Нет, пострелять он всегда успеет, а сейчас надо отвести монстра подальше от поезда. Да, помочь пострадавшим при этом не получится, но по крайней мере им не придется столкнуться с этим ужасом — уже плюс. Второй раз за день Карату пришлось грести выкладываясь на полную и проклиная хозяина лодки не позаботившегося о моторе. Это могло многое упростить. Лодку направил под следующий пролет, он уцелел, катастрофа сказалась только на рельсовом хозяйстве, их искореженные обрывки теперь нависали над водой. В момент, когда Карат проплыл под мостом, за кормой рухнул увесистый обломок, но дистанция уже безопасная, лишь отдельные брызги долетели. Повезло. Тварь доплыла до бетонной опоры, проворно цепляясь за нее когтями резко увеличила скорость на этом отрезке, еще больше приблизившись к Карату. А он при виде опасной прыти так приналег, что затрещала рукоять некрепкого весла. Полегче надо, без лишней суеты. Как Карат не надрывался, расстояние неумолимо сокращалось. С начальных метров семидесяти-восьмидесяти за счет рывка у опоры уменьшилось до пятидесяти, затем прогресс значительно снизился, но все равно догоняет. Вот уже метров тридцать осталось, Карат гребет спиной к носу и при этом смотрит глаза в глаза твари, это значительно стимулирует работу мускулатуры, ведь там в каждом зрачке отображается его обглоданная тушка. Нет, так дело не пойдет. Оставил весла в покое, перекинул рюкзак на корму подхватил винтовку. Лодка продолжала двигаться по инерции, и дистанция сокращалась заметно быстрее. Ничего, сейчас все изменится. Целиться чуть ли не в упор из тяжеленной винтовки используя прицел высокой кратности — неоперабельный случай запущенного мазохизма. Потому Карат сорвал оптику с креплений, она сейчас только мешает. Странно, конечно, но спасибо, что кто-то из добрых конструкторов решил оставить механический прицел. Почему странно? Да потому что зачем он нужен на оружии, предназначенном для стрельбы на расстояния, где мушка может наглухо перекрыть групповую цель в виде тройки выпивающих и закусывающих не самых худых солдат противника. Но ведь пригодился же. Пуля угодила монстру чуть выше левого глаза. От удара тот затряс головой, и, оценив, как зловеще-неспешно Карат передергивает затвор, решил не связываться с наглухо отмороженным лодочником. Видимо счел недостаточно вкусным. Развернулся, поплыл назад, к мосту. И тем самым совершил самую страшную в своей нечеловеческой жизни ошибку. Тело твари вытянуто горизонтально, голова чуть приподнята, вперед посматривает, но все равно частично мордой вниз. То есть, если находиться позади зараженного, можно заглянуть под гребень, который перевернутым балконом прикрывает споровый мешок от неприятностей. Карат как раз позади — удачный ракурс получился. И нет смысла переводить дорогостоящие двенадцатимиллиметровые патроны, с такой работой прекрасно справится куда более скромного калибра автомат. Заодно и отдачей не придется себя терзать, ведь после того первого выстрела плечо так и не пришло в норму, жалуется на жестокое обращение. Первые два одиночных смазал. Цель подвижная — голова то зарывается в воду, то приподнимается. Причем не очень-то ритмично, непросто подгадать. Третий выбил из-под гребня серые и оранжевые ошметки — куски оболочки и сердцевины. Монстр задергался, тело его выгнулось, замерло на пару секунд, медленно погружаясь. И Карат, воспользовавшись идеальными условиями, попал еще раз. Элитник закорчился, забил лапами поднимая брызги, попытался даже выпрыгнуть из воды. Но при этом внезапно окаменел, зарылся назад, начал стремительно уходить на дно. Не прошло и десяти секунд, как немаленькая туша полностью скрылась. Глядя, как над утонувшей тварью поднимаются пузыри, Карат сокрушенно покачал головой: — Скажи кому, не поверят. Такого крутого дядю из простого автомата в четыре патрона снести. Я нереально крут, правда ведь, Гранд? Будет знать, как затылок подставлять. Серый промолчал, он сейчас сильно не в духе. Близкое созерцание морды элитника в обстановке ловушки водного окружения значительно ухудшило кошачье настроение. Вот теперь можно возвращаться к поезду. Глянув туда, Карат бессильно сжал кулаки. С обрезка автомобильного моста один за другим на груду дымящихся вагонов прыгали твари. Мелочь в подметки не годящаяся той, которая ушла на дно омута утащив с собой все сокровища своего потрепанного спорового мешка. Но этой мелочи много. Десятки и сотни примчались на перезагрузку теснясь на единственном мосту по которому когда-то можно было попасть на другой берег. Сегодня это не получится, ну да и не надо, в погибшем поезде найдется чем подкрепиться. Один из удачливых лотерейщиков вытащил из под обломков окровавленное тело, впился клыками в голову, стараясь одним укусом добраться до лакомого мозга. Но не позволили — налетел другой, завязалась ожесточенная потасовка. Кошмарное пиршество начинается. Карат медленно отвернулся и взялся за весла. Возвращаться к мосту смысла нет. Для него осталась одна дорога — на восток. Глава 23 Очередной отрезок речного пути отличался от прочих. Если перед ним оба берега на большей части пути были обжитыми, в тропинках, дорогах, пляжах, базах отдыха, деревнях и прочем, то здесь пошла та еще глушь. Из следов человека только плавающий мусор застрявший в коряжниках, да один раз на глаза попалась красочная картина — торчащий из воды хвост самолета. Машина небольшая, рухнула почти вертикально, как гвоздь встряла в дно да так и осталась торчать. С авиацией в Улье все непросто. Особенно это касается летящих самолетов и вертолетов которые попадают сюда во время перезагрузки. Все, что для этого надо — в нужный момент оказаться над местом которое созрело для того, чтобы стать очередной ловушкой. Далее пилоты обычно ощущают краткосрочное недомогание с которым в большинстве случаев получается справиться. Радикальные проблемы с навигацией и прочие технические новости тоже не такие уж смертельные. Однако случаи удачной посадки невероятно редки. Почему? Да потому, что для летающих машин одно спасение — нужно как можно быстрее остановиться, иначе костей не соберешь. Все оттого, что определенный процент территории Улья занят мертвыми кластерами, электроника над ними или с ума сходит, или необратимо выходит из строя. Чем ближе находишься к небесам, тем стремительнее это происходит, причем касается это не только навороченных деталей вроде микросхем, но и простых, вроде транзисторов и диодов — чернота в первую очередь бьет по полупроводникам. А на больших высотах даже тонкая механика нередко сбои дает, или у пилотов и пассажиров останавливаются сердцебиение и дыхание — высшая степень недомогания у только что прибывших наблюдается именно над «угольными» территориями. Правда, в последнее верится с трудом. Как такое сумели узнать? book-read-ads В общем, пойманная в ловушку Улья авиатехника летает недолго и недалеко, так что зрелище не удивило. Похоже, Карата занесло на стаб. Свежий мусор могло притащить из других кластеров, водоток пусть и с проблемами, но тянется издали, течения и ветер присутствуют. Стаб, это хорошо. Скучные кластеры, бесперспективные, зато самые безопасные. Тварям на них неинтересно, еда ведь не прилетает по расписанию. Неплохой вариант, чтобы остановиться на ночлег. Да, особняк с удобным диваном здесь не найдешь, но если не боишься ночевки на траве — сойдет. Жаль, что спальника нет или одеяла. И хорошо бы под них коврик из вспененного пластика, но как-нибудь обойдется. Может костерок соорудить? Нет, это слишком рискованно. Даже если пламя никто не разглядит, дым далеко можно учуять, нюх у тварей о-го-го. Вот и подходящий островок. С трех сторон оброс высоким тростником, где можно укрыть лодку, далее сухо, растут кусты и трава. Шагов сорок-пятьдесят в длину, вдвое меньше в ширину. Хотя кот имеет дурную привычку своим телом занимать весь объем помещения в котором пребывает, тут все равно места хватит с лихвой на двоих. Не займет. Пользуясь тем, что время ночной прохлады еще не подошло, решил позаботиться о гигиене. Несколько дней уже не мылся, периодические мимолетные полоскания лица речной водой не в счет. Разделся, вволю поплескался на мелководье, где смог достать оттер тело пучками травы сдобренными песком, не забывая почаще намыливать эти импровизированные мочалки. Затем попрыгал по бережку, обсыхая и согреваясь, оделся, конечно, в грязное, но все же почувствовал себя куда более приличным человеком. Мечом нарубил стеблей тростника, устроил из них лежанку. Не мягкая кровать в теплом доме, но тоже ничего. К тому же имеется биологическая грелка — здоровенный кот. По глазам видно, что серый не в восторге от выбора места ночевки, но после щедрого раздела тушенки взгляд чуток подобрел. Похоже, ночка тоже будет не из теплых, раз уже сейчас пробирает. До света вряд ли получится отлеживаться, до костей проберет куда раньше. Да хотя бы три-четыре часа проспать — уже хватит восстановиться. Карат себя знает, ему должно хватить. * * * Нехорошие ожидания имеют свойство оправдываться, и этот случай не стал исключением. Карат проснулся в полной темноте, только-только восток светлеть начал. Самая дубовая пора, аж колотит от пронизывающего холода. На реке тихо, лишь изредка плещутся рыбы, да где-то вдалеке робко квакают лягушки. И туман наползает, но это нормальный туман, он не раздражает нос и не оставляет привкус непонятной химической кислятины больше всего похожий на то ощущение, когда языком замыкаешь контакты слабенькой электрической батареи. Такое и кислятиной-то назвать трудно, но именно это слово приходит на ум. И у других аналогичные ассоциации возникают, не зря ведь туман так и нарекли повсеместно — кисляк. Кот скрутился не то что в комок, он, похоже, пытается превратиться в идеальную сферу. Теплолюбивое животное, как и вся его порода. Не выдержав давления искушения, Карат нарубил сухих стеблей прошлогоднего тростника и добавил к ним веток засохшего кустарника. Он не курил, но по лесной привычке не расставался со спичками, так что мудрить с добыванием огня не пришлось. И вот уже остров освещается всполохами костерка, ладони ловят тело, лицо становится блаженным. Учуют? Увидят? Да и наплевать, Карат уже видел, как шумно плавает тварь, этот звук за редким плеском рыб не спрятать. Прыгнет на весла и ходу. Это вечером опасно такое затевать, ведь потом можно проснуться в клыкастой пасти. Сейчас другое, сейчас можно не осторожничать, не проспит. Подтащил кота поближе, и серому понравилось, не стал отодвигаться. Так и просидели почти до рассвета, а затем в оставшихся скромных угольках разогрел банку тушенки впервые за последние дни поев если не горячего, то хотя бы теплого. Пусть холод и внес весомую долю негатива, но все равно ночевка получилась достойной. Будто на охоту или рыбалку сходил, только говорливых и выпивающих товарищей не хватает, да и костер очень уж скромный. Но душа чуть успокоилась, а то никак не мог отойти от детских криков которые доносились из обломков разбившегося поезда. Карат не очень-то слабонервный, но такое зрелище — слишком даже для него, безучастным может остаться лишь совсем уж чурбан бесчувственный. Прямо сейчас в Улье гибнут люди. Десятки, сотни, тысячи, или больше — никто не знает точные цифры. Много, очень много — ни одна война не отнимает жизни с такой скоростью. Вокруг Карата работает нескончаемая гигантская мясорубка, бессмысленная и непостижимая. С абстрактной математикой еще можно как-то свыкнуться, а вот с тем, когда видишь воочию, как люди, только что ни о чем не подозревавшие, гибнут в огне и уродливо искореженных вагонах… Далеко не каждый сможет смотреть на такое равнодушно. Не зря на одном из первых мест причин смертности среди новичков да и старожилов стоит суицид. Не все способны выдержать психологическую нагрузку, у любого имеются слабые места. Один удачно подвернувшийся стресс, и человек подносит к виску ствол. Обычная история. За рукояти весел неприятно браться, они сырые и холодные. Но столь мелкое неудобство Карата не смущает. Куда хуже то, что дальше река еще сильнее отклоняется к югу. Того и глядишь окончательно туда развернется и придется искать другой путь. А сушей идти куда опаснее. Кстати о других путях, а не проверить ли вон тот заливчик по правому берегу? Очень уж он подозрительно выглядит, да и мусор напротив него болтается в повышенных количествах. Похоже на приток выше по которому начинаются цивилизованные места. Если так, то он тянется на северо-восток или около того. То есть именно то, что сейчас нужно. В первый день колонна преодолела несколько мостов из которых парочка смотрелась прилично. Жаль, со своего места Карат не смог оценить подробности, но вроде бы проезжали именно над водой, а не над железнодорожными путями или чем-то в этом роде. Если предположить, что реки Улья как и на Земле связываются в единую сеть, можно надеяться на то, что продвигаясь в правильном направлении рано или поздно доберешься до нужной дороги. А дальше Карат ориентиры помнит, там будет проще. * * * В заливчике и правда нашелся новый путь, но, к сожалению, шириной куда скромнее старого, из-за чего поначалу Карата так и подмывало вернуться. Но чем дальше продвигался, тем больше убеждался, что это именно то направление, которое нужно. Русло извивается, некоторые отрезки ведут ровно на восток, другие уклоняются к северу. И то и другое пока что вполне устраивает. Да и какое ему дело до ширины? Лишь бы расстояние до берегов не позволяло тварям запрыгивать на борт, а с этим пока что все в порядке. Тварей, кстати, вообще не видать. И это даже напрягало. Не в том смысле, что соскучился по их радостному урчанию, смущала необъяснимость такого явления. Не сказать, что по обе стороны тянутся кварталы многоэтажной застройки, но места обжитые, глушь осталась позади. То и дело приходилось проходить под мостами, задирая голову наверх в ожидании прыжка затаившегося монстра; хватало пляжей разной степени цивилизованности; в их окрестностях встречалось немало брошенных лодок и катамаранов, а в одном месте к камышам прибило пеструю надувную горку, почти не сдутую. На берегах можно разглядеть останки людей и животных, однажды на мелководье попалось на глаза целое тело. Или утопленник, или по какой-то другой причине не достался тварям.