Но повышенная точность вроде бы не требуется. Такая штуковина с гарантией поразит современный танк, а у него с защитой должно быть получше чем пусть и у громадного, но живого существа. Плоть слаба. Девять мин — негусто, но часть потеряли в ночном бою, часть осталась в воднике. Жаль, хоть бери и возвращайся, на это оружие у Карата вся надежда. Потому как если оно не сработает, наступит очередь того самого плана «Б». Засевшим в домах людям придется вступить в бой используя личное оружие. И этот вариант вряд ли нравится даже Рэму, ведь вступать в перестрелку со скреббером — самое неприятное, что можно придумать. Так что остается надеяться на план «А». Он обязан сработать. Иначе всем будет очень больно. Карату досталось место на крыше. Не такое уж оно открытое, как опасался Воля, широкие бортики имеются, за ними до поры можно укрываться, и никто тебя не заметит — недостроенные дома господствуют над местностью. К тому же у этой позиции большое преимущество для тех кому придется работать из гранатометов. Только в кино из них все кому не лень лупят откуда угодно: из окон квартир, из дверей автомобилей, и даже из открывшегося лифта. На деле выбор места — ответственное дело. Надо думать не только о том, куда полетит снаряд, а и о том куда денется струя реактивного выхлопа. То есть понятно, что вырвется сзади из раструба, ну а дальше что? Ударит в стенку того же лифта и отразится на тебя. А это чревато неприятностями связанными с ущербом здоровью. На крыше все просто. Встал на край, посмотрел на цель, прицелился, выстрелил. Граната пойдет вниз, а выхлоп вверх — в истории человечества не было случая, чтобы он отразился от небес. На этой крыше Карат сидел в одиночестве. Вторую отдали на откуп Шуге — командиру «боевого пикапа». Должно быть ему так же скучно лежать на прогретом Солнцем гудроне не имея возможности высунуть голову, Рэм это категорически запретил. Остальным веселее, они тройками засели на третьих этажах этих же домов. Два пулемета, три крупнокалиберные винтовки, включая найденную сегодня, это оружие не столь капризно к выбору позиции. По мнению Рэма, у скреббера нет ни единого шанса. Главное не выдать себя в ожидании, а он появится непременно, тропа хорошо натоптана, часто попить ходит. Шли часы, но ничего не происходило. Полная неизвестность осложненная режимом радиомолчания — Рэм вновь решил перестраховаться перед самым ответственным моментом. Может и правильно, но Карат, несмотря на нервное напряжение, начал бороться со сном. А кот вообще не стал ему сопротивляться, сразу сдался на милость победителя и теперь вовсю сопел свернувшись в пушистый клубок. Вот кому хорошо, никаких забот. Начало смеркаться, все также ничего не происходило. Карат от безысходности сжевал кусок шоколада запив парой глотков живчика, но сонливость этим не согнал. Вот и первая звезда показалась, тут они быстро появляются потому как среди них хватает ненормально ярких, с ними даже оставшаяся в неведомых далях Венера не может и близко конкурировать. А вот заклубились непонятные сгустки похожие на обрывки погибших галактик. Жутковатая красота, завораживающая, но даже глядя на нее приходилось бороться с дремотой. Хоть спичками веки фиксируй. Хорошо бы сейчас пройтись, ноги размять, но даже в темноте лучше не маячить, приказ был четким и ясным. А это еще что такое? Какой-то новый звук. Совершенно не похоже на привычное стрекотание сверчков и далекое пение неведомой ночной птицы. Скрипящий скрежет — будто кто-то с натугой открывает дверь до пола обвисшую на расшатанных петлях. И лязг при этом раздается, причем странный, не металлический. Нет, скорее все же прерывистое шуршание, только какое-то отвратное, будто миллиард откормленных тараканов мечутся по исполинскому листу бумаги — звук на редкость раздражающий. И к тому же он заставляет сердце искать кратчайшую дорогу в направлении пяток. Если это не скреббер выбрался из логова котельной, то кто же? Другого кандидата на роль источника столь странного шума Карат подобрать не смог. Сонливость смело будто ее и вовсе не было. Кот приподнял заспанную морду, насторожил уши, вопросительно уставился на хозяина совершавшего странные действия — он зачем-то надел черную уродливую маску, к тому же она подсвечивает красным и чуть зеленым. А еще возня скреббера серому тоже не понравилась, заметно занервничал. Шум, неожиданно начавшись, постепенно затих. Если его и правда производило чудище, оно не пошло на водопой, у него сейчас другие дела. А может сегодня он решил напиться не из канала, а из того озерца в старом котловане? Туда ведь тоже тропа ведет, пусть и не такая натоптанная. Вот и гадай теперь. Это только Рэм может все знать, он видит картинку с камер, но Карату ничего не скажет — радиомолчание блюдет. Остается заниматься тем же самым — ждать. Спасибо, что краткий концерт помог справиться с тягой ко сну. Хоть какая-то от скреббера польза. Как-то жутко находиться в сотне метров от логова самого страшного монстра Улья, слушать его возню, ждать появления. И это часами. Не самое приятное испытание для потрепанных нервов. * * * Восток заметно посветлел, когда вновь послышался знакомый шум. На этот раз он приближался, причем угрожающе быстро. Вот его уровень уже превысил тот, что был до этого, расстояние явно сокращается, скорее всего вот он — самый важный момент. Карат облизнул внезапно пересохшие губы, вскинул на плечо гранатомет. Светает здесь быстро, но тварь будет на месте быстрее чем Солнце, охотится придется в темноте, а к прибору ночного видения он не привык. Это плохо, но не смертельно, ведь вряд ли придется стрелять с большой дистанции, а на короткой ему ничего не помешает. Рация дважды пискнула — единственное уведомление, которое Рэм себе позволил и заранее объяснил, что это этот сигнал означает начало самого главного этапа охоты. У командира камеры видеонаблюдения и направленные микрофоны, к нему стекается вся информация. Значит и правда вот-вот начнется то, ради чего все это затеяли. Шум стих внезапно, будто отрезало. Карат окаменел, проскочили панические мысли, что монстр и правда способен улавливать радиосигналы и определять местоположение их источников. Эдакий ходячий радар, почему бы и нет, ведь про скребберов никто ничего определенного не знает. Да и что толку в том, если изучишь одного? Неизвестно, сколько разновидностей этих тварей бродит под небесами Улья. Может тысячи или десятки тысяч, и все они непохожи ни друг на дружку, ни на что-либо другое. Зловещие звуки возобновились, но что-то с ними не так, что-то явно изменилось. Тварь выбрала другое направление? Или просто свернула? Не понять. Так и тянет выглянуть, посмотреть — нестерпимое желание. Нельзя, надо ждать как ждал, глупо рисковать всей операцией из-за нервного нетерпения. Нет, шум явно удаляется. Или, возможно, между Каратом и скреббером оказался дом. Только так не должно быть, если он движется по заминированной тропе. Нет там никаких препятствий для звука. Почуял взрывчатку? Или насторожили следы свежих земляных работ? Да кто ж его знает. book-read-ads Терзая уши, Карат определил, что скреббер по дуге обогнул место засады и, похоже, направился к каналу примерно в то же место, где вчера утолял жажду. Ну, блин, как же замечательно. Получается, мины зря закопали, план «А» с треском провалился. И что теперь? Отбой? Вряд ли, Рэм твердо настроен на быстрый исход дела, командиру почему-то не терпится. Складывается впечатление, что время поджимает, белый жемчуг нужен Полису как можно быстрее. Неужели план «Б»? Но ведь его должны были задействовать против изувеченного и оглушенного чудища, и лишь в том случае, если мина не завалит его наповал. А ведь скреббера даже не поцарапали, тварь в расцвете сил. Неужели отбой? Нарушая все, что было обговорено ранее, рация заговорила голосом Рэма: — Работает Пастух. Если не успокоит, встречаем из всего что есть, цель пойдет на нас. Это даже не план «Б», это что-то на уровне плана «Я» — хуже придумать невозможно. Шансов на то, что эту живую скалу угомонит пусть и серьезная, но всего лишь пуля, нет. Максимум — вызовет отрицательные эмоции. А скреббер и в благодушном настроении пугает до слабости кишечника. С Рэмом явно что-то не то, он смерти ищет. Для себя и всех остальных. Откровенно сумасшедшая затея. Отряд вляпался по уши, и Карат вместе с ним. Зря Шуст вообще связался с этим Полисом и покалеченного новичка в это втянул. Тот мог бы спокойно вылечиться на любом другом стабе, больницы или что-то вроде них почти в каждом имеются. Глядишь, и обошлось бы без неподъемной кабалы. С этими мыслями Карат разворачивался в сторону источника угрожающего шума дожидаясь нового приказа или начала стрельбы. Там он уже без указания Рэма сработает, своим умом выберет благоприятный момент. И как Пастух собирается работать? У него ведь не установлен ночной прицел. От маски перед глазами толку нет, несовместима с его снайперкой, снимать придется, а это почти полный мрак. Или едва-едва начавшихся сумерек для недешевой оптики вполне достаточно? Ответом стал выстрел крупнокалиберной винтовки. Следом еще один, и понеслось. Семь раз, через одинаковые промежутки, в оружие Пастуха магазин с нестандартной вместительностью — шесть патронов загнать можно, плюс один притаился в стволе. Со стороны канала раздался неуместный звук более всего походящий на визг закипевшего чайника оборудованного примитивной свистулькой. Механический неживой крик — вот он какой, голос разозленного скреббера. Карат, уже не скрываясь, поднялся, уперся ногой в край бортика, уставился в направлении источника шума. В этот момент картинка перед глазами резко потускнела. Может что-то сбилось от резкого движения? Или садится аккумулятор? Но как же так, по индикации заряда хватает. Разбираться некогда, начался бой. Потому Карат без колебаний сбросил маску прибора ночного видения. Если Пастух смог работать без него, то и он сможет. Первые мгновения ничего не видел, глаза адаптировались к резкой смене освещения. Зато слышал прекрасно. Вовсю заработали два пулемета, им отрывисто поддакивали винтовки, свистел перегретым чайником разъяренный скреббер, вместо спокойного водопоя получивший нежданный удар в спину. Зрение быстро привыкает к новой обстановке, уже отлично видны отблески пламени от работающих пулеметов и красиво уходящие во мглу росчерки трассеров. И правда посветлело прилично, странно, что Карат это не заметил, надо было раньше прибор скинуть, он обманывает глаза. Правда, мешает туман сгущающийся вдоль русла канала. Остается надеяться, что он обычный, а не предвестник перезагрузки. Только ее сейчас и не хватало. Из тумана выкатился огромный сегментированный шар, тяжелые пули, ударяя в него, высекали искры, трассеры красиво рикошетили, что навевало на нехорошие мысли по поводу прочности брони противника. На соседней крыше сверкнул гранатометный выхлоп, тут же рвануло почти по центру шара, и когда пламя опало, Карат разглядел светившееся малиновым пятно оставшееся на месте попадания. Шар после взрыва почти сразу остановился, меж сегментами появилась быстро расширяющаяся щель. Это походило на разворачивающуюся из клубка мокрицу, только габаритами несопоставимо больше. И вот чудовище почти выпрямилось, поднялось, засвистело пуще прежнего представ во всей красе. Хотя красотой такое даже ненормальный не назовет. Карат нервно сглотнул. Да, правы были те которые уверяли, что скреббера ни с чем не перепутаешь. Трудно описать словами все эти метаморфозы, а еще труднее то, что получилось в их итоге. Кошмарная помесь мокрицы, жирного таракана, паука и лысого ежа. Сегментированное тело, норовящее свернуться в клубок; маленькая голова с крохотной бусиной носа на конце и четверкой круглых глазок над ней; искривленные полоски надвинутых друг на дружку поблескивающих отполированным рогом длинных пластин надежно прикрывающих спину; из того же материала мелкая чешуя по всему брюху. Ну как мелкая… в баскетбольное кольцо не пролезет. Мелкого у него ничего нет — клиент с грузовик размером. И еще лапы насекомого в три ряда, причем сосчитать их трудно — слишком длинные, слишком много суставов, и непрерывно двигаются во всех направлениях. Теперь понятно, почему следы монстра столь непохожи друг на дружку. Некоторые лапы заканчиваются острыми пиками, именно они оставляют самые глубокие оттиски; на других наблюдается что-то вроде ступней уродливо завернутых в разные стороны; на третьих какие-то набалдашники и так далее — выбор немаленький. Выгнувшись и вскинув перед собой половину лап, скреббер резво помчался на оставшихся конечностях двигаясь прямиком к дому, где засела вторая тройка. Должно быть сильно разъярился из-за выпущенной гранаты и заметил, откуда она прилетела. Непонятно, как сильно его повредила, но судя по виду никаких проблем со здоровьем не испытывает. Скребберу не пришлось подпрыгивать, чтобы дотянуться до окон второго этажа — кончики длинных лап легко достали. Да распрямись он полностью, мог бы и черной бусиной носа, или что у него там, дотянуться. Ловко цепляясь конечностями за пустые проемы помчался наверх будто это не вертикальная стена пятиэтажки, а ровная дорога. Карат, держа его на прицеле, медлил. С такого ракурса если пальнет, попадет по тем же пластинам спины, а практика доказала, что это вряд ли приведет к чему-то хорошему. Добравшись до окна, за которым скрывался пулеметчик, монстр, дернувшись от выпущенной в упор очереди, ткнул туда пару раза лапой, то же самое проделал на позиции Пастуха. Оставалось надеяться, что товарищи успели убраться подальше. А вот Шуга точно замешкался. Карат увидел, как тот, держа на плече вторую трубу, медленно пятится к противоположному краю крыши в ожидании мига, когда тварь покажется над бортиком. Вот и он — тот самый момент. Сейчас гадина получит в брюхо, глядишь, там у нее защита попроще. Вот только скреббер не торопился подставить мягкое брюшко под реактивную гранату. Ухватившись множеством лап за край крыши, он, резко подтянувшись, забросил себя наверх одновременно сворачиваясь. И на Шугу вылетел уже знакомый шар где нет ничего кроме все тех же непробиваемых сегментов. Командир экипажа пикапа слишком замешкался, раньше надо было сваливать, а не дожидаться своей очереди на засвеченной позиции. Ширина крыши всего ничего, стрелять придется чуть ли не в упор, да и какой смысл, ведь результат вряд ли выйдет лучше прежнего. Наверно все эти мысли забили его голову настолько, что он так и продолжал пятиться держа гранатомет наизготовку. И, скреббер, начав раскрываться, выбросил вперед одну из острых лап, с легкостью пронзил насквозь защищенное бронежилетом тело, встряхнул им с такой силой, что «труба» улетела в одну сторону, сорванный с головы шлем в другую. Затем монстр небрежно отмахнулся, и Шуга, вращаясь в воздухе, улетел прочь. Стрельба стихла, тварь находилась слишком высоко, ее мог видеть только Карат. И смотрел не отрываясь. Вот скреббер, ловко изгибая лапы, со скрипом потер место, куда попала граната. Вот он раздраженно врезал в вентиляционный блок, без труда его развалив. При этом, видимо, создал слишком сильную нагрузку на слабом участке крыши, плита под ним отогнулась, провалилась, но монстр не улетел в квартиру пятого этажа, остался наверху, многочисленных конечностей хватало, чтобы удерживаться на других опорах. Резво развернувшись, монстр всеми четырьмя темными глазками уставился на Карата. На миг замер, затем семенящей походкой улепетывающего таракана помчался в его сторону на всех лапах. Конечности работали с такой быстротой и совершали при этом столько лишних движений, что размазывались в воздухе, за ними невозможно уследить. Карат стоял, держа гранатомет наготове. Он не метался по крыше как бедолага Шуга, это бессмысленно. Он ждал. Монстр, домчавшись до края, прыгнул. Не вызывало сомнений то, что он без затруднений преодолеет разделяющий дома промежуток. И то, что, приземлившись, проломит крышу, тоже бесспорно. Вот только это его не остановит, здесь понадобится кое-что другое. Карат уже привычно напрягся, и мир застыл, заледенел. На первый взгляд всякое движение прекратилось, но это неверно, оно продолжается, просто он ускорился, для него все изменилось. Видно как скреббер сворачивается на лету в клубок повторяя тот же трюк, что проделал с Шугой. Он боец бывалый и бесшабашный, он бы не испугался выстрелить в цель до которой всего лишь десяток метров. И пусть самого может хорошо зацепить, но такова судьба бойца.