– Мы ваши дорогие гости, идем к казармам, там безопаснее, – невозмутимо ответил Бабник. Это объяснение незнакомцев вполне устроило, но возник другой вопрос: – А что там вообще? Кто это? Как сюда пролезли? – Мы без понятия. Сказал же, мы не местные, мы из гостиницы, нам никто ничего не сообщает. А вы разве не знаете? – Не знаем. По внутренней связи полная тишина. Что по рации, что по кабелю. Дождавшись, когда троица удалится, Чак угрюмо произнес: – Четко поселок накрыли, даже связь заглушили в ноль. Кто-то нас сдал. Полностью сдал. Как еще могли узнать? На автостоянке, устроенной для транспорта приезжих, никого не оказалось, хотя охрана там должна дежурить круглосуточно. Бабник тоже это заметил и высказался недовольно: – Как бабло брать, они тут первые, а вот работать – хрен вам. Снежок, ты за руль, Чак, ты с ним в кабине. Шахтер, становись за пулемет. На любое нехорошее шевеление сразу бей без разговоров. Шуст к левому борту, Карат к правому. Тоже, если что, стреляйте, а не вопросы задавайте. Лохматый, ты при мне остаешься, сзади устроимся. Будешь себя хорошо вести, дам ствол. Ну все, по коням. – Я тоже стрелять умею, – напомнила о своем существовании Диана. – Верю. Но у меня так заведено, что я красивых девочек стрелять не посылаю, я им другое применение нахожу, им оно нравится. – А можно без таких подробностей? – А то что? – Да ничего. Последний, кто так пошутил, потом по утрам тапки мне приносил. Ему это тоже очень нравилось. – Не понял я твой юмор, да и не время для шуток. Так что сиди возле ящика, ни на шаг от него не отходи. Будем считать, что ты его охраняешь. Над стоянкой гулко пронеслось что-то увесистое, оставляющее за собой слабо искрящий след. Угодив под крышу одного из самых высоких домов в поселке, это нечто не взорвалось, а ярко вспыхнуло, почти без звука, после чего стену охватило пламя. Хотя до возгорания было метров сорок, Карат невольно прищурился от накатившей волны жара, после чего поспешно заскочил в грузовик, крикнув: – Гранд! Ты где?! – Мяу! – тоскливо отозвались из полумрака кузова. Порядок, – кот уже здесь и успел куда-то забиться настолько надежно, что при тусклом освещении его не видать. Грузовик стронулся чуть ли не в эту же секунду, не заботясь об удобстве посадки для отстающих. Карат, подчиняясь приказу Бабника, пристроился к бойнице по правому борту, выставив в нее ствол автомата. Никого живого не видать, но все может измениться в один миг, и тогда не придется тратить время на лишнюю возню с оружием. С нешуточным грохотом рухнул шлагбаум на въезде. Именно в этот момент мимо деловито промчалась группа вооруженных людей. Карат было напрягся, опасаясь, что им не понравится поведение гостей поселка или заподозрят в них агрессоров, но те даже не обернулись. Видимо, в текущих условиях мелкое хулиганство преступлением не считается, плюс эти ребята откуда-то знают, что в машине врагов нет. Или им ни до чего нет дела, потому как чем-то своим заняты – тоже вариант. Грузовик на самой малой скорости с выключенными фарами пробирался по запутанной застройке. Причем ехал какими-то странными тропами. Местами хотелось приберечь автоматный ствол, того и гляди заденет столб или стену. Видимости никакой, непонятно, как Снежок выкручивается. Приборы ночного видения – не вариант. То и дело в ночи что-то вспыхивает так, будто над головой срабатывает мегатонный термоядерный заряд. Оптику для борьбы с темнотой при таких делах использовать либо вообще нельзя, либо можно, но не всякую. Машина пошла бодрее, вырвалась на более открытую местность. Но, не успев разогнаться, начала притормаживать. И тут затрещала стрельба. Нет, не позади, где Карат через бойницу мог искоса наблюдать частые вспышки разрывов и усиливающееся зарево пожаров. Там она и без того гремела безостановочно. Сейчас другое, сейчас впереди загрохотало. Причем очень близко, можно сказать – в упор. По металлу густо заколотили пули, в кабине кто-то приглушенно вскрикнул, а над головой сплошной очередью заработал пулемет Шахтера. Карат, извернувшись, попытался взглянуть, что творится впереди. Будто помогая ему, машина начала разворачиваться, под выгодным углом показывая происходящее. Да только ничего толком не показала. Во мраке густо вспыхивало пламя выстрелов, не меньше десятка человек, расположившись вдоль стены длинного бетонного здания, лупили по грузовику из разных стволов. И это только часть стрелков, остальные в поле зрения не попали. – Закрыть глаза! – рявкнул Бабник с такой громкостью, будто не родным голосом орал, а в мощный мегафон. Даже близкие очереди автоматического оружия не смогли его заглушить. Маловат мужик, но силен. Карат послушно зажмурился, отшатываясь от бойницы. В тот же миг близкая пальба мгновенно притихла и пули почти перестали колотить по машине. – Валите их! – вновь рявкнул Бабник. Карат открыл глаза и тут же зажмурился – из бойницы бил поток слепящего света. Но это чахлые цветочки в сравнении с тем, что ощущали нападавшие. На грузовике вспыхнули десятки фар и спарка прожекторов на пулеметном гнезде. Ослепило конкретно, вот потому и снизился темп стрельбы. Но это ненадолго. Очень ненадолго. Противники даже не станут дожидаться адаптации глаз к смене освещения, расстреляют вслепую. Только сейчас Карат смог их нормально рассмотреть, подивиться количеству и все осознать. Нет, это не местные берега попутали, перед ним люди, куда-то кравшиеся во мраке с самыми нехорошими намерениями. Одежда радикально-черная, хитро-бесформенная, такая хорошо скрывает в ночи очертания фигуры. Лица зачернены, а это дело не мгновенное, по тревоге никто не станет наносить такой грим. Очевидно, пользуясь тем, что все внимание местных обращено к месту прорыва, другая группа нападающих подобралась с другой стороны, чтобы устроить защитникам поселка удар в спину. Карат приблизительно оценил количество врагов в полтора десятка. Но он видел только часть, всю картину в бойницу разглядеть невозможно. Будь он не в грузовике, обшитым тонким железом, а в оставленном в Донском бронетранспортере – еще куда ни шло. Ну а так – почти без шансов. С такой дистанции стальную защиту пробивает большинство автоматов. Разве что кабину вскрыть тяжелее будет, ну да и на нее найдутся подходящие стволы. Но это не значит, что надо опускать руки и покорно склонять голову. И Карат поймал в прицел первого – черную фигуру, уже вскидывающую на плечо трубу гранатомета. Расточительная очередь патронов на пять, навестись на следующего, держащего крупнокалиберную винтовку с такой непринужденностью, будто это детская игрушка. Или обращается в кваза, или назад процесс пошел, или очень древний иммунный – силища явно ненормальная. book-read-ads В металл перед лицом ударило, больно кольнув скулу мелким осколком. По борту там и сям возникали все новые и новые пробоины, машина стремительно превращалась в решето. А в ответ противник получал лишь очереди от Карата и Шуста, – пулемет наверху почему-то заглох. – Ди! За ящик ложись! – заорал Карат, бросаясь туда же, на ходу нашаривая новый магазин. Спасибо, что этот гроб загрузили поперек кузова. Обшитый кевларом в несколько слоев, он может служить отличной баррикадой. Но не против гранатомета, разумеется. То, что по грузовику до сих пор не прилетело что-то серьезное, заслуга не удачи, а того простого факта, что машина чуть ли не въехала во вражеский строй. Слишком неожиданно вынеслась из лабиринта застройки. Взрывать ее, это ставить под угрозу жизни товарищей, вот и стараются обойтись одними лишь пулями. Вот только надолго это не затянется. Если Снежок сумеет развернуться и направиться прочь, вслед обязательно пульнут как следует. Положение аховое, у Карата едва мозги не вскипели в попытках найти выход. По всему получалось, что надо хватать Диану и, сливая запасы особой силы иммунных, уносить девочку, насколько дар позволит. А там, опустошив себя до нуля, попытаться выбраться, как самый обычный человек, без возможности устраивать сюрпризы с замедлением времени. Шуста ему не вытащить. И тяжел, и на двоих не разорваться. Кот, скорее всего, выскочит сам, он непревзойденный мастер спасать шкуру. Машина, почти остановившаяся в конце разворота, содрогнулась от сильнейшего удара в бок. Шуст при этом заверещал, почти как баба, испуганно отпрянув от бойницы, а стрельба, начавшаяся было разгораться с новой силой, внезапно стихла. И тут снаружи заорали: страшно, в десятки глоток. Так должна орать толпа людей, столкнувшихся с чем-то до такой степени ужасным, что глотки разрываются непроизвольно, независимо от сознания. Карат, перестав вдавливать Диану в пол, приподнялся, дернулся к бойнице, успел увидеть, как мимо нее пролетает человеческое тело. Выглядело оно ненормально, потому как было сложено вдвое. И ладно бы вперед прогнулось, так нет – жутковатый мостик выполнило. Нет, это не выступление гимнастов – это перелом спины напополам. – Снег! Ходу! – заорал Бабник, отскакивая от борта, после чего добавил непонятное: – Я стартую! Бегом! У тебя секунд десять! Давай! Вытаскивай наши задницы! Карат наконец добрался до бойницы, попытался рассмотреть, что же такое нехорошее происходит снаружи. Увидел разбросанные вдоль стены тела, по которым будто слон протоптался. Услышал, как по другую сторону машины непонятно громыхает, будто листы металла друг о дружку бьются. А потом из мрака прилетела оторванная нога, прокатилась по асфальту, остановилась, конвульсивно согнулась в колене. Карат, нервно сглотнув, мысленно проклял чернокожего водителя. Ну чего он возится?! Непонятно, что здесь происходит, но понятно главное – из места, где тебя сначала обстреливают, а затем начинают летать оторванные конечности, надо сваливать как можно быстрее. Затрещала коробка передач. Так грубо ее любят переключать не опытные водители, а ученики, первый раз севшие за руль. Или варвары. Или, что вероятнее – очень испуганные люди. Грузовик ушел в поворот, едва не врезавшись бортом в стену. При этом он пару раз нехорошо подпрыгнул, проезжая по разбросанным повсюду телам. – Ходу! – вновь заорал Бабник. Голос его стал неузнаваем, коротышка будто пребывал в состоянии нечеловеческого напряжения. Скорее всего – так и есть. Карат догадался, что тот применяет какое-то умение, способное выручить в сложившейся ситуации. Это для Карата ситуация почти полностью непонятна, а Бабник со своей позиции явно разглядел больше или без помощи зрения выяснил, что именно сейчас полагается делать. Вот и делает. Приникнув к бойнице, Карат попытался разглядеть, что происходит позади грузовика. Но тщетно: и угол обзора неудобный, и освещения нет. Одно понятно, что бой, разгоревшийся на другом краю поселка, не утихает. Там уже столько пожаров, что сплошное зарево поднялось. Мимо промелькнула бетонная будка караулки, капитально устроенный шлагбаум перед ней оказался поднят. В отблесках пожара Карат разглядел одинокую фигуру, лежавшую в раскрытых дверях. Убитый караульный? Или кто-то из нападающих? Да какая разница. Главное Карат уже уяснил – только что на поселок напала многочисленная, грамотная и хорошо скоординированная сила. Скрытно подошли, внезапно ударили, оттянули силы защитников в одну сторону, чтобы пробраться к ним в тыл с другой. Они явно не впервые такое проворачивают, уж больно четко все отработано. Но что-то вмешалось в их продуманный расклад. Там, под стеной, перед которой Карат уже начал прощаться с жизнью, нападающим пустили кровь. Даже смерть одного опытного иммунного – серьезная потеря. А сколько там полегло? Три? Пять? Семь? Десять? Примерно столько Карат смог разглядеть. И порвали их всех в считаные секунды. Давай, Снежок. Ходу отсюда. Куда угодно гони, лишь бы побыстрее и подальше. Глава 17 Только когда отъехали на пару километров, Карат решился отодвинуться от бойницы и перебраться к Диане. Девочка, как ей и было приказано, продолжала скрываться за ящиком, только сменила позицию. Теперь лежала не позади, а впереди. Разумно, ведь, логически рассуждая, сейчас больше всего шансов словить пулю с кормы. Где-то там остались люди, жестко обстрелявшие грузовик. – Ди, ты как? – Со мной все нормально. В меня не попали. – Шуст?! – крикнул Карат. Товарищ, не отрываясь от бойницы по своему борту, буркнул: – Шуста пули не берут. Осталось спросить кота, но в отблесках света от крохотного фонарика, которым размахивал Бабник, Карат разглядел сверкающие глаза серого и тратить время на объяснение с ним не стал.