– Разве ты еще не понял? Я умею прятаться. – Но не на материке – там это куда труднее. – У меня было укромное местечко, в нем и отсиживались. После ее смерти ушел. – От чего она умерла? – Болезнь. – Ты не лжешь, но и не говоришь всю правду. Знаешь ведь, что я вижу это. – Повторяю: она болела. – Что за болезнь? – Думаю, женская. Никогда не видел, чтобы мужчины от такого умирали. Маг с полминуты буравил лэрда пристальным взглядом, а затем покачал головой: – С тобой очень трудно. Ты всегда был мастером скрывать правду в ворохе полунамеков и бесполезного словесного мусора. Далсер улыбнулся: – Рад слышать, что с тех пор я не изменился. Думал, за годы спокойной жизни, вдали от таких, как ты, все позабыл. – Император захочет увидеть могилу Дайри. – Ему придется смириться с тем, что я не хочу ее показывать. – Император лучше тебя знает, что ты будешь показывать, а что нет. Далсер, мы скуем тебя по рукам и ногам, но в память о былом я распоряжусь обращаться с тобой уважительно, как, впрочем, и подобает обращаться с человеком твоего положения. Однако взамен ты должен рассказать мне о своей работе, и об остальном тоже. Здесь все эти спокойные годы чем ты занимался? – Если я скажу, что с нетерпением ждал твоего прихода, ты поверишь? Маг молчал долго, а затем с нотками недоумения произнес: – Странно, но ты и впрямь ждал меня. Хотя, думаю, это просто следы давних опасений в твоей душе. Далсер, над чем ты работал? Я так и не услышал ответ. – Попробуй ответить сам, ведь раньше ты не был глупцом. Или годы взяли свое? Маг опять улыбнулся, но уже не одними губами, в глазах проявилось что-то похожее на очень отдаленную тень злорадства или торжества. – Далсер, все знают, чем ты силен и чем можешь заниматься годами, если тебя не беспокоить. Амулеты. Ты делал свои проклятые амулеты. И наверняка разрабатывал новые. Мы ведь нашли твои записи. Жаль не все, но даже намеков хватило, чтобы догадаться о многом. Неужели ты действительно смог это сделать? Лэрд кивнул. – Немыслимо! Но как?! Ведь это направление всегда считалось тупиковым! – Древние умели. – Их знания утеряны, нам пришлось создавать теорию заново, и она отличается от прежней. Или ты нашел древние записи? Воссоздал их науку? – Нет, я лишь развил нашу. – Но по нашим представлениям, мертвый предмет не может удержать в себе структуру такой сложности. Живой, возможно, но это в теории, ведь энергия, требующаяся для работы структуры, убьет любое существо, каким бы простым оно ни было. Да и трудно представить процесс, с которым ее выстраивают в организме. – Почему трудно? Это ведь делали, и не раз. – С предсказуемыми последствиями. Забава академиков – не более. Структура шестого порядка в черепе собаки удерживалась даже в незаряженном состоянии считаные мгновения. А потом бах, и пес остается без головы. – Были и удачные опыты. – Со структурами не выше второго. Третью и четвертую можно поставить лишь некоторым лицам императорской крови. Сам знаешь, что у их рода такая особенность. – Потому они и стали императорским родом. Настоящим, а не тем, к которому относятся нынешние самозванцы. – Даже в их роду четвертая – предел. Редко кто выдерживал. Не говоря уже о большем. Ты действительно смог создать стабильную шестую? – Больше. – Этого не может быть! – Может. – У тебя есть рабочий амулет со структурой выше шести? – Маг напрягся, подобрался, будто дикий кот перед прыжком. book-read-ads – У меня больше полутора сотен таких амулетов, – с усмешкой ответил Далсер. – И ты прекрасно понимаешь, что это не шутка. Маг оглянулся, окинул внимательным взглядом небогато обставленное помещение, покачал головой: – Я не чувствую в этом месте сил такого порядка. Что-то есть, на грани восприятия, непонятное, будто сама здешняя земля излучает что-то. Наверное, это то самое мифическое дыхание Такалиды, о которой говорят знающие. Не похоже на следы амулетов. Ты ведь знаешь, в чем мой талант, даже ложь не может скрываться в моем присутствии, не говоря уже об остальном. – Знаю. Редкий талант. Скорее даже уникальный. Видишь сущее и скрывающие его наслоения. Идеальный дознаватель. – С наслоениями у меня чуть хуже, увы. Но я знаю, что в этом доме нет ни одной магической вещи, если не считать примитивного светлячка с единичкой. В других домах селения такие же. И ничего большего я не чувствую. – Ты слышал мои слова и знаешь, что я не обманываю. – Да, знаю. Как тебе это удалось? – Немного опыта, немного знаний, немного озарения. А дальше – работа и кровь. Кровь – это очень важно. Жертва – вот что способно создать настоящую силу. И если уж сделал шаг на этом пути, будь готов жертвовать не только другими, но и собой. – Нельзя ли подробнее? – Слишком долго, а времени у нас нет. – Времени у нас как раз хватает. И ты понимаешь, что я не успокоюсь, пока эти амулеты не окажутся в моих руках. – Знаю. – Где они? – Тебе придется как следует постараться, чтобы их получить. – Лэрд опять улыбнулся. – Поясни. – Как давно тебе доводилось бегать? – Далсер, не уводи разговор в сторону. Где амулеты? Ты же знаешь, каким настойчивым я могу быть. А я знаю, что ты всего лишь человек, со всеми слабостями, не пройдет и суток, как расскажешь все и будешь очень сожалеть о том, что не сделал это сразу. Не скажу, что мне будет приятно так с тобой поступать, но оставлять столь ценные амулеты непонятно где я не могу. Не вынуждай меня идти на такое. Лэрд, расслабленно откинувшись на спинку кресла, запрокинул голову и, рассеянно уставившись на светлячок, равнодушно произнес: – У тебя нет этих суток. У тебя даже минуты нет… Патавилетти, взглянув в глаза странно себя ведущего лэрда, вскрикнул: – Да у него зрачков почти нет! Похоже, он чем-то отравился! Надо что-то делать, пока не помер! Маг, не слушал воина, казалось, он погрузился в себя, целиком заняв голову какими-то сложнейшими размышлениями вселенского порядка, не позволявшими отвлечься на мирскую суету. Затем, ни к кому не обращаясь, тихо выдал: – Он не врет. – Да он помирает! – опять выкрикнул воин. – Вы же говорили, что он живым нужен! – Бег… бег… бежать… – Маг опять задумался, а затем уставился на воина возбужденными глазами, после чего пронзительно заорал: – Зови сюда всех! Всех! Бегом! – А что… – начал было спрашивать удивившийся Патавилетти. – Времени нет! Я не могу удержать всю округу! Все ко мне, иначе смерть! – И закончил уже без крика, с благоговением в голосе: – Да он все это проклятое место превратил в амулет. Сукин сын, ну кто бы мог такое подумать!.. Глава 9 Способность рассуждать относительно здраво вернулась к Дирту в тот момент, когда он достиг вершины Сторожевого холма. Возможно, камни, выстроившиеся в круг, обладали какой-то магической силой, воздействующей на мятежный разум, или вид хорошо знакомого места заставил мысли вернуться в обычное русло. И пусть они норовили перехлестнуть через берега – но это уже куда лучше, чем паническое безоглядное бегство, когда ветви хлещут по облепленному паутиной лицу, а в голове лишь страх и отчаяние. Вопрос «Что делать?» перед Диртом не стоял. Надо как можно быстрее вернуться в Хеннигвиль и попытаться помочь Керите. Хотя разум понимал, что это бесполезно, сердце говорило иное. Да и другие люди нуждаются в его помощи. Дмарты, как дети, в таких ситуациях им нужен кто-то сильный, взрослый. Смешно, но именно ему, вчерашнему мальчишке, придется играть эту роль. Дирт не представлял, каким образом станет действовать, но твердо понял, второй попытки у него не будет. Попадаться больше нельзя. В схватке лицом к лицу у него нет ни шанса. Эти звери убивают людей без малейших колебаний и делают это умеючи. Его спасло чудо. На чудеса полагаться не стоит, да и тенденции к повторениям у них нет.