Нет, Трэшу просто не повезло, этим извергам зачем-то понадобился супермаркет, и не так уж сложно догадаться – зачем именно. Вспомнились обмолвки ночной троицы про бубновых, теперь понятно, кого и что они имели в виду. Грузовики к проломам не от нечего делать подгоняют, а ради удобства погрузки. Сейчас все эти люди зайдут внутрь и начнут очищать прилавки от оставшихся продуктов. Если они заметят прячущееся чудище, последствия окажутся предсказуемо печальными. Вон оба бронетранспортера направляются в разные стороны, намереваясь прикрывать опустошение супермаркета со стороны. И легких машин с крупнокалиберными пулеметами и огнеметами хватает, тоже по позициям разъезжаются. Всякой техники порядочно согнали, несравнимо больше, чем тогда, в карьере. А ведь Трэш выбрался из той ямы едва живым, до сих пор не оправился от полученных ранений. Боли уже нет, но пробоины все еще не затянулись, как и не восстановились сломанные и пострадавшие от огня пластины брони. Очень хочется устроить этим садистам ту еще трепку, но это тот случай, когда желания не совпадают с возможностями до такой степени, что речь идет о жизни и смерти. Или все останутся живы, или некоторым придется умереть, и ты непременно окажешься в их числе. Трэш чувствовал себя сильным как никогда, но уверенности в победе не ощущал, а раз так, то не стоит даже пытаться. Ладно, остается надеяться, что все эти твари до мучительной погибели подавятся едой, которую он считал безраздельно своей. Ну или пусть на них обрушится крыша супермаркета и медленно раздавит. Но надо, чтобы это случилось чуть позже, когда его здесь уже не будет. Разведывая ночью окрестности и запасные пути из супермаркета, Трэш еще и приспосабливал их к использованию в условиях близости нехороших людей. Он даже предусмотрел их проникновения в здание. То есть старался делать все возможное, чтобы обеспечить скрытный отход, а не безоглядное бегство, когда тебе вслед орут и стреляют. Достаточно с него, набегался уже под пулями, научился ценить тишину и незаметность. Для начала надо вернуться к лежке, а затем пробраться в коридор, из которого дальше ведут два удобных выхода. И делать это придется прямо сейчас, пока люди не начали массово пробираться внутрь. Даже если они сразу не обнаружат Трэша, непременно заметят следы его трапез. Он не очень-то озадачивал себя уборкой, поэтому раздавленные и разодранные жестянки валялись сотнями на видных местах. Не так уж трудно догадаться, что над ними поиздевались нечеловеческие руки. В коридоре кто-то был, Трэш это понял, не пройдя и трети пути. На такой случай он заранее побеспокоился об укрытиях и присел за одним из них – небрежно сложенным штабелем из пустых картонных ящиков. Небрежность эта не являлась следствием лени или спешки, все очень даже продуманно и исполнено со всей тщательностью. Все дело в том, что при такой укладке остались многочисленные щели, через которые можно наблюдать за врагами, самому оставаясь невидимым. Главное – не забыть прикрыть за собой двери в зал, чтобы в спину не подсвечивало. Трэш не забыл. Врагов было двое, причем это он вычислил исключительно на слух, еще до того, как они показались из-за угла. Шагали осторожно, но достаточно громко и вразнобой, уши быстро разобрались, что к чему. А затем и глаза подключились. Эти люди вели себя не так, как те, которые крушили стекла. Если те были беспечны, эти предельно собранны, готовы к проблемам, держат оружие наготове и продвигаются по-хитрому: один у левой стены, второй у правой, да еще и с отставанием шагов на десять. При таком построении непросто вывести обоих из строя одновременно, а уж проделать такое бесшумно – задача из задач. Но только не для Трэша. Еще не спрятавшись за укрытием он знал, что, скорее всего, ему придется вступить в схватку, ведь отступить отсюда можно лишь в торговый зал, где продолжает звенеть сокрушаемое стекло. Он туда не вернется, он прорвется через коридор. Обязан прорваться. И потому, проходя мимо брошенной тележки, груженной упаковками с водой, прихватил одну. Несколько тяжелых бутылок в общей пластиковой обертке – увесистая и достаточно компактная для его лапы штуковина. За неимением другого оружия – сойдет. Теперь самое главное – успокоить эту пару быстро, без стрельбы и криков. Их послали проверить внутренние помещения на предмет угроз, ничем другим объяснить их появление здесь и настороженное поведение невозможно. Трэш в этом месте не наследил, догадаться о его присутствии они не должны. Если разобраться тихо, пройдет некоторое время, прежде чем пропавшей парочки хватятся. А он не станет дожидаться развития событий, сидя на месте, он постарается уйти пораньше и подальше. Из укрытия Трэш выскочил, когда первый противник почти с ним поравнялся. Врезал ему наотмашь с левой, одновременно правой швыряя «снаряд». Дистанция плевая, промахнуться невозможно, вот и не промахнулся, попал в район шеи. От удара человека отбросило на спину, его автомат при этом громко стукнулся о пол. Но дальше коридора такое расслышать трудно, так что напрягаться по поводу шума не стоит. Трэш в три прыжка добрался до упавшего, подхватил его за ноги одной лапищей, вскинул до потолка, одновременно срывая оружие, после чего со всей дури шмякнул бесчувственным телом об пол. Прислушавшись, убедился, что шум сердечной деятельности стих, после чего аккуратно положил автомат рядом с покойником. Оружие он отобрал не ради его сохранности, просто побаивался, что от таких перегрузок оно может выстрелить само собой, а это услышат повсюду, в том числе и в торговом зале. Трэшу такие штуки ни к чему, с его громадными пальцами и когтями ему разве что из пушек стрелять, да и то вряд ли. Покончив со вторым противником, вернулся за первым. Сразу им заняться не смог, потому что удар, нанесенный с размаху, привел к неожиданным последствиям, – человек, врезавшись в стену, пробил ее с такой легкостью, будто она сделана из папиросной бумаги, после чего скрылся в недрах проделанной дыры. Трэш осмотрел пролом, убедился, что никакой бумаги здесь нет, а есть тонкая перегородка из непрочного материала. Расширив брешь, он проник в темное помещение, местами заставленное картонными ящиками. Между парой штабелей среди разбросанных обломков стены лежало тело первого врага. Признаков жизни оно не подавало, но чуткий слух определил, что сердце еще бьется. Первая мысль простая и логичная – проделать с этим врагом то же самое. То есть размахнуться им как следует, после чего врезать бесчувственной тушкой по полу. Трэш уже было ухватился за ноги, но тут вмешалось непредвиденное обстоятельство – он почуял аромат живца. Мгновенно вспомнился и карьер, и невиданный прилив сил, последовавший после приема дивного напитка, и как после этого, будучи израненным и обожженным, сумел уйти от погони и преодолеть немалое расстояние по непростым землям, при этом питаясь сомнительной гадостью. К тому же крайне нерегулярно. Размахивать телом, на котором может обнаружиться самая восхитительная в мире вещь, – святотатство. Трэш даже с автоматом бережнее обращался, а ведь это несопоставимые вещи. Бережнее надо, аккуратнее. Увы, поспешный обыск ни к чему не привел. Да, человек пропах живцом, но при нем не оказалось емкости с волшебным напитком. Возможно, недавно на одежду пролил или даже только что его пил. Осознание того, что этот едва дышащий негодяй залился тем, чего Трэшу очень не хватает, вывело его из себя, доведя до кратковременного яростного исступления. В этом состоянии он со всей дури врезал телом по полу, после чего швырнул его в хлипкую стену. Оно его пробило, но на этот раз дальше не улетело, осталось торчать, свесив почти до пола раздробленную голову, из которой струилось нехорошее. Трэш успокоился так же быстро, как и разозлился, но неприятный осадок остался, так и подмывало сделать что-нибудь еще. Но что именно, если оба противника мертвы? Может, выйти в торговый зал, прикончить еще кого-нибудь, а затем помчаться прочь под рев моторов за спиной и бьющие в спину тяжелые пули? Ярость нашла другой выход – вытянув коготь, Трэш провел им по стене, оставляя глубокую борозду. Итогом разрушительной деятельности стала короткая надпись: «С вас два гроба». Удачно получилось, мертвое тело оказалось в конце фразы, вышла оригинальная, предельно мрачная точка. Заодно раскрыл новую грань своей личности – выяснил, что умеет не только читать, но и писать. Почерк, правда, не впечатляет, ну так и письменный прибор не первоклассный. А теперь пора сделать то, ради чего, собственно, забрался в этот коридор. Надо уходить, причем срочно, пока пропавшую парочку не начали искать. Из двух доступных вариантов выбрал распахнутые ворота, перед которыми стоял грузовик с символикой супермаркета и такими же словами на боках, какие протягивались по фасаду здания. Казалось, он вот-вот должен был заехать, но почему-то остановился, после чего водитель раскрыл дверцу кабины и, не захлопывая ее, куда-то ушел, чтобы не возвратиться. При этом он частично перегородил один из подъездных путей, ведущих к стоянке, и Трэш использовал это обстоятельство, чтобы создать фальшивый затор. Подтащил пару автомобилей, развернув их так, будто те пытались объехать препятствие, но тоже не завершили начатое, в результате чего получилось столпотворение. Габариты у Трэша немаленькие, но и не настолько большие, чтобы в лежачем положении не получилось спрятаться за автомобилем. Из ворот он выбрался ползком и начал смотреть по сторонам под днищами машин. Видимость так себе, но этого хватило, чтобы заметить пикап, стоявший на повороте к стоянке. С такой позиции получилось рассмотреть лишь его низ, но, судя по грубой пятнисто-зеленой раскраске и тому факту, что раньше на том месте было пусто, – этот транспорт появился только что, и на нем приехали те самые нехорошие люди. book-read-ads Да и ненавистный красный ромб на боку о том же самом во весь голос кричал. Трэш чуть сместился, поднял с асфальта заблаговременно оставленное здесь зеркало в увесистой пластиковой раме, удобной для захвата огромными когтистыми ладонями, чуть выставил, покрутил, экспериментируя с углами наклона, поймал, наконец, картинку. Так и есть, массивный пикап, очень похожий на виденные прежде, но, вместо заставляющих болезненно морщиться при одном их виде огнеметов, вооружен серьезным пулеметом. За ним стоит стрелок, и не просто стоит, а настороженно посматривает по сторонам, то и дело крутя головой. Дождавшись, когда тот отвернется, Трэш проскочил чистый участок, который не прикрыл из-за того, что такой затор могли счесть слишком неестественным, а все подозрительное привлекает внимание. Присев в кустах, разросшихся под высокой металлической оградой, замер, мысленно доказывая себе, что через листву разглядеть его непросто, и вообще, он пылинка незаметная, а не полуторатонная махина, способная за раз легко умять полцентнера тушенки. Мало ли, вдруг у этих гадов тоже есть люди, умеющие замечать спрятанное. Наблюдать за пикапом через переплетение ветвей крайне неудобно, да и нервно. Сейчас со стороны супермаркета Трэша ничто не прикрывает, если кто-то подойдет к воротам, увидит его моментально. Пулеметчик наконец отвернулся. До этого его голова крутилась в одном ритме, но сейчас, как назло, задержался на несколько секунд, будто что-то заподозрил. Трэш выпрямился, ухватился за верх ограды, подтянулся, чувствуя, как опасно напрягается железо под его весом. Позапрошлой ночью он эти прутья испытывал, тело они ухитрились выдержать, но тогда он не особо усердствовал – самочувствие не позволяло. Вот ведь балбес, надо было их выломать заранее, устроить брешь, тогда бы не пришлось рисковать. Но нет же, боялся звук лишний издать, не хотел привлекать внимание к набитому сокровищами супермаркету. Ограда выдержала и на этот раз. Пусть и выгнулась нехорошо, но перебрался через нее без эксцессов, спрыгнул, как показалось, слишком шумно, и потому присел в росших на другой стороне кустах, с замиранием сердца ожидая реакции врагов. Но нет, все тихо, тревогу не подняли. Повезло. Но тихим можно назвать лишь ближнее окружение, а дальше много чего происходит. То и дело стреляют, причем в разных направлениях, в стороне дороги, по которой Трэш попал в город, прогремел взрыв, сирена как выла, так и завывает, где-то в районе многоэтажек повторяют все тот же текст про спецоперацию, там же в небеса при полном безветрии вертикально поднимаются три дымных столба. Там явно что-то горит, причем конкретно, а не пару покрышек ради забавы подпалили. Иногда кричат что-то непонятное, как рядом, где-то возле автостоянки, так и по другую сторону супермаркета, на пределе слышимости. Что хуже всего, звуков много, зачастую они сливаются, не понять, в каком направлении сейчас тише всего, то есть куда можно попробовать уйти. Оставаться здесь не хотелось, этот скверик перед просматриваемым со всех сторон зданием старой постройки становится слишком оживленным. Здесь прекрасно слышно, как подъезжают новые машины, обычно не легковые. Похоже, эти люди собрались вывезти содержимое супермаркета до последней банки. Не исключено, что и сюда захотят заглянуть. К тому же не следует забывать о паре мертвецов. Их скоро обнаружат и вряд ли придут к выводу, что те умерли естественной смертью, оставив на стене занятное сообщение. То есть неизбежно возникнет вопрос по поводу личности автора надписи, а там и поиски недолго организовать. Нет, отсюда надо сваливать. Как можно дальше сваливать. Сперва крадучись в кустах, потом ползком между благоухающими цветочными ароматами клумбами направился прочь. Вскоре даже слабые укрытия почти сошли на нет. С одной стороны протягивалась та самая дорога, от нее Трэша прикрывают кусты, но звуки они не поглощают, слышно, как тяжелые машины раскатывают, делать там явно нечего. С другой – виднеется детская площадка, просматривается она отлично – тоже рискованный вариант. А вот с третьей – стоят пятиэтажные дома, до проезда между парой из них осталось метров семьдесят, и укрытия начинаются только под конец – всего-то тройка машин стоит, погоду они не сделают. Хоть бери да назад возвращайся, в те же кусты, они единственные на всю округу имеют право называться густыми. Нет, все же слишком жидковатое укрытие, враги там поблизости толпами шастают, и о совершенном преступлении не стоит забывать. В общем, нечего там ему делать. Решившись, Трэш вновь полез через изгородь, и на этот раз она терпеть такое издевательство не стала, – целая секция со скрежетом отделилась от соседних, завалилась с грохотом и звоном, едва не прищемив пальцы об асфальт. Вовремя успел ладони отдернуть. Нашумел так нашумел… Это просто обязаны услышать издали, поэтому, не медля ни мгновения, Трэш помчался к проходу между домами, напряженно оглядываясь. Послышалось или рядом взревел мотор? Кто-то решил подъехать, проверить – по какому поводу переполох? В таком случае надо мчаться без оглядки, смирившись с риском попасться кому-нибудь на глаза. Ну а какие еще варианты? Забраться в один из домов, что ли? Ну да, конечно, а вдруг там сумеют выследить? В таком случае получится, сам себя в тесную ловушку загонит. Если и укрываться в зданиях, так только больших, с высоченными потолками, огромными помещениями, кучей разнесенных друг от дружки выходов, как в оставленном за спиной супермаркете. Из него он выбрался пускай нервно, но зато без лишних отверстий в броне. Квартал пятиэтажек закончился быстро, дальше протягивался широченный бульвар. Его центральную часть занимала непроезжая полоса, засаженная рядами молоденьких деревьев, но это не помешало заехать помеченному красным ромбом бронетранспортеру на середину, раскрыв бойницы и крутя башней. С такой позиции он контролировал два направления на большой дистанции. Можно подождать, пока башня развернется в противоположную сторону, выскочить из-за пышного черемухового куста, за которым укрывается, секунд за пять-семь домчаться до другой стороны бульвара и скрыться за первым же домом. Пока увидят, пока среагируют, пройдет время, обстрелять не успеют. Но это значит выдать себя и, очень может быть, вновь навлечь погоню, по которой ничуть не соскучился. Врагов много, они хорошо вооружены и знакомы с местностью, а Трэш один, и он тут первый раз, понятия не имеет, где здесь что. Тогда куда? Позади он нашумел и наследил, делать там совершенно нечего, справа, неподалеку, к тому же бульвару протягивается все та самая дорога, по ней, судя по шуму, ездят часто. Слева? Там тоже пятиэтажки, укрытий между ними или вообще нет, или они встречаются эпизодически, погоды не делая, – стопроцентно надежных практически нет. Вон прямо сейчас из окна третьего этажа безумными глазами таращится бородатый мужчина, перед этим торопливо развешивавший с подоконника ленты туалетной бумаги, как приказывали с разъезжавшей по округе машины. Похоже, разглядев чудище, испытал чувство огромного сожаления по поводу того, что не догадался приберечь гигиеническое средство для использования по основному назначению. Трэш, опасаясь, что мужчина криками выдаст его позицию, поднес к губам вытянутый указательный палец, нехитрым способом призывая к тишине. Этот безобидный жест почему-то оказал на бородача сильное психологическое давление, он, скорчив неописуемую гримасу, скрылся из виду в одно мгновение. А Трэш развернулся налево, по широкой дуге обошел двор, чтобы со стороны бульвара не заметили, дальше наткнулся на ограду детского садика, столь хлипкую на вид, что перебираться через нее не рискнул. Возникла мысль перепрыгнуть, чувствовал в себе силы это проделать, но побоялся. Увы, опыта трюкачества маловато, надо бы как-нибудь потренироваться на досуге, проверить – на что способен. Обойдя детсад, забрался в квартал низких двухэтажных домов. Явно не новые, уродливо окрашенные, но Трэшу до архитектурных изысков нет никакого дела, он от этой застройки был в восторге. Точнее, не совсем от застройки – ему дворы понравились. Жители разбили под окнами цветники и даже грядки с какими-то пищевыми культурами, также насажали деревьев и кустарников, которые успели густо разрастись. Плюс вездесущие заборчики, какие-то непонятно для чего предназначенные будки, сарайчики, железные коробки гаражей, там и сям стоявшие машины и мусорные баки. Просто рай для того, кто не хочет попадаться на глаза, но при этом его габариты не способствуют незаметности. Даже мысль зародилась – почему бы здесь не остаться? Но, оглядевшись, понял, что куда бы сейчас ни забрался, нельзя исключить, что за занавеской одного из окон засел очередной «бородач», который прямо сейчас прикидывает, как бы половчее сдать Трэша врагам. Нет, он пойдет дальше и дальше. Судя по тому, что шум остается за спиной, именно там располагается эпицентр событий, а этот район не привлек внимания, или до него очередь не дошла. Надо сматываться отсюда, пока все не изменилось. Спрятался под козырьком подъезда, испугавшись шума с небес. Там, в вышине, с тихим жужжанием промелькнуло что-то мелкое и быстрое, за ветками деревьев неразличимое. Подождав, когда непонятная штуковина удалится, направился дальше, крадучись за машинами и зарослями. Осторожность себя оправдала – он не нарвался на очередной моторизированный пост. На этот раз вышел не к открытому бульвару, перед ним протягивалась всего лишь рядовая улица с не слишком широкой проезжей частью. Но вот газоны со скудной травой по обеим сторонам очень даже приличные, укрытий за ними нет, если не считать деревья, за которыми Трэшу не спрятаться, – мелковаты для его туши. Как и в ситуации с бульваром, преграда приличная и хорошо просматриваемая. Люди, наполнившие город шумом и украшенной красными ромбами техникой, это понимали и потому поставили чуть правее, на перекрестке, пятнистый пикап с крупнокалиберным пулеметом. Стрелок за ним вовсю крутил головой, и было понятно, что, в случае обнаружения угрозы очень быстро развернет свое оружие. Два автоматчика, спинами прислонившиеся к бортам машины, тоже смотрели по сторонам. Нечего и думать проскочить мимо них незаметно. А это кто такой? Трэш увидел, что почти напротив кустов, используемых в качестве укрытия, из прохода между пятиэтажными домами, квартал которых располагался на другой стороне улицы, вышел «странный». Мужчина в разорванной темно-синей рубашке, его замусоленные брюки волочились следом, зацепившись штаниной за левую ногу, на голом, покрытом запекшейся кровью бедре, просматривалась безобразная рваная рана, из-за которой он сильно хромал. Неизвестно, куда направлялся покалеченный. Возможно, на далекий шум сирены, Трэш до этого неоднократно замечал, что каннибалов привлекают громкие звуки. Однако выйдя из-за дома, тот повернул голову и увидел пикап. Это его заинтересовало настолько, что разом позабыл о прежних планах. Сильно припадая на поврежденную ногу, неловким галопом помчался к машине.