– Правильное решение. – Да нет, я просто рассчитывал, что на юге степь эта исчезнет и теплее будет. Про людей мы не знали. Откуда нам было знать? – Все равно правильное. Проследи за своими людьми, чтобы никто не слопал продукты трофейные. Народ ведь на нервах, прирежут такого сразу, да и перекусить не помешает. Вода здесь есть? – Да, в овражке за околицей. Хорошая вода, можно похлебку приготовить. Вон есть мешочек с крупой. – Нет, огонь разводить здесь опасно. Пожуем вяленого мяса и рыбешек, запьем водой и быстрее уходим. Трупы затащим в дальний сарай, надеюсь, их там не скоро найдут. – Не скоро? Думаешь, будут искать? – Запросто. Да и воронье слетится, если глубоко не закопать, привлечет внимание. А глубоко закапывать нам некогда. – Это была погоня, высланная за вами? – Да. – Рано или поздно их хватятся, когда не вернутся. – Разумеется. К тому времени мы должны быть уже далеко. Так что поторапливайтесь. * * * Нельзя сказать, что отряд, потеряв своих самых тихоходных членов, стал двигаться со скоростью группы закаленных спецназовцев на марш-броске, но разница была заметна. Наверняка не меньше трех километров в час делать начали. Могли бы и больше, но часто приходилось останавливаться – Рита заразила всех своими опасениями по поводу вражеских глаз, кишащих на каждом квадратном миллиметре степи. Так что приходилось высылать одиноких разведчиков ко всем подозрительным местам – одиночку заметить тяжелее. Андрей попытался на ходу поговорить с Ритой, но разговор получился каким-то несимметричным. Она больше слушала или сыпала вопросами, так что приходилось распинаться самому. Амазонку интересовало многое: она выпытывала о малейших подробностях запусков, также ее интересовала информация по найденному вчера заброшенному поселку. Да что ее только ни интересовало – она даже требовала вспомнить, с какой регулярностью приходили караваны тележек, сколько их было и какое количество грузов при этом привозили. С ней было приятно пообщаться, но как источник информации она не годилась. В итоге Андрей на это дело плюнул – это похоже не на обоюдно выгодный разговор, а на допрос. Перешел к Сержу, молодому парню из какого-то загадочного «поселка Круга». Здесь дело сразу пошло на лад. Сергей почти ничего не спрашивал, но зато говорить мог без умолку. Главное, вовремя задавать ему наводящие вопросы, иначе он начинал увлекаться, сворачивая разговор в малоинтересные области. Остальные беглецы, подтянувшись, жадно прислушивались к их беседе. Тут было о чем послушать – от раскаленного потока новостей мозги начали плавиться. Беглецы узнали, что два года назад в этот враждебный мир они попали не в одиночестве – сюда угодило множество людей. Основная часть более-менее компактно сгруппировалась в обширном районе возле огромной реки Фреоны. Там они со временем объединились, понастроили поселков. У них образовалось три независимых сообщества: самое крупное – северяне; раза в два поменьше – южане, к которым принадлежал и сам Серж; самая маленькая группа – островитяне Риты. Последние изначально жили на островах Фреоны, но после рейда вражеских кораблей и бурного половодья решили переселиться на берег. Название «островитяне» осталось как память о прошлом. Землянам в этом мире перепало немало неприятностей: они поначалу много натерпелись от дикарей-ваксов, отягощенных массой неприятных привычек, вроде склонности к каннибализму. Затем пришлось вести кровопролитные войны с хайтами, разрушавшими поселки землян и угонявшими пленников на свои земли. Переселяться с этого беспокойного места было некуда: безопасных диких земель в этом мире не имелось, а в цивилизованных районах их не очень-то ждали. Да-да – в цивилизованных. Помимо хайтов и ваксов здесь жили и вполне обычные люди: средневековые государства располагались на севере, востоке и юге от местообитания землян. Аборигены не были пацифистами, на их землях постоянно велись междоусобные войны. Помимо этого население массово погибало при опустошительных эпидемиях. Плюс правовой беспредел, жуткая нищета, повальная неграмотность. Про «права личности» и «общечеловеческие ценности» здесь никто и знать не знал. Если ты живешь на земле, то ты или рыцарь, или холоп. «Бесхозный» человек, попав во владения местного феодала, рисковал превратиться в жалкого раба. В общем, уходить людям было некуда. Спрятаться в лесах, подобно беглым крестьянам, и дрожать там от каждого шороха, тоже не получится – спрятать можно десятки людей или сотни, тысячам спрятаться сложнее. В общем, попали – ни убежать, ни укрыться. Впрочем, никто уже и не помышлял о переезде. Используя знания, принесенные с Земли, люди достаточно быстро сумели освоиться в этом негостеприимном мире и добились определенных успехов. Они разделались с ваксами и сумели отбить набеги хайтов. В жестоком осеннем сражении Хайтана потеряла большую часть своего сильного речного флота и огромной армии вторжения. В этом бою объединенная армия землян выступила совместно с войском восточников. Перед лицом общего врага они сумели не зациклиться на старых обидах и на высоком берегу Фреоны переломили хребет вражескому войску. Вдохновленные успехом, люди обнаглели настолько, что решили нанести ответный удар по Хайтане. Откладывать это дело не стали – дождавшись, когда зимняя стужа скует реку, они выступили в военный поход. Вначале все шло просто замечательно: совместное войско землян и восточников громило крепость за крепостью, не встречая серьезного сопротивления. Им удалось также найти и уничтожить остатки вражеской флотилии – хайты вытащили свои корабли на берег небольшой реки, впадающей в Фреону. В нескольких поселках освободили пленников, враги не успели их угнать в глубь своих земель. Удачное начало похода стало причиной последующих трагических событий. Конница восточников начала опасно увлекаться дальними рейдами. Действуя автономно, не обременяя себя пехотой, рыцари совершали быстрые переходы, громя на своем пути все, кроме хорошо укрепленных крепостей. С одной стороны, это было на пользу общему делу, с другой, стало важной причиной поражения. В один из таких рейдов восточники нарвались на теплый прием. К этому моменту шла третья неделя похода. Люди, не встречая серьезного сопротивления, расслабились: более двухсот хайтов за раз никогда еще здесь не встречали. В народе крепла уверенность, что Хайтана оказалась колоссом на глиняных ногах. Все – враг разгромлен, осталось добить остатки и топать домой. Конница восточников попалась в достаточно грамотно поставленную засаду. Сперва они не поняли, что это засада, – просто в одно не слишком прекрасное утро обнаружили, что к захваченному поселку, в котором они расположились на ночлег, подбираются шеренги вражеской пехоты. Пехоты рыцари не боялись. Облачились в доспехи, сели на коней, взялись за пики, весело помчались на врага. Пехота хайтов не умела держать удары латной конницы, но это им и не потребовалось. Лишь только восточники завязли в ее рядах, показались фраки – страшнейшие всадники хайтов. Андрей попытался узнать, чем именно так страшны эти создания, но Сергей в ответ наплел столько всего, что, если верить его словам, фраки представляли собой нечто вроде тяжелого танка на конских ногах. Вооружен этот танк несколько нестандартно: механизированным агрегатом для отсечения голов и конечностей всем, кто окажется в радиусе сотни метров от всадника. Фраков восточники боялись. Рыцарская конница была сметена, смешана с грязью и втоптана в заснеженную почву зимней степи. Жалкие остатки смогли спастись, пробив себе путь через массы пехоты. Потрепанные восточники вернулись к остальной армии, принеся плохие новости. Новости эти привели к разброду в рядах союзников. Дело в том, что многие рыцари наверняка попали в плен – это были далеко не последние люди в феодальном сообществе восточных королевств. Уцелевшие требовали немедленно нанести ответный удар, чтобы освободить своих «VIP-персон». Главнокомандующий армии землян – правитель северян Монах, наотрез отказался выдвигаться навстречу противнику. Он предпочел встретить его на подготовленной позиции, справедливо указывая на опасность, исходящую от большого количества фраков. Увы, восточники не вняли ни голосу разума, ни его уговорам. Бросив землян, они самостоятельно выступили навстречу угрозе. Монаху ничего не осталось делать, как повести свое войско следом, иначе противник мог бы разгромить армии союзников поодиночке. Но в тот момент даже он не верил, что хайты подготовились к бою очень серьезно. В пологой долине безымянной речушки разразилась самая страшная битва за всю историю злоключений землян в этом мире. Южане Кругова, островитяне и северяне выставили более полутора тысяч солдат. Около трети имело примитивное огнестрельное оружие, еще сотни четыре были с луками и арбалетами. Кроме того, наличествовала и артиллерия: девять пушек и парочка полевых баллист. У восточников оставалось двести с лишним всадников и около двух с половиной тысяч пехотинцев. Если всадники являлись достаточно серьезной силой, то о пехоте это сказать было трудно. Большинство пеших ратников простые крестьяне, оторванные от сохи, – стеганые куртки, кожаные шлемы, легкое копье и плотницкий топор за поясом. Основная задача таких вояк в походе простая: они занимаются обозной работой, обустройством лагерей и обслуживанием своих рыцарей. Кроме них было сотен семь серьезных головорезов: феодальных замковых стражников, королевских пехотинцев и просто наемников-профессионалов. Эти были неплохо экипированы и вооружены, да и опыт военный у большинства имелся. Сколько воинов выставила Хайтана – неизвестно. Сергей, путаясь в цифрах, уверял, что одних фраков было не меньше двух тысяч, но время от времени намекал, что сам стоял в не слишком удобном месте, чтобы хорошо все видеть, да и не обучен был подсчитывать число противников в строю. В одном он был почему-то уверен твердо: их было невероятно много – столько их еще никто никогда в одном месте не видел. В начале боя рыцари восточников ложной атакой смогли оттянуть на себя большую часть фраков и увели их за собой в степь. На оставшуюся пехоту восточников и землян навалилась лавина вражеской пехоты. Метатели дротиков – триллы, те самые, которых Андрей обзывал дистрофиками, и раксы – похожие на обезьян гиганты с секирами. Артиллерия и мушкеты имели неплохие шансы остановить эту орду, но тут люди столкнулись с кое-чем новеньким – такого они еще не видели. В передних рядах вражеского войска двигалось нечто непонятное. Сергей, описывая это, сравнивал увиденное с гигантской черепахой, движущейся по земле с помощью многочисленных щетинок. Размером эта штука была метров пятнадцать и в высоту метров пять. Хайты, попав под артиллерийский обстрел, остановились, и «черепаха» ползла дальше самостоятельно – в одиночестве. book-read-ads Артиллеристы, справедливо усомнившись, что эта штука направляется к ним с дружескими намерениями, открыли по ней беглый огонь. Увы, ядра бессильно отскакивали от прочного панциря, не причиняя урона. Разогнавшись до скорости спортсмена-велосипедиста, «черепаха» налетела на ряды человеческой пехоты. Люди перед ней быстро расступились, как бы приглашая ее следовать в дальние дали, куда-нибудь за горизонт, к глубоким омутам Фреоны, но не тут-то было. Там, где у порядочной черепахи располагается голова, у этой твари было какое-то ее подобие. И из этого «подобия» в людей ударили зеленоватые струи тяжелого газа. Те, кто попал под эту химическую атаку, о бое больше не помышляли – надрывно кашляя и пачкая снег кровью, они на четвереньках расползались в разные стороны. Сергею издалека показалось, что они к тому же еще и ослепли: совсем не смотрели, куда двигаются, – многие даже прямиком к хайтам поползли. «Черепаха» практически мгновенно смяла центр армии. Вражеская пехота тут же возобновила атаку. Залпы мушкетов нанесли им страшный урон, но не остановили – вслед за страшным чудовищем они вломились в ряды союзников, начав разрезать человеческое войско пополам. От полной катастрофы спасли артиллеристы: они, рискуя угодить под газ, практически в упор выпустили несколько ядер по монстру. Очевидно, залп вышел удачным – тварь получила повреждения. Нет, она не остановилась, она продолжала двигаться и атаковать, только вела себя при этом будто слепая. Людям повезло: «черепаха», потеряв ориентацию, развернулась назад, пошлепала по рядам хайтов, щедро поливая их своей смертоносной гадостью. Увы, к тому моменту войско людей уже было разделено на две части. Рубились врукопашную, простора для пальбы из мушкетов не было. Централизованное командование тоже потеряно. Военачальник островитян, Олег, спасая положение, повел свой отряд выше по долине, к крутому склону. С собой он забрал и артиллерию. Пушки после выстрела отгоняли вперед, по ходу движения, там быстро перезаряжали и, пропустив войско мимо, опять палили. Так, под прикрытием артиллерийского огня, островитяне ухитрялись не подпускать к себе наседающих хайтов. Артиллерийская картечь, по словам Сергея, валила хайтов сотнями. Тех, кто ухитрялся прорваться через этот картечный ад, останавливали мушкетеры. Враги будто обезумели – упрямо наседали на островитян, почти оставив в покое остальные отряды. Очевидно, их сильно бесили пушки – наверное, сильно обиделись из-за той неприятности, что произошла с «черепахой». Это позволило остальным отрядам землян и восточников более-менее эффективно начать отступление в том же направлении. На крутом склоне была возможность вновь сгруппироваться и, отбив пехоту, начать организованное отступление к Фреоне. Если вернутся фраки, им будет нелегко атаковать людей снизу вверх, а вот картечи самое раздолье при этом будет. В этот момент Сергей попал в плен. Точнее, он споткнулся, упал, и сверху на него навалилось чье-то тело. Попытался выбраться и потерял сознание от сильного удара по голове. Что это было, он так и не понял. Когда очнулся, по полю, усеянному телами и брошенным оружием, бродили шеренги триллов, выискивая живых. Заметив его, они загнали безоружного парня в группу таких же бедолаг, после чего поход по земле Хайтаны он продолжил уже в качестве пленника. То, что произошло на поле боя дальше, он знал лишь по рассказам других пленников, которым повезло увидеть большее. Но Андрея устраивала и такая информация, не из первых рук – слушал он по-прежнему внимательно. Островитяне вроде бы сумели хорошо закрепиться на склоне, став ядром нового построения войска. Бежать было некуда – с пехотой врага, дышащей в затылок, не особо побегаешь. Дружными усилиями хайтов отбросили назад. После этого начали отступление. Скорее, даже не отступление, а попросту слабо организованное бегство. Бросили обоз, бросали тяжелое оружие, бросали раненых и не хоронили убитых и умерших. Все это при постоянных наскоках фраков, спастись от которых помогало лишь огнестрельное оружие. Пороха оставалось все меньше и меньше, силы таяли, люди ели павших лошадей. Островитяне наконец отказались продолжать драп и заняли оборону в захваченной в начале похода крепости. Остальные этому только обрадовались: понадеялись, что фраки остановятся здесь и, пока не захватят крепость, преследование не возобновят. Увы, расчет не оправдался. Фраки напали снова, и на этот раз пушек у людей не было – все остались у островитян. После кровопролитного боя выжившие разделились на множество мелких отрядов и продолжили бегство уже отдельными группами. Многие при этом попали под удары противника. Кое-кто, возможно, добрались до своих земель без приключений – на это указывало отсутствие пленников из некоторых отрядов. Так же не встречалось пленников островитян, кроме тех, кто, подобно Рите, попал в плен в начале разгрома. Или у них в итоге все окончилось хорошо, или просто пути Сергея не пересеклись с пленниками оттуда. А может, и вообще все гораздо проще оказалось: пленных не было – обида на артиллерию вылилась в поголовную резню. Хотя Сергей не сомневался, что полностью разделаться с землянами хайты не смогли. Максимум выгнали их со своих земель. Да и на новые нашествия у них вряд ли хватит сил: уж слишком велики были потери. Андрея заинтересовал эпизод с загадочной «черепахой», и он попытался выяснить подробности. Увы, Сергей был от нее далековато, детали не рассмотрел, да и не до разглядываний было. Он даже не мог точно сказать, было ли это живое существо или механизм. Еще добавил, что те из пленников, кто попал под действие зеленого газа, долго не протянули – умирали они в страшных мучениях, выкашливая куски гниющих легких. Дальнейшая судьба Сергея чем-то напоминала судьбу Андрея и его спутников. Их погнали на запад, в глубь Хайтаны. Пленники были этим недовольны: известно, что люди, которых угоняют слишком далеко, назад никогда не возвращаются. Или оттуда трудно удрать, или… Мало ли что там с ними делают? При любой возможности пленники старались устроить побег. Поначалу у некоторых даже кое-какое оружие в виде припрятанного ножичка имелось – хайты не слишком дотошно обыскивали свою добычу. Да и обыскивали странно: не забирали доспехи и не заставляли их снимать. А под кирасой много чего можно держать. Сергею хронически не везло – все его побеги заканчивались быстрым возвращением в загон. Лишь один раз ему удалось побродить по степи целых четыре дня, прежде чем его, голодного и замерзшего, не настигла погоня. В тот раз это получилось благодаря тому, что побег был массовым – ушло около десятка и все поодиночке двигались, сразу выследить не получилось. Как бы он ни стремился назад, на восток, его все дальше и дальше уводили на запад. Конечная цель пути оставалась неизвестна и пугала своей мрачной таинственностью. Хайты не спешили, мелкие группки пленных сгоняли в один загон, пока не набирался приличный отряд, и уже потом толпой их гнали дальше. Через пару дней могли вновь разделить, разведя людей в разные стороны, чтобы в итоге опять оставить в пыльном поселке в ожидании нового сбора. Иногда в ожидании такого сбора приходилось сидеть в загоне по месяцу и более. Пленники обменивались новостями, отсыпались, строили планы новых побегов и заводили полезные знакомства. В одном из таких загонов Сергей познакомился с Ритой и Лексом. Рита, по его словам, была личностью легендарной и известной не только среди островитян. Прославилась она в первые дни пребывания в этом мире, сумев захватить у хайтов целый корабль. История с захватом, правда, была несколько мутноватая: Сергей сильно путался и противоречил сам себе. Но одно несомненно – благодаря этой амазонке островитяне обзавелись настоящим кораблем. В дальнейшем они на нем совершили несколько удачных плаваний на юг, торговали там с тамошними аборигенами. По словам парня, благодаря этой торговле островитяне смогли круто подняться и стать одним из центров объединения землян. Сколько Рите лет, Сергей не знал (а Андрею это было очень интересно), но знал, что мужа у нее до сих пор нет и она вечно лезет во все заварушки. В зимнем походе Рита вообще была единственной особой слабого пола – война не женское дело. Восточники даже обозных шлюх оставили на левом берегу Фреоны, опасались тащиться с ними в Хайтану. Островитяне ценили военные умения Риты настолько, что поставили ее командовать целым отрядом. Отрядом непростым – нечто вроде местного спецназа. Группа ловких бойцов в легких доспехах и с лучшим оружием первой оказывалась на стенах вражеских крепостей, устраивала диверсии, проводила разведку. Риту уважали даже восточники, а при их отношении к женщинам этого добиться непросто. Сергею повезло – с такой спутницей у него был шанс на удачный побег. Сам бы он больше бегать не решился, надоело огребать тумаки после поимки и жевать траву в скудной степи. Сговорившись с остальными пленниками, они во время очередного перехода в новый загон дружно рванули в разные стороны. Первоначально в их группке был еще один парень, но во время побега его ранили дротиком, и он остался лежать возле дороги, зажимая ладонями пробитое бедро. От рассказов Сержа у Андрея голова кругом пошла. Столько новой информации… Яркая жизнь, наполненная непрерывной борьбой за выживание и войнами с врагами. Изобретательность загнанных в ловушку землян поражала: за пару лет они смогли обжить земли, в которых аборигены боялись показываться без серьезной армии. Наладили хозяйство, занимались торговлей, вооружили армию и речной флот, устраивая грандиозные сражения на суше и на водах огромной реки. Как же это все не похоже на жалкое прозябание уцелевших пассажиров… Андрею и его спутникам просто не повезло – самолет унес их слишком далеко от человеческих земель. Их угораздило попасть в глубь Хайтаны – прямиком в лапы врагов. По словам Сергея, отсюда возврата нет – слишком далек и опасен путь. Но надежда умирает последней… * * * Дневной переход прошел без происшествий. Пару раз попадались подозрительные следы, но Лекс, будучи до армейской службы охотником, заверил, что хайты там прошли давненько. Заброшенных поселков тоже не попадалось, не прибавилось и еды – все те же редкие суслики да ящерицы. Правда, несколько раз видели зайцев, но эти шустрые создания близко не подпускали – едва люди подходили к их укрытиям, сразу задавали стрекача. Зато не было ни малейших проблем с водой: отряд пересекал балку за балкой, и почти в каждой по дну струился ручеек. В одном месте даже попалась чуть ли не речка – двухметровый полноводный поток. По берегам здесь росли кусты и деревья, на склонах хватало земляники и щавеля, а на песке вертикально вздымались стрелки дикого лука. Андрей даже разглядел мелких рыбешек, снующих в воде, и мгновенно загорелся желанием остановиться здесь для долгого отдыха с последующим ночлегом. Но Рита, осмотрев окрестности, прямо не возражая против его решения, показала ему красноречивые следы: многочисленные пеньки от срубленных деревьев и кустов да разный мусор по берегам – кусочек выделанной кожи, обугленные деревяшки. Их явно принесло сверху, скорее всего там, у воды, располагается поселок аборигенов. Очень хотелось остаться здесь, но еще больше не хотелось попасть в плен. А может, и не в плен: неизвестно, что с ними сделают, если узнают о гибели восьми воинов. Так что, собрав волю в кулак, пришлось вести людей дальше, не задерживаясь в этом чудесном оазисе. Народ, понимая, что так будет лучше, с тоской оборачивался назад, урчанием недовольных желудков комментируя расставание с дарами богатой долины речушки. Жалкие крохи трофейной еды, слопанные утром поспешно, среди окровавленных тел врагов и друзей, полноценным питанием назвать было нельзя, тем более если учесть постоянное голодание последних дней. Аборигены, к сожалению, в своих мешках тащили слишком мало продовольствия. Хватит вечером сварить жиденькую похлебку, а потом опять ждать манны небесной придется. Кстати, будет теперь чем хлебать эту похлебку. Кружек и мисок пока не предвидится, но зато появились ложки. Мастеровитый Лекс на каждом привале мастерил их из бронзовых чешуй, содранных с доспеха убитого ракса, и веток, нарезанных возле речушки. Восточнику эта работа доставляла явное удовольствие, он до ушей при этом улыбался. У каждого свое хобби – если человеку нравится мастерить ложки, то почему бы и нет? На ночлег расположились в узком, но глубоком овражке. На дне его бил маленький родничок, рядом с водой, чуть выше по склону, протягивалась ровная площадка – будто речная терраса. Как раз хватит десятку человек расположиться. Из минусов лишь отсутствие деревьев и больших кустов: придется для костра собирать мелкие ветки и траву. Зато можно не опасаться враждебных глаз – в глубоком овраге огонь можно разводить безнаказанно, со стороны будет незаметно.