— Очень сильно. — Скверно… — А по мне, так ничего страшного. — Не скажи, ведь страх высоты плохо лечится. Целители душ за такое вообще не берутся, человек должен разобраться в себе сам. Тебе она нравится? Трой замешкался с ответом, и за него это сделал рыцарь: — Почти уверен, что скорее да, чем нет. На Айрицию ты смотришь куда реже и уж не чаще, чем на Бвонга или Храннека. Как ни тяжело нам приходится, но парни в твоем возрасте все равно думают лишь об одном, такие мысли не скрыть. И свежие последствия пепельной инъекции помогают лишь частично. Мальчики любят девочек, девочки — мальчиков, это естественно, просто у начинающих рашмеров чувства сглажены, яд все же сказывается, изменения в телах не проходят бесследно. — Честно говоря, я не задумывался об этом. Или все время занят чем-то важным, или пытаюсь что-нибудь выудить из своей памяти. — На твоем месте я бы, пожалуй, тоже думал о девчонках не в первую очередь, но делаю скидку на свой возраст, двадцатилетние мыслят иначе. Присматривай за Миллиндрой, она тоже смотрит на тебя почаще, чем на других, и реже при этом выпускает свои колючки. У нее хорошие задатки, но она слаба. Слишком слаба, таких Крайний Юг пережевывает вместе с косточками. Ей нужна надежная опора. — Опора всем нужна. — Некоторые могут обходиться вовсе без нее, а другие нет. Как там с пеплом? — Наверху? — Да. — Горечи во рту не было. И вряд ли олени станут пастись на зараженной территории. — Они пасутся везде, где хватает корма и нет хищников. Просто глупые животные, не доверяй им, инстинкты не всегда их спасают. Вот только нормального корма нет или почти нет там, где полным-полно пепла. Привычную растительность он обычно выжигает. Так что да, обычным травоядным на зараженных пустошах делать нечего. — А что на соседнем острове? — Ничего интересного. Твари, зависящие от пепла, крутятся там, где его много, и нечасто удаляются от таких территорий. А если все же удалятся, в последнюю очередь полезут на остров, окруженный соленой водой. Пепел с ней не дружит. Хорошо бы перебраться на северный остров, там гораздо проще с дровами и есть источник пресной воды. Ребята сказали, что прямо возле него в холме нашелся удобный грот, там можно устроить лагерь. Только все это зря, я не вижу смысла в том, чтобы обустраиваться здесь всерьез. — Уходим прямо сейчас? — Зачем сейчас? Заночуем здесь и уйдем до прилива. Как раз это и хотел с тобой обсудить. Мы сможем пройти по пляжу? — В прилив вода местами добирается до самого обрыва. Но там все равно неглубоко получается, должны пройти, разве что ноги замочим. А не пройдем, так выждем немного, здесь все быстро меняется. — Может, проще поверху? — Может, и проще, вот только забраться будет сложно. Особенно вам, там без двух рук делать нечего. Да и за других не уверен. Та же Миллиндра боится высоты настолько, что ее придется связывать и тащить силой, сама она ни за что не полезет. — Уверен? — Почти. Она стала белее мела, когда смотрела, как я карабкаюсь. — Да уж… Тогда нам остается только береговая полоса. И это даже к лучшему, так мы точно не заблудимся. Я провел черту по концу полуденной тени от палки, которую ты оставил. Сможешь высчитать широту? — Да, сейчас этим займусь. — Надо запомнить ее. Если доберемся, картографы будут рады этой информации, ведь никто не знает, где именно в этих местах заканчивается Чечевица и начинается Большая земля. Важное место, ведь именно здесь главное течение Западной подковы разделяется на две струи, огибающие земли Краймора с разных сторон. Вновь они объединяются лишь в истоке Восточной подковы. Думаю, что наш плот остался на той самой точке разделения, это было видно по движению воды. Даже на нашей карте указано, что именно по Чечевице идет граница двух струй, но точные координаты, разумеется, не нанесены. Жаль, что ты не можешь определять долготу, но широта — тоже немало, пунктирная линия станет чуть определеннее. — В какую сторону пойдем? — На восток. — Почему? — Я там бывал и кое-что помню. В тех местах и на побережье, и на островах есть деревни. Обычно бедноватые и мелкие, но пройти мимо них будет трудно, наткнемся обязательно. К тому же с тех времен они могли разбогатеть и разрастись, давненько я туда не наведывался. Слышал, что там начали открываться жемчужные промыслы, да и рыболовный бум мимо тех мест не мог пройти. — На западе не так? — С западом сложнее, там дальше почти все под пеплом, даже с сильным отрядом не стал бы туда соваться, а уж с вами… — Про восточное направление известно что-нибудь, кроме того, что там есть поселения? — От тебя много вопросов, но все по существу. Похвально. Видел на карте два фиорда чуть восточнее Чечевицы? — Видел. — Так вот их не просто так нарисовали, они и правда там есть. На берегу восточного одно время даже располагалась деревня, но ее лет пятнадцать назад смыло волной, когда склон фиорда ночью обрушился. При этом выжило лишь четверо, остались без ничего, пошли на восток пешком. И там их угораздило зайти на территорию гнездовья диких кровососов, оттуда выбрался лишь один, да и тот дураком остался. — Весело тут… book-read-ads — Ага, смеемся без перерывов. Фиорды эти считаются исследованными почти на всем протяжении. Но это Крайний Юг, тут картам надо верить с оговорками. То есть исследованы они, конечно, кое-как, местами. Случается, промысловый люд временные поселения там устраивает. Но далеко не забираются, так что людей можно встретить только вначале, на выходе к морю. Есть еще кое-что занятное. Под самым подножием погибшей горы на картах обозначают узкое озеро с соленой водой. Оно там действительно есть, и я встречал искателя приключений, который рассказывал, что вода в нем колыхалась вслед за полетом шалуна Ярри. Он говорил, что все это потому, что никакое это не озеро, а фиорд, который не нанесен на карту, потому как ведет начало от гиблой Чечевицы. То есть на нашем пути могут встретиться не две, а три водные преграды. Нечего и думать их обходить, никто не знает, насколько они тянутся, но на картах изображают, что чуть ли не до полюса. — Они широкие? — В самом начале оба фиорда хоть куда, я даже в хорошей форме не проплыву, а без одной руки и думать нечего. — Я видел, как вели себя некоторые из наших, когда плот разбился. Не все умеют плавать. — Я тоже обратил на это внимание. Придется искать лес на берегу и делать новый плот. И так будем поступать с каждым фиордом. Будь мы отличными пловцами, все что надо, — пройти чуть выше по фиорду, найти узкое место и легко перебраться, не теряя время на махание топором. Но что есть, то есть, у нас не самая удачная команда для такого дела. К тому же вода пугает меня меньше всего. — Твари? — И они в том числе. Мы слишком слабы, а Краймор слишком опасен. Местами можно пройти сотню лиг и не заметить ничего, кроме волчьих следов, а местами тебя за это время сорок раз сожрут. Никогда не угадаешь. — Идти все равно придется, мы не можем сидеть здесь вечно, никто не станет нас искать в таком месте, помощи не дождемся. — Ты прав, никто не ходит в воды Чечевицы. Займись подготовкой к походу. Подбери вещи, без которых нам не обойтись. Особое внимание удели инструментам. И желательно прямо сейчас засолить рыбу. Хоть немного. Ее можно будет вялить прямо по пути, немного соли на это дело осталось, не всю море растворило. В случае если придется отходить от побережья, держаться будем на этих запасах. Тут не везде хорошо с охотой, местами надо рассчитывать только на свой заплечный мешок. — Давно хочу спросить… — О чем? — Почему вы, и не только вы, обе луны называете по-мужски. Вот сейчас Ярри объявили шалуном. — А что не так? Они ведь мальчики — и Ярри, и Марри. — Разве? — А ты не знал? — Всегда считал, что к ним надо обращаться, как к женщинам. — Твое «всегда» длится всего-навсего несколько дней. Думаю, это просто ошибочные мысли из-за последствий стирания. Глава 21 Начало похода Опасения Троя по поводу прилива оправдались. Плюс ветер внес свою лепту — будто специально усилился, нагоняя волну. Вода или доставала до обрыва, или оставляла тропку немногим шире ниточки. Передвигаться приходилось босиком, иначе чуть ли не через шаг придется то обуваться, то разуваться. Поначалу обзор впереди заслонял далеко вдающийся в море высокий мыс. Трой надеялся, что за ним он сумеет разглядеть многое. Например, вход в узкий залив. Тот самый не нанесенный на карты фиорд, дальнюю оконечность которого неведомые исследователи сочли соленым озером. Но, увы, сколько его ни обходили, ничего интересного не увидели. Будто непонятная оптическая аномалия мешала разглядеть дальние объекты, те все время ухитрялись за чем-то скрываться. Лишь отдельные участки побережья на виду, но для полноты картины этого, конечно, недостаточно. Складывалось впечатление, что плот потерпел крушение на северной оконечности громадного мыса со сложными очертаниями и теперь приходится идти к его основанию. Море куда более открыто, но там ничего нового: острова, рифы, крикливые чайки, похохатывающие бакланы. Лишь один раз встретилось что-то оригинальное — на одном из пологих берегов тюлени устроили лежбище. Десятка четыре до смешного неповоротливых на суше и грациозных в воде ластоногих развалились на тесном пятачке. Сэр Транниллерс сказал, что это не лежбище, а ерунда. Он видел настоящие лежбища, где животных невозможно было сосчитать, берег был покрыт шевелящейся массой на лигу и даже более. Троя такие зрелища не особо привлекали, но все же нельзя не признать, что было бы интересно взглянуть хоть одним глазком. Такое воспоминание не будет лишним, надо же чем-то заполнять место, оставшееся от прежней памяти. Лишь бы и это не стерли. За очередным мысом наткнулись на пингвинов. Птицы ростом по пояс, а некоторые даже чуть выше, облюбовали скалистый берег и человека игнорировали напрочь. Даже с пути отказывались убираться, приходилось обходить этих наглецов. Бвонг не удержался, пнул одного из самых обленившихся, и тот потом долго гонялся за ним с гневными криками, смешно размахивая куцыми крылышками. Со временем Трой начал подмечать, что очертания берега меняются. И дело вовсе не в том, что начинающийся отлив расширил дорогу и теперь можно повсюду шагать в обуви, не боясь замочить ботинки. Дело в обрыве — он становился все ниже и ниже. Если поначалу это не бросалось в глаза, то теперь все иначе. Можно даже рискнуть забраться на него почти в любом месте. Да, высота все еще опасная, но уже не пугает, взять ее можно, хотя нужно ли? Попадается все больше и больше ложбин, проточенных стекающими сверху водами, часто встречаются ручейки и мелкие речушки, устроившие глубокие русла в скале. Если пройтись по ним, где-нибудь дальше даже Миллиндра сможет подняться на травянистую пустошь без тени страха. Один из ручьев порадовал зрелищем водопада, срывающегося с чуть подточенной кромки берегового обрыва. Вода холодная и чистейшая. Трой не удержался, присел, зачерпнул в ладони, поднес ко рту. Почти все последовали его примеру, а сэр Транниллерс поучительным тоном произнес, указывая вверх: — Видите белую породу, с которой свергается вода? Она не сумела ее сокрушить, но все окружающие скалы размыла, вот и получился водопад. Молочно-белый кварц — бесполезный минерал, разве что стекольщикам и хрустальных дел мастерам иногда нужен. Но на Крайнем Юге в его жилах может попасться ценный трофей. Ищите раздувы, пересечения жил и бейте там стальным молотом. Если встретите пустоты, работайте осторожно, одна удачная находка может сделать вас богачом. — Так, может, туда заберемся? — резко заинтересовался Бвонг. — Не так уж и высоко. — Мальчик, наша главная задача — добраться до людей. И я, откровенно говоря, боюсь, что наших сил для ее решения маловато. Но надеюсь на лучшее. Нет времени на то, чтобы колотить по кварцу, ведь чем дольше мы задерживаемся, тем больше шанс нарваться на неприятности. К тому же у нас минимум вещей, молотки пришлось оставить. Неужели ты хочешь сломать свой топор? Думаю, что вряд ли. — Ну да, так и есть, не хочу без оружия в таких краях остаться.