— Может, хоть вещи оставим? — Смеешься? У меня всех вещей — подаренное платье и шляпка, у тебя немногим больше. Неужели так тяжело нести? — Белые люди здесь по жаре вообще не ходят, тем более с вещами в руках. Ладно, пошли, сама потом пожалеешь. — Вот так бы и сразу, а то взял манеру спорить. Шалунишка упрямый. — Литтейгиса… Уясни, пожалуйста, простую вещь: я тебе не маленький мальчик, не надо со мной разговаривать в таком тоне. — А то, что я тебя намного старше и опытнее, не дает мне такого права? — Старше? Опытнее? На пару лет? На три? — Гораздо больше. — Шутишь?! — Шутник у нас ты. За последние тридцать лет я никого забавнее тебя не видела. Такой серьезный на вид, а ведешь себя иногда, как маленький ребенок. — Постой… Тридцать лет?! Я бы тебе больше двадцати пяти не дал ни за что. — Спасибо, такое приятно слышать. — Сколько же тебе на самом деле? — Да уж побольше тридцати… — Но… — Магия, Леон, магия. Она многое умеет. Не ко всем все применимо, не все могут себе такое позволить, но некоторым девушкам везет. Мне вот повезло. — А Кайра? Сколько ей? — Женщине столько лет, на сколько она выглядит. — Ну она и на двадцать не тянет. — Значит, считай, что ей восемнадцать. — Я и про тебя сперва думал, что лет двадцать с маленьким хвостиком. Свой возраст скрываешь, это простительно, но выдай хоть, сколько Кайре. Не будь такой занудой, а то я тебе обязательно припомню. — Припомнишь? И отомстишь? Звучит заманчиво. — Литтейгиса многообещающе заулыбалась. — Говори давай, хватит уже меня совращать. — Леон, вообще-то, с твоей стороны бестактно обсуждать постороннюю девушку в присутствии законной жены. — Ага… ну да… жены… законной… Круто я в мужья попал. — Ну сам сказал, я тебя точно за язык не тянула. А почему мы идем именно на пристань? — Потому что Махена — город на реке. Она неширокая, но глубина приличная, и, что самое главное, чуть ниже впадает в Тоту. Вот та просто огромная, это главная водная дорога провинции. У нее множество притоков и рукавов, целый лабиринт. Сел в лодку на море, а выйдешь уже в Чафанских джунглях. — Ты хочешь продолжить путь на лодке? — Пока ты, высунув язык, изучала особенности здешней моды, я работал ушами и кое-что узнал. Грулу в очередной раз щелкнули по носу, ему пришлось отступить в сторону верховий. Еще немного, и его загонят в джунгли, а может, он и сам намеревается там укрыться, наш генерал — мастер неожиданных ходов. Так что искать его придется там, а водный путь сейчас самый безопасный, уж поверь моему богатому опыту. * * * Место, которое я назвал пристанью, на самом деле именовалось портом Махены, но это было наглое преувеличение со стороны здешних властей. Пара бревенчатых причалов, одинокий кран допотопной конструкции с примитивным ручным приводом, несколько складских строений, причем большая часть товаров хранилась просто под навесами из пальмового листа или даже под открытым небом. Ну и бамбуковая будка, где по ночам сидит охранник, а днем чиновник речного ведомства. Что примечательно: ближайшим к порту городским строением являлась таверна. Иначе, впрочем, и быть не могло. Пробежавшись взглядом по лодкам и малотоннажным корабликам, преимущественно парусникам, я сделал охотничью стойку: — Вот же черт! — Что?! — насторожилась Литтейгиса. book-read-ads — Да так… — Говори уже! — Знакомых встретил. — Где? Тут же никого нет. Все будто вымерло. — Сиеста. В такое время даже самого выносливого портового грузчика из тени не выгнать. Видишь тот кораблик? — Какой, там два стоит? — Тот, у которого мачта в копоти от паровой машины. — Вижу, конечно. — «Морской лев», я на нем ходил перед тем, как попал к вам. Меня там хорошо запомнили, они видели Талашая. — Ну да, такое не забыть. — Название у корабля поменялось, но все остальное осталось таким же. Я его не спутаю ни с каким другим. — Надо уходить. — Постой, не будем торопиться. — Ты же только что собирался убегать отсюда, я видела. — Первый порыв не всегда самый правильный. — И какая нам польза оттого, что тебя здесь знают? Неприятностей захотел? — Нет. Там команда хорошая, люди один к одному подобрались. Особенно капитан. С ними можно вести дела. Поговорить бы с ним с глазу на глаз, глядишь, и вопрос с транспортом решится. Кораблик хороший, дойдет куда надо без лишних приключений. Сейчас в этих краях опасно связываться с непроверенными людьми. — Ну так давай найдем этого капитана. — А что его искать? Он точно в таверне, мимо нее мы только что прошли. — Идем туда? — Не так быстро. Там может сидеть половина команды, если не вся. Люди там простые, увидев меня, могут начать орать от великой радости. Я у них популярен. Нам шум не нужен, нам нужна тихая беседа с глазу на глаз. — Встань за той будкой, чтобы тебя не видели от таверны, а я пойду сама и позову его. — Плохая идея, порядочные девочки такие заведения обходят десятой дорогой. — А где ты видишь настолько порядочную, чтобы такой крюк делать? Я просто загляну, позову его и сразу назад. Что тут такого страшного? — Может, и ничего, но мне твоя затея не нравится. — Опиши капитана, как он выглядит. — Его зовут Дор Танн. Широкоплечий, невысокий, усы у него такие, что дон Долиас Чабреро умрет от зависти, если увидит. — Тут такие почти все. — Да, но такие усы только у него одного. Уж поверь, их впору вилами расчесывать. — Ладно, жди здесь, я быстро. * * * Быстро не получилось. За спиной Литтейгисы захлопнулась дверь, после чего мир опять стал неподвижным и безжизненным. Ни человека, ни собаки шелудивой, даже рыба в такое время наотрез отказывается плескаться. Лишь вдали можно рассмотреть одинокую цаплю, устроившуюся на остове затопленного корабля. Но и та даже не пробует шагать, застыла на одной ноге, похоже, не намерена шевелиться до самого вечера. Дверь резко распахнулась, оттуда стремглав вылетел какой-то незнакомый мне мужчина с усами столь пышными, что еще немного, и смог бы составить конкуренцию капитану Дору Танну. С суетливым проворством человека, врасплох застигнутого необратимым приближением приступа жесточайшего поноса, этот тип бросился было вдоль по улице, но внезапно остановился, неестественно распрямился, медленно развернулся, неуверенной походкой лунатика направился обратно. Дверь таверны открылась и опять закрылась. Вновь воцарились тишина и спокойствие. Но только не в моей душе.