Виртуальный вес снижен на 86 % (параметр сказывается только при переноске и подсчете лимита тайника. В бою, при ударе, расчет идет от истинного веса оружия). Кромка клинка и острие частично игнорируют нематериальную броню и могут проигнорировать до 12 миллиметров материальной брони. Оружие по команде владельца может нанести сокрушающий удар за счет скопившейся в клинке энергии. Этот удар игнорирует все, кроме особых свойств предметов и существ, защищающих от такого свойства. Сокрушающий удар можно наносить не чаще чем один раз в десять часов. Открытые свойства: при экипировке дает прибавку к характеристикам, повышенная пробивная способность, тончайшая и крепчайшая кромка, быстро самозатачивается при незначительных повреждениях режущей кромки, получить значительные крайне сложно, с ними затачивается медленнее. +0.4 Физическая сила +30 (усилено преобразованием) +0.6 Ловкость +20 (усилено преобразованием) +0.4 Скорость +20 (усилено преобразованием) +0.4 Выносливость +20 (усилено преобразованием) +0.5 Реакция +30 (усилено преобразованием) +0.2 Удача +10 (усилено преобразованием) Скрытые свойства: по желанию владельца возвращается к нему в руку после потери в бою (но не дальше чем за 80–140 метров, усилено преобразованием). Внимание! Режим возврата возможен только для привязанного состояния или если вы потеряли меч не более трех минут назад. В режиме возврата ваш персонаж получает все усиления от экипировки. Предмет привязан. Текущий владелец – Читер. Владелец дал предмету имя: Режик. Меч в сумме добавлял к характеристикам двести двадцать семь единиц. Плюс солидно подкидывал шесть коэффициентов. Это значительно серьезнее даже в сравнении с суммарными бонусами от ожерелья и браслета. Ну и все остальное радует куда больше нескольких добавочных единичек к Ментальной силе и прочему. Плюс это теперь полноценное оружие, прекрасно подчиняющееся воле владельца, потому что весит не двадцать шесть килограммов, а всего лишь три тысячи шестьсот восемьдесят граммов. Это все равно достаточно увесисто, но Читер – крепкий парень, а с учетом бонусов от вещей и оружия его Физическая сила достигает ста восьми при коэффициенте один и восемьдесят шесть. Это чертовски высокий показатель. С таким можно борцовские поединки с лотерейщиками устраивать, а то и с топтунами. И это при том, что тела у зараженных нечеловеческие и значительно усиленные Системой. Вроде как именно на силу у них подняты коэффициенты. Но это или предположения, или страшно подумать, кто и как замерял их параметры. Но, как бы там ни было, таким мертвякам до вчерашнего придурка теперь далеко. Сжимая меч в левой руке, Читер, экспериментируя, правой без великого труда подбрасывал двухпудовые камни на высоту приблизительно в полтора десятка метров. Ну и сам меч казался пусть и не пушинкой, но жаловаться на излишний вес уже не приходилось. Причем, если верить описанию, вес этот никуда не девался и учитывается при расчете силы ударов. Как это можно объяснить с точки зрения физики, Читер не представлял. Но, в сущности, чему тут удивляться? Ведь на Континенте много чего противоречит научным догмам (или даже здравому смыслу). Та же винтовка, тоже лишившись при модификации большей части массы, после выстрела должна лететь назад, будто ее конь лягнул. Однако можно поспорить, что ничего подобного наблюдаться не будет. Хотя утверждать наверняка нельзя. Испытания огнестрельного оружия Читер не проводил. Не хочется выдавать себя на всю округу, да и патронов почти не осталось. Потому предположение относится к чистой теории. С луком, конечно, можно попробовать. Да только его вес снижать нет смысла, он и без того незначительный. Ну и отдачи почти нет. То есть она обязана быть, но ощущается совсем не так, как у винтовки. Тем более – крупнокалиберной. Уже неделя миновала с момента победы над неназываемым. Читер мало того что полностью восстановился после трепки, заданной Киской, так еще и усилиться умудрился. Плюс к не сказать что очень уж увесистому мешку с трофеями добавилось новое богатство. Оно, увы, куда тяжелее, и бросать тоже нельзя. Но, к сожалению, все унести не получится. Рюкзаки не бездонные, да и лямки у них вес в полтора центнера не выдержат. А тысяча больших и малых модификаторов тянет на два с половиной пуда. Сам-то Читер при нынешней силе способен на многое, но, даже набив добра повсюду куда можно и нельзя, придется бо́льшую часть оставить. Раздумывал над вариантом устроить клад. Но как? Это ведь Континент, где зря не оставишь. А стабов поблизости ни одного не наблюдал. Серо-желто-черная пустыня везде одинаковая, и границы не просматриваются издали. Искать вслепую, читая по каждому кластеру подробную информацию, – это прорва времени и риск нарваться. Большой черной машины у него нет, следовательно, серая стая, примеченная два дня назад, нагонит легко. И даже патронов почти не осталось, чтобы устроить последний бой по всем правилам. Мечом отмахиваться – тоже не вариант. Читеру сейчас не до тренировок, но при любой возможности пытается отрывать по несколько минут от дел и потому выяснил, что даже с улучшенным оружием ничего запредельного собой не представляет. Да, сильный, да, ловкий, но нет того, что можно подтянуть к понятию «мастерство». Или усвоенный артефакт еще не приспособил тело к фехтовальному искусству, или что-то с этим не так и вряд ли получится разобраться самостоятельно. На «весеннем лугу» осталось немало нетронутых модификаторов. По приблизительным прикидкам – минимум десять процентов. Читер расчистил от «кристаллической поросли» лишь самые богатые скопления, где получалось работать быстрее всего. Еще одна ночь, и полностью разберется с находкой. Но живчика больше нет. Ему уже пришлось впервые использовать споран напрямую. Гадость редкая и опасная. Как бы не заработать новые проблемы по неопытности. book-read-ads Запасы продовольствия тоже подошли к концу. Дальше придется жить на ящерицах и змеях. Протянуть на них можно немалый срок, но охота потребует лишних затрат воды, которые не будут успевать восполняться за счет слабоватой добычи из ямы. Плюс за неделю Март уже должен был нарисоваться. Вроде как после смерти не кидает слишком далеко, и, как бы ни обернулись дела, уже дважды мог успеть пожаловать. Неизвестно, в чем дело, но надо честно себе ответить, что товарища ждать – сомнительная затея. Плюс собирать остатки модификаторов – тоже не стоит. Увы, но Читер лишился главного орудия производства: найденный аккумулятор разрядился полностью. Даже если удастся приспособить под сбор фонарик, целую ночь потеряет, а следующим днем пойти уже не сможет. Слишком страшно даже под Хамелеоном, да и по жаре передвигаться без запасов воды – сомнительное удовольствие. Опять же на сколько хватит пары жалких пальчиковых батареек? Очень повезет, если на сотню-другую кристаллов. Это того не стоит. Решено, Читер покинет крепость сразу после заката. Рисковать надо, пока ты на пике физической формы. Доводить до голода и жажды он не станет. Глава 14 Жизнь девятая. Ходячая жадность, или Не самый желанный приз Куда идти, Читер представлял лишь приблизительно. Ориентировался по пятнам на карте, рассыпанным там, где неделю назад двигался в предсмертном состоянии, мало что соображая и не потерявшись окончательно только благодаря единственной яркой звезде, которую уверенно находил слезящимся глазом. Плюс маршрут от города, в котором группа провела последнюю ночь, зафиксировался полностью, до самой туши неназываемого. Если использовать его как указатель и вспомнить, куда Март вытягивал руку, объясняя, где располагаются края, богатые лесами и растительностью, можно прикинуть направление достаточно уверенно. Если, конечно, товарищ не ошибся. Да и вообще, он тогда просто рукой махнул куда-то, не очень-то заботясь о точности до градуса. Потому, если там только оазис, а не сплошная зеленая зона, Читер рискует в очередной раз вляпаться в нехорошее. Ну а какие у него еще остаются варианты? Заживо мумифицироваться в руинах? С сумеречным зрением идти по пустыне ночью – сплошное удовольствие. Поверхность ровная, почва плотная, камни и кактусы замечаешь издали, а другие препятствия здесь не встречаются. Так что передвигаешься почти как по обычной грунтовке. Дополнительный бонус – в этих краях вообще нет песчаных участков, на которых сейчас, при полном безветрии, могут надолго сохраниться следы. Конечно, твари способны учуять по запаху, что здесь кто-то был, и даже правильно определят направление, в котором путника надо преследовать. Но неделя, проведенная здесь, показала, что не только людям тяжело выживать без еды и воды. Тут только ящеркам хорошо да змеям. А мертвяки и серые твари к ним не относятся, потому появляются нечасто. Около полутора часов прошагал будто заведенный. Пара до отказа забитых модификаторами рюкзаков, винтовка и меч, несмотря на усовершенствования, тоже в пушинки не превратились. Ну и плюс топор, вес которого Читер изменять не стал. Он нетяжелый, так что для апгрейда выбрал более полезные свойства. Четыре кристалла поставил, что не так уж сильно впечатляет, но большинству игроков о таком оружии можно только мечтать. Без надежды, что мечта когда-нибудь осуществится. А дальше идти стало не просто тяжело, а очень тяжело. Бодрость, будь она неладна, в ноль ушла. И замедление продвижения не помогало – она не восстанавливалась. Скорость упала до смехотворной, пошатывало, даже завалился пару раз. Именно в этот момент выбрался наконец к стабу. Скорее всего, мелочь, обычный тройник. Но Читеру много и не требовалось. Это не стаб – это знак судьбы. Сделав остановку, подыскал подходящий камень и устроил под ним клад, отсыпав из рюкзаков модификаторов минимум на шестизначную сумму в споранах. Еще через два с половиной часа, огибая скальную гривку, преградившую путь, выбрался к новому стабу. Ситуация с бодростью чуть улучшилась, но Читер, прикинув все «за» и «против», решил снова сбросить часть добычи. Чуть поменьше, чем в первый раз, но тоже прилично. Нельзя держать себя на грани бессилия. Мало ли как дальше все обернется. Если не повезет, можно встрять в неприятности. А их лучше встречать во всеоружии. И с полной шкалой бодрости. Дальше пошел уже куда бодрее. Чуть ли не бегом помчался. Даже пожалел, что изначально так сильно пожадничал. Кучу времени потерял, пробираясь по не самым дружелюбным местам. Ну ничего, наверстает. Спустя час, так и не утомившись до предела, решил все же дать ногам отдых. Посидеть пять минут не помешает хотя бы для того, чтобы встретить возможную опасность полным сил. Не надо обманываться внешней безжизненностью пустыни, всевозможных угроз здесь хватает. И ни Хамелеон, ни маскировочный бонус от трофеев, ни даже завышенная Удача не гарантируют, что и дальше все будет хорошо. Спустившись в неглубокую ложбину, Читер присел на первый из рюкзаков, достал из кармана второго бутылку, сделал крохотный глоток. Тщательно прополоскал рот, лишь затем проглотил отдающую сивухой жидкость и с сожалением завинтил пробку. Неизвестно, когда он доберется до воды. Приходится экономить. Запас, увы, почти микроскопический, а даже если Март был полностью прав, пройти на этих крохах придется около сорока километров. Слева мелькнуло что-то подозрительное. Читер, насторожившись, повернул голову и увидел, что это всего лишь метеор, прокатившийся по черным небесам. Зрелище не сказать что редкое, но не стоит того, чтобы внутреннюю тревогу включать. Тогда почему она включилась? Что-то явно не так. Все спокойно, но при этом Читер сидит на рюкзаке, будто на доске с иголками. А ведь кристаллы не могут так давить через плотную ткань, у них не настолько острые вершины, чтобы ягодицы напрягались. Нехорошее предчувствие. Очень нехорошее. Не выдержав, встал, прошелся до края ложбины, покрутил головой. Звезды мерцают, кактусы стоят меж камней, и больше ничего не видать. Не удержавшись, врезал Вспышкой, подсветив все, что выбивается из фона. Загорелись ящерки, ночующие под камнями или в норках, да скорпионы, выбравшиеся на ночную охоту за мелкими насекомыми и детенышами тех же ящерок. Обычные обитатели этих мест и никого более. Но внутренняя тревога уже не нашептывала нехорошее, она орала, выла и причитала, требуя немедленно о себе позаботиться. Вот откуда у него столь нехорошее предчувствие? И что, черт побери, можно сделать в такой ситуации? Спрятаться здесь негде, в обозримой близости нет ни намека на укрытие. Разве что присесть под скальным выступом, который выдавался из почвы на высоту пары человеческих ростов. Именно за ним и протягивалась ложбина, облюбованная для привала.