— Тебе сколько лет? — А зачем тебе знать? — Да слишком умная для своего возраста. — Мне это уже говорили. — Верю. В общем, смирись с тем, что меня зовут именно так. — Откуда ты взялся? И что это вообще? Что за место? Как мне выбраться назад? — Стоп-стоп-стоп! Давай, для начала, я кое-что спрошу. Как давно ты здесь? — Здесь, это где? — В Улье. — Улей? — Еще можно назвать Стикс, но обычно обходятся Ульем, тут все любят упрощать, так что Стикс оставили разным сектантам. Когда-нибудь слышала такие названия? — Улей — искусственное жилище для медоносных пчел. Стикс — в древнегреческой мифологии — олицетворение первичного мрака существовавшего до появления жизни, а также река за которой располагается царство мертвых. Это самое общеупотребительное значение, но есть и другие. — У тебя что, в голове энциклопедия? — Ага, на много-много страниц и когда волнуюсь, она сама собой открывается. А я сейчас сильно волнуюсь. И не вижу здесь ничего похожего на Стикс и тем более пчелиный улей. — Если ты про эту реку, то называй ее как хочешь, она не обидится. А улей у нас не пчелиный, а человеческий, где мы барахтаемся в сотах где меда нет и не будет. Главное — запомни, что я Карат, а не какой-то там Харон[29]. Получается, ты ничего про наш Стикс и Улей не слышала? — Нет. — А когда последний раз видела людей? Я имею ввиду нормальных людей. — В автобусе, ночью. И в машинах. Тоже ночью. — При этом случайно не было тумана? — Откуда ты знаешь?! — Разве неясно? Я экстрасенс, умею мысли читать, а еще легко заглядываю в прошлое. — И о чем я только что подумала? — О том, что я вру. — Ну это нетрудно угадать. — Так что там насчет тумана? — Он там был. Густой. Мы из-за него остановились, и в нас врезалась машина. Там водитель неадекватный, он быстро ехал, нельзя так, ведь вообще ничего не видно. — Это случилось в городе или на трассе? — На трассе. Мы ехали в летний лагерь, но у нас сломался автобус. Пока прислали другой, времени много прошло, и дальше ехали уже в темноте. — Дай еще раз твои мысли прочитаю. Густой туман окружил автобус со всех сторон, вам пришлось остановиться, потом случилась авария. Но дальше началось что-то совсем уж нехорошее. Люди стали превращаться в ходячих мертвецов. — Нет, не угадал. На нас напало чудовище. — Вот это? — Карат указал на тушу. — Нет. Наверное, нет. То было гораздо больше. Оно крышу оторвало у автобуса. Раз, и крыши нет. Все кричали, все страшно кричали, и я тоже кричала. — Как спаслась? — Меня там не было, я отошла как раз. А дальше начинались кусты густые и деревья. Было очень темно, у автобуса вдруг погасли фары. Я перестала кричать и спряталась. Но все слышала, там продолжали кричать. Они страшно кричали. — Радуйся, тебе повезло. Ты так и просидела там до утра? — Нет, я не выдержала. Эти крики, их невозможно было слушать. Я побежала оттуда со всех ног назад по дороге. Мы всего чуть-чуть отъехали от заправки, где ждали второй автобус. — Еще раз прочитаю мысли — ты хотела вызвать помощь оттуда, потому что твой телефон почему-то перестал работать. — Откуда знаешь?! book-read-ads — Ты про что именно? — Про телефон. Про то, что он не работает. — Он работает, просто здесь нет сотовой связи. — Где я вообще?! Я ничего не понимаю! Я не нашла заправку, дорога стала другой! Я не могла пройти мимо нее, там всего одна большая дорога, с нее никак не свернуть! Но там не было заправки! И дорога стала другой, ужасной, по такой мы не могли ехать, там сплошные колдобины! Что здесь такое?! Что?! Похоже, девочка собирается затеять истерику, и это все усложнит, нет времени с ней возиться. Но не бросишь же вот так на стреле крана. Надо что-то делать, как-то перевести внимание. Спасенная, неожиданно успокоившись, ровным голосом произнесла: — Я очень замерзла. Ночь была холодная. — Ну это понятно. У тебя что, покороче шорт не нашлось? А что это за рубашка? — Вообще-то это не рубашка. — Не знаю, что это, но сделано оно из марли. — Никакая это не марля, это воздушная ткань. Так красиво. — Теплее надо одеваться, барышня. Если из-за красоты приходится мерзнуть, то плевал я на такую красоту, так что хоть драный ватник с лагерным номером напяливай, лишь бы зубами не стучать. А теперь послушай меня. Внимательно послушай. Ты не заблудилась, ты случайно попала в место откуда нет выхода. — Как это нет? — А так — нет и все. — Но… — Не перебивай, времени у нас тоже нет, я делаю тебе огромное одолжение, тратя его на разговоры. Дело в том, что место это очень опасное. Ты не виновата в том, что сюда попала, тебе просто не повезло с тем автобусом, если бы он не сломался, ты бы даже не поняла, чего избежала. Здесь все иначе, если я оставлю тебя на этом кране, вряд ли доживешь до вечера. Но неподалеку есть относительное безопасное место, я туда направляюсь. Дорога очень сложная и опасная. Видишь вон ту лодку? Это на ней я плыл, на воде меньше риск. Но вскоре придется перебираться на сушу, до самого конца на веслах дойти не получится. Сейчас я кое-что заберу с этой твари, а ты пока подумай — как следует подумай, но не затягивай это дело. — Над чем подумать? — Над выбором. Важным выбором. Или оставайся, или тебе найдется местечко в лодке. Безусловно, тебя учили, что приглашения незнакомых мужчин следует игнорировать. А к тем, кто грязен, заросший и при оружии нельзя и на пушечный выстрел приближаться. Такой как я просто обязан оказаться злостным маньяком. Но выбор у тебя невелик: или остаешься наверху, и вскоре здесь появятся дружки этого парнишки; или шагом марш в лодку, сидишь там без истерик и в точности выполняешь то, что я говорю. Перспективы ясны? Одна минута у тебя есть, время пошло. Карат вытащил нож и склонился над рубером. Глава 24 Русло опасно сужалось, впереди метров на сто тянулся участок, где держаться на середине не стоит, местами бросившиеся в воду твари могут успеть ухватиться за борт. Но дальше все резко меняется, там начинается другой кластер и перенесенный участок русла шире в несколько раз, он выглядит разлившимся озером на фоне того ручейка по которому сейчас приходится двигаться. Карат покосился на левый берег. Там бесновалось около десятка тварей из которых самые страшные — пара средней уродливости лотерейщиков. Еще недавно он бы от такой картины заработал гриву седых волос, но сейчас она его всего лишь раздражает — слишком много сдобренной урчанием ненужной суеты. Пассажирка и без того волнуется, а от столь мрачного спектакля того и гляди за борт сиганет. Лови ее потом за ногу. А что там по правому? Очередной пляж, вытащенные на берег прогулочные лодки и катамараны, изрядно спавшая с тела надувная горка, уже далеко не первая. Далее тянется редкий сосновый лес в котором больше вытоптанной на тропинках земли, чем хвои. Просматривается он хорошо, но все же чистым полем его не назовешь, то есть неподалеку могут скрываться твари. Опять посмотрел вперед. Всего-то сотню метров преодолеть — плевая дистанция. После этого лодка окажется на широкой воде, мертвяки на левом берегу быстро отстанут, проверено практикой. Взял винтовку, загнал патрон в ствол. Это насторожило нервничающую девочку, тут же напряженно спросила: — Ты будешь в них стрелять? — В кого? — В зомби и чудовищ. — Это никакие не зомби, я уже говорил тебе. — Я помню, но некоторые очень похожи на зомби. — Если они тебя покусают, сама такой не станешь. — Хоть что-то хорошее в них есть. Ты и правда собрался стрелять?