– На что? – На то, что мы поедем к Дону, переправимся на другой берег, а там доберемся до знахаря. Прямой и простой маршрут, без лишних приключений. Но почему-то мы сейчас не едем к Дону, мы едем параллельно реке. И в пути на нас не выскакивают сильные твари, а ведь должны выскакивать. На первой же заправке мы находим свежие трупы каких-то непонятных аборигенов, которым кто-то не пожалел вбить в головы по пуле. Я, может, и не похож на сильно умного, но тут такие расклады выходят, что много ума не требуется. Понимаешь, Бабник, по всем признакам выходит, что эта дорога зачищена в ноль. У меня прям картинка перед глазами стоит, как где-то там, впереди, катится пара-другая нормальных машин, а не таких драндулетов, как наша. И кто-то валит все, что может нам помешать. Ну а ты при этом делаешь вид, что так и задумано, что мы сами по себе едем, ни в ком не нуждаемся. Понимаешь? Это разве похоже на прямой и простой маршрут? По мне – совсем непохоже. Похоже на то, что у вас тут своя игра, а мы в нее играть не подписывались. Да я даже не понимаю, зачем мы нужны, ведь только место в кузове занимаем. И мне все больше и больше хочется перестать занимать это место. Без обид, но это и впрямь не наша игра. – Когда ты играешь с такой организацией, ты играешь так, как принято у них, – угрюмо пробурчал Бабник. – Думаешь, они мне все разжевали и в рот положили? Да ни хрена подобного, я такой же, как ты, я знать ничего не знаю. Сидел себе тихо, баб потягивал, жрал да пил. Жил как человек. Нет, скрывать не буду, разные дела с сектой проворачивал на теме переправы. А почему бы и не проворачивать? Со своей хренью сектантской они мне по ушам не ездили, платили четко, проблемы не доставляли, ответно помогали, если что не так. В Донской они меня и поставили, они же и помогли на первых порах, пока сам не освоился. Я добро не забываю и умею быть полезным тем, от которых мне выгода идет. Подкидывали работенку по старому профилю, долги не требовали возвращать, но в должниках у них ненапряжно жить. То есть до последних дней ненапряжно было. Неплохо приподнялся, связи кое-какие завел. Жил тихо, но сытно, а это именно то, о чем в Улье все мечтают. Потом, в одну темную и дождливую ночь, ко мне постучали такие люди, которым хочешь или нет, а открывать придется в любое время суток. Они поставили на пол здоровенный ящик и сказали, что мне придется временно забыть о моем маленьком бизнесе. Мол, нарисовались поважнее дела. Вот-вот подъедут трое: пара крепких ребят и девочка с фиолетовыми глазами. Всех троих и этот ящик надо будет перевезти через Дон и там, на территории западников, попытаться отыскать для них великого знахаря. – И все? – недоверчиво уточнил Карат. – Тогда почему мы не к Дону едем, а мимо него? – Ну, во-первых, нам так или иначе придется двигаться на запад, а это проще делать на северном берегу. Здесь мы всех знаем, нас тоже все знают, а это полезно, сам понимать должен. – Но дело ведь не в этом? – Можно и так сказать. Дело в том, что через два дня ко мне опять постучали. Это были уже другие люди. Очень серьезные люди. Таким даже мертвые торопятся открыть дверь склепа по первому стуку. Эти люди сказали, что планы немного меняются. В целом все остается в силе, как сразу говорили, но есть новости. Перед тем как свернуть к переправе, мы должны покатать троих пассажиров и груз по кое-какому маршруту. Это не прибавит нам лишний километраж, плюс они позаботятся, чтобы дорога оставалась чистой. Сплошные плюсы нарисовали. – И ты обрадовался? – Я, может, ростом не очень получился, но природа это компенсировала так, что не жалуюсь. Даже не знаю, что у меня больше: член или мозг, благодарю природу за то и то. Понятия не имею, Карат, что с вами не так и что вообще за дела? Но по всем признакам получается, что вы наживка на крючке. Наживка, которую хитро забросили. Где-то по пути к вам приставили ту пару лопухов, на которых вы оставили коробочку. Как только мы с места сдвинулись, они тоже должны были поехать, но в другую сторону. Помнишь, как грузились? Вас при этом лишние глаза не видели. Если что, должны были подумать, что вы на своей броне ушли, а не со мной. – Если мы наживка, какой смысл рыбу приманивать к другой машине? – Я бы предположил, что на вас ловят очень хитрую и недоверчивую рыбу. Такую может напрячь то, что вы не пытаетесь стряхнуть хвост со следа. И еще можно предположить, что на дороге, по которой поедут те два онаниста, засядут люди секты, у которых имеются какие-то вопросы к тем, кто вами интересуется. Но это уже мои гадания пошли. Ну а ты что? Говорить будешь? – О чем? – Как это, о чем? Я тебе что, за просто так столько всего полезного наплел? Скажи хотя бы, кто за тобой гонится? Хоть намекни. Карат пожал плечами: – Есть один урод, которому мы не нравимся, но он, по сути, почти никто. Если килдинги захотят с ним разобраться, они разберутся без таких сложностей. – Уверен? – Да это просто крутой бугор в одном из стабов. Но это далеко на севере, и даже там он не рулит. Секте он ни разу не противник. – Тогда у нас что-то не складывается. Я, Карат, не знаю, какие силы сюда привлекли, но скажу тебе, что дорога и правда пустая. Мы едем, как по старому миру, где нет местных заморочек. А на такую чистку нужны приличные силы. И заметь, что все пристойно, мы этих ребят не видим. Только сейчас первый раз наткнулись на их следы. Это, Карат, серьезные люди. Значит, дела вокруг вас тоже серьезные. – А может, им не мы нужны? – А кто? Я, что ли? Даже если все парни, которым я отрастил рога, скинутся, чтобы превратить меня в кастрата-импотента, этого не хватит. Нет, Карат, дело точно не во мне. – А твои люди? – Кто? Мои люди? Да нет у меня людей, это животные, никому не интересные. – Ящик. Что в нем? – Откуда я знаю? Вскрывать его не разрешено, приказано беречь так, как берегут зад при падении мыла в тюремном душе. Думаешь, в нем дело? – Если не в нас и не в вас, тогда только он и остается. – Опять не складывается. Если дело в ящике, на хрена тогда нужны вы? – Ну… может, попутно подвернулись. Секта обещала нам услугу от тебя, вот и решила совместить два дела. – А шутки с вашей машиной тогда зачем? След именно ваш путают, а не чей-то. И так путают, чтобы не потеряли. Нет, Карат, тут дело в вас. Или ты что-то темнишь, или чего-то не понимаешь. – Не темню. Я понятия не имею, что здесь за танцы. – Может, и так. Когда имеешь дело с сектой, надо сразу смириться с тем, что их хрен поймешь. У них постоянно какие-то мутки и непонятки. Они даже друг с другом так себя ведут, нормально договориться никогда не могут, вот и разводят непонятное. Ты в курсе, что у них сейчас чуть ли до войны дело не дошло? А может, уже дошло, я не совсем в теме. – С кем война? – Да сами с собой. Что-то вроде раскола у них. Одна часть живет по-старому, а другая хочет жить безо всякой сектантской хрени. Те, что другие – нормальные. Это грамотные товарищи с большими возможностями, с ними я и работал всегда. Это уже и сектой не назовешь, ближе всего они к масонам. Хотя кто его знает, как там у масонов все устроено. Я к тому, что они без фанатизма работают, то есть материальное у них повыше духовного. Если честно, духовного даже не замечал за ними особо. Практичные люди, с такими приятно иметь дело. Они предсказуемые. А вот другие… Другие могут и в жертву принести. У них такое запросто, ведь ритуалы – важное дело. Ты думай, Карат, вспоминай. Что-то такое есть, что-то ты упускаешь. Ты им интересен или кто-то из твоих людей. – Хорошо, подумаю. Но, по-моему – дохлый номер. – Тогда все номера дохлые, а так не бывает. – И что дальше? – сменил тему Карат. – Куда мы сейчас едем? – Прямо едем. По дороге. – А дальше? – Дальше стаб будет. Насквозь убогая дыра, хуже трущоб, что стоят по старому тракту на Озерск. Мне сказано, что ночь надо там проторчать, а утром сделать вид, что у нас поломалось что-то важное. Повозиться с машиной до следующего дня, а потом так и поехать дальше, до следующего стаба, такого же убогого. В нем доломать машину так, что быстро починить не получится, и потерять еще день, на поиск новой. Искать не придется, там уже ждет команда от секты, с новой тачкой. Прикинутся дурачками, как бы продадут транспорт с публичным торгом. Такая вот комедия в две серии. book-read-ads – Все это только для того, чтобы время протянуть? – Ну а для чего же еще? Тот, кому вы так сильно нужны, должен вас догнать. Не знаю, что за подлянку ему готовят, но занимаются этим ребята, которые на подлянках стаю собак съели. Как только его примут, мы свалим за Дон уже без лишнего геморроя. – Это тебе так сказали? – Это я так вычислил. Но могу оказаться неправым. Не хватает понимания, а ты слишком жадный. Я вот бабами поделиться был готов, а ты не хочешь пару слов шепнуть. – Да нет за мной серьезных врагов, а мелкие секте неинтересны. – Что-то ты упускаешь. Думай, Карат. Вспоминай. Мы с тобой не малолетки, и тебе и мне не очень-то интересно, когда нами играют втемную. Глава 16 Вопреки туманным придиркам Бабника, стаб оказался не настолько уж пропащим. Карат при беглом взгляде не заметил критичных отличий от обычных захудалых поселков. Он, конечно, не сказать, что много таких перевидал, но если вспомнить самый первый – Кумарник, вот там реальный угар творился, плюс контингент такой, будто в полном составе только что откинулся из зоны, где минимум по червонцу оттрубил. А здесь вполне прилично. Название не попахивает разбоем, дебошами и наркотическим угаром, подчеркнуто мирное и запоминающееся – Пацифизм. На ближайших подступах оборудован периметр с бетонными укреплениями, заборами из рабицы и растянутыми спиралями путанки. Перед въездом в капонире дежурил пусть и старенький, но вполне боевой на вид танк, охрана тоже не выглядела бандой запущенных бомжей. Единственное, чем слегка удивила, так это отсутствием ментата, в частности, и допроса новоприбывших вообще. Складывалось впечатление, что здесь абсолютно всем рады. Правда, коротко проинструктировали, что если очень хочется с кем-то подраться, делать это надо подальше от взглядов уважаемой публики. Ну а ножами помахать или тем более пострелять, это езжайте-ка вы отсюда подальше, иначе реакция хозяев вам не понравится. Бабник широким жестом арендовал в одной из местных гостиниц весь второй этаж. С точки зрения Карата – не просто лишние траты, а демаскировка намерений. Вот так, с ходу, показывает, что всерьез здесь обосновывается, а не только до утра перекантоваться. Правда, при каждом удобном случае жаловался местным на драндулет, который плохо ездит и только под настроение, готовя почву под длительную задержку. Карат первым делом забрался под душ. Вода в номере и холодная, и горячая, надо пользоваться благами цивилизации, пока они есть. Уже вытираясь, услышал, как кто-то бешено колотит в дверь. Насторожившись, обвязался полотенцем, взял со стола двуствольный обрез, взвел курки, встал сбоку от косяка, спросил: – Кто? – Да открывай ты уже! Задрал! Сколько можно ждать?! Открыв, пропустил внутрь Шуста и кота, которого тот держал в руках. Товарищ, сбросив недовольно мяукнувшего Гранда на пол, плюхнулся на продавленное кресло и буркнул: – Ну извини, не знал, что тебе помыться приспичило. Стучу-стучу, а ответа нет. Я уже напрягаться начал. – Зачем Гранда притащил? Он по кошкам пройтись хочет, по глазам заметно, что горит желанием внести свой вклад в местный генофонд. – Да кастрацию ему тупыми ножницами, а не кошек. Сам разве не видишь, что за место? – Стаб как стаб. Уж точно не хуже Кумарника. – Да неужели?! А это ничего, что в Кумарнике я мог бухим под столом валяться и ни один споран из кармана не пропадет. Тут дела совсем другие, тут, Карат, пропадет все, с карманами вместе. – А с виду не скажешь, что такие порядки. – Уж поверь моему богатому жизненному опыту – именно такие. Один урод уже на Гранда таращился. Говорил, что кот, мол, красивый. – Купить предлагал? – Смешной ты человек, Карат. Зачем покупать, если украсть можно? – Когда воруют, не светятся с вопросами. – Ты думаешь, он только на кота мылился? Да он справки издали наводил, чтобы до последней нитки обобрать. Такая это публика. – Ну и что ты ему ответил? – Да пока я вежливые слова подбирал, он за Диану заикнулся. Мол, красивые глаза у девочки. Блин, Карат, сколько ей можно говорить, чтобы при людях без темных очков не показывалась?! – Шуст, это ведь девочка. – Да что ты говоришь, а всегда думал, что она мальчик. К чему ты это ляпнул? – К тому, что ты много знал девочек, которые прятали самую привлекательную деталь своей внешности? – Ни одной. Но не надо мне тут, это не оправдание. Переговори с ней по-плохому, сурово, тебя она быстрее послушает, чем меня. – А с тем что?