Но расстались не врагами, это тоже дает надежду. На улице трупов оказалось не меньше, но валялись они реже, за счет рассредоточения на приличной площади. Все эти люди, похоже, умерли без сопротивления. Просто стояли или сидели, а затем внезапно прилетели убийственно точные пули, никого не пропустив. Карат не мог видеть, как именно производилась бойня, но наслушался рассказов про подобное. Именно так заканчиваются схватки между группами иммунных и только что угодившими в Улей решительными парнями. У последних шансов обычно немного. Они растеряны, большая часть поражена паразитом, который постепенно берет контроль над разумом, провоцируя неадекватные поступки. И главное – понятия не имеют о существовании противников со сверхъестественными умениями. Схватки могут происходить по разным сценариям: от внезапного нападения невидимых убийц до коллективного накрытия облаком эйфории, когда от счастья шевелиться не хочется и смерть встречаешь с улыбкой. Внешников так просто не проведешь, они знают, чего здесь следует опасаться, ко всякому готовы. А вот таких, свежих и до глупости неопытных – запросто. В общем, ничего странного в столь эффектном уничтожении сотни с лишним вооруженных людей Карат не видел. А вот то, что крупнокалиберный пулемет продолжал заливаться, причем ему иногда вторил еще один, и несколько неслабых винтовок – непонятно. Такие стволы слышно издали, столь громким шумом здесь, на краю Пекла, можно привлечь ненужное внимание. Хотя какое, к чертям, можно?.. Эти ребята уже его привлекли и продолжают привлекать. Ведь вряд ли дорогостоящие боеприпасы расходуются только ради пальбы по опустевшим пивным банкам. У Расиста будто глаз на затылке имеется или дар телепатии, иначе чем еще можно объяснить то, что, продолжая шагать впереди, он безошибочно ответил на невысказанный вопрос: – Не напрягайся, пулеметы сейчас в тему работают. Приманят все остатки по округе, подчистят. Мне так спокойнее. – Остатки? – Да. Тварей остатки. Все, что остались, сбегутся. – Весело будет… – С чего веселье? – Так ведь Пекло рядом, много набегут. – Да нет тут их почти, не набегут. На Внешке и то больше мертвечины, чем здесь. Можешь даже закурить, если куришь. Похрен на все. Расист не похож на душевнобольного, однако то, что он сейчас сообщил, казалось бредом. Курить даже в стабах считается если не безумным поступком, так дурным тоном, а уж здесь… Насчет низкой плотности тварей – явно гусей гонит. Пускай ты даже ни одной не видишь, это еще ничего не означает. Дай о себе знать, и зараженные мигом пожалуют. Большой и злобной толпой… Проходя мимо одного из бронетранспортеров неведомой марки, со знакомой эмблемой на борту и башне, Расист шлепнул ладонью по металлу и, присев на снарядный ящик, указал на соседний: – Пристраивайся, Карат. Базар к тебе есть, как к старому приятелю. Тот, подчиняясь, спросил: – А я тебя от важных дел не отвлекаю? – Да какие тут дела? Мои ребята без меня здесь все добро соберут, это они и без команд научены. А вот поговорить по душам не умеют, им бы только бить да стрелять. – Что-то я твоих не вижу здесь. – В смысле? – Ну… Шапкун и прочие. Те, с кем ты тогда был, когда мы повстречались. – А… вот ты о ком. Текучка кадров у нас, Карат. Не успеешь взять человека, а его уже нет. – Понимаю… – А мне вот непонятно, какого лешего тебя здесь носит? – Запрещено, что ли? – Да не, у нас тут полная демократия, гуляй где хочешь. Но ты знаешь, слышал я об одном Карате. За него вроде бы награду кое-кто предлагал. Хорошую такую награду. Ты, случайно, не в курсе? Карат напрягся и ответил неопределенно, прикидывая варианты, как бы половчее свалить из загона бетонных стен, окружающих одиноко стоящее здание, из которого только что вышел: – Может, и слышал. – Вот и я, может быть, слышал. И вроде как по тем слухам получалось, что рванул тот Карат куда-то далеко, да только уйти ему не дали. Загнали в самое Пекло, взяли за шкирку, но Пекло – это Пекло, поэтому что-то у них дальше не заладилось. Ушел Карат красиво, и случилось это давно. Награду за него даже обещать перестали. Там и политика местечковая вмешалась, и смысла нет. Ведь понятно, что за такой срок Карат мог далеко уйти. Скорее всего, уже давно в другом регионе, куда торговцы раз в полгода ходят, да не всегда доходят. Короче, ты меня понял. Так что я слегка удивлен, что ты до сих пор здесь, неподалеку от мест, где мальчикам Бирона ощипали перышки. А я, когда удивлен, ответы ищу. Удивление, Карат, это плохо, это получается, что я чего-то не знаю, а незнание в Улье убивает вернее, чем пуля. Оглянись. Что ты видишь? – Вижу, как твои бойцы трупы шмонают, все ценное в одну кучу стаскивают. – Вот. Ты самую суть процесса подметил. Ты подметил то, что это моя поляна, и ее стригут только мои люди. И я не ждал, что на моей поляне вдруг возникнет тот, кого здесь быть не должно. Я теперь в смятении, и только ты можешь меня успокоить. Ну и? – А ты с Бироном как? – В смысле, как? – Ну… какие у вас с ним отношения? – Отношения? Ты в том смысле, что мы с ним взаимно ласкаем задницы? Не, он не в моем вкусе. book-read-ads – Я без шуток. – Думаешь, я тебя ему сдам? Огорчить меня решил? – Кто тебя знает… – Да этот урод живой до сих пор только потому, что в прицел ко мне не попадал. Ты не в курсе, что у него свои шашни с мурами? А вот мы в курсе. Как думаешь, я стану вести дела с таким упырем? – Ладно, замяли тему. И насчет меня можешь не напрягаться, я здесь случайно задержался. – А я вот напрягаюсь. Здесь, Карат, случайностей не бывает, здесь бывают закономерности, которые не для всех очевидны. Так какого хрена ты тут завис? – Так получилось. – Как получилось? – У меня людей всего ничего. И один из них – Шуст. Ты, может, помнишь, обсуждали его при первой встрече. Он после тяжелого ранения в себя приходил, ехать с таким бойцом куда-то – рискованно. Нашли место поспокойнее и тупо там сидели, пережидали, когда восстановится. – Говоришь, поспокойнее?.. – скептически уточнил Расист. – Оно не здесь. Это я уже потом на этих ухарей нарвался, когда маленько отъехал. Понятия не имею, кто они такие и чего хотели. Чуть не убили, допрашивать пытались. Язык у них непонятный. – А как нарвался? И где? А люди твои где? – Извини, начет людей ничего сказать не могу. Надеюсь, с ними все в порядке. Я отход прикрывать остался. – Понял. А остальные вопросы? – Где именно это случилось, я не знаю. Мы ехали спокойно, никого не трогали и на такой же бронетранспортер нарвались. Я, когда остался прикрывать, зарядил ему разок. Вроде неплохо. Но потом сам не знаю, что прилетело. Отрубился сразу. И вроде не задело ничем. Непонятное что-то. – Это они так пленных ловят. Россыпь бомбочек с аэрозолем накрывает нехилую площадь. Не важно, вдохнул или на кожу попало, отключает сразу. А там вяжут и к себе тащат. – Интересные люди. Первый раз таких интересных вижу. А ты, так понимаю, хорошо с ними знаком?.. – Откуда? Да я даже не знаю, где их кластер. В смысле – родной кластер. Думаю, где-то в Пекле. Не совсем далеко, конечно, иначе им не выбраться даже такой оравой. Кластеры обычно из похожих территорий прилетают, но встречаются исключения. Вот это – одно из них. Что говорят – непонятно. Ни на слух не понять, ни надписи не разобрать. И система не метрическая, но и не фунты с дюймами. Буквы почти все знакомые, только толку от этого нет. Непонятная страна, непонятная армия. Я даже думаю, что это не армия совсем. Зачем армии эти мортирки с сонной дурью? Радиус действия у них никакой, толку меньше, чем от осколочных гранат. Разок нам попалась их машина специальная, с водометом. Не пожарная, а именно для разгона толпы в суровых условиях. С броней и все такое. Похоже, что это не воинская часть, а какие-то специальные силы, для наведения порядка. И, похоже, там, куда их заносит, выбор дорог для отхода невелик. Они всегда в эти края выдвигаются, упираются в воду и начинают колесить, проход искать. Иногда останавливаются, как сейчас, базу временную создают. Очень удобно, они тогда почти все в одном месте перерождаются, не разбегаются. – Они прям при мне перерождались. Я не видел, но слышал. – Ну да. А не видел, что они таблетками закидываются и колются? – Видел. – Лекарство это у них. Что-то вроде иммуноглобулина, так институтские мне втирали. От перерождения не спасает, но может дать больше времени. Да и симптомы до самого последнего не проявляются. Не у всех, конечно, но в целом – так. – Я уже думал, останусь один среди мертвяков. – Это да, это мы вовремя приехали. Спасли от плохой смерти, выручили по-крупному, – с намеком прокомментировал Расист. – Чего тебе еще от меня надо? Я же все, о чем ты спрашивал, рассказал. – Да так. Интересный ты человек, Карат… Я так понимаю, та жемчужина у тебя в тему пошла? – Еще не знаю. Очень запутанный случай. – Да, понимаю, в таких случаях часто все запутано. – И много ты таких случаев видел? – заинтересовался Карат. – Твой – первый. Слышать – да, доводилось. Но если ты меня за спеца принимаешь, сразу уволь. Я спец, если голову проломить кому-то надо или подорвать мост под колонной внешников. Все эти знахарские фокусы – не мое дело. – Но то, что этим знахари занимаются, получается, знаешь?.. – Да они всем таким занимаются. А кто, кроме них? Это, Карат, единственная специальность, где знающие копаются плотно в том, что с нами Улей вытворяет. Словами это они описать не могут, картинками нарисовать тоже. Знахари просто это видят, оттого у них у всех слегка башка набекрень. Или не слегка… Я тебе не враг, моим людям ты тоже даром не нужен. Можешь прямо сейчас сваливать, держать не станем. А можешь нормально пообщаться. Мне все интересно. И особенно то, что рядом случалось. Работаем мы здесь, сам видишь, нам не помешает знать, что по сторонам творится. – То есть, если я сейчас встану и пойду, меня останавливать не будут? – Да иди, конечно, мы люди порядочные, насильно хорошего человека держать не станем, сказал же. – Благодарю. – За такое честного стронга не благодарят. – Да нет. Я за то, что хорошим человеком назвал. Ушам приятно. А вот предложение твое приятным не назову. Не уйду я никуда. Не получится. – Чего это не получится? Ты что, гвоздями к месту прибит?