Шесть дней свободы
Часть 33 из 71 Информация о книге
– Ну да, извини, совсем забыла о размерах Улья, он ведь бесконечный. Ну или не бесконечный, а просто огромный – никто точно не знает. Вот только путь к другим землям отсюда лишь один – на юг. Запад закрыт, потому что за ним начинается граница Пекла, там тебя зараженные слопают в первый же день вместе с кроссовками. На востоке Внешка, и до нее одна дорога – через земли Черного Братства. И зачем вообще туда идти, если в конце будет разделка на органы? Вот и остается – только на юг. Допустим, пройдешь через кластеры Федерации, и что потом? А потом ничего, потому что там совсем уж дикая территория, где мелкие объединения дерутся вот уже кучу лет за контроль над удобными стабами. Федерация потому на нас и не лезет, ведь ей приходится постоянно воевать на своей южной границе, мира там не бывает вообще и порядки такие, что ты будешь рада самому страшному квазу, лишь бы вернуться на нормальные земли. Что дальше, я точно не знаю, но вроде бы тоже ничего хорошего. Ли, здесь единственная нормальная территория, а ты сама только что объяснила, что тебе здесь нигде не нравится. Ты или что-то напутала, или у тебя с головой плохо, или я что-то не понимаю.
– Не только ты, – поддержала Данию Бритни.
– Даня, ты кое-что забыла.
– Что?
– Ты забыла сказать про север.
– Я же сказала, что там никого нет. Даже мелких диких стабов нет, по крайней мере, никто не заселяет их надолго. Слишком опасные земли, и стабы располагаются неудобно.
– Но непроходимой стены там тоже нет. Я собираюсь пойти на север. Далеко на север.
– Насколько далеко?
– Не знаю, сколько это в километрах, но много.
– Зачем тебе нужен именно север? – спросила Кира. – Не вижу смысла забираться в такую глушь.
– Это не везде так. Там, далеко на севере, есть стабы. Разные, конечно, но большая часть совсем не такие, как здесь. Там такая география, что объединения стабов создавать трудно, все удобные кластеры сильно разбросаны. Потому обычно там один стаб или объединения из двух-трех. Вокруг полным-полно стандартных кластеров, от запада в большинстве мест заслоняет вода или чернота. Внешников не так много, как здесь, потому что на востоке приличная часть земли занята мертвыми кластерами, стабы в основном никуда не годятся, мало где удается оборудовать базы. Из-за этого внешники то и дело дерутся между собой, пытаются выжить конкурентов. Так что на иммунных они давят не так сильно, как тут, у нас. Сами иммунные друг с другом почти не воюют, потому что нет смысла. Какой смысл захватывать далекий стаб, который невозможно будет контролировать? Да и как захватишь, если силы у всех приблизительно равные и в плюсе окажется тот, кто защищается на собственной подготовленной территории, а не лезет к далекому соседу, отрываясь от своих земель. Там нет такой постоянной агрессии со всех сторон, как здесь, даже муры не такие, а тихие и прячущиеся под боком у внешников. Их не так много, и таких объединений, как Братство, у них даже близко не бывает. Конечно, хватает и плохого, и злобы разной, но люди там все же не такие ужасные, как здесь, у них жизнь не такая, это сказывается. В нормальных стабах никто никого ни к чему не принуждает, а там, где такое случается, стаб не считается нормальным. Такой становится изгоем, с ним перестают торговать, ему пакостят всеми способами. Поэтому крупные стабы берегут свою репутацию. Стаб, где женщин держат в клетках и отдают кому попало, хорошей репутацией пользоваться не будет. Понимаете, что это значит?
– И как там женщины попадают к мужчинам? – жадно поинтересовалась Кира.
– Как в кино. Он нравится ей, она ему, ну и так далее.
– Ты же кино не видела уже несколько лет, – заметила Тина.
– Ага, но это не мешает помнить то, что смотрела раньше.
– То есть ты сама выбираешь себе мужчину?! – дошло до Киры.
– Ну да, у них так принято. Все, как в ваших мирах, никакого принуждения.
– Похоже на сказку покруче, чем про амазонок, – вздохнула Бритни.
– Никакая это не сказка, – заявила Тина. – У меня дома, ну, в смысле, в моем мире, так и было.
– У всех так было, – задумчиво произнесла Дания. – Но, вообще-то, это и впрямь похоже на сказку. Ли, почему там так прекрасно, а здесь все плохо?
– Я ведь перечислила причины.
– Ли, это не совсем причины, это условия.
– Не знаю, почему там все по-другому. Просто так получилось, подробности мне не выкладывали. Не думайте, что там другие люди живут, они везде одинаковые, но вот условия меняются.
– Откуда тебе вообще столько известно о тех местах?
– Альбина рассказала.
– Нам она ничего такого не рассказывала.
– А мне вот рассказывала, еще до того, как я сбежала. Портос тогда заказал мне индивидуальные занятия по акробатике и спортивным танцам. Иногда со мной занималась Альбина, на передышках рассказывала всякое, в том числе и про север.
– Она с тобой не очень-то общалась.
– А это не было общением, она как бы учила, но в том числе и тому, что Портос не заказывал.
– С этой Альбиной что-то явно нечисто, – мрачно произнесла Миа. – Вдруг она тебе наврала?
– Ну а тебе-то какое дело? Ты ведь ни на какой север не собираешься, так что радуйся, если Лиска влипнет там в беду, – неприязненно произнесла Тина.
– Я к тебе вообще не лезу, хватит уже мычать, – буркнула Миа.
– Альбина не могла соврать, – уверенно заявила я. – Она с самого начала просила, чтобы я ее не бросила. Она хочет туда же – на север. Стала бы она туда рваться, если там все так же плохо, как здесь?
– В таком случае ты забыла кое-что упомянуть, – сказала Дания.
– Что я могла забыть?
– Забыла рассказать, почему у нас почти нет связи с севером. Это тебе Альбина не забыла рассказать?
– Не забыла, да и у западников я кое-что узнала.
– Ну так поделись, расскажи, не все из нас углубленно изучали географию Улья, и еще меньше тех, которые все запомнили.
book-read-ads
Собравшись с мыслями, уже не таким воодушевленным голосом я начала объяснять:
– До обитаемых северных территорий очень тяжело добираться. Мы сейчас, допустим, на северной границе Азовского Союза. К северо-востоку отсюда начинается что-то вроде настоящего моря – сеть огромных соленых водоемов, связанных друг с дружкой. Оттуда на запад и дальше в Пекло тянется что-то вроде реки – это кусочки огромных рек, связанных по кластерам в одну линию. Местами этих линий две или три-четыре, иногда даже больше, очень редко одна. Очень серьезная преграда, она называется Дон. Это потому, что возле того места, где он соединяется с соленым водоемом, загружается огромный кластер с Ростовом-на-Дону. Сам город – единственное место, где можно легко проехать с севера на юг, там есть мосты, которые не режет перезагрузка, и они выдерживают вес тяжелых машин. В других местах мостов или нет вообще, или обрезанные, или позволяют перебраться лишь через одно русло, а в тех местах их несколько, причем все широченные.
– Ну и что тут такого трудного – попасть на север? – не поняла Кира.
Она у нас вообще не из самых догадливых. Не Лола, конечно, та непревзойденная глупышка, но тоже не блещет умственными способностями.
– Кластер, на котором стоит Ростов, называется Песочные Часы, а кластер должен быть особенным, чтобы получить название, известное повсюду. Это название знают везде: и на севере, и на юге, значит, он такой и есть – особенный. Начать с того, что перезагрузка города такого размера приводит к перерождению огромного количества людей. А еще после перезагрузки за добычей сбегаются старые зараженные, такие места из-за этого всегда очень опасны. Но там опаснее втройне – из-за внешников. Внешка в тех местах проходит по соленой воде и островам, сухопутных стабов мало, в основном водные, поэтому внешники устраивают свои базы на платформах в море и на больших кораблях. И еще они переоборудуют малые корабли под мобильные базы, у них такие размеры, что можно обеспечить защиту солдат от Улья надолго. И эти корабли могут подниматься по Дону далеко на запад. Внешникам такое интересно, потому что Дон – преграда для иммунных, уходящих из Ростова и других кластеров. Люди идут-идут, натыкаются на огромную реку, дальше двигаются уже вдоль нее и попадаются в ловушки. Плюс там обычно мало мертвых кластеров, то есть ничего не мешает внешникам поднимать авиацию. Торговые караваны могут пересекать Песочные Часы только в короткий промежуток времени, сразу после перезагрузки, потому что от нее уходят и зараженные, и внешники. Если не проехать через город до того, как твари и солдаты вернутся, сами понимаете, что может случиться с торговцами. Поэтому торговли между севером и югом почти нет, а раз нет торговли, нет и связей. У нас о них мало что знают, у них почти ничего не знают о нас. Вот так.
– И как же ты переберешься на ту сторону? – спросила Дания. – Ты ведь не знаешь, когда будет следующий караван и будет ли он вообще. Да и кто тебя возьмет? То есть, да, наши тебя возьмут, но сама понимаешь, что никто тебя уже не выпустит. Ты, Элли, молоденькая и красивая, торговцы такой товар оценят, не сомневайся.
– В этом я не сомневаюсь, я переберусь через Дон без помощи торговцев, в другом месте, не через Песочные Часы.
– Ты плохо плаваешь. – Голос Мии был полон скепсиса.
– Ну и что? Даже хороший пловец не переплывет Дон Улья. Лодку найду или что-нибудь придумаю.
– И попадешь к внешникам, они любят старых иммунных, – сказала Бритни.
– А я их обойду. И вообще, они уж точно издеваться надо мной не будут, просто убьют. Так что это не такой уж плохой вариант.
– Ты говоришь ужасные вещи, – с деланой озабоченностью заявила Лола.
– Да я всю жизнь прожила среди ужасных вещей, как могу, так и говорю. Давайте уже спать ложитесь, поговорили и хватит, отдохнуть надо. Ханна, часика через два я тебя разбужу, потом разбудишь Тину. Надо смотреть, чтобы не появился туман, кластер вот-вот может перезагрузиться.
– А почему только им такое доверяешь? – спросила Кира.
– Потому что они идут со мной, а вам я ничего указывать не могу, вы сами по себе.
На деле я, конечно, рассчитывала, что если не все, то хотя бы некоторые присоединятся к нам. Иначе не представляю, как мы втроем потащим Альбину.
Но вслух, разумеется, ничего по этому поводу не сказала.
Пусть поварятся в таких мыслях, подумают. Вот так сразу и вдруг непросто принять настолько серьезное решение.
Глава 14
Таинственное
Не представляю, как после такого напряженного периода, проведенного почти без отдыха, можно вытерпеть два часа, валяясь на одеяле и при этом не уснуть. Поэтому для начала решила чуть освежить голову, ну и заодно проверить обстановку вокруг двора. Осторожно открыла одну дверь, затем другую, оказавшись на крыльце, осознала, что, несмотря на все наши старания, воздух в доме остался ужасным, контраст с чистейшей ночной свежестью колоссальный.
Надо было поискать другое укрытие сразу, как только Ханна рассказала о мертвеце в ванной. И плевать на то, что тут якобы безопасно – не могу даже думать о том, какой у нас сосед, в дрожь бросает. Но к тому моменту все так вымотались и морально, и физически, что пришлось смириться с ночевкой чуть ли не в склепе.
Но на будущее придется хорошенько запомнить, что без тщательного обследования жилища останавливаться в нем нельзя.
Этот участок от соседних и улицы отделялся высокими глухими заборами. Очень удобно, если не хочешь попасться кому-нибудь на глаза, но, к сожалению, рассмотреть что-либо за пределами двора затруднительно. Подойдя к металлическим воротам, я попыталась найти щелочку поудобнее, но из этой затеи ничего не вышло – слишком незначительный обзор, даже при свете дня мало что увидишь, а уж ночью – тем более.
Расслышав за спиной подозрительный звук, обернулась, вскидывая ружье. Увидела, как вдоль стены из светлого кирпича медленно и спокойно движется светловолосая фигурка, и, даже не различая детали, узнала, кто это, перестала вжимать приклад в плечо, шагнула навстречу, прошипела:
– Лола, ты меня напугала!
– Прости, Элли, я не хотела.
– Что ты здесь делаешь? Почему не спишь?
– Услышала, что ты вышла, хотела узнать зачем.
– Я ненадолго. Просто хочу обойти дом, мало ли, вдруг что-нибудь подозрительное услышу.
– Ночью опасно ходить. Слишком тихо, а зараженные хорошо слышат, разве забыла, как нас учили.
– Ну так я со всей дури не топчусь, обувь у меня тихая, не переживай.
– Видела, какие я туфли нашла? Ужасные, совершенно мне не идут.
– Лола, они удобнее, без высоких каблуков, тебе здесь не надо ни перед кем красоваться, сойдет что угодно.