* * * Танк перегородил дорогу от края до края – не объехать. Грузовику пришлось остановиться, Граций вывалился из тесной кабины, бросился к Энжеру. Тот, с усталым видом рассевшись на снарядом ящике, смотрел ввысь, не обращая на советника ни малейшего внимания. – Господин Энжер! Я так рад! С вами все в порядке?! – Как видите, я жив. – Я рад! Очень рад! Где они?! – Вон – к вершине спешат со всех ног. Танк заглох на подъеме – я сумел их обмануть и остался здесь. – Эттис! Быстрее заводите дракона! Надо, чтобы он уступил дорогу грузовику: на нем мы их мигом догоним! – Грузовик не поднимется здесь, – возразил капитан. – Слишком крутой подъем – двигатель не потянет. – Тогда на танке догоните, поторопитесь! Идиот Литтс ухмыльнулся: – Да куда торопиться – они в ловушке. Никуда им оттуда не деться – обрывы со всех сторон. – Заткнитесь и бегом помогайте заводить танк! Бегом!!! Двигатели еще не остыли, и машина завелась быстро – хватило нескольких оборотов. Довольный Граций обернулся к Энжеру: – Сейчас птичек догонят и приведут выживших к нам. Простите, но я не позволю вам участвовать в погоне. Подождем результатов здесь, с солдатами. А вы все – забирайтесь внутрь! Как догоните – хватайте их. Кто будет сопротивляться – убивайте без разговоров! Хоть всех убивайте – меня достала уже эта бесконечная беготня! Танк, чихнув выхлопом, пополз вверх со скоростью черепахи – подъем был крут даже для него. Провожая его взглядом, советник довольно заявил: – Ну вот и все – им осталось бегать минут пять. Вы ловко завели их в этот тупик. – Не тупик, – покачал Энжер головой. – Они сознательно шли именно сюда – мальчик приказал мне ехать к вершине. – Все равно им отсюда не уйди. Ох и заставили вы нас понервничать – нельзя вам было сюда прилетать: слишком опасно. В другой раз устраивайте себе сафари где-нибудь южнее. – Не так уж и опасно – библиотекарь не стал меня убивать. Мог убить, но не стал… – Библиотекарь? – Тот, кого вы называете мастером меча. Он не мастер меча – он просто его носитель. Древняя и почетная должность, из-за нарушения Ритуала превратившаяся непонятно во что… – Вы о чем вообще? – Да так… старческое… Скажите – что было в том мешочке, который отобрали у ребенка? – Понятия не имею – я так понял из его слов, что простые камни. Энжер улыбнулся, кивнул: – Понятно… Носитель меча знал от меня, что алмазы не всегда мусор… он вообще много чего от меня тогда узнал… – Не понял? – Прикажите солдатам вернуться – все уже бессмысленно. – Да танк уже на вершине – смотрите! Граций указал ввысь. Дракон, преодолевая последние метры серпантина, поравнялся с парой столбов, поставленных в начале спуска. Наверняка Эттис из своей смотровой щели уже видит беглецов. Стрельбы пока не слышно – видимо, надеется взять их живыми. Может, и правильно: они ведь сами себя в западню загнали. Танк начал разворачиваться – заезжал на вершину. Советник заморгал – зрение начало подводить: большая куча камней возле дракона задрожала. Но почти сразу понял: с глазами порядок. Просто не сразу в такое смог поверить. Миг – и бесформенная груда замшелых булыжников поднялась столбом, разбухла в верхней части, выпуская из циклопических плеч массивные лапы. Гигантский голем появился столь неожиданно, что тупица Эттис не успел отреагировать. Да и как здесь отреагируешь? Гранитная лапа врезала по башне главного калибра с такой силой, что она слетела с погона. Ухватившись за образовавшееся отверстие, древний строительный голем с целеустремленным видом потащил танк к краю дороги. Тащил, надо признать, с легкостью – будто лукошко с грибами. Видимо, внутри не всех при этом парализовало от осознания своих дальнейших перспектив: звонко протрещала пулеметная очередь. Магическое создание не обратило на это внимания (что советника не удивило) – донесло свою добычу до пропасти и сбросило вниз. Королевский дракон, гордость мануфактур Нового Амстердама, пролетел не меньше полусотни метров, прежде чем ударился о первый уступ. Во все стороны брызнули катки, гусеницы, башни, пулеметы, броневые листы и человеческие тела. Искалеченный остов продолжил падение, теряя куски конструкций при каждом соприкосновении со скалами. Проводив печальным взглядом погибающий танк, Граций не стал дожидаться, когда его останки достигнут реки, – посмотрел вверх. Там, на вершине, меж двух столбов замер голем. Исполин, казалось, внимательно изучает грузовик, раздумывая – не пошутить ли над ним столь же грубо. Затем, шагнув назад, в несколько мгновений расплылся, осел, превратившись в кучу грязных камней. book-read-ads Энжер хладнокровно произнес: – Мне кажется, что приказ о возвращении несколько запоздал. – Первый раз подобное вижу – откуда у них взялся такой огромный голем? – Граций был, мягко говоря, неприятно поражен. – Это не их голем – строительный агрегат древних жрецов. После создания Тропы его просто здесь бросили – естественного магического фона в этом месте вполне достаточно для поддержания его существования. Ребенок его активировал, отдав приказ, – думаю, для этого достаточно капли крови… особой крови. – Бред: голем не станет подчиняться непонятно кому. Хотя… Капля крови?! Раз это принц Аттор, то его кровь вполне подойдет – он ведь потомок основателей. – Принц Аттор мертв – его тело нашли под развалинами дворца. Простите, не успел вас предупредить. – Тогда кто это?! Вся верхушка Династии мертва! – Уверены? Вы видели все тела? Со стороны грузовика донесся нечеловеческий вой – светлый Энниль, выпав из кузова, катался по дороге, зажимая уши ладонями. Энжер, оценив его состояние, понимающе улыбнулся, поднялся с ящика: – Все, господин советник, наше сафари закончено. Добыча ушла. – Как ушла? – тупо уточнил Граций. – А так – не достать нам их больше. Всей нашей армии не достать. – Но… – Вы хоть понимаете, что это за место? Вижу, что нет. Советник, это начало Тропы. Или ее конец – все зависит от точки зрения. Понимаете? Все равно до вас не доходит? Разве не знаете, что Тропа не может принадлежать одному миру?.. Теперь-то понимаете, что нам их не достать? – Но как? Как они смогли это сделать? Это невозможно! – Судя по состоянию Энниля, сделали – он сейчас чувствует то, что может почувствовать лишь светлый жрец. Все: добыча ушла за горизонт – там, где для нас тупик, для них открылись врата. Советник, будучи в несколько шоковом состоянии, внезапно расхохотался: – Все к лучшему – можно считать, что они мертвы. И я, кажется, понял, кто этот мальчишка: ведь одного тела и правда не хватало. Вот же хитрецы – то-то Энниль так странно отреагировал на мой вопрос: он ведь прекрасно видел суть. Ну и демоны с ним – о ребенке можно забыть. Энжер покачал головой: – Ошибаетесь – для таких деток все Тропы открыты в обе стороны. Как бы нам не пришлось вспомнить… Но советник его уже не слушал. Шок начал проходить. Он уже не хотел взорвать исполинского голема с помощью штрафника-смертника и вообще о продолжении погони не задумывался. Даже если Энжер и неправ, ему просто не с кем ее продолжать: добыча оказалась слишком серьезной для Грация. Не потянул он ее… Зато советник начал задумываться кое о чем другом. У него больше нет королевского дракона; огнеметной машины тоже нет. Неизвестно, сколько осталось солдат, но вряд ли больше полусотни. Под танковыми гусеницами поломалось немало оружия, боеприпасов к уцелевшему осталось всего ничего. Между этим древним жреческим клоповником и гарнизоном в Скрамсоне около сотни миль пути, и на каждой миле его поджидают негативно настроенные личности: разъяренные после репрессий крестьяне, солдаты мятежной армии Малкуса и даже бродячие мертвецы, пополнившие свой арсенал новенькими винтовками (а возможно, и танкеткой). Граций готов был поспорить на любую сумму, что у него один шанс из миллиарда пройти через все это безобразие живым. А может, и меньше… Обернувшись к Энжеру, советник поинтересовался: – Сколько человек может взять на борт ваш самолет? * * * Танковые двигатели уже не ревели – они грохотали за спиной. Враг вот-вот начнет давить беглецов гусеницами. А бежать им было некуда. Омр, ошеломленно обернувшись на мальчика, выдохнул: – Да здесь тупик! Поспорить с этим утверждением было трудно: многообещающий вход в пирамиду оказался началом короткого коридорчика – не более пары десятков шагов в длину. Заканчивался он стеной, разукрашенной примитивными древними фресками. Мальчик ничуть не смутился: