– Надо вернуться. Эта стерва, местная шаманка, заговорила мне зубы, когда я пришел к ней, а потом меня скрутили. Лекарство – мы должны взять у нее лекарство для мальчика. – Мы не вернемся. – Но почему?! Твой ученик ведь болен! – Амидис, ты молод, и не всегда твой разум поспевает за тобой. Как думаешь, что нам даст эта женщина на просьбу о лекарствах? – Да, ты прав: яд подсунет. А если заставить ее попробовать то, что она нам даст? – Примет без раздумий – она потеряла столько, что свою жизнь сейчас не ценит. – Да, верно… Слушай, ты ведь мастер меча. Лучше бы ты этих ребят посохом отдубасил. Пусть бы ребра переломал, но живы остались. Нет, я вовсе их не защищаю, я до сих пор на них в бешенстве, но как-то слишком уж это все – сразу четырех братьев зарезать. Каково теперь их семьям будет? – Амидис, я не умею ломать ребра посохом. Я умею лишь то, что ты видел, и на другое не способен. Не убей я их, ты бы так и висел на тех воротах до почернения рук. – Ты странный мастер, раз не можешь решить дело без крови. Ох и боль – надеюсь, руки у меня после этого не отвалятся! Эти гады их перетянули, будто жгутом врачебным. Внизу, со стороны деревни, грохнул гулкий мушкетный выстрел, по листве деревьев, росших вдоль тропы, во многих местах прошелестело что-то стремительное. – Эта карга обстреливает нас! – возмутился Амидис. – Да, видимо, перезарядила мушкет и опять рублеными гвоздями выстрелила. – Да сюда даже из винтовки Энжера пулей не попасть – дура! – Амидис, не останавливайся, нам надо побыстрее добраться до хижины и покинуть это место. Здешние крестьяне вряд ли сумеют нам навредить, но вот солдаты о нас теперь узнают очень скоро. Старый учитель даже не представлял, насколько скоро. * * * Граций еще во сне почувствовал, что танк больше не едет, и проснулся уже насторожившимся – что-то идет не так. Выглянул в прицельную щель на щитке пулемета, но в причине остановки не разобрался: зелень высоких кустов закрывала обзор. – Эй! Капитан! Почему мы остановились? Опять порвалась гусеница? В квадратном окошке, прорезанном в перегородке между отсеками, показалось лицо Эттиса: – Господин советник, мы просто не знаем, куда нам ехать. – Не понял?! – Мы тоже не понимаем. Драгуны куда-то пропали – мы потеряли их во время ночного ливня. Наверное, свернули не туда, а они это заметили не сразу. Пытались вернуться на прежнюю дорогу, но заплутали окончательно. Осталось меньше половины бака, и мы вообще не понимаем, где сейчас находимся. Остановились и держим двигатель на малых оборотах, чтобы жрал поменьше. Ждали, когда вы проснетесь, чтобы получить указания: сами ездить бесцельно не рискнули. – Чудесно – от драгун я иного и не ожидал. Потерять королевского дракона – это надо было умудриться… – Виноват! – Эттис, я вас в случившемся не обвиняю. Давайте-ка выглянем наружу – может, и определимся, куда именно нас занесло. Пулеметчик услужливо раскрыл люк, в лицо советника тут же брызнуло холодным – снаружи шел дождь. Подняв воротник куртки, Граций вжал голову в плечи, выбрался на броню, огляделся. Раскисшая рыжая глина дороги, обступающая огромные лужи; заросли тощих елей, макушками почти достающие до облачной пелены; темная громада хребта, поднимающаяся непреодолимой стеной по курсу танка. Эттис, высунувшись из башни, указал куда-то меж деревьев: – Господин советник, там, похоже, деревня. Зеленеет что-то ровное между изгородями. Наверное, огороды. Можно туда попробовать съездить – дорогу разузнать у местных. – Местные если и укажут нам дорогу, то в бездонную трясину, – буркнул Граций и взмахнул рукой: – Едем! Я переберусь в башню к вам. Заняв место рядом с капитаном, советник таращился в смотровые щели, покуда оживившийся танк полз по лесной дороге. Несмотря на все рассказы Эттиса о совершенстве машины, езда была делом небыстрым – даже на максимальной скорости машины не слишком крепкий человек может догнать королевского дракона, если не поленится пробежаться трусцой. А здесь, на раскисшей глине неухоженной дороги, особо не разгонишься. Граций, убивая время, любовался кусочками пейзажей, взглядом выхватывая их из смотровых щелей. Ему не нравилась узость обзора – хотелось настоящего простора. Почему бы не вырезать в броне окошечки с надежными ставнями? Когда танку не будет грозить опасность, их можно будет открывать и наслаждаться видами природы. Кстати о природе: в этой нищей долине полно леса, причем хорошего. Деревья иногда такие попадаются, что за стволом легко можно спрятать броневик. Не исключено, что есть гиганты, способные за собой и этот танк укрыть. Странно, что темнобожники не свели такое богатство под корень – видимо, местным углежогам хватало жалких крох древесины, а больше она никуда не шла, разве что на дрова. Ничего удивительного – у этих дикарей нет развитой промышленности. Им не нужны большие объемы сырья. Тем лучше – победителям будет чем здесь заняться. Такие трофеи заслуживают внимания: на цивилизованных островах лесорубы слишком уж перестарались. А все из-за машин – паровые котлы требуют много топлива. Деревня была такой же нищей, как и все в этой долине, но по местным меркам немаленькая – около десятка многосемейных домов. При появлении танка все обитатели попрятались кто куда, а возможно, некоторые вообще концы отдали от ужаса. Из живого на улице лишь куры остались – их дракон почему-то не пугал, разве что остерегались бегать рядом с ним. Эттис, выбравшись на башню, проорал в жестяной рупор: – Староста в этой деревне есть?! Если есть – бегом сюда! Поначалу ничего не происходило, но затем из-за ближайшего дома вышла старая женщина и, используя фитильный мушкет в качестве посоха, направилась к танку. book-read-ads Капитан все в тот же рупор прокричал: – Бросай оружие! – Я не собираюсь стрелять. – Жителям запрещено иметь огнестрельное оружие! За это полагается виселица! – У меня не сталось пороха, чтобы его зарядить. Это уже не оружие – это просто палка. – Остановившись возле танка, женщина снизу вверх взглянула на высунувшегося из люка Грация, безошибочно опознав в нем главного: – Мне кажется, я знаю, зачем вы сюда пришли. Советника заявление странной женщины заинтересовало, и он взмахом руки остановил капитана, собиравшегося натравить на вооруженную крестьянку своих солдат: – Вот как? Интересно узнать ваши мысли по этому поводу. Ничего не ответив, женщина протянула руку – на ладони блеснуло желтым. Эттис, выбравшись на броню, склонился, обернулся к советнику, отдал полученный предмет. Уставившись на изящную золотую печатку, Граций холодно улыбнулся, кивнул: – Интересная вещица, и я догадываюсь, откуда она. Наверное, вы и в самом деле знаете, о чем говорите. – Если вы хотите их схватить, то поторопитесь. Не прошло и получаса с тех пор, как они подались в горы. Я могу показать путь. – А почему это вы так любезны? – Осторожный капитан заподозрил неладное. – Четыре моих сына лежат мертвые. Они убиты. Мечом. Тот, кто отдал приказ, прячется в пастушьей хижине на пути к дальним пастбищам. Я хочу смерти. Для всех. Граций понимающе кивнул: – Забирайтесь наверх – встанете за башней и станете показывать дорогу. * * * Советнику очень хотелось расспросить женщину подробнее, но, увы, на ходу это невозможно. Рев двигателей и рывки корпуса не способствуют общению. Его заинтриговали слова про человека, отдавшего приказ. Или она сбрендила от горя, или знает то, что неплохо бы узнать и Грацию. А еще советник с каждой минутой злился все сильнее и сильнее. Злился на драгун. Он мечтал заполучить в свои руки минимум десяток этих неумех и казнить разнообразными способами. Например, первого можно обвязать колючей проволокой, посадить в бочку и целый день катать ее с горы и обратно. Если случится чудо и он уцелеет, в бочку можно будет запустить пчелиный рой. Это будет смешно. Насекомые – неплохие помощники для пыток, будто созданы для этого. Личинки каменных шершней, зашитые в брюшину, способны свести с ума за час, а то и менее. За неимением их можно использовать красных лесных муравьев, а в южных землях – гигантских термитов. Последние мяса не едят, но разозленные способны поступиться некоторыми принципами. Было на что злиться. Танк не ехал – танк полз. Машина, не особо быстроходная на ровных степных дорогах, при езде в гору плелась черепахой. При этом она еще и скрежетала угрожающе, будто собиралась вот-вот развалиться. Скорость упала до смехотворной, и Грацию это не нравилось. Но увеличить ее было невозможно – королевский дракон попросту не приспособлен для гонок вверх по склону. Сейчас бы очень не помешали драгуны, но проклятая кавалерия сгинула бесследно. И советник подозревал, что неспроста: слишком уж эпатажно он вел себя ночью… запугал народ. Вон Эттис до сих пор косится, будто на голодного людоеда. Проклятые сны – вечно невовремя нападают, и вечно он не может с собой совладать после них… За спиной, перебивая шум двигателей, донесся истошный крик. Обернувшись, Граций увидел, что женщина указывает куда-то вверх и правее. Взглянув в указанном направлении, увидел, что за петлей дороги на вытянутой площадке сереет каменная изгородь, примыкающая к низкой хижине. И за этой изгородью виднеется движение – какие-то люди суетятся. Один из них прижимал к плечу что-то длинное, уставившись в сторону приближающегося танка. Фигура его вдруг дернулась назад, донесся отрывистый треск винтовочного выстрела, по броне ударило молотком, сплюснувшаяся пуля срикошетила с мерзким визгом. – Светлые боги! Эта свинья нас обстреливает! – выкрикнул Эттис, поспешно заползая в люк. Граций презрительно поморщился – он не одобрял трусливого поведения капитана. Вряд ли местный дикарь способен попасть в цель с такой дистанции. Но все же полез вслед за Эттисом – нельзя допустить, чтобы темнобожники убили или ранили советника светлого рея. Капитан уже развил бурную деятельность – дергал рычаги управления, что-то орал, пинал подчиненных ногами и руками, столь простыми сигналами ставя им боевую задачу. Перед носом Грация блеснула латунь снарядной гильзы: миг – и она скрылась в пещере казенника главного орудия дракона. Советник поспешно нахлобучил наушники, прижав их ладонями поплотнее, – он уже знал, что сейчас будет. Затрещала потрепанная коробка передач, танк замер, в тот же миг по ушам ударило с двух сторон – будто молоты в руках плечистых кузнецов. Вновь загрохотали многострадальные шестерни, машина поползла дальше. На пол со звоном упала гильза, в носу засвербело от пороховой вони. Припав к смотровой щели, Граций увидел, как на склоне напротив хижины расползается облако снарядного разрыва. Мазилы! Хорошо хоть вообще в гору попали! Наглый стрелок, высунувшись из-за изгороди, вновь прижал приклад к плечу. Несмотря на защиту брони, советник инстинктивно пригнулся. В принципе не зря – получить пулю в глаз проще простого. Винтовочный калибр невелик – влетит спокойно. Танк вновь остановился. Еще выстрел. На этот раз удачнее – снаряд угодил в угол хижины, осыпав все вокруг осколками и разлетающимися камнями. Но проклятого стрелка это не остановило: отбежав чуть дальше, он развернулся, выпустил очередную пулю, помчался к зарослям, на ходу передергивая затвор. Настырный… Третий выстрел проделал в изгороди прореху, и при этом башня странно дернулась, издав звук переламываемой о колено ветки. Даже рев двигателей и наушники не сумели заглушить отчаянного вопля Эттиса. Граций сперва решил, что гвард-капитана ранило, но, взглянув на него, не заметил признаков повреждений организма – тот просто в бешенстве молотил кулаками по броне. А затем танк, взревев подстреленным медведем, вдруг пополз назад, разворачиваясь вокруг своей оси. При этом по корпусу ударила очередная пуля – обнаглевшие темнобожники не прекращали обстрела. Двигатели притихли до минимальных оборотов; сорвав с головы советника наушники, Эттис в отчаянии проорал: – Башню заклинило! Склон слишком крутой – стрелять под таким углом нежелательно, вот и доигрались! Наводиться будет нелегко! – Не страшно – настигнем их и расстреляем из пулеметов и бортовых пушек. – Господин советник, не получится! Дорога слишком крутая! По сухой погоде еще бы прошли, а сейчас нас несет назад! Глина плывет под гусеницами – мы вместе с ней съезжаем! – А если попробовать разогнаться и на скорости проскочить опасное место? – Господин советник, да тут добрых двести шагов кручи! Никак не проскочить! Да и опасно – можем вызвать сильный оползень и вылететь с дороги под откос. Там высоко – наверняка перевернемся, и вытащить оттуда танк будет очень нелегко! Боюсь, мы не сможем больше их преследовать!