнаглевшего землянина.
Вождь, или кто он там, спуститься не успел. Замер на краю противоположного обрыва, не мигая уставившись на дерзкого землянина. Рогов, не удержавшись, подарил ему неприличный жест и произнес пару ругательных слов, которым его научили аборигенки. Даже одного такого могло хватить для начала ожесточенной драки — страшное оскорбление, смывается только кровью.
Разукрашенный вакс поднял свой посох и, не сводя взгляда с Рогова, искривил уголки губ в коварной ухмылке. Тот успел увидеть, как глазницы черепа на вершине загорелись красным огнем, и, руководствуясь чутьем, развившимся после нескольких месяцев непростой жизни, плашмя рухнул на землю ломая телом ветви колючего кустарника.
Перед зажмуренными глазами ослепительно вспыхнуло, Рогов заорал, чувствуя, как от жара трещат волосы, покатился, сбивая пламя с одежды. При всей дикости ситуации не растерялся, не запутался в направлениях, старался убраться подальше от края обрыва, где заросли прикроют его от невероятного и жуткого оружия. Ничего подобного у дикарей никогда не замечалось. Да, ему доводилось сталкиваться с шаманами, но те выглядели куда скромнее и не умели ничего, кроме как дребезжать погремушками и слать громогласные проклятия.
Этот умеет куда больше.
Приоткрыл глаза, на четвереньках прошмыгнул в прореху среди цеплявшихся колючками кустов, только тут заметив, что, несмотря на перенесенные невзгоды, ухитрился сохранить секиру. Вцепился в нее так, что пальцы не разгибаются. Как ни странно, одежда не обгорела, и не тлеет, а ему ведь казалось, что полыхал, будто керосином облитый. Саднит кожу лица и особенно левое ухо, к нему страшно прикасаться. И запах паленых волос такой, что нос непроизвольно кривится. Но вроде бы фатальных повреждений не заметно, легко отделался.
Теперь придется подкорректировать планы. Устраивать и дальше такие ловушки — чревато. У противника имеется загадочное оружие, способное поражать дистанционно. И то, что Рогов пострадал не очень, еще не доказывает слабости этого оружия. Он ведь в последний момент успел плюхнуться в заросли, так что зацепило лишь краем. Кто знает, что было бы, останься он стоять? Мог бы запросто превратиться в головешку: по ощущениям, жар поднялся знатный, даже показалось, что огнем охвачено все тело. Да и верхушки кустарника дымились здорово, это он разглядел, уже уползая побитой собакой.
Теперь он научен горьким опытом и будет вести себя гораздо осторожнее.
И после такого он должен завести ваксов в западню не просто ради того, чтобы ударить по численности их сборного войска. Ему надо во что бы то ни стало захватить этот череп на палке, а затем изучить — с чем именно на этот раз столкнулись земляне.
Это уже не копья с костяными наконечниками, твердость которых оказалась буквально не по зубам умельцам в поселке. И даже не шлифованные нефритовые топоры, которым сносу нет, парочку удалось захватить в далеком рейде на юг.
Это принципиально иная технология. Пугающая.
Глава 20
Место, где встали лагерем люди Рогова и Холода, было необычным с точки зрения географии. Здесь, на пересечении нескольких долин, сливались воедино три реки, бравшие начало высоко в горах от таявших ледников. Вода в них холодная даже в разгар жаркого лета, и в ней вольготно себя чувствовала не переносящая излишнего тепла форель.
Но слиянием дело не ограничивалось. Три струи смешивались перед исполинским уступом, с которого дальше срывались единым ревущим потоком. Водопад из тех, что в будущем могут стать магнитами для толп туристов.
Заснеженные горные вершины на севере, лишенные растительности скалы на западе и востоке, стена воды, обрушивающаяся с высоченного уступа, скалистый островок посреди бурлящей чащи, одинокая сосна на нем — сплошная красота.
Уступ, с которого срывались слившиеся струи трех рек, возник не сам по себе на ровном месте. Здесь, по уверениям Сфена, на поверхность выходила пачка пластов пород, устойчивых к разрушительным поверхностным процессам. И простиралась она с запада на восток, перпендикулярно наткнувшимся на нее водотокам. Если спускаться по одной из сторон речной долины, то в этом месте прежде относительно легкий путь сильно усложнится. Кое-где придется разворачиваться, потому как дорогу преградит отвесный обрыв, но обычно все не так страшно, попасть вниз можно, пусть и не без трудностей.
Правее ревел водопад, левее вздымался обрыв, но между ними располагался участок, где можно и наверх подняться, и вниз спуститься. Рогов это прекрасно знал и вышел прямо на него, упрямо провоцируя ваксов на продолжение преследования. Они отставали не больше чем на километр, и в редколесье, которое тянулось понизу, то и дело попадался им на глаза. Специально маячил, еще и останавливался в такие моменты, делая вид, что смертельно устал.
Впрочем, в этом он почти не притворялся.
Выносливость дикарей уже не просто напрягала, а начала представлять проблему. Рогов, похоже, слегка переоценил свои силы. Он ведь после марша к поселку и разведки не отдохнул, сразу ввязался в переделку. По-хорошему — зря связался с этим отрядом. Ведь хватало возможностей в самом начале оторваться, местность знакома как свои пять пальцев, а враги явно нездешние. Не пришлось бы мчаться запыхавшейся собакой, мечтая рухнуть на траву и лежать не двигаясь день-другой.
Сам себя перехитрил. Но теперь сбрасывать погоню с хвоста поздно, надо во что бы то ни стало захватить таинственный посох. Здесь это проделать легче всего, нельзя упускать такой шанс.
Местами приходилось задействовать руки: подъем слишком крут, на некоторых участках опасен. Когда спасенные с ледяных гор люди пойдут вниз, тут придется трос протягивать, иначе кто-нибудь обязательно сорвется и будет катиться до самого подножия. Хорошо, если все обойдется парой переломов, а ведь можно запросто убиться.
Последние метры, дальше сложных участков не будет. Обернулся, посмотрел вниз. Ваксы достигли кручи и теперь карабкались за ним парой сотен метров ниже. Не удержавшись, начал костерить их последними словами. И врага позлит, и свои в лагере Холода услышать должны. Дикари не знают языка землян, но догадаться о смысле сказанного нетрудно. Вон некоторые останавливаются, начинают показывать неприличные жесты и тоже что-то кричать. Поругаться троглодиты мастаки, они это дело уважают. Иногда один отряд может бранить другой с утра до вечера, так и не доведя дело до схватки. Так сказать, бескровно выпускают пар.
Перестав кричать, направился дальше. Нельзя терять время, круча пусть и сложная, но минут через десять они будут здесь, а может, и быстрее. Дикари ведь не так сильно устали, как Рогов.
Наверху его ждали. Десятки мужчин с разномастным оружием, и по виду не скажешь, что примчались только что.
— Вы что, давно здесь? — устало спросил Рогов у подошедшего Холода.
— Дозорные заметили тебя, а потом кучу, которая за тобой гналась. Сразу всех собрали и ждем. Это ваксы?
— У вас же бинокль есть, не могли рассмотреть?
— Не успели — когда собрались, те уже близко были. Боимся высовываться, не хотим, чтобы они о нас узнали. Ты ведь специально их сюда тащил, я правильно понял?
— Да, хотел маленько ослабить волосатую ораву. Их двадцать шесть, точнее, уже двадцать пять. Доспехов нет, арбалетчики легко справятся, деваться на этом склоне им некуда. Метательное оружие у дикарей не в чести, но есть одна тонкость — у одного из ваксов в руках посох с черепом. Этого людоеда легко узнать, у него шапка из больших белых перьев.
— И?
book-read-ads
— Его надо убить первым. Сразу. Выдели пять-шесть лучших стрелков, они должны бить исключительно в него, пока он не свалится. Это очень важно. И если этот чудик в перьях поднимет свой посох, сразу прячьтесь за камнями.
— Что за сложности?
— Поверь, так будет правильно. Не знаю, что за штуку в этом черепе он таскает, но меня чуть не сожгло в паре десятков метров от него. Пламя пускает, только не спрашивай как. Мы никогда ничего подобного не видели, хотя на их шаманов насмотрелись.
— Огнемет?
— Говорю же — не знаю. Ничего не знаю. Просто выдели нормальных стрелков на него и четко объясни ребятам, что от них требуется. Кроме арбалетчиков, нам от тебя никто не нужен. С теми, кто доберется до верха, разберутся мои люди.
— Мои тоже драться умеют.
— Не сомневаюсь. Но ваксов они никогда не видели, а мои не один раз с ними воевали, у них все отработано.
— Понял.
Встав на удобный выступ, Рогов начал наблюдать за поднимающимся противником. Ваксы и по лесу быстро ходить не любили, а здесь, на круче, вообще еле ползли. Возможно, не такие уж неутомимые, тоже уставать начали.
Шамана можно легко опознать издали по объемному головному убору белого цвета, такого больше ни у кого нет. Движется, как и прежде, не впереди, но и не самым последним. И на посох опирается, обращается с ним небрежно, что Рогова удивило: с таким оружием осторожность должна стоять на первом месте. Правда, верхняя часть «огнемета» при этом не подвергается нагрузкам. Скорее всего, именно она скрывает боевую часть, а все остальное не более чем крепкая палка, потому и не церемонится.
Не один месяц сталкиваясь с ваксами, Рогов научился кое-что определять по их разномастной окраске, украшениям и ритуальным татуировкам на относительно безволосых скулах и лбах. И что-то не припоминал таких. Эти дикари явно не из тех, что обитают поблизости от поселка. Символика сильно различается, масса новых элементов. Да и «шапка» из перьев встретилась впервые — местные шаманы довольствовались высокими кожаными колпаками с костяными трещотками.
Вот уже можно разглядеть струйки пота на телах врагов, подъем дается им дорого, не привыкли карабкаться подолгу. Первые уже в двух десятках шагов, но в этом месте круча самая коварная, не побегаешь, приходится руками себе помогать. Поэтому Рогов стоит без опаски, не боясь, что придется отмахиваться сразу от нескольких противников.
Пусть поднимутся выше. Еще чуть-чуть выше. Иначе арбалетчикам будет трудно работать против тех, которые плетутся позади. Рогов видел, чего стоят в бою стрелки Холода, меткость у них далеко не впечатляющая. Так что чем короче дистанция, тем лучше.
Ну все, пора.
— Огонь!
Никакого огня после команды не последовало. Просто арбалетчики поднялись на гребень и встали шеренгой, впервые показав себя противнику. До этого ваксы были уверены, что Рогов здесь один и, видимо, замыслил повторить ту же пакость, что и в овраге. Вон передние не торопятся, скапливаются, чтобы кучей задавить.
В эту кучу и полетели стальные болты. Стреляли со смехотворной дистанции, промахнуться трудно. Для нанесения максимального урона люди Холода использовали широкие наконечники, раны после них получались славные, жертвы быстро теряли силы от обильного кровотечения. Да и мощь у этого оружия несравнима с простенькими луками — от удара некоторые не удерживались на ногах, падали и катились по крутому склону.
Рогов злорадно усмехнулся, увидев, что помимо прочих вниз катится знакомая фигура шамана. И катится удачно: вон как приложился о камень башкой — даже шапка из перьев слетела. Непонятно, куда подевался его загадочный посох, но это можно выяснить уже после боя.
Точнее — избиения. Как иначе можно назвать то, что сейчас происходит? Арбалетчики перезаряжают свое оружие с максимально возможной скоростью, чтобы тут же разрядить почти не целясь. Дикари, застряв на крутом склоне, не могут их атаковать быстрым рывком, но и отступить без заминок тоже не могут. Любая спешка приведет к тому, что сорвешься, покатишься, и пусть внизу нет вертикального обрыва, разница невелика, без последствий такое падение не останется.
Будто тир с почти неподвижными мишенями.
Некоторые ваксы, из самых хитрых, успели укрыться за скальными выступами и, прикрываясь ими, пытались спуститься. Но арбалетчики стояли не кучно, а рассредоточившись по гребню, хоть с какого-то краю, но стрелки временами могли доставать таких хитрецов. И пусть дистанция уже не настолько смешная, но все равно попадали часто.
Трое сумели выбраться из-под обстрела, но все они были ранены, один с трудом двигался, за двумя стелились кровавые следы.
— Догоним?! — азартно предложил Холод.
— Киря, собери группу в девять бойцов, догнать и прикончить. Никто не должен уйти. — Уже тише добавил Холоду: — И своих трех выдели, пусть учатся, воевать еще не один раз придется. Это вам не снежные люди, и снега здесь тоже нет. Все другое, пора начинать привыкать.
Череп оказался не заячьим и не бобровым, но тоже принадлежал грызуну, хотя и непонятно какому. Что-то вроде крупной пищухи — в предгорьях водится несколько разновидностей этих зверьков, трудно определить, чью именно голову использовали при создании странного посоха.
Кто-то аккуратно отпилил верхушку черепа, обработал края глазниц до зеркального блеска и вставил внутрь костяное кольцо, которое вращалось в горизонтальной плоскости, потому как прикреплялось двумя тончайшими кожаными ремешками.
В кольцо был вставлен камень по технологии, схожей с той, что применяют земные ювелиры, но при этом обошлись без единой металлической детали. Кость обработали так ловко, что этот самоцвет, похоже, даже приклеивать не пришлось. Надежно сел в гнездо, закрепился на славу.
Больше в черепе грызуна ничего не обнаружилось. Обыск тела шамана также ни к чему не привел, при нем не нашли необычных вещей, если не считать тканевого мешочка с солью крупного помола в заплечном мешке. Но вряд ли ее можно отнести к продукту сферы высоких технологий.
Сфен, уставившись в недра черепа, предложил:
— Давай вытащим камень, нормально рассмотреть можно будет.
Рогов покачал головой:
— Только через мой труп.
— Да потом назад вставим, ничего страшного.
— Я видел, как глаза черепа загорелись красными фонарями, а потом меня чуть не сожгло. По-твоему, это совсем не страшно? Нет, Сфен, пока мы не поймем, с чем имеем дело, никто не прикоснется к этому камню.
— Да это просто камень.
— То есть ты его определил? Значит, нет нужды вытаскивать наружу.