— А сам подумать не можешь? — Няш, если от двери быстро рвануть влево, там будет спуск вниз, к плотине, внутрь нее. Оттуда можно выбраться наружу, только надо веревку найти, а то спускаться придется по голому бетону, там высоко, воды внизу маловато, разобьемся. Веревка есть, целая бухта, рядом с тем жмуром, о котором я говорил. Он от нее кусок отрезал, чтобы повеситься. — Рокки, Глобус просто так желать доброго утра не станет. Все очень серьезно, нас не выпустят, даже не мечтай. Упомянутый громила будто подслушивал, вновь подал голос: — Няшенька, ты, я вижу, все-таки сумела выкрутиться из непростой ситуации на личном фронте? Близким другом обзавелась? Ну и как тебе твой новый знакомый? Этот наивный юноша хотя бы изменил свое забавное мнение, которое высказывал по поводу твоих внешних данных? Девушка, собирая разбросанные костыли, невозмутимо выкрикнула в ответ: — Ага, изменил. Нравлюсь я ему. Но говорит, что ты нравишься больше. — Ах ты, вредина, как же я тебя люблю! Ну что, допрыгалась?! Давай хотя бы на этот раз по-хорошему попробуем, нет сил уже с тобой возиться! Вот почему бы не пойти навстречу?! Не надоело бегать?! Сама прекрасно знаешь, что все равно выйдет по-нашему, никто еще отвертеться не сумел! Вот зачем кочевряжишься?! Первый раз такую упертую вижу, так бы и отшлепал! — А отстать от меня — не вариант?! — Я, Няшенька, человек простой и если за что-то взялся, то делаю, как полагается делать! Попросили с тобой вопрос решить, вот я и решаю! Ромео уже в пяти минутах, как подъедет, совсем другой разговор начнется! Давай вопрос сейчас, по-тихому, между собой решим! Мне это в плюс перед Ромео зачтется, глядишь, подвернется еще возможность тебя за такое одолжение отблагодарить! Ты ведь знаешь, как тесен этот мир, а я добро никогда не забываю! — Ага, тесен, от уродов в этом мире не протолкнуться! — Да ты у нас единственная, кому не нравится моя утонченная красота! — весело ответил на это Глобус, после чего снаружи заржали в несколько глоток, и походило это на выступление бездарного клоуна перед сборищем совсем уж печальных дегенератов, не видевших в жизни ничего смешнее метания торта в лицо. Няша, повернувшись к Рокки, но при этом не глядя на него, тихо произнесла: — Ты можешь попробовать выскочить. Мало ли, новичкам везет, вдруг и тебе повезет. А там не ищи веревку, никто не даст это сделать, прыгай сразу, уползай оттуда на переломанных ногах, уплывай как-нибудь. Шансов почти нет, ну а вдруг… — Вместе прорываться будем, — твердо заявил Рокки. — Никаких вместе не будет, ходок из меня никакой, так что забудь, сам давай. — Есть та дрянь в шприце, ты говорила, что, если вмазаться, можно и без ног бегать. — Ага, не совсем без ног и недолго, но можно. — Ты уколешься, и мы выскочим. Я первым пойду, попробую на себя их отвлечь. — Еще один так называемый рыцарь на мою голову… — Я не такой, как он, я сделаю все, что смогу. Попробую сделать. — Ну конечно, сделает он… Рокки, мы вроде бы договорились расстаться по-нормальному, и мне кажется, твое время вышло. Уходи, им нужна только я, за тобой они бегать не станут. В худшем случае быстро умрешь, жизней у тебя еще много — не так уж и страшно. — А ты? Будешь отстреливаться до последнего патрона, который прибережешь для себя? — Нет, Рокки, сейчас не тот случай, чтобы до последнего отстреливаться. Это Континент, и это очень серьезные люди, у них есть свои хитрости. Глобус сглупил, он почему-то подумал, что я их заметила, вот и показал себя раньше времени. Это ошибка, глупо ее не использовать. Я дам тебе возможность отбежать подальше, если, конечно, удастся выскочить, и потом со всеми попрощаюсь. Иначе получится как в прошлый раз, прижмут опять, не дадут ничего сделать, у них это хорошо отработано. — А как они тебя тогда прижали? — Для этого разные умения есть, они нашли человека, который им в этом помогает. Меня тогда парализовали. Издали, я даже понять ничего не успела. Не навсегда, на время. Всего несколько секунд, но этого хватило. После такого в себя приходишь уже без оружия, руки связаны, ноги тоже, ты ни на что не способна, а вокруг скалятся эти уроды… весело им… тварям. Если все делать правильно, можно любого так подловить. Ну то есть почти любого. Меня — запросто, я слабачка, ничего особенного во мне нет, таким, как они, — не противник. Эти сволочи умеют получать свое, нельзя им давать шанс. — Да уж… неплохой повод для того, чтобы снести себе башку, не затягивая с этим делом. — Ага, что-то мне не очень хочется здороваться с Ромео. — Вообще-то, если подумать, это твой шанс… — Ты о чем вообще? — О том, что ты нужна ему живой и твоя жизнь — товар. Можно попробовать договориться. — Я тебя не понимаю. — А что тут понимать? Ты дашь Ромео то, чего он добивается, без шуток вроде пули себе в голову, но в обмен потребуешь оставить тебя в покое. Дальше живете мирно, друг друга не трогаете. Чем тебе не вариант? С ним реально о таком договориться? — Ты это серьезно сказал? — с нотками брезгливости уточнила Няша. — А что тебе опять не так? — Мне показалось, что у тебя возникли определенные чувства, поэтому как-то странновато слышать совет предложить мое, блин, чистое и невинное тело какому-то озабоченному на всю голову извращенцу. — Ты вроде как высказалась определенно, что ни твоя душа, ни это самое тело мне ни с какой стороны не светят, так что чувство собственника у меня умерло, даже не родившись, — невесело усмехнулся Рокки и спросил: — Бесшумно они работают для того, чтобы мертвяки не набежали? — Ага. Город неподалеку, а любой город — опасное место. Здесь на что угодно можно нарваться, даже на элиту, а уж на рубера — вообще запросто. book-read-ads — У нас есть граната и маленько патронов. Может, пошумим? — Жизнь им осложнить хочешь? — А ты разве против? — Шутишь, что ли? Да я просто обожаю делать гадости. Девушка опустила предохранитель винтовки, а Рокки при этом сказал: — Не надо. — Что не надо? — не поняла Няша. — Ты ведь сам предложил. — Но зачем пули в небо выпускать? Судя по голосам, Глобус засел где-то за стоянкой, метров за сто, если не меньше. Ты не забыла, как я стреляю? — Нет, но я тебе скажу, что с дырой в голове стрельбой заниматься будет непросто. — Стены держат, а мне всего на секунду надо выглядывать, подловить не успеют. Держи на прицеле лестницу, а я попробую добраться до Глобуса или его шестерок. — На всякий случай прощай, Рокки. Что-то мне не верится, что ты с такими выдумками долго проживешь. — А я прощаться не буду, уходить не собираюсь. Держа винтовку в расслабленно опущенных руках, Рокки на корточках подобрался к окну, резко приподнялся, бросил быстрый взгляд на стоянку и присел за миг до того, как пуля пробила стекло. Прикинув время, затраченное на маневр, и оценив расположение замеченных целей, зловеще ухмыльнулся. Похоже, козырной стрелок у них всего лишь один, это можно понять по тому, что он единственный залег на подступах к асфальтовому пятачку, расположив перед собой рюкзак, используя его в качестве упора под винтовку. Еще четверо кто сидели, кто стояли безо всякой системы, и Глобуса, увы, среди них не наблюдалось. Возможно, затихарился за одной из машин, если так, достать его вряд ли получится. Некритично, ведь и без Глобуса есть кем заняться. Присев под стеной, Рокки выждал несколько секунд, морально готовясь, затем вскочил, одновременно разворачиваясь и выставляя ствол в разбитое пулями стекло, поймал взглядом лежащего на том же месте стрелка, потянул за спусковой крючок и подогнул ноги почти одновременно с жестким толчком отдачи. Еще не присев до конца, понял, что подаренное Системой снайперское умение не подвело — он попал, несмотря на всю сложность выстрела. Ну да, понять это нетрудно, ведь впервые в ответ на появление головы в оконном проеме не прилетела пуля, а то и несколько. А еще уши, даже оглушенные сильнейшим звуком, различили короткий, греющий душу вскрик. — Готов, снайпер хренов, — удовлетворенно осклабился Рокки и, передернув затвор, поднялся парой метров левее, напротив соседнего окна, в точности повторив уже проделанное. На этот раз целью выбрал автоматчика, присевшего на колено справа от кабины фуры. Его поза намекала о готовности открыть пальбу — таких деловых полагается валить в первую очередь. Без последствий не обошлось — в ответ ударили сразу из нескольких стволов, причем о бесшумности уже не могло быть и речи, грохотало о-го-го, даже здесь, метрах в ста от стрелков и под частичной защитой стен с окнами, по ушам било хорошо, потому как в общем хоре выделялись отрывистые очереди из чего-то весьма и весьма солидного, вряд ли ручного. При этом внутрь залетали порции особо серьезных пуль, проделывавших громадные отверстия, их ничто не могло остановить. Но вот что интересно — невидимый стрелок бил слишком высоко, и при этом его оружие дырявило стены, как бумагу. Что мешает перевести прицел пониже и зачистить этаж? Да все то же. — Няш, у них, по-моему, непростой пулемет нарисовался. — Ага. — Они по тебе боятся попасть. Берегут. Вон потише стрелять начали, сейчас еще одного сниму, чтобы не расслаблялись. — Не лезь, они там наготове, сейчас все сюда целятся. Посмотри лучше в то окно, которое на реку выглядывает. Что там? Рокки переполз к противоположной стене, резко поднялся, прикрываясь рамой от возможных наблюдателей, простоял секунду, затем присел и напряженным голосом доложил: — На дамбе чисто, но парочка между нами и стоянкой маячит. Щит пожарный помнишь? Вот они возле него пристроились, на углу. Выход караулят, гады. — Они одни или там еще кто-то есть? — Других пока не видел. Скорее всего, есть, там ведь полно мест, чтобы скрыться с глаз, а долго все рассматривать я не могу, завалят наглухо. Уже девятерых насчитал, из которых двоих привалил или зацепил, но, думаю, их побольше, ведь Глобуса не видел, а он, сволочь, где-то глотку рвет. — Можно сделать так, чтобы они не подходили, чтобы подальше от нас держались. Выгадаем немного. Не знаю, зачем это надо, но выгадаем. — Дай маленько времени, успокоятся, я опять о себе напомню. — Нет, Рокки, не надо ничего ждать. Помоги мне. — Ты что делаешь?! — опешил он, увидев, что Няша, выпрямившись во весь рост, ковыляет на фоне стены, значительная часть площади которой была представлена тянущимися сплошной полосой окнами. — Ложись бегом, ненормальная! Подстрелят ведь! — Да уймись ты уже, ушами послушай, они, наоборот, стрелять перестали, я им убитая не нужна. Няша сказала правду — пальба стихла, будто ее отключили одним нажатием на фантастическую кнопку, блокирующую процесс сгорания пороха в патронах по всей округе. Нетрудно додуматься до истинной подоплеки произошедшего — люди Глобуса внимательно следили за окнами, благо стекол в них почти не осталось, и появление девушки не пропустили. Надо отдать должное их выдержке — не палили во все, что попадалось на глаза, спусковые крючки жали лишь после идентификации цели. Девушка нужна им живой, хотя, надо признать, их предшествующие действия могли запросто привести к обратному результату. Пуля имеет свойство непредсказуемо менять траекторию полета после соударения с твердым препятствием, бедолаг, пострадавших от рикошетов, не счесть, и ничего не стоит пополнить их ряды при таких обстоятельствах.