Несмотря на экстремальные условия, Тоха все же ухитрился заснуть. Поспал, наверное, не больше пятнадцати секунд – вскочил от нового душераздирающего вопля. На этот раз орали чуть ли не под ухом, и на козу это похоже не было. Выскочив из-под навеса, он попал как раз к главной сцене спектакля – Юлька наконец дорвалась до стрельбы. Припав на колено возле тропы, она раз за разом выпускала в темноту короткие очереди. Грохотало безумно громко – будто над ухом переламывают добротно высохшие толстые ветки. На выстрелы из пневматики это совсем не походило. Крик оборвался – Юлька, выпустив последнюю очередь, приподнялась, медленно отступила к костру. – Паша! – срывающимся голосом выдохнул Олег. – Паша! Паша, ты как там?! Тоха спросонья обычно бывал нехорошим, вот и сейчас высказался прямо: – Юлька что – Пашу завалила?! Ну твою мать же!.. – Паша пошел отлить и кричать там стал, – пояснил Лысый и выкрикнул: – Паша, не молчи! Паша не отзывался. Да и не мог отозваться. Паша был мертв. Но убила его не Юлька – с первого взгляда было понятно, что поработал над ним не автомат. После вчерашнего Тоха стал неплохо разбираться в огнестрельных ранах – насмотрелся. Паша, видимо, успел среагировать на нападение – попытался защититься. Правая рука у него ниже локтя отсутствовала – ее отгрызли. А еще у него изодрали живот – из-под лохмотьев рубашки проглядывали выпирающие из ран внутренности. Зверь, убивший здоровяка, не избежал возмездия – шизанутая Юлька ухитрилась его подстрелить. Тоха не особо разбирался в зоологии, но даже его лапидарных познаний хватило понять, что эта тварь несколько необычна и к животному миру Украины вряд ли имеет отношение. Тело добермана, лапы леопарда, голова крокодила – пожалуй, точнейшее описание. Ну можно упомянуть еще длиннющий крысиный хвост, роговые пластины в три ряда по спине, густая короткая шерсть вокруг них – мех, наверное, ценный. Но больше всего Тоху впечатлили зубы – челюстной аппарат прирожденного убийцы. Акульи клыки в два ряда – такими не то что руку отхватить, такими можно пополам человека разорвать в одно мгновение. Электропила в пасти. – Это что, волк? – убитым голосом вопросил Олег. – Нет, блин, лисица! Вы когда-нибудь таких тварей видели? Я вот нет. Думаю, такие где-то в джунглях только могут жить. В Африке. Хотя никогда не видел подобного по телевизору. Если бы увидел – точно бы запомнил. В этот момент Паша пошевелился, тихо простонал. Все застыли – даже Алка перестала рыдать. Никто не шелохнулся – дружно уставились на изувеченное тело. С ужасом уставились – никто не знал, что теперь делать. Будь Паша мертвецом, все было бы гораздо проще. К мертвецам они уже привыкли – даже похоронить парочку успели. Но что делать с раненым? Причем с таким серьезно раненным? Как он вообще не помер еще? Тоха, шагнув назад, потянул за простыню, использованную для навеса. Присев возле Паши, прижал ком ткани к его изорванному животу. Раненый, покосившись на Тоху, раскрыл рот, будто силясь что-то сказать, но закашлялся кровью, задергался, пятками взрыл песок, затих. В этот миг Юлька стремительно обернулась, опять припадая на колено. Только тут до Тохи дошло – к ним приближается машина. Судя по грохоту, машина очень солидная. Может, даже броневик или танк. В рев мотора вплетался жуткий металлический грохот – будто двадцать человек лупят молотками по стальному листу. Тоха не поддался первому порыву – не побежал. И другим не позволил: – Стоять! Нас с дороги не видно! А разбежимся в темноте – и хана: думаю, эта тварь здесь не одна лазит! Костер затушите! Лысый поспешно вылил в огонь банку пива (святотатец), а затем добавил какой-то ядовитой мочи из двухлитровой бутылки – из магазина несколько таких прихватили. Машина тем временем подъехала угрожающе близко. По косе главная дорога шла одна, но у нее хватало ответвлений и параллельных трасс. Видимо, по одной из таких, ближайшей, сейчас и ехал этот грузовик. А может, не грузовик – может, военная техника. Затем произошло и вовсе неприятное – машина сбавила ход, свет фар резанул по макушкам деревьев, сфокусировался на стене леса. Проклятье – свернули! Тоха обернулся к Юльке: – Они, наверное, стрельбу услышали! К скважине едут! – У меня полмагазина осталось, – хладнокровно заявила девушка. Тоха не знал, много это или мало, но подозревал последнее. И вообще не верил, что в перестрелке с солдатами-убийцами им что-то светит: – Тихо все! В этих зарослях нас заметить трудно! Эх, надо было сразу, когда шум услышали, ломиться в самую чащу. Пусть исцарапавшись в хлам или даже глаза на ветках оставляя. Сейчас уже уйти не получится – шума много будет. Если машина остановится, сразу услышат. Грузовик проехал в нескольких шагах от их укрытия – двигался прямиком по широкой тропе, задевая бортами заросли. Обычный КамАЗ с кузовом под тентом. Машина остановилась на краю болотца, что образовалось вокруг фонтанирующей скважины. Мотор затих, хлопнула дверца. Кто-то злым и одновременно веселым и азартным голосом сообщил какому-то Рощину, что в радиаторе находится мужской половой орган и ввиду этого с охлаждением двигателя возможны сложности. Голос Рощина оказался не злым – устало-равнодушным: – Синий, можно здесь и остановиться. Рассвет на носу. Заросли вроде хорошие – машину укроют, вода тоже есть. Займемся радиатором спокойно. Хотя… Дымком тянет – вроде костер рядом… – А ведь точно! Слева, кажется, мелькнуло что-то в тех кустах, когда подъезжал. Подумал, что отблеск поймал в зеркале… Может, это и был костер, почти потушенный. Поднимай свой пулемет – прикрой. Тоха сильно напрягся, а Юлька плюхнулась на брюхо, выставив автомат перед собой. Но Рощин сподобился на умный поступок: – Эй! Там кто-нибудь есть?! Не бойтесь – мы вас не тронем! Мы не враги! Тоха не стал запираться: – Допустим, есть. Не советую вам подходить – у нас тоже оружие есть. Много оружия. – Оружие – это хорошо, – похвалил Рощин. – Только мы стрелять не собираемся. Мы люди мирные – тоже вот решили здесь остановиться… на пикничок… Как и вы. Кстати, у нас тоже оружие имеется, в том числе и пулемет. Ну и раз уж мы стали соседями – может, познакомимся? – А может, вы дальше поедете? Не верю я, что мирные люди при пулеметах катаются, – с надеждой предложил Тоха. book-read-ads – Не поедем – нам и здесь хорошо. А вот что дальше будет – неизвестно. Ну так как – будем друг в друга и дальше целиться или подружимся? – А ты себя покажи – я подумаю, дружить с тобой или нет. – Да без проблем – я иду к вам. Не бойтесь – постараюсь не покусать. Тоха понял – еще несколько мгновений, и незнакомец, оценив боеспособность его «отряда», расхохочется. Надо ему помешать. Достал телефон – к счастью тот еще не сел, хотя и находился в непрерывном поиске сети. Встроенный фонарик бил достаточно ярко, чтобы ослепить мужчину. Тот, остановившись, прикрыл глаза рукой, а Тоха при свете его прекрасно рассмотрел. Здоровый бугай: Паше не уступает. Но постарше раза в два – матерый человечище. Рожа круглая, суровая, на плече висит огромный автомат. Наверное, это уже и не автомат – ручной пулемет. Юлькин куцый автоматишко на его фоне смотрелся несолидно. – Обязательно надо было в глаза светить? – недовольно поинтересовался мужчина. – Много вас здесь? – Шестеро нас. Но один ранен. – Тоха, опустив телефон, посветил на Пашу. – Мы это… Мы не врачи, не знаем, что с ним делать. – Тут врач уже не нужен – умер ваш раненый. Ох и досталось же ему – с такими делами не живут… – Был жив… Вон – на него эта тварь напала. Даже не знаем, что за зверь. Мужик присвистнул, обернулся к грузовику: – Синий, шагай сюда! Ты глянь, что эти детки подстрелили! От грузовика подошел тот самый Синий – жилистый мужик с заостренными чертами лица, возрастом под стать Рощину. Одет он был не по сезону – на рубашку накинут расстегнутый пуховик, из огромного кармана свешивается что-то непонятное. Тоха, приглядевшись, содрогнулся, попятился назад – опознал противогазную маску. Синий, заметив его красноречивый взгляд, успокаивающе поднял руку: – Спокойно, парень! Противогаз это не мой – с трупа снял. Передвигаться мимо этих гадов в нем удобно – все ведь на одно лицо с такой маской. Тоха немного расслабился. Хорошо, что Юлька не углядела это дело – та бы сразу палить начала, без разговоров. А мужики вроде нормальные – выглядят надежными. Рощин, небрежно пнув дохлую тварь, вынес вердикт: – Крыса. – Крыса?! – удивился Лысый. – Да ты че – крыса такой не бывает. И пасть у нее не такая – у меня дома пару лет жила белая, я помню. Рощин покачал головой: – Ребятки, времена изменились, и крысы теперь тоже другие. Вашего товарища порвала… гм… современная крыса. Существо примитивное, интеллектуально не одаренное – с техникой и вооружением работать не способно. На корабле его прототип, вероятнее всего, выполнял роль уборщика вечно затемненных помещений биоцентров – жрать может что угодно. Срок инкубации – восемь дней. Срок обучения – один день. Обучают лишь одному: не трогать свинок. При телепортации не требуется полноценного портала – район высадки будто из дробовика обстреливают. Каждая дробина – минимизированная точка нуль-перехода. В каждой точке появляется вот такой милый пушистый зверек. В атмосфере Земли в условии высоких широт он способен прожить от шести недель до пяти месяцев, в отдельных случаях до года. При испытаниях в земных условиях один раз труп такой твари пропал – даже в прессу история выплыла. Но никаких выводов из этого происшествия сделано не было – народ просто не понял, с чем столкнулся. Эти крысы комфортно себя чувствуют в диапазоне температур от плюс пяти до плюс пятидесяти пяти градусов. Аллергией на пыль или другие агенты не страдают, уязвимость к земным микроорганизмам не обнаружена, – за одним исключением: возбудитель дизентерии вызывает кратковременное ухудшение самочувствия и усиливает врожденную светобоязнь. Светобоязнь – существенный недостаток: твари предпочитают укрываться в густых зарослях, подвалах, подземных коммуникациях. Второй недостаток – не любят воду. Под дождем еще действовать смогут, а вот переплыть реку не заставишь. Из-за светобоязни на охоту выходят ночью. Скорость метаболизма у них потрясающая – жрут охотно, много и все подряд. По замыслу создателей, в случае широкомасштабных боевых действий, проводимых по плану «Крайние меры», крысы будут играть роль санитаров и групп зачистки. Их задача – подъедать разлагающиеся трупы и уничтожать прячущихся одиночек или мелкие группы вроде вашей. Для безоружной группы даже одиночная крыса уже проблема. Да и вооружаться против них надо серьезно – череп дробью не пробить, жизненно важные органы тоже прикрыты прочными роговыми пластинами, армированными чем-то вроде кевларовых нитей. В общем, вам повезло – не будь у вашей красавицы автомата, этот зверек мог всех порвать. Тоха, слушая объяснения Рощина, тихо офигевал. Или тот свихнулся, или оригинально шутит, или все очень серьезно. – Слушай, мужик, я не хочу тебя обижать, но мы сильно сейчас расстроены – если ты так шутишь, то это неудачная шутка. – Не шутит он, – как-то важно заявил Синий. – Ребятки, вам крупно повезло. Мы, наверное, единственные люди на тысячу верст вокруг, которые понимают, что здесь происходит. – Так, может, нормально объясните? – попросил Олег. – Мы здесь уже чего только не передумали. – Без проблем – объясним, – кивнул Синий. – Но услуга за услугу: мы остаемся здесь, с вами – нам надо переждать светлое время суток и починить машину. – Идет. А зачем пережидать светлое время суток? – Потому что днем ездить труднее. Давайте тогда ветки в руки – заметем следы, чтобы никто не догадался, что сюда грузовик недавно заворачивал. Думаю я, днем здесь много гостей по дороге ездить будет. * * * Новые знакомые Тохе понравились. Он даже не обиделся, что они за несколько минут легко подвинули его с первых ролей, – и без них не хотелось в лидеры выдвигаться. Эти мужики знали, что делают, умели это делать, и вообще от них веяло какой-то удивительной целеустремленностью и всезнанием. Прибыли на своем КамАЗе непонятно откуда – будто на летающей тарелке, сразу опознали тварь, напавшую на Пашу, с умным видом поведали какой-то бред. Вооружены серьезно – Рощин не расстается с ручным пулеметом, а у Синего здоровенный автомат и пистолет за поясом. Машина у них трофейная, одежда и противогазы тоже вроде трофейные – Тоха сильно подозревал, что прежние хозяева все это отдали не добровольно. Следы от грузовика замели капитально, а на саму дорогу накидали разного мусора и даже кусков дерна кое-где аккуратно наложили. Покажи этот поворот непосвященному, тот решит, что сюда машины уже лет десять не заглядывали. Чуть дальше, за парой поворотов, Синий начал возиться с гранатами, зловеще сообщив, что заминирует это красивое место. Но Тоха его от этой милитаристской затеи отговорил – вчера ведь здесь дедок прошел с козами, сегодня могли другие беглецы появиться. Затем Рощин и Синий вытащили из кузова третьего попутчика – загипсованного мужика, откликавшегося на фамилию Богданов. Уложив его у потухшего костра, они охотно приобщились к скромным запасам Тохиных приятелей. Пожевали хлеба с чипсами, скромно попили минералки, не притрагиваясь к пиву. Это Тохе понравилось в них еще больше – видно, что мужики не трезвенники, жизнью забитые, но четко разделяют – когда можно, а когда нельзя. Сегодня не позволяют себе даже капли алкоголя. Нормальные мужики – русские. Не хуже Тохи. Затем Синий заявил, что ему надо хотя бы пару часиков вздремнуть, а радиатором он займется после. Но Тоха возмутился: – Мужики, у нас вроде бы договор был. Мы тоже ночь не спали – давайте рассказывайте, что тут такое происходит. Мы же все в полных непонятках. Только про нуль-транспортировку больше не надо – посерьезнее что-нибудь соврите. – Куда уж серьезнее, – мрачно отозвался Рощин. – Ребята, это очень длинная история. Расскажу вам покороче и с Синим вздремну. Хотите подлиннее – давайте без разговоров лягу, а потом уже поговорим не спеша. – Давай урезанную версию – нам сойдет. Так что здесь вообще происходит? Это из-за этих крыс? Вырвались из какой-то лаборатории и теперь тут стреляют?