Вопросов у девушки накопилось море. Но вспоминая себя в первые дни, Карат не мог не отметить, что с вытягиванием информации она куда менее навязчива. К тому же был вынужден признать, что имеет дело с человеком одаренным интеллектуально, где-то даже чересчур одаренным. По отдельным мазкам Диана легко восстанавливала цельную картину, ей почти не пришлось ничего разжевывать. А общих представлений об Улье обычно хватало, чтобы выводить неочевидное частное. Разумеется, о многом он умолчал. И не потому, что хранил тайну, просто не видел смысла перегружать новенькую незлободневными знаниями. Сама все узнает постепенно, а пока можно ограничиваться жизненно важным минимумом. Вот зачем прямо сейчас рассказывать ей о внешниках? Достаточно намека, что не все иммунные дружелюбны, так что посторонних следует опасаться. На пути в стаб этого хватит, а вот дальше… Дальше у нее начнется совсем другая жизнь, неожиданная, ведь законы Улья действуют без оглядки на демографическую ситуацию. Неспособные к воинскому делу тут вымирают в первую очередь, и так уж природа вместе с обществом подсуетились, что женщин это касается больше чем мужчин. Новенькие представительницы слабого пола в массе своей совершенно не приспособлены к борьбе за выживание на стандартных кластерах. Львиная часть барышень всех возрастов гибнет в первые часы, редким счастливицам большей частью везет оказаться возле нормального стаба, то есть не приходится подолгу искать нормальных людей бродя по опасным территориям. В стабах к ним особое отношение. Из-за понятного демографического перекоса на одну женщину местами приходится до пяти и более мужчин, так что даже совсем уж безнадежная крокодилица может смело примерять на себя корону блистательной королевы. Плевать на кривую физиономию украшенную лишь отборными бородавками; плевать на грушевидную фигуру; плевать на то, что ты неоспоримая чемпионка мира по целлюлиту; то, что ты не умеешь варить борщи, вообще никому неинтересно. На возраст тем более плевать, ведь Улей за год превращает старуху в интересную барышню средних лет и на этом процесс останавливается далеко не всегда. Дамам не приходится бродить по кластерам в поисках приключений, все, что требуется для жизни, приносят благодарные мужчины. От слабого пола требуется лишь чуток ласки. Даже прежде относительно приличные на радостях пускаются во все тяжкие — или скатываются на совсем уж беспросветное дно, или удерживаются в каких-то слабо выраженных рамках, но при этом меняют не всегда первоклассных кавалеров со скорострельностью пулемета — эдакие местные гетеры. Менее удачливые из них быстро становятся откровенными дамами полусвета обслуживая клиентов в многочисленных развлекательных заведениях самого разного пошиба. Те, которые дружат с интеллектом, подбирают себе достойную пару, так что правящие верхушки всех стабов представлены почти исключительно женатыми мужчинами. И жены у них нередко куда умнее муженьков. Серьезно настроенные глупышки тоже на обочине не остаются, просто обычно им приходится довольствоваться вариантами попроще. Есть, конечно, некоторая доля брачного неликвида, но для этого надо быть совсем уж печальным экземпляром, потому как повышенным спросом пользуются любые, невзирая на самые безнадежные внешние данные и вакуум в черепной коробке. Как всегда не обошлось без исключений разного рода. Так, к примеру, вмешалась религия. Сект в Улье множество, и у некоторых весьма строгие правила касательно семейных дел и вообще отношений между мужчинами и женщинами. А тут если веришь, то веришь всерьез, так что приходится выполнять все заповеди, в том числе касающиеся брачных дел и распутства. Также имеется ряд специфических умений, которыми награждает Улей, к их обладательницам отношение настороженное. В том смысле, что и достойную пару им найти непросто, и в дамах полусвета делать нечего. Это касается прежде всего знахарок и особенно нимф — и те и другие умеют оказывать воздействие на психику. Именно поэтому у Греты сложности с личной жизнью и гражданством — в Полисе ее ценят, но не любят. Но ее судьба — пустяк. Если в первом случае все достаточно мягко, то во втором куда жестче. Нимфа может полностью подчинить мужчину своей воле, превратить в покорного раба, а кому такое понравится? На некоторые стабы им даже вход заказан, настолько пугаются тамошние дяди. Хотя если точнее — пугаются не мужчины, а их женщины. Не хотят терпеть конкуренток, которым стоит щелкнуть пальцами, и все самцы с восторгом улягутся у их ног. Нимфам повсеместно запрещают пользоваться даром, их всячески пытаются контролировать, а иногда и отстреливают исподтишка. Проклятье какое-то, а не дар, ведь помочь выжить в Улье вообще не помогает, а вот пострадать от него можно запросто. Диана еще не получила свой подарок от Улья, но, скорее всего, это окажется что-то безобидное и малополезное. Почему Карат так решил? Потому что большая часть наград Стикса именно такие. Однажды он видел человека который мог заставить сесть ему на ладонь любую птичку, главное, чтобы некрупная. Другого обожали все собаки, даже самые злые, и четко подчинялись его мысленным приказам. Третий усилием воли сжигал микросхемы в электронных устройствах при условии, если они зажаты в его руках. Четвертый мог задерживать дыхание почти на двадцать минут. Впрочем, в последнем случае нельзя сказать, что совсем уж нет пользы. Да при желании из первых трех тоже можно что-нибудь вытащить. Но в общем понятно — обычно тебе перепадает хлам или что-то вроде него. Лишь редчайшие счастливчики получают дар-мечту — умение ксера. Ксеры тут на таком положении, что самой великолепной женщине и близко не снилось. Девочка останется в стабе. Полис не очень-то нравится Карату, но нельзя не признать, что это самое безопасное место из всех встреченных, что для Улья важнее всего. Много людей, ценится дружелюбие, чистота и порядок. А что до некоторой замкнутой кастовости, так беспредела в этом вопросе нет, даже у тех, кому не получилось обзавестись гражданством, имеются права, и нарушать их не может никто, включая верхушку. С этим строго, репутацию стаба можно убить в ноль парочкой несправедливых авторитарных решений. Был стаб уважаемым, а стал беспредельным. Это клоаки Улья, порядочная публика старается их избегать, в том числе и торговцы, такие места рискуют быстро прийти в упадок. Сколько лет Диане? Если не соврала — почти пятнадцать. Красивые каштановые волосы подстрижены аккуратным каре, личико миловидное, детские черты уже почли сошли на нет, невысокая, для кого-то излишне худощавая, но фигура еще развивается и, скорее всего, проблем с этим не будет. Моторика тоже без изъянов — плавная, женственная, естественная, при этом уверенная — из таких барышень получаются хорошие танцовщицы. Глаза вот непонятные, проблемы у нее с ними, их не видно под линзами уродливых очков. Но это Улей, он много отнимает, но и дает немало, так что вскоре должна позабыть о старых болячках. В общем, если сейчас первой красоткой Улья Диану назвать сложно, всего лишь через год-два все может измениться. С такими внешними данными она будет иметь успех. В большинстве приличных стабов брачный возраст начинается с семнадцати лет, возраст согласия с пятнадцати или шестнадцати. Местами цифры отличаются, причем куда чаще в меньшую сторону чем в большую — вынужденная мера ввиду дефицита женщин. Так как детей бросать на произвол судьбы в нормальных поселениях не принято, тем более столь ценные кадры, девочек содержат в общежитиях на всем готовом, под строгим надзором. То есть гулять направо и налево им не позволяется, если и дают волю, то в исключительных случаях или с представителями правящей верхушки. Но последнее актуально только для самых беспредельных стабов, в порядочных такое, мягко говоря, не приветствуется. Ну а как стукнут законные шестнадцать-семнадцать, так думай сама чем дальше займешься. Если не клиническая дура, не пропадешь. Диана не пропадет, она точно не дура. А вот с Каратом не все так однозначно. Нет, дурой его тоже назвать сложно, а вот дураком — запросто. Что еще можно сказать о человеке который, возможно, сам себе вырыл могилу? Жемчужина, благородно отданная Диане, и правда принадлежала не ему. Ее ждут в Полисе как и четыре оставшихся. Причем скрыть потерю не получится, на месте тех, кто послали отряд Рэма, Карат бы не стал общаться с единственным вернувшимся без ментатов. А с ними скрыть вранье трудно, хотя вроде бы способы имеются. Но даже Шуст не смог толком объяснить, как именно это работает. Что-то из той же области, что и обман детекторов лжи. Карат это не умеет, значит, соврать не получится. И что потом? Как принято поступать с человеком, который самовольно распорядился чужими сокровищами? Ну а что ему еще оставалось делать в сложившейся ситуации? Вот такой он мягкотелый. Сперва спас девочку, потом под впечатлением того, что она вовремя вычислила засаду особо хитрого рубера, отдал ей жемчужину. Да он бы и без засады отдал. Ну не мог иначе, никак не мог. Не тот характер. Хотя можно было поступить по другому — подождать проявления симптомов. Вот только довелось подслушать рассказ, как новенький изменился в один миг. Только что перед тобой нормальный человек, заражение никак не проявляется, и вдруг дергается, медленно разворачивается, и вот уже на тебя уставился мутный взгляд свежеиспеченного мертвяка. При столь молниеносном сценарии перерождения Карат рисковал высматривать симптомы до морковного заговенья. Точный ответ могут дать лишь в той лаборатории… при крематории. Но туда добираться слишком долго, так что у него оставался ровно один вариант гарантированно спасти Диану. Вариант дорогостоящий. Он им воспользовался и пока что нисколько об этом не жалеет. Что сделано, то сделано, все разборки оставим на потом. * * * Широкое русло вывело на совсем уж безоглядно открытый простор. Или сюда принесло участок грандиозной реки, или немаленькое озеро. Даже не понять, в какую сторону теперь направляться. Ну уж точно не на юг, там даже без помощи прицела просматриваются городские многоэтажки, тварей в густонаселенные места тянет со всей округи. Ровно на восток? Почему бы и нет, там вроде лесистые берега, крупных поселений не видать, может даже найдется продолжение водного пути. Уж очень не хочется расставаться с лодкой. book-read-ads Карату она настолько понравилась, что не менял ее несмотря на множество встретившихся возможностей. Мог бы хотя бы с мотором выбрать, но тут не все просто, сам он на них не ходил, только с опытными спутниками, мало что понимает. Такое вот упущение, хорошо бы взять пару уроков у знающих людей. Вроде ничего сложного, но все же наука, надо учиться. Диана, оглядываясь по сторонам, спросила: — Я не вижу берег в той стороне, и в той тоже. Это что, море такое? — Да вот же он, километрах в трех-четырех. Видно прекрасно. — А… Ну это у меня из-за глаз, бывает такое. — Попей живчика. — Зачем? — Глаза быстрее вылечатся. — Моя болезнь не лечится. — На шестой день моего пребывания здесь я попал в крутой переплет. В меня выстрелили из гранатомета, от голеней пара костлявых палок осталась. А теперь ковыляю на своих двоих, пусть и прихрамываю. Другу моему вообще ногу оторвало, он лежит сейчас в больнице, ему ее восстанавливают, скоро будет как новая. — Ногу нельзя восстановить. — Забудь. У тебя теперь другая жизнь, ты в Улье, и ты иммунная. Главное, чтобы голову не оторвало, все остальное можно вылечить. Ну почти все. — Это ты так шутишь? — Показать мои шрамы? — Не надо. — Все очень серьезно. Ты видела зараженных, и я рассказывал, как трудно их убить, как легко они восстанавливаются после самых тяжелых ранений. Иммунные не такие живучие, но в чем-то на них похожи. На нас тоже все зарастает быстрее чем на собаке. Мелкие ссадины-царапины можно вообще не замечать, уже завтра их не будет, только белый след, но и он исчезнет если не забывать кожу Солнцу подставлять. С серьезными ранами посложнее, там обычно главное — успеть вовремя остановить кровь. Потом, если не умер, принимай живчик и хорошо питайся, без помощи врачей все зарастет. — Вы обходитесь без врачей? — Не совсем, иногда они бывают полезны, особенно хирурги, и вообще в сложных случаях принято мчаться в больницу. Да, без медицины можно почти во всех случаях обойтись, но времени на лечение потеряешь гораздо больше. — То есть мои глаза станут нормальными? — А что у тебя с ними? — Фиолетовость. — Мне это ни о чем не говорит. — Ну обычная фиолетовость, неужели никогда не сталкивался? — Это как? — Крайний случай рэд-синдрома[30]. — Мне это ни о чем не говорит. — Как это? Да об этом уже лет двадцать все только и говорят, ты что, разве никогда не видел людей в таких очках? — Может мимо меня прошло, а может наши миры различаются. — Мы с тобой из разных миров?! — Да запросто, ведь мы тут почти все друг для друга инопланетяне. Расскажи, что там не так с этим рэд-синдромом. — Обычно у младенцев развивается точечная красная радужка, такое еще можно купировать, а вот с фиолетовой ничего не сделаешь, рано или поздно ослепнешь. Мне повезло, что я до сих пор не потеряла зрение, другие и до десяти лет не дотягивают. Слишком много запретов для «фиолетовых»: противопоказан яркий свет, нельзя напрягать глаза, все время надо носить темные очки, капать лекарства строго по расписанию. Но даже если все выполнять, мир постепенно темнеет. Я еще помню его ярким, а теперь у меня все время вечер. Но даже этому можно радоваться, ведь лучше так, чем полная темнота. — И многие у вас этим болеют? — Таких как я мало, в основном «красные», им гораздо проще. Диана приподняла очки, прищурилась, часто моргая повернула лицо к Карату. Тот увидел, что радужка у нее и правда ненормальная. Насыщенно-фиолетового цвета, выглядит неестественно, ничего подобного он никогда не видел. Это глаза мультипликационной героини, а не реальной девочки. — Видишь? — У тебя очень интересные глаза. Красивые. — Это не красота, а проклятие, — вздохнула Диана возвращая очки на место. — Если это связано с генами, я не уверен, что Улей справиться. Тут надо кого-нибудь поумнее спросить, я ведь в медицине не специалист. К тому же в Полисе хорошие врачи, тебе там точно помогут, не переживай.