Ну да и правильно. Незачем переводить электричество на мясо, пребывающее в ожидании разделки. Поморгав, Карат первым делом разглядел ухмыляющуюся бородатую физиономию. Ненавистную физиономию. Вторым делом узрел Гранда, которого Бабник держал в руках, небрежно поглаживая. А дальше осталось оценить взглядом последнего вошедшего: мужчину крепкого телосложения в темно-синем комбинезоне, полностью скрывавшем тело, включая ладони и голову. Но лицо прекрасно просматривалось, для этого предусмотрели прозрачный материал, не ограничивающий видимость. Живого внешника Карат до сих пор созерцал лишь однажды. Но тогда он выглядел куда плачевнее: без защитной маски, избитый, в состоянии жесточайшего стресса, что неудивительно для человека, находящегося в ожидании превращения в урчащую тварь. Этот упакован по полной. Боится за себя, не стал одной только маской или противогазом ограничиваться. И рожа донельзя самодовольная, ощущает себя хозяином жизни. Учитывая боевые возможности корабля, правильно делает, что ощущает. – Доброе утро, мужики, – насмешливо произнес Бабник. – Мужики тебя по ночам согревают, дерьма ты мешок, – невежливо ответил Чак. – Ты чего это? – притворно обиделся коротышка. – Мы разве больше не друзья? И вообще, ты ведь на меня работаешь. Нехорошо так о кормильце отзываться. – Дай ручку, я заявление на увольнение напишу. – Обойдемся без формальностей, – ответил на это Бабник и указал на Шуста: – Вот этот побольше года здесь, и говорливый тоже, а этот, – палец направился в сторону Карата. – Зеленый еще, до года не дотягивает. В левой клетке еще девочка, но она даже мельче, ничего серьезного. Внешник кивнул и приглушенно прокомментировал: – Не высший сорт, но применение и таким найдется. Разделка сейчас наполовину простаивает, мертвый сезон, сойдут и не такие. – Я так и сказал, что мясо не огонь, но и не отстой. Сгодится. И это… К девочке заглянуть можно? Ну, вы понимаете. Чего добру пропадать. Внешник поморщился: – В принципе, у нас строгие правила содержания. Такое не предусмотрено. – С нее не убудет. Пусть хоть чуток порадуется перед разделкой. – Ладно, это твое дело, я не стану возражать. Кто из этих видел Сабину? – Этот и вот этот были в Кумарнике, когда старуха стаб разносила. – Что же такое они там натворили, что посылку доверили именно им? – Да я без понятия. И они тоже. Я ведь по-всякому втирался, и так и эдак. Не знают они, каким боком их пристегнули к теме. Похоже, втемную сыграли. Может, организация перемудрила. У них накладки часто случаются. Карат, постарайся вспомнить, чем ты можешь быть интересным Сабине? – Не вижу смысла что-то вспоминать, – равнодушно ответил тот. Хотя внутри равнодушия и в помине не было. Он лихорадочно прикидывал самые разные варианты, считал и пересчитывал, пытаясь нащупать кончик нити, способной вытащить его из западни. – Ты уверен, что смысла нет? Я ни разу не уверен. Вот, допустим, не знаю я, что у тебя с девочкой, но очевидно, что для тебя она не чужой человек. Наивная, глаза добрые, умница. А я ведь Бабником не просто так прозван, мне без бабы даже сутки тяжело продержаться. А тут такой вариант сладкий, и всего-то в нескольких шагах поджидает. Истомилась уже вся небось, а мне как раз помоложе нравятся. Кризис, мать его, среднего возраста. Видишь, как все совпадает удачно? Я ведь могу к ней сходить, а могу и передумать. От тебя, возможно, зависит, что именно я решу. – Скажу я что-то или нет, ты все равно поступишь по-своему… – Ты точно знать не можешь. Карат, у тебя только один шанс сейчас остался. И этот шанс откликается на прозвище Бабник. Второго шанса нет, там для тебя голый мрак. Сам ты под разделку пойдешь. Нет, не на ферму, а на жесткую разделку, ускоренную. Дружок твой следом. И подружка тоже, после того как я с ней напряжение сниму. Плыть нам долго, я не один раз его снять успею, вдумчиво и разными способами, не всегда приятными для дам. И да, кота твоего я себе заберу. Первый раз такого интересного вижу, только слышал про умных зверюг. Понимаешь? Получается, ты на фарш, а я все ништяки собираю. Хочешь такой вариант, валяй. Хочешь счастья с другим вариантом попытать, тогда придется много говорить. Интересные вещи вспоминать. Все, что касается Сабины, очень интересует. Ну так как? Пообщаемся? – Я не так много знаю, но да, рассказать могу. Только давай так: ты прямо сейчас отпускаешь Диану. Я должен видеть, что она уходит к северному берегу. Это всего лишь девочка, толку от нее нет. Новенькая иммунная, таких на каждом шагу пачка. Бабник покачал головой и, обернувшись к молчаливо прислушивающемуся внешнику, сообщил: – Этот наивный тип решил, что тут рынок. Торгуется, будто узбек за гнилой арбуз. Господин майор, давайте я к нему попозже вернусь, после небольшой моральной накачки. – Что за накачка? – Да тут все просто. – Вновь повернувшись к Карату, Бабник покачал головой: – Здесь не торгуются. Ни с кем не торгуются. И с тобой тоже торговли не будет. Ты или сразу делаешь то, что тебе предлагают делать, или не делаешь. Все добровольно. И все больно. Ты даже не представляешь, насколько это больно. Но я попробую показать. Для начала к твоей малышке загляну. Это только на первый заход. Где-то через полчаса вернусь, ведь первый заход на то и первый, нет смысла его затягивать. А ты пока подумай над тем, что именно рассказывать будешь. Или дальше молчать, это твое право. Я мешать не стану, на второй заход пойду. А дальше на третий. А дальше и к тебе заходы начнутся. Уж извини, я строго по женскому полу, так что романтический интим обещать не стану. Но море ощущений гарантирую. Нехороших ощущений. Бабник развернулся и обратился к внешнику: – Как видите, с моральной накачкой у меня все просто. Разрешите идти? – Да, можно. Возьми ключ, он пояс и наручники открывает. – Доверяете? – Девочка твоя, но смотреть на такое я не обязан, – с нескрываемой брезгливостью бросил внешник. – Как скажете. Сделав шаг в направлении двери, коротышка вновь обернулся, показав донельзя злорадную физиономию: book-read-ads – И да, Карат. Ты ведь изо всех своих никчемных сил скрывал, что это там за проблемы с умениями у девочки. Скрывал ведь, да? И сейчас свято уверен, что подставил меня по полной. Так ведь? Решил, что под монастырь подвел? Переиграл? Только я не такой тупой, мне первой шутки про тапки хватило, чтобы понять. Да и насмотрелся до этого на нимф, заметил симптомы знакомые. Надеешься, я сейчас, как баран, под нее подставлюсь? Только ты немного не в теме. Чувствуешь, как тебе хреново? Тошнота, башка не варит, а во рту кошачий туалет? Есть такие симптомы? Ну да, есть, без них никак. А все потому, что в живчике моем коронном не только доза хлопьев с барбитуратами замешана, а и металлический коллодий. Не спрашивай, что это такое, я и сам не знаю, химию в школе слишком часто прогуливал. Да и остальное тоже. Посмотри на потолок клетки. Как видишь, он выглядит не совсем обычно. Заметил? А все дело в том, что это что-то вроде сплошного полюса электромагнита. Я эту тему тоже не сильно секу. Вроде как на него подается ток под определенными частотами, частицы коллоида, которые впитались тебе в кровь, как-то с этим делом резонируют. А тут еще и от хлопьев эффект не сошел. Внешние так нашему брату клыки вырывают. Залил отраву, посадил под магнит, и все, клиент становится пушистым. Надолго не хватает, но довезти до следующей клетки или до цеха разделки – запросто. Понимаешь? Пока коллодий трясет тебя под действием электромагнита, умения применять не получится, а под хлопьями ты еще и соображать не сможешь нормально. Так что на свою карманную нимфу зря рассчитываешь. И еще про кота тебе новость скажу. Думаешь, я стану его гладить и кормить отборными кормами? Экий ты наивный парень. Может, и покормлю, да только недолго, потому что сдам его институтским при первой же возможности. Они почему-то такими котами интересуются, а за интерес деньги выплачивать принято. Ты на переработку пойдешь, а меня завезут морем подальше на юг, за пару-другую регионов, где обо мне знать никто не знает и не узнает. Я человек полезный, доказал это делом не раз, внешним меня разделывать, все равно что выпотрошить курицу, несущую бриллиантовые яйца. Таких не режут, таких берегут, вот и меня не оставят старухе на растерзание. Ничего личного, я бы, может, вас не сдал, но расклады выходят такие, что приходится сваливать далеко и быстро. Руки у Сабины не бесконечные, да и пальцев на них маловато. Не найдет и не достанет, если по уму все делать. В новых краях мне внешние помогут пристроиться на первое время, а дальше я снова налажу полезное дело. И для себя полезное, и для них. Устраиваться я везде умею. Получится, что ты перегноем станешь, а я жить буду. И хорошо жить. Ты вот об этом подумай. Как следует подумай. Час тебе даю на тяжкие раздумья. Ну, может, и чуть больше получится, вдруг твоя мелкая лялька интересная окажет… Гранд, на протяжении всего разговора с мрачным видом сидевший на руках ублюдка, внезапно хищно выгнулся, легко вырвавшись из небрежных объятий коротышки, что при нестандартных габаритах кота – неудивительно. Противно завизжав, серый извернулся и от всей души полоснул Бабника когтистой лапой по лицу, заставив вскрикнуть. А дальше спрыгнул на пол и в один миг скрылся за дверью. – Глаз!!! Твою мать!!! Глаз!!! Мой глаз!!! – истошно орал Бабник, зажимая лицо обеими ладонями. Внешник, прижав что-то у себя на шее, торопливо затараторил: – Биологическая тревога! Тревога! Носовой отсек, уровень клеток, вырвалось агрессивное животное! Да нет, это просто кот! Да, кот, здоровенный серый кот! Нет, газ пока не запускать! Спокойствие, говорю же, это всего лишь кот! На всякий случай приготовить команду в костюмах. В усиленных костюмах, у него когти длинные, обычный материал может порвать, а на когтях наверняка полно заразы. И изолирующие дыхательные приборы, чтобы с тереном могли работать. Эй! Бабник! – Мой глаз!!! – Да прекращай орать, ничего он с твоим глазом не сделал. Всего лишь веко порвал. Сейчас ты пойдешь и выдавишь кота к посту, там с ним разберутся. Я буду идти за тобой, прикрою. – Да я с него шкуру сдеру! – Нет. Не надо его трогать, просто гони к посту, там знают, что с ним делать. Я объявил тревогу, если за двадцать минут не справишься, отсек заполнят тиреном. – Что?! А как же я?! Да вы чего?!! – Не надо паниковать, перед этим мы выйдем. Нас травить не станут, у меня дыхательный прибор с незамкнутым циклом, с тиреном работать в нем нельзя. Учти, что этих вытащить не успеем, так что ты останешься без награды. – Что?! Да и хрен с ними, это же обычное мясо. Выходим отсюда и сразу пускайте газ. Я за этих придурков копейки получу, чего их жалеть. – Основной груз тоже здесь, в носовом отсеке, а переборки там не герметичные, – с непонятным намеком произнес внешник. – Здесь?! Почему здесь?! Тогда надо срочно найти лохматого ублюдка. – А я о чем говорю? Ищи. Парочка наконец вышла, не забыв закрыть за собой двери, но свет не выключили. Что ж… и на этом спасибо. Шуст тут же спросил самое важное: – Чак, этот фашист не гнал про коллоид или что там за хрень?! Похоже на гон. – Да, есть такая штука. Только она непредсказуемо работает, да и недолго. При первом приеме эффект обычно более-менее, а потом можно или ласты склеить при новых приемах, или почти блокирует умения. – Черт, но у нас-то это первый в жизни прием. Так ведь, Карат? – Да я даже впервые слышу про этот коллоид. Чак, а у тебя тоже первый прием? – Нет, не первый, я ведь в таком трюме уже бывал. – Тогда извини за прямой вопрос, но нам сейчас очень важно знать: есть у тебя что-то из умений, чтобы помогло выбраться отсюда? – Нет. А у вас? – А что толку от наших умений, если их сейчас не активировать? – Пассивные активировать не надо, они вроде должны работать и так. – Чак дело говорит, – подтвердил Шуст. – Пространственная воронка работает, не раскрылась она, так что все добро при мне. – Да толку нам от нее? – Карат скрипнул зубами от бессильного бешенства. Сейчас эти уроды разберутся с Грандом, а потом… А потом в конечном итоге они разберутся со всеми. Ни про кого не забудут. – Не знаю, есть какой-то толк или нет никакого толку, но я в воронку пистолет запихал. Он и сейчас там лежит. – Заряженный? – удивился Карат. – Вот на хрена мне его незаряженным прятать? Я что, по-твоему, ногами вперед родился?! – А ты можешь его достать так, чтобы он в ладонь к тебе лег? Запястья скованы, но ладони свободны, можно попробовать прицелиться в цепочку, которая к браслету тянется. – Не, никак не смогу. Могу раскрыть воронку, и он вывалится чуть ли не из моей задницы. Если даже ногами как-то его потом подвигать, до ладони я его ногой никак не подниму, я ведь тебе не гимнаст.