– Хорошо – значит, понесем. Тогда давай, признавайся. – В чем? – Далеко нам еще идти или нет? Мальчик, пора стать чуток честнее друг с другом. Это важно для всех – нам надо знать, на что мы можем рассчитывать. Если до цели две недели ходьбы, то я лучше сразу удавлюсь на ближайшей осине – никто нам не позволит столько бродить здесь. Если, допустим, дня три – может, и проскочим. Мы будем идти на пределе сил, не жалея себя, – лишь бы успеть туда раньше погони. Им тоже несладко придется: дороги здесь те еще. Я не верю, что там, куда ты нас ведешь, погоня сможет нам навредить. У тебя что-то против этого припасено – ты очень хитер и не из тех, кто ищет смерти. Ты видишь, нам действительно надо кое-что знать. Я не прошу рассказать все, но… – До цели приблизительно два дня ходьбы – может, даже меньше, – перебил омра мальчик. Ххот не был бы самим собой, если бы не сделал попытки узнать больше: – А что за цель? – Увидишь. – Надеюсь, ты и вправду знаешь, что делаешь, и нас там действительно не прибьют южане. Ладно, поступим просто: сделаем носилки. Пару жердей свяжем ремнями, нарезав полосок от плащей. Амиду будет не сильно удобно, да и нам со стариком придется несладко с таким грузом, но если будем идти не слишком быстро, то выдюжим. На тебя и хомяка нагрузим всю еду, патроны и мушкет Амида – так что вам тоже дорога не в радость будет. Если на ночлег оставлять только самые темные часы, в два твои дня должны уложиться. Главное, чтобы проблем не было: в нашем положении даже стычка с мелкой группой нежелательна. – Не так надо сделать, – неожиданно произнес Амидис. Все обернулись на него с удивлением – думали, что донис в беспамятстве. Но речь его была почти спокойна, лишь неестественно ровный тон и паузы между фразами выдавали, что он сейчас в далеко не лучшей форме. – Оставьте со мной всю еду, что у министра взяли. Запас велик – на два дня вам столько не потребуется. Да, Ххот, я знаю, что ты можешь съесть в три раза больше, но и поголодать немного способен. Лучше поголодать, чем нести лишний груз. Меня тоже оставьте. Стойте! Не надо меня перебивать! Я знаю, что на такое трудно пойти, но так будет выгодно всем. Со мной останется Тибби – раттаки не могут расставаться со своим шакином. Он обо мне позаботится. Этой еды на двоих хватит надолго – я буду лежать здесь, дожидаясь, когда срастутся кости. Как только смогу подняться на ноги, вырежу себе костыль и пойду на восток. Где-то там должна быть дорога: обязательно на нее наткнусь и потом найду деревню. Так что не переживайте, не пропаду. А вы налегке, может, за день успеете дойти до своей цели. Мальчик, что бы за цель у вас ни была, желаю удачи. Не знаю, для чего вы туда идете, но верю – не просто так. Может, когда-нибудь еще и встретимся, и ты мне это расскажешь. – Не встретимся… – Мальчик покачал головой. – В этом лесу не выжить – память хранителей коротка, и они до тебя доберутся. Мы не будем с тобой расставаться. Теперь ты меня не перебивай! Да, Ххот, ты прав! Пожалуй, в нашей паре я главный – так уж получилось. И цель, к которой мы идем, – моя цель. Вы хотите узнать, что за цель? Так знайте: моя цель подобна ловле ласточки в небе. Ты видишь ее, хочешь поймать, но как это сделать? Она недоступна в своей выси. Выход один – подкараулить птицу у гнезда. Зачем мне нужна ласточка? Что с ней делать? Не всегда на это можно ответить. Но я знаю, где гнездо моей ласточки, и мы направляемся к нему. Мой учитель убил очень многих людей, пытавшихся помешать мне дойти до цели. А еще мне пришлось нарушить запрет родителя. И запрет верховных жрецов тоже нарушил и буду дальше его нарушать. И кто знает, сколько еще грехов придется брать на себя в будущем. Неизбежных грехов… У меня сейчас есть выбор: оставить тебя здесь, увеличив шанс добраться до цели, или взять с собой… шанс уменьшив. Мы немало прошли вместе – я горжусь тем, что такой человек, как ты, мне помогал, даже не спрашивая, для чего все это делает. Я никогда вас не благодарил и сейчас тоже благодарить не буду. Я скажу просто: бросать никого не стану. Я не хочу платить такой цены за свою цель – я не знаю, стоит ли она этого. Но знаю точно: нельзя построить дворец на фундаменте из грязи – он быстро развалится. Фундамент моего дворца будет из гранита. Мы никого здесь не бросим – если дойдем, то дойдем все. Я все сказал. Речь мальчика была коротка, эмоциональна и неожиданна – до этого он ничего подобного не демонстрировал. Да и в горячности не замечен – старался держаться невозмутимо, хотя у него не всегда это получалось. Но у каждого тихони рано или поздно наступает момент, когда ледяная оболочка, скрывающая клубок раскаленных эмоций, дает слабину. У мальчика сейчас был именно такой момент. – Я выполню все, что ты прикажешь, – тихо отозвался старик. – Амидис, не надо возражать. Если потребуется, я понесу тебя против твоей воли. Ххот, выразительно поведя бровью, хлопнул в ладоши: – Отлично сказано! Мальчик, из тебя выйдет отличный оратор! Даже меня проняло! Надеюсь, то золото, что ты мне почти пообещал, не подобно ласточке – гоняться за ним не хотелось бы. И давайте теперь до рассвета поспим – в темноте, с покалеченным на руках, мы идти не сможем. Или сами покалечимся: кто нас тогда нести будет?! Я дежурю первым – займусь носилками, чтобы с рассветом времени не терять. А ты, мальчик, прежде чем уснешь, признайся наконец: ты и впрямь принц Аттор?! * * * Дороги в Скрамсоне были ужасными. На пути в Венну они сделались кошмарными. Но то, что в Венне называлось дорогами, на самом деле являлось труднопреодолимыми полосами препятствий для техники и пехоты. Даже танк на коротком пути два раза попадал в ловушки, из которых выбирался с огромным трудом, а грузовик тащили будто прицеп – на металлическом тросе. Сам он по этой грязи ехать не мог. Граций надеялся добраться до самолета Энжера еще засветло, но к поляне подъехали только в глубокой темноте. Десяток огромных костров освещал лагерь по периметру. Танк, остановившись у жердевой изгороди, тянувшейся вдоль ряда палаток, заглушил двигатели – нетерпеливый Эттис торопился разобраться с очередными возникшими неполадками. Советник, выбравшись из машины, первым делом приказал Феррку позаботиться об организации достойного места для ночлега и обеда. Но о втором позаботились без Грация – подошедший гвардеец доложил, что Энжер ожидает его в самолете, где давно уже накрыт стол. Граций мимоходом прошелся по приличной луже, стараясь хоть немного счистить грязь с сапог, – о руках и лице даже не стал беспокоиться. Увы, ручья на поляне не наблюдалось: если и есть подходящая вода, то надо ее еще найти или дождаться, когда подсуетится Феррк. Времени на это не было – час поздний, Энжер уже давно должен спать: нельзя заставлять его ждать. В самолете советника встретили те самые восхитительные девушки, заботливо предложив воспользоваться тазиком с теплой водой и принадлежностями для мытья. Граций не отказался. Грязь его уже достала – он готов был половину состояния отдать за нормальную баню, а не то закопченное кошмарище, которое посетил в нищей деревушке, что осталась южнее Матриссы. А будь с ним в бане одна из этих белокурых див, то и второй половины наследства не жалко. Энжер принял советника все за тем же столом. На белоснежной скатерти дожидался поднос с серебряной посудой – все тарелки были аккуратно прикрыты крышками. Не успел Граций присесть, как одна из красавиц крышки быстро убрала, а вторая принесла поднос для старика: ничего, кроме простой керамической кружки, на нем не было. Заметив недоуменный взгляд советника, Энжер пояснил: – Это слабый чай – единственное, что могу себе позволить себе в такой поздний час. Возраст, знаете ли… Не обращайте внимания – наслаждайтесь ужином. Вы его заслужили: судя по всему, дорога у вас выдалась нелегкой. Граций, разрезая отбивную, кивнул: – Вы правы – худших дорог я еще не встречал. Не пойму, откуда в этом горном краю взялось столько грязи – сплошная трясина. Даже на черноземах Эстии такого болота не увидишь. Проклятый и убогий край – унылый и не интересный никому… – Вы ешьте, не отвлекайтесь. Ужин немного остыл – вы уж простите: его подогрели, услышав шум моторов, но вы подзадержались. И не ругайте этот край – он не столь уж плох. Вот – сейчас покажу! – Поднявшись, Энжер пошарил в шкафчике, положил на стол открытую лакированную коробочку, почти доверху заполненную белыми и желтоватыми камешками. – Взгляните на это чудо! Знаете, откуда они? Здесь неподалеку маленькая речушка протекает – мой помощник с парой гвардейцев голыми руками там насобирали их за каких-то несколько часов. – Господин Энжер, мне это ни о чем не говорит. Я не разбираюсь в камнях. – Ох, простите! Это настоящие алмазы – качество у многих просто изумительное. – Не понимаю, чему вы рады: алмаз недорого стоит. Да и красивым его не назвать. Я видел украшения с ними – не смотрятся. Причем эти камни в коробке вообще ничего не стоят – ценятся лишь голубые и розовые. – Эх, вы не понимаете! Анна, солнце мое, подойди-ка сюда. Наклонись. Взгляните. Советник уставился на серьгу в ухе красавицы. Золотая безделушка с прозрачным камешком. Камень был не из простых – резчик придал ему круглую форму, состоящую из многих граней. Блеск у самоцвета был потрясающим – почти как у качественного зеркала. Где-то в недрах камня попадающий в него свет разделялся на потоки, и каждая грань отбрасывала свой луч. – Потрясающая игра света. Похоже на бесцветный циркон – доводилось такие видеть. book-read-ads – Нет, это не циркон. Это простой алмаз, но ограненный особым образом, – в моем мире его называют бриллиантом. В вашем мире так гранить не умеют, да и я сумел этого добиться лишь недавно. Не так уж сложно – просто руки не доходили до таких мелочей: все больше пушками да моторами… Очень скоро среди аристократов начнется бум на бриллианты – я уже заранее начинаю считать прибыль. – Не продадите вы их по высокой цене. Алмазы здесь под ногами валяются – их как грязи. У нас из них резцы делают для камня, стекла и даже стали. Не получится золото лопатами черпать за такой распространенный товар. – Пока бриллианты будут в диковинку, собрать сливки успеем, а дальше пусть уже законы экономики работают. Но я отвлекся! Вы не поверите, но в моем мире за камень, что сейчас украшает ушко очаровательной Анны, можно было получить табун породистых лошадей или, если мерить в золоте, – слиток размером с поросенка. Удивлены? Все просто – алмазов в моем мире очень мало, а спрос на них высок. Далее уже вступают в силу те же законы экономики. А вот скажите мне одну вещь: на наших островах алмазы тоже валяются под ногами, будто мусор? – Я про такое не слышал, – ответил Граций, потянувшись к бокалу с вином: едва теплое мясо было немного суховатым. – Верно, у нас их нет. У нас много чего нет: железа, олова, меди, ртути, золота, свинца и цинка. Нет марганца и никеля, нет редких металлов и редкоземельных. Нет асбеста, нет слюды… – Постойте, – перебил Энжера Граций. – Железо у нас добывают и медь тоже. – Верно, добывают. Есть аж одно приличное месторождение железа и несколько мелких. Качество металла низкое, себестоимость добычи огромна. До захвата Аниболиса большую часть железа мы получали из огарков обожженного пирита. Сернистая, паршивая сталь… Или наша медь, что добывается из песчаника: нужно переработать гору породы, чтобы получить один килограмм. А здесь? Здесь есть целые горы, состоящие из магнитного железняка, – чистейшая руда высочайшего качества. Рудники местной Медной горы столь богаты, что рудокопы работают лишь на участках, где руда почти ничем не засорена, чтобы не возиться с обогащением. То, что они выбрасывают в отвалы, для нас сокровище! В Темной Цитадели целый дворец был, облицованный отличным малахитом из этих рудников. Золото можно мыть чуть ли не в каждом ручье, свинец и цинк в районе той же Медной горы можно под ногами собирать – контрабандисты нам доставали их именно оттуда. Только по серебру мы выигрывали – месторождения Скрандии гораздо богаче местных. Хотя это не факт – может, просто никто здесь не искал его серьезно. Как ту же медь не искали – хватало рудников на Медной горе, и создавать новые не было смысла. Железо и искать не надо: оно на острове повсюду. Древнее название Наксуса – Железная Земля. В этой земле есть все элементы периодической системы, и тяжелых при этом до неприличия много. А вот южные острова бедны тяжелыми элементами – их там практически нет. Я не знаю, почему так получилось, но, думаю, в этом корень всех проблем… – Вы о каких проблемах? – Граций, расправляясь с ужином, не забывал поддерживать беседу. – Да о войне, о разнице верований, культурных различиях и противоречиях. Юг и север – исконные антагонисты. Юг беден тяжелыми элементами, а север до неприличия ими богат. Отсюда пошло экономическое разделение и специализация – сельскохозяйственный юг и промышленный север. – Смеетесь? Промышленный север?! – До меня все было именно так, и немало сил ушло, чтобы это изменить. Отсюда и доминирование Темной Династии: трудно противостоять противнику, у которого мировая монополия на добычу железа и большинства других металлов. Железо, конечно, на первом месте – металл войны. Но не только геологическая специализация причина ваших различий. Люди здесь другие. – Вы совершенно правы – сплошь темнобожники и ворье подлое. – Поклонение своим богам – это немного не то: я про саму человеческую природу. Вот возьмем магические способности – много ли боевых магов родилось на юге? – На юге их никогда не рождалось, да и родись – учить было бы некому. Хотя те, у кого искры таланта попадались, встречались нередко – имперцы их забирали к себе еще в детстве. Магов из них не получалось, но жрецы запросто. – Вот! Что-то есть в этой земле, благодаря чему рождаются люди со способностями нематериально воздействовать на окружающий мир. И это не все. Вот вы рассказывали, что среди тех людей, которых мы преследуем, есть омр. Вам известно, что омры – прожорливый народ? – Да это все знают: омр кита может сожрать в один присест. – Не все так просто. У омров отсутствует чувство насыщения. Сколько бы омр ни съел, он все равно остается голодным. Причем постоянный голод во вред организму не идет, как и вынужденное переедание. Они поглощают огромное количество низкокачественной грубой пищи, легко ее усваивая. Все их мужчины, как один, – ходячие шкафы. Целый народ со специфическим обменом веществ. И они в этом не уникальны. Есть места, где на несколько девочек рождается лишь один мальчик; на западе острова почти все жители шестипалые; в центре раньше было племя с волосами цвета полированного серебра – до сих пор там таких немало рождается. Много чего здесь есть странного – я думаю, во всем виновато изобилие тяжелых металлов. Их соединения пропитывают почву, попадают в воду для питья. Многие такие вещества ядовиты, и раз люди приспособились к отраве, значит, в ходе этого могли обзавестись новыми видовыми признаками. Я не особо силен в биологии – просто предполагаю. Не самое худшее объяснение всем этим странностям. Вы хоть сейчас поняли, сколько здесь всего необычного? Или все еще считаете здешние края унылым и неинтересным местом? – Не спорю, что богатств здесь хватает, да и загадок тоже – древней земли без загадок не бывает. Но люди… Вы правы – они другие. Жаль, что вы не застали Тарка – командира ланийского эскадрона. Среди дикарей встречаются самородки – он как раз из таких был. Тарк уговаривал меня отойти, оставив здесь все как есть. Говорил, что нельзя покорить эту землю, не убив ее жителей всех до единого. Уверял, что нам здесь делать нечего – не нужна никому такая унылая территория. Я склонен с ним согласиться: никому не нужный жестокий север… Эти варвары не пожалели красивейших из своих женщин – дали им ножи, чтобы те напали на моих солдат. И они напали. Эти ведьмы дрались, не жалея себя и не сдаваясь в плен, – просто немыслимое коварство и жестокость. – Жалеете, что не послушались его и не отошли за Матриссу? – Какая разница? Хоть я и не кадровый офицер, но все равно солдат: у меня есть приказ, и я его выполню. Светлый рей хочет голову принца – он ее получит. – Кстати, насчет этого принца. Я вот не уверен, что вы преследуете именно его. Мало ли беглецов-мальчиков сейчас можно встретить! – Уверен, что это Аттор, – можете не сомневаться. – А я вот иногда подозреваю одну из проделок Малкуса. Наша разведка доносила об одном любопытном проекте министра. Он пытался создать суперсолдат, каждый из которых должен был заменить стрелковый взвод. Не хватало им людей, вот и фантазировали. Темные ритуалы, использование артефактов короны, воздействие Сумерек – не брезговали ничем. Немало подопытных погибло при экспериментах; некоторые обезумели или стали калеками. – Не удивлюсь, если старик – один из выживших: он действительно стоит целого взвода. Раз так, то все понятно: суперсолдата приставили к наследнику для охраны – логично. Энжер поморщился: – А почему бы вам не продолжить мысль и не предположить, что и мальчик из той же лаборатории вышел? Допустим, при штурме столицы их попросту выпустили оттуда, чтобы не погибли. Или поручили спасти Посох Наместника Вечного – достойная миссия для суперсолдат. – Они наследили в Обсидиановом дворце – именно оттуда началось их бегство. Не думаю, что в таком месте могла располагаться лаборатория: дворец принадлежал любимой наложнице императора, а потом ее дочери. Да и разве можно в дворцовом комплексе сохранить подобное в тайне? Сотни отпрысков Династии, тысячи придворных. Из всех стен уши гроздьями растут, в каждой замочной скважине по десять глаз. Нигде в мире не было другого такого места – клоака интриг, подлости, зависти, всеобщего предательства и подхалимажа. Самое исполинское гнездо змеиное – как здорово, что мы его выжгли. Именно оттуда вышли старик и мальчик, а не из вашей мифической лаборатории по выращиванию суперсолдат. Будь они оба продукты такого взращивания, им бы обязательно поручили спасение наследника. У простых беглецов такой вещицы не найти. Граций бросил на стол ажурную золотую печатку. Энжер, надев очки, покрутил безделушку в руках, вопросительно покосился на советника. Тот пояснил: – Эту штучку дала мне одна женщина в Скрамсоне. Она получила ее от того самого резвого старика, что своим мечом может заменить целую батарею гаубиц. Эту печать я встречал, когда занимался поисками тел в развалинах Цитадели. Таким оттиском помечались книги в императорской библиотеке – при артобстреле их взрывами раскидало по всей округе. Скажите: откуда у монстра в человеческом облике, которого вырастили в секретном подземелье, могла оказаться такая любопытная вещица? Объяснение придумать можно, но слишком много будет натяжек. Зато я охотно поверю, что он особа, приближенная к императору и пользовавшаяся его доверием, – такая версия многое объясняет. Мастер-мечник, придерживаемый в резерве для важных поручений. Что может быть важнее, чем спасение наследника? Или по своей инициативе начал действовать. Или… Что с вами?! Энжер, разорвав ворот рубашки, тяжело задышал, невидяще уставившись куда-то в бесконечность. Граций, испугавшись, что тот сейчас подохнет у него на глазах (неприятностей потом будет много), закричал: – На помощь! Господину Энжеру плохо! Прислуга творца «молниеносного прогресса» не дремала – уже через несколько мгновений набежали жрецы и врачи – целых пять человек. Грация попросили оставить Энжера в покое, но он не покинул самолета, пока не узнал, что помирать тот не собирается: простое старческое недомогание. Но за поднятую тревогу советника поблагодарили. Выбравшись из самолета, Граций минуту постоял у трапа, жадно вдыхая чистейший воздух вражеской земли. Эта холодная сырость быстро очистила легкие от испарений лекарств, запаха благовоний и чего-то приторного, неопределенного: атмосфера в летающем логове Энжера была не из приятных. Не вовремя прогрессор дал слабину – Грация очень заинтересовали его слова о суперсолдатах. Особенно интересно было предположение о личности мальчика. Энжер – матерый паук, нити его паутины опутали весь мир. К нему стекаются сведения из самых невероятных источников. Если он намекнул, что принц может оказаться вовсе не принцем, – это следует запомнить. С другой стороны, если гоняются они не за Аттором, почему все улики указывают на обратное? Стоп, надо проверить еще раз. Мысленно проверить. Мастер меча впервые себя проявил в Обсидиановом дворце. Это детский замок, соседствующий с библиотекой и Малым Троном. Малый Трон – логово наследника. Следов наследника не обнаружено, тела тоже – смерть его не доказана. По отзывам свидетелей, разыскиваемый мальчик на принца не особо похож, но не стоит этому доверять: северяне мастера изменения внешности. Сделать из толстяка дистрофика для них не проблема – лишь дотошный наблюдатель способен разглядеть истинную сущность под маской иллюзии. Далее: при старике обнаруживается печать имперской библиотеки – это не тот предмет, которым может похвастаться любой желающий. Его посох подозрительно похож на легендарный Посох Наместника Вечного – просто лишен украшений. Или сняли золотые побрякушки, или так же отвели глаза, как и с мальчиком.