Но не успели подняться, как навстречу хлынула такая же загаженная вода. Такое впечатление, что где-то наверху резко открыли исполинский кран. Конечно, и до этого сухо не было, но ведь ревущие потоки не текли. А тут будто весь склон стронулся с места, слежавшийся плотный снег вдруг стал жидким, пополз вниз. Выбирались из этой переделки поскальзываясь и падая, вымокли до нитки. Ко всему еще смеркаться стало, и одновременно дождь полил. И никакого намека на место, где пусть и без самого скромного комфорта, но можно провести ночь. Вроде дальше спуска нет, местность ровная, знай себе двигайся в одном направлении, до едва возвышавшегося пригорка осталось не больше километра. Там будет хорошо, туда вода точно не достанет, даже если вся округа растает одновременно, макушки не затопит. И тут воды стало гораздо больше. Шлепали по сплошной луже, поначалу не понимая, что мир вокруг совсем уж нехорошо меняется. Вот уже ноги уходят по щиколотки, вот по середину голени. А вот вода заволновалась, пошла волнами, быстро потянулась к коленям. — Во попали! — заорал перепуганно озирающийся Грач. — Рог, да тут везде вода! Везде! Надо быстрее на деревья лезть! Утонем нахрен! — Заткнись! — рявкнул тот. — Бегом вперед, до холма рукой подать! На деревья лезть? Да Грач просто смешной. Мало того что эти деревья могут свалиться под натиском стихии, так еще и попробуй пересиди на них неизвестно сколько времени. Ведь все вымокли на совесть, а ночи сейчас далеко не теплые, запросто можно загнуться от переохлаждения, не говоря о простудах и болячках посерьезнее. Рогов уже начал сожалеть, что не прислушался к предложению Кири. Да, им не пришлось переправляться через большую из-за разлива и холодную реку, но ведь в результате все равно вымокли до нитки, и конца-края этому водному кошмару не видно. Если бы послушал друга, глядишь, и сидели бы сейчас на высоком берегу среди сосен, протягивая ладони к жаркому костру. Ерунда, недолго им терпеть осталось, вон через переплетение ветвей уже можно разглядеть спасительный подъем. Зря Рогов так пристально туда таращился, надо было под ноги смотреть внимательнее. Под водой притаилось упавшее дерево. Не всплыло, зараза, и подвернулось в неудачный момент. Плюхнулся, подняв тучу брызг, отплевываясь поднялся, удивленно осознав, что далось это непросто. Сам не заметил, как замерз прилично, конечности плохо слушались. А еще ощутил, что вода не стоит на месте: несмотря на видимость отсутствия уклона, течет вправо, причем течет быстро. Снега тут вообще не осталось: смыло. А там, впереди, на подъеме, немножко белеет. Но покров уже не сплошной, скукоживается на глазах, растворяется в мириадах тончайших ручейков. Вся земля стремительно превращается в воду, разведчики угодили в разгар местной версии Всемирного Потопа. — Рогов! — заорал Толик. — Там слева вроде скалы! Смотри туда! В указанном направлении и правда просматривались какие-то камни. Не очень-то похоже на скалы, скорее на осыпь, чего в этих местах до сих пор не встречалось. Нет, не осыпь — слишком ровные очертания у некоторых глыб. Остатки очередного древнего сооружения или мастерская камнетесов на краю невидимой из чащи каменоломни — что-то явно археологическое. Что бы там ни было, но место на вид куда перспективнее голого склона. Решено. — Туда! — крикнул Рогов. — Левее, к тем камням! Бегом! По воде разошлась очередная серия волн, уровень резко поднялся до пояса, течение теперь ощутили все, да и не только ощутили — легкая Кэт не удержалась на ногах, рухнула, взвизгнула, ее потащило. Рогов успел ухватить ее за капюшон, выдернул, поставил: — Милая, ты как?! — Нормально! Со мной все нормально! — диким голосом проверещала девушка. На вид не очень-то нормально — даже в сгустившихся сумерках видно, как лихорадочно мечется взгляд и посинели губы. Чуть ли не черными стали. Теперь мало отсюда выбраться — надо будет придумать как-нибудь согреться. Ночи почти по-зимнему длинные, пора не летняя. Но обо всем этом можно будет подумать потом. А сейчас — вперед и вперед, таща за собой Кэт, отшвыривая с пути плывущие ветви, норовящие ухватиться за одежду, потащить дальше. И прощупывать почву перед собой, потому как падать нельзя, течение становится угрожающим. Пока стоишь, еще получается успешно сопротивляться, но стоит потерять опору — и понесет в неведомые и вряд ли приятные дали. Как назло, лес здесь редкий, без кустов, цепляться почти не за что. Нет, это определенно не россыпь камней, это остатки одной из башен: древние любили возводить их повсюду, не обязательно на возвышенностях. Вот и эта прилепилась в начале подъема. Видимо, вода и в те времена здесь куролесила, поэтому фундамент возвели основательный, высокий. Только не помогло — рассыпалось все карточным домиком. Карточным? А ведь и верно, башня, получается, странной была. А может, вовсе и не башня, а что-то другое. Поди догадайся по этим невразумительным остаткам. Одно очевидно — что здесь слишком много каменных плит валяется, а обычно все не так, обычно доминируют блоки, формой приближенные к обычному кирпичу. Некоторые плиты сложились удачно, при таких размерах получились убежища от дождя, там можно и с кострами что-нибудь придумать. Рогов уже ощущал, как вот-вот ухватится за край высокого фундамента, подтянется и… Нет, не так, вначале подсадит Кэт — она, конечно, ловкая, но только не сегодня. Вымоталась, бедняжка, она мерзлячка, холод на нее плохо влияет. Как только она заберется, он ухватится за… Очередная волна была одиночной, но по силе превосходила все предыдущие, вместе взятые. Рогов не смог удержаться, завалился, но удержал руку девушки. Главное — не выпускать, иначе унесет, сгинет без следа. Низменный лес на глазах превращается в бурную реку, то-то здесь деревья так редко растут — выживают самые стойкие и везучие. Перестал крутиться угодившим в бурную реку бревном, опустил ноги, уперся в податливое дно, поднялся, встряхнул кашляющую Кэт — она наглотаться ухитрилась. — Давай, девочка! Соберись! Всего три шага осталось! На деле, увы, далеко не три: из-за этой волны их чуть отнесло от цели, но все не так плохо, до спасительных камней рукой подать. Некоторые счастливчики уже добрались, карабкаются наверх мокрыми крысами. Нет сил считать, все ли на месте, может, уже унесло кого, а может, и на дне кто-то лежит. Потом будут с возможными потерями разбираться. С первым камнем Рогов познакомился нехорошо — врезал по его углу коленом: под водой ведь ничего не видно и приходилось спешить, пока очередная волна, пришедшая неизвестно откуда, не утащит и его, и Кэт в холодный мокрый ад. book-read-ads Было чертовски больно, но он не пискнул и не выругался. Не до этого. Все, камни теперь и под ногами, и над ним. — Кэт! Я тебя подниму, ухватись покрепче, подтолкну дальше! Все поняла?! Девушка только и смогла, что кивнуть. Крепко ее вымотало. Да и Рогова тоже. Плохо понимает, где здесь верх, а где низ. Холод — не шутка, действует исподволь, но верно. Лучше уж на пятидесятиградусном морозе оказаться, чем в талой воде. Температура в ней куда выше, зато тепло отнимает в разы быстрее. Вроде бы Кэт ухватилась. Теперь толкать ее наверх, она едва шевелится, выбилась из сил, а у Рогова силенок побольше — еще остались. Давай, родная, давай. Вот пошла куда резвее, должно быть, ей помогают те, которые уже забрались. Молодцы, не оставляют на произвол судьбы. А как иначе — здесь все свои, на совесть проверенные. Ну вот и все, Кэт уже не свалится, и поддержка от Рогова ей больше не требуется. Теперь надо каким-то образом затащить наверх себя. Не маленький, затащит. У других получилось — у него тоже получится. Сверху отчаянно закричали в несколько глоток. Еще ничего не понимая, Рогов интуитивно развернулся влево и успел увидеть, как на него накатывается очередная волна. И тоже в разы больше всех, которые набрасывались до этого. Всех вместе взятых, включая последнюю, едва не разлучившую его с Кэт! А потом что-то с силой двинуло по голове, мир кувырнулся и стал черным. Глава 18 Пробуждение было не из тех, которые можно назвать лучшими в жизни. Судя по тому, что ощущало лицо, вокруг так же холодно, как и прежде, и не понять — мокро или сухо. Тело окоченело до состояния почти полной потери чувствительности. Превозмогая острое желание ничего не делать, не шевелить даже мизинцем, Рогов начал потихоньку двигаться, стараясь осмотреться. Не сразу, но это ему удалось: пришлось выпутать голову из ветвей — она будто в природный капкан угодила. Да уж, повезло так повезло. Видимо, та волна помимо обычного мусора тащила вывернутое с корнями приличное деревце, им его и угостило до потери сознания. Это, конечно, неприятно, но хорошо, что, запутавшись головой в ветвях, он не утонул, остался на поверхности. И теперь вот очнулся непонятно где, потому как вода все это время на месте не стояла, его отнесло. Нигде не видно не то что обработанных камней, а вообще ничего. Слишком густые сумерки — считай, что ночь, невозможно понять, в какой стороне поднимается местность. Рогова так и тащит по редколесью, и конца-края этому нежданному плаванию не видно. Свесив ноги, не достал до дна. А может, не чувствует его? Конечности будто дешевые непослушные протезы — хоть в костер их клади: можно смотреть, как они горят, и не испытывать при этом ни малейших неудобств. Нет, здесь и правда глубоко, и это очень плохо. Сколько он протянет в такой воде? По грубым расчетам мог уже не один раз окочуриться, но нет же, все еще живой. Это ненадолго — переохлаждение быстро возьмет свое. А это что там, во мраке? Какие-то неясные очертания чего-то здоровенного. Похоже на обрывистый берег, и его несет мимо него. И что с того? Каким образом он заберется на обрыв с деревянными руками и ногами, плюс в голове замороженная каша? Об этом тоже можно подумать потом. Какой-никакой, но это настоящий берег. В холодной воде он вот-вот дух испустит, надо побыстрее выбираться, другой возможности может не представиться. Нечего и думать приплыть к обрыву на дереве, оно для этого точно не предназначено. Так что пришлось покинуть «корабль», и Рогов сделал это с замиранием сердца, потому как не был уверен, что удержится на воде. Тело деревянное, одежда намокла, стала тяжелой, плюс железяки кое-какие на нем болтаются, и вряд ли все растерял. Та же кираса из кожи и стальных пластин никуда не делась, скинуть ее непросто. Если он не выкарабкается, так и сгниет в ней. Жажда жить никуда не пропала. Добрался и, отплевываясь от грязной воды, убедился, что на этом его злоключения не закончились. И дело даже не в том, что на обрыв тяжело забраться. Все куда хуже — тут не за что уцепиться, а вода, налегая на преграду, разгоняется пуще прежнего. Рогова тупо несло мимо спасительного берега, а он только и мог, что пытаться ухватиться за податливый грунт. Вроде не глина, очень похоже на те бесполезные плиточки, которыми на севере усеяны обширные пространства. На вид бывает скала как скала, а чуть проведешь рукой — и полная ладонь этой ерунды. И вдруг обрыв резко отступил. Еще ничего не понимая, Рогов рефлекторно ухватился за свешивающуюся сверху длинную ровную ветку, перебирая по ней руками рванул вперед, после чего оказался в затопленной щели, рассекавшей берег. Похоже на глубокую промоину, но это вряд ли — ведь в таком случае по ней должна течь вода, а этого не наблюдается. Да какая разница, что это такое? Здесь нет течения, зато есть надежда, что впереди найдется что-то получше, чем водный кошмар за спиной. Толстая ветвь, за которую он продолжал держаться, вдруг зашевелилась, пошла вверх, потянув Рогова за собой. Он, естественно удивившись столь странному поведению растения, заподозрил неладное и уже разжал было пальцы, но тут из мрака показалась мускулистая рука, ухватила за предплечье, легко потащила. Не успел ничего осознать, как оказался на твердом и, приподняв голову, узрел крайне неприятную картину. Над Роговым склонился здоровенный вакс. Широченная морда скалится из-под капюшона, тело прикрыто неприглядной одеждой из выделанных шкур, опирается на короткое копье — ту самую «ровную ветку». Ноги в обмотках, перепоясан ладно, и вообще прикинут на удивление хорошо, совершенно не похож на последних бомжей, что свойственно его сородичам на севере. Не сводя взгляда с Рогова, троглодит изобразил ладонями странное движение друг мимо дружки и при этом произнес странное: