Да уж, хорошая охота в таком месте не светит. Вечером выбрался к открытому пространству. Деревьев нет, вся земля разделена на прямоугольные наделы, засеянные злаками. Не похоже на ту рожь, которая выращивалась на наших полях. Но явно не рис, ведь ему требуется много воды, а ее здесь не видать. Пришлось дожидаться темноты, а затем перебираться через множество оград, стараясь не натоптать в посевах. Следы оставлять я не очень-то боялся, но не хотелось портить настроение крестьянам, так тщательно обрабатывающим каждую пядь земли. Вытаптывать их урожай без причины – это нехорошее поведение. За полями вновь начинался лес. Он выглядел чуть более диким, но, возможно, это темнота виновата. Ночное зрение не позволяло во всей красе разглядеть следы человеческой деятельности. Спасибо бонусам от Первохрама, на ночлег потратил не больше пары часов. Как ни хотелось отлежаться на спокойной, не колышущейся на волнах земле, но мне еще шагать далеко, нельзя терять время. Резерв у меня есть. Причем приличный. В Хлонассисе, несмотря на некоторые сложности, все провернул быстро, море тоже не задержало меня надолго. Но, как это частенько со мной случается, начал подумывать пустить выгаданный резерв в дело. Если постараться, можно успеть реализовать еще одну часть плана. Держал ее в голове на случай, если найдется лишнее время. И оно найдется, если на основном этапе меня ничего не задержит. Сидя в кустах на опушке леса, я наблюдал за дорогой, что тянулась в двухстах шагах. Такую я еще не видел. В смысле – в этой жизни не видел. Она походила на привычные для меня дороги, оставшиеся на Земле. Только вместо асфальта или бетона – брусчатка. Причем камни в ней одного цвета, размера и тщательно подогнаны. А еще качество одинаково хорошее. Подковы лошадиные и обода тележных колес изнашивают покрытие неспешно и относительно равномерно, а не так, когда мягкий камень стесывается в разы быстрее соседних, из-за чего образуются глубокие выбоины (а то и колеи наезженные). Похоже на имперский тракт, о таких рассказывала Трейя. Их в Раве не так много, они связывают ключевые точки империи в единую транспортную систему. Лучшие ремесленники занимаются прокладкой важнейших дорог. Дорого обходятся, даже император не может себе позволить раскинуть сеть отличных трасс до самого севера. У нас там сплошные грунтовки, брусчатка даже в приличных городах далеко не на каждой улице встречается. Да – это точно тракт. Вспомнилось, что по сторонам от них на широкой полосе сводят в ноль деревья и кусты, дабы не облегчать жизнь разбойникам. И вон побеленный деревянный столбик чуть левее проглядывает, у обочины. На нем должны быть выжжены цифры, которые, к сожалению, мне ничего не расскажут. Чтобы по отметкам сориентироваться, требуется схема дорог, и надо понимать, где находишься. Да, примерно догадываюсь, но, увы, высадиться пришлось непонятно где, а географию освоил не настолько хорошо, чтобы на глаз определяться в местности с невнятными ориентирами. Я скрывался в зарослях не просто так, я ждал, когда удалится четверка мужчин. Один бродил в сторонке, держа наготове лук и что-то высматривая в траве. Похоже, надеется вспугнуть перепелку – вон за спиной уже парочка болтается привязанными к корзине-рюкзаку. В лесу их ни разу не видел, обитают лишь на открытых пространствах. Но не похоже, что лук ему только для охоты нужен. Стрелок не удаляется от остальных. Те трое одеты в жалкие лохмотья и заняты тем, что сметают навоз с брусчатки на обочину. Поддерживают тракт в чистоте. Работают на солнцепеке, похоже, с самого утра. Вон какие лица изможденные. Ноги босые и стреноженные толстыми веревками, будто у лошадей, которые пачкают брусчатку. Это выглядит как наказание. Тройка преступников под присмотром. Выбираться на открытое пространство у них на глазах нежелательно. У охранника могут возникнуть вопросы, чем я в лесу занимался. Мне, конечно, на его вопросы плевать, но я человек скромный, вызывать ненужный интерес не люблю. Не успели эти удалиться на приличную дистанцию, как показалась похожая команда. Но на этот раз каторжников оказалось четверо. Плюс пара телег с высокими бортами, возничие на них и тоже один охранник. Эти работали в основном не метлами, а лопатами. Сгребали скопившийся на обочинах навоз в кучи, после чего перекидывали его в телеги. И вряд ли вывозили его исключительно ради чистоты тракта. Аборигенам известно, что почву полагается удобрять. Наверное, содержимое повозок повезут на поля, обрабатываемые заключенными, или продадут за невеликие деньги арендаторам и зажиточным крестьянам, у которых не хватает скота. Все эти передвижения мне поднадоели. Время идет, а я как сидел на месте, так и сижу. Решил смеситься вправо по лесу, чтобы обойти бригаду с повозками. Но почти сразу услышал впереди подозрительный шум. Оглянувшись, неспешно забрался в самые густые заросли. «Мимикрия» на мне как висела, так и висит, и если что не так, вмиг врублю «растворение». Даже без ночных бонусов заметить меня под ним почти невозможно. Вскоре показался источник шума: пять мужчин возрастом от двадцати до сорока лет. Откровенные голодранцы по одежде, но при этом все с оружием: внушительного вида дубинки, один топор, короткое копье, простенький лук. У парочки даже неказистые щиты имеются: плетенная из лозы основа с навязанными «рыбьей чешуей» дощечками и костяными бляхами, выточенными из копыт крупного рогатого скота. Я такие видел впервые, и надежными они не выглядели. Парочки не самых сильных ударов мечом хватит, чтобы разлетелись на кусочки. Разве что от стрел прикрываться… Возможно, именно для этого щиты и предназначены. Потому что эти пятеро не просто по опушке крадутся. Они то и дело останавливаются, дружно поглядывают в сторону «навозного каравана». Разбойники? Но какой смысл нападать на такую цель? Да, в империи даже навоз с тракта что-то стоит, и собирать его дозволяется не всем. Однако сомневаюсь, что столь сомнительной ценностью можно заинтересовать криминальный мир. Но тогда в чем смысл такого поведения? Непонятно. Неожиданно, но я заинтересовался. На моих глазах разворачиваются странные события. Эти оборванцы, похоже, нацелены именно на группу с повозками. Дожидаются, когда «подметальщики» окончательно скроются из вида. А они, между прочим, уже едва просматриваются. Сейчас что-то будет. Пропустив ничего не заподозрившую пятерку, начал за ними красться, прилагая все силы, чтобы не нашуметь. Но, честно говоря, зря старался. Хворост в этом лесу попадался, но только не на опушке. Здесь все вычищено в ноль, наступить на сухую ветку почти так же сложно, как встретить гадюку посреди Антарктиды. Да и эти пятеро столь фееричные ротозеи, что за ними можно шагать на ходулях в костюме клоуна со связкой разноцветных шариков в одной руке и огромной погремушкой в другой. И хоть тарахти этой погремушкой, хоть нет, все равно вряд ли заметят. Около получаса их преследовал. В конце концов, решил, что пора это прекращать. Время идет, а ничего не происходит. И до сих пор не понял, в чем смысл их действий. Вон тройка с метлами уже давно за пределы видимости удалилась, значит, пора и мне уходить. Но именно тут дела и завертелись. Мужчины остановились в очередной раз. Пошушукались о чем-то, наведя меня на мысль, что надо бы выучить навык на подслушивание издали. Полезная штука не только для таких ситуаций, а и для леса. Давно стоило закрыть этот пробел, но нет же, трясся над навыками, толку от которых почти во всех случаях ноль, если не меньше. Под эти мысли все пятеро подались вперед, заставив меня призадуматься над их резко изменившимся поведением. За все время преследования они впервые рискнули выбраться из зарослей. И тут я начал понимать, что этот момент выбран не просто так. Передняя команда удалилась на километры, их давно уже не видать. А каторжники, едва поравнявшись с очередным верстовым столбом, вместо возни с навозом разделились на две пары и принялись ругаться, грозно замахиваясь друг на дружку деревянными лопатами. Охранник отреагировал предсказуемо. Чуть приблизился, тоже начал что-то кричать. Но применять лук не торопился и даже стрелу из колчана не достал. А ведь эти четверо на самом деле не ссорятся, они примитивно отвлекают внимание на себя. Вон возничие тоже на них уставились, никто не косится влево, откуда торопливо подбирается вооруженная пятерка. Прятаться на расчищенной полосе негде, шагают во весь рост быстро, но на бег не переходят. Мне это кажется неправильным, я ведь прекрасно вижу, что лук у охранника куда лучше обычной самоделки-деревяшки. Сможет посылать в них стрелы издали, если заметит. Доспехов у оборванцев нет, а пара сомнительных щитов всех и всё не прикроют. Будто подслушав мои мысли, пятерка перешла на бег, преодолев половину очищенного от растительности пространства. Один при этом тут же запнулся, покатился по земле, потеряв дубинку. Падение его выглядело наигранным, похоже, такими способом пытается уклониться от нападения или хотя бы не оказаться в первом ряду. book-read-ads Оставшиеся не стали его ждать, мчались все быстрее и быстрее. Один притормозил уже шагах в двадцати от обочины, присел на колено, шустро вонзил в землю перед собой три стрелы, четвертую наложил на тетиву. Охранник, не переставая что-то кричать, начал приближаться к ругающимся, снимая с пояса свернутый кнут. При этом он будто почуял неладное, повернул голову. В тот же миг стрела вонзилась ему в бок чуть выше поясницы. Заорав, раненый отбросил кнут и потянулся к колчану. Выхватил стрелу, но выпустить ее ему не позволили. Один из ругавшихся каторжников резко перестал ссориться с коллегами по заключению, и, умело размахнувшись, швырнул лопату будто копье. Ловко и метко, со знанием дела: или навык имеется, неплохо приподнятый, или немало тренировался. Встрять деревяшка, конечно, не встряла, но так сильно врезала по голове, что прилипший навоз шрапнелью разлетелся, а охранник упал…. И тут на него налетели трое оборванцев, которые так и продолжали бежать. Замелькала дубинка, опустился топор, чтобы подняться уже окровавленным. Заключенные, подскочив, начали вносить посильный вклад своими изгвазданными лопатами. Возничие, переглянувшись, попрыгали на брусчатку, после чего дружно припустили в лес, что зеленел по другую сторону дороги за такой же расчищенной полосой. Нападавшие и каторжники никак на их тактическое отступление не отреагировали. Перестав избивать охранника, они начали освобождать его от простеньких доспехов из проклеенной ткани и кожи. Я же, глядя на это, призадумался. Детали происходящего неизвестны, однако понятно главное. Команда, занимающаяся уборкой имперского тракта, – это серьезно. Они не просто заключенные, они работают на Раву. Навоз, что они собирали, это не просто навоз – это собственность империи. А нападавшие явно в сговоре с каторжниками. В жизни не поверю, что те просто так затеяли свару именно напротив верстового столба. Все заранее договорено, иначе непонятно – зачем эти пятеро крались по лесу, если можно напасть в любом месте? Вот теперь понятно зачем. Вот же я балбес, раньше не догадался… Очевидно, ушедшая вперед команда в планы не входила. То есть связываться с их охранником нападавшие не хотели. Видимо, сговорились заранее, выбрали несколько столбов, а не один, чтобы остановиться в самый благоприятный момент, когда свидетелей не будет. Ну ладно, мне-то что с того? Можно обойти всю эту деятельность стороной и продолжить путь дальше по лесу. Но дело в том, что эта пародия на дремучий лес начала надоедать. К тому же я не так далеко от мест, где так или иначе придется показываться людям. Но я ведь не зверь дикий, и я не вижу смысла затягивать неизбежное. Я достаточно удалился от места высадки, меня с ним теперь ничего не связывает. Так почему бы не устроить «выход в люди» на три-четыре дня раньше? Поем как человек, может, и ночлег достойный найду. Хорошо бы еще лошадью обзавестись, но в данный момент, увы, нельзя. Да, я не уверен на все сто, что поездка верхом повлияет на успех задуманного. И время можно сэкономить, что очень кстати. Но нет, в таком деле лучше не отклоняться от намеченного плана. Итак, только что на моих глазах какие-то бродяги напали на представителя империи. Не факт, что он еще жив, но даже с мертвого можно получить пользу. Поправив на голове широкополую шляпу из черной ткани, я припустил вдоль опушки с расчетом выбраться из леса чуть левее и уже оттуда свернуть к дороге. Не хочу, чтобы видели меня выходящим из зарослей. Как ни быстро я двигался, задуманный обход занял немало времени. И когда я снова приблизился к месту остросюжетных событий, там, собственно, уже не было ничего остросюжетного. Окровавленное тело охранника лишилось одежды и обуви и теперь лежало на обочине, на той самой куче навоза, которую не успели погрузить. Двое бродяг занимались тем, что со смехом прикапывали свою жертву, причем использовали не землю, а кое-что похуже. Остальные тоже работали лопатами, торопливо вываливая неприглядный груз из повозок. Очевидно, решили экспроприировать транспорт, но не желали ехать вместе с удобрениями. Приближаясь, я понял, что двоих не хватает. Сместился к обочине и разглядел их чуть дальше. Они направлялись в сторону сообщников на обычной крестьянской телеге. Похоже, владелец не вовремя появился и быстро понял, что влип в неприятности. И так же понимая, что на тяжело груженной повозке уйти не получится, повторил нехитрый тактический маневр парочки возничих. Да уж, имперский тракт – место бойкое. Если эта братия задержится здесь ненадолго, каждый обзаведется личным транспортом. Или, скорее, познакомится со стражей, которую на такой дороге должны держать в немалых количествах, дабы не позволяли озоровать криминальным личностям. То есть то, что бродяги до сих пор не исчезли, не лучшим образом характеризует уровень их интеллекта. Впрочем, совсем уж безнадежными они не были, потому что меня заметили издали. Ну то есть не с километра, но и не в тот момент, когда я начал дышать им в затылки. Метров за семьдесят принялись головы поворачивать. Те, у кого было свое либо отобранное у охранника оружие, побросали инструменты для грязного труда, остальные не стали расставаться с лопатами. Все дружно столпились на дороге, зло уставившись в мою сторону. Я же приближался неспешно, не демонстрируя ни малейшего намека на агрессию. Шел себе и шел, как обычные путники ходят. Но при этом прекрасно осознавал, что обычным не выгляжу. Во-первых – одежда. В Хлонассисе я не все попало хватал, тщательно подбирал каждую деталь гардероба. Только черный и темно-синий цвета. Хибо – что-то среднее между курткой и халатом. Добротная ткань, отсутствие наружных карманов, незатасканная. В талии перехвачена универсальным поясом-омо: широкий, из кожи и металла, его могут носить и те, кто живут оружием, и мирные люди, которым требуется надежная опора для закрепления инструмента и квадратных сумочек-ами (в них так удобно таскать всякую мелочовку). Тонкая рубашка со стоячим воротником. Внимательный человек даже издали поймет, что это шелк. Сорт, может, и не определит, но шелк дешевым не бывает. Свободные штаны особого покроя, не стесняющие движения. Тупоносые туфли из специальным образом обработанной кожи. Вроде замши смотрится, но есть отличия. Широкополая шляпа, надвинутая на лоб, скрывает значительную часть лица, глаз из-под нее почти не видно. И еще у меня на поясе меч. Приз от Первохрама не выглядит дорогим, но даже в ножнах смотрится грозно. Явно не игрушка. Меч – не просто оружие. Это весьма и весьма статусный предмет. В дешевом мече нет смысла, смех один, а дорогой немногим по карману. Да и зачем он обычным крестьянам? Для охоты малопригоден; учителей, умеющих показать, как правильно за такую вещь держаться, найти по деревням сложно. Если уж простолюдину приходится служить или воевать, ему не меч, а копье полагается. Либо разновидность такового. Исключения только для инженеров и стрелков, но у них свое оружие – особое. В общем, человек с мечом на просторах Равы – это как на Земле где-нибудь в Москве подкатить к пафосному клубу на дорогущей тачке, выйти из нее в дорогущем тряпье от самых известных модельеров, да с пачками денег, торчащими из каждого кармана. Сразу видно – не с помойки человек заявился. К сожалению, из всего этого образа я разве что тачку мог сейчас предъявить. Все остальное выглядело как-то неправильно. Одежда, может, и модная, но что-то с ней не так. Как я ни отмывал ее во встреченном вчера ручейке, сильно это не помогло. Разве что от белых пятен, оставшихся от высохшей морской воды, избавился. Остро не хватает полноценной стирки с последующей глажкой. Дорожный мешок за спиной – как-то тоже не вяжется с образом богатого и уверенного в себе пешехода. Такие верхом передвигаются или в повозках, но никак не на своих двоих, перетаскивая поклажу на горбу. Лук со снятой тетивой, тщательно завернутый в белую ткань, – тоже как-то неуместно смотрится. Неопытный взгляд может не опознать скрытое оружие. Запросто спутают с коротким коромыслом, а здешнее общество погрязло в первобытном сексизме. Коромысло – приспособление для переноски ведер. Причем женщинами. Так что оно делает у меня за спиной? Что, что… нежелательные ассоциации вызывает. В общем, на бродягу я обликом не тяну, но выгляжу как не пойми кто. Видно, что каторжники и освободившие их бродяги пытаются разобраться, кто же это такой приближается столь смело. И уравнение в их головах никак не решается. Один, самый высокий и дерзкий, вышел навстречу. Но недалеко, на пару шагов. Вскинул руку, выставляя в мою сторону копье. Злобно проревел: – Уходи отсюда, пацан! Я, продолжая приближаться все так же неспешно, чуть поднял голову и спокойно поинтересовался: – А если не уйду? – Если не уйдешь, будешь есть навоз ртом!