– Продолжайте. – Элли, ты готова всем сердцем служить на благо Западной Конфедерации? – Я не знаю. – Поясни. – Я не знаю ничего о вашей Конфедерации, кроме противоречивых и не всегда выгодных для вас слухов. О западниках нам мало что рассказывают. Без такого знания я не могу ответить на ваш вопрос. – Хорошо, тогда другой вопрос: тебе давали задание убить генерала Дзена? – Нет. – Ты хочешь убить его без приказа? – Еще не знаю, я его никогда не видела. – Ты считаешь, что способна убить человека? – Азовские специалисты говорили, что психологического барьера у меня нет. То есть труднопреодолимого барьера. – Перечисли свои умения. – Оно всего одно. Наверное. – Наверное? – Как раз в начале поездки сюда у меня ненадолго проявилось еще одно или два, самостоятельно разобраться с этим я не смогла, мне не обойтись без помощи знахаря. – Ты вначале говорила про какое-то одно умение. – Это первое, оно проявилось сразу после получения иммунности. Совершенно бесполезное. – Опиши его. – Я могу немного нагреть воду налитую в стакан, если подержу его в руке. – И это весь эффект? – Да. – Тебе не повезло с умением. – Я так и сказала. – Цвет твоих глаз естественный? – Да. – Элли, вынужден задать очень личный вопрос. У тебя были какие-либо контакты с мужчинами? Интересует все, включая даже намеки на легкий флирт, расскажи об этом. Бинго, этот традиционный вопрос я ждала с самого начала, от нетерпения чуть было ерзать не начала. Ответила с самым невозмутимым видом: – У меня ничего такого по собственной инициативе никогда не было, но должна сказать, что полковник Лазарь трогал мое бедро. Левое. Ранг полковника явно выше ранга этой парочки, при этом я вложила в свои слова столько некрасивой и явной правды, что Швах заметно сник и заговорил изменившимся голосом: – Полковник Лазарь, все так и было? – Да что там лапать, – с усмешкой ответил тот. – Нет, конечно. Ментаты переглянулись, синхронно пожали плечами, Швах растерянно произнес: – Вы ответили правдиво, но и она не обманывает. – Да уж, хитрости в этой мелкой стервочке куда больше, чем мозгов в ваших головах, – ухмыльнулся полковник. – Она играет с вами, как с парой болванов. Спросите ее, при каких обстоятельствах я касался ее драгоценной ляжки. Точнее, штанины, которая обтягивала эту самую ляжку. То есть, не спрашивайте, я уже сам спросил, от вас умного вопроса и за месяц не дождешься. И когда начнет жаловаться, что я и за другие части тела ее хватал, тоже не забывайте уточнять. – Элли, – обернулся Швах. – Так при каких обстоятельствах это случилось? Блин, придется отвечать, недолго длился мой миг расплаты. Разговор ведь наверняка видят и слышат другие люди, надеялась, начнутся разборки по поводу того, что какой-то обнаглевший офицер посмел коснуться невесты столь важного господина. book-read-ads Но господин Лазарь мгновенно нашел нужные слова. Легко выкрутился. Ну а что еще можно ожидать от скользкого гада… – Полковник пачкал мою штанину землей. – В этом был эротический подтекст? – Мне показалось, что это была просто грязь на моей штанине. – А ты не хочешь убить без приказа меня? – все так же ухмыляясь, спросил полковник, явно радуясь, что мои обвинения развалились до основания. – Еще как хочу. Ментаты недоуменно переглянулись, а господин Лазарь противно заржал, таким довольным я его еще ни разу не видела, прямо-таки неземную радость излучает. И куда меня теперь? В тюремную камеру, или сразу расстреляют? Нет, расстрел – слишком роскошно. Я еще не забыла слова полковника на последнем посту, за которым на колонну напали. Он тогда нелестно отзывался о расточительности гвардейцев. В Западной Конфедерации патроны на таких как я не переводят. Глава 16 Новый дом и западная мода В Азовском Союзе озвученное желание убить важного господина может стать основанием для ускоренной судебной процедуры или даже еще более короткого внесудебного разбирательства. И приговор в таких случаях обычно суров. Полковник Лазарь – явно важный господин. Но в ответ на мои слова он посмеялся от души, а ментаты, похоже, то же самое сделали мысленно, изо всех сил стараясь держаться с серьезным видом. Не знаю, были ли другие свидетели и сколько их, но ни малейших репрессий за эту выходку не последовало. Допрос продолжился как ни в чем ни бывало. Вскоре его свернули из-за исчерпания списка, и меня, наконец, повели туда, где можно вымыться и переодеться. Это если полковник не обманул, я все так же плелась за ним с унынием подумывая, что этот крайне неприятный человек навечно назначен моим провожатым. Поначалу мы спустились заметно ниже уровня земли и покружившись по причудливо извивающимся мрачным галереям вышли в скудно освещенный коридор. Длинный, не меньше пары сотен шагов, и ни одной двери по бокам. В конце его обнаружилась лестница наверх, но и на десяток ступенек не поднялись, как путь преградила стальная стена. Полковник нажал на единственную кнопку и вслед за этим произнес какую-то нелепицу: – Гном, танго, авокадо. Несколько секунд ничего не происходило, затем стена содрогнулась и начала плавно отъезжать в сторону. Не дожидаясь окончания процесса, полковник шагнул в расширяющуюся щель, мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Мы еще не раз делали такие остановки. Я начала понимать, что вся местность под городком западников пронизана бетонированными галереями по которым можно добраться куда угодно. По пути попадались обширные помещения заставленные грубыми скамьями и двухъярусными деревянными ложами, иногда проходили мимо складов заставленных разного размера ящиками с непонятной начинкой. Теперь понятно, каким образом конфедераты выдерживают длительные осады. Если этот стаб начнет разносить артиллерия, ей придется потратить горы снарядов впустую, защитникам есть где надежно и достаточно комфортно для боевых условий пережидать обстрелы. Я основательно запуталась во всех этих поворотах и лестницах, прежде чем мы добрались до конечного пункта. Здесь нам пришлось пройти мимо поста, где дежурили два автоматчика в черных комбинезонах. Помимо одежды, их тела прикрывали тяжелые бронежилеты, на ногах и руках тоже виднелись защитные приспособления, а головы полностью скрывались под сферическими шлемами. Полковник прошел мимо них, не задерживаясь, и в очередных никем не охраняемых дверях снизошел до пояснения: – Вот это и есть твой новый дом. Не навсегда, всего лишь на какое-то время. Сейчас отделаюсь от тебя и пойду народ смешить рассказывая о твоих выходках. Ты временами очень забавная. За дверью я остановилась, потому что испещренный мокрыми разводами бетон остался за спиной, впереди поднималась лестница застеленная красной ковровой дорожкой. Причем чистой на вид. Если это и правда мой дом, то я не собираюсь ходить по ней в грязной обуви. Но полковник зашагал наверх, как ни в чем ни бывало, и мне пришлось направиться следом. Открыв при помощи ключа очередную дверь, он рявкнул: – Маргарет! Ты где?! – повернувшись ко мне, притворно вздохнул: – Она наглеть начала в последнее время, от рук отбилась. Будь с ней построже. – С кем? – Сейчас увидишь. В коридор вошла высокая женщина. Лет тридцать с небольшим на вид; волосы очень светлые, и это явно не их естественный цвет; пышная прическа совершенно ей не идет; лицо плохо смотрится из-за чрезмерного количества неправильно наложенной косметики, но если этот кошмар убрать начисто и чуть-чуть поработать, результат будет выглядеть очень даже ничего. Ну это для ее возраста ничего, к тому же у нее есть и другие недостатки. Некоторые из них скрыть непросто или даже невозможно.