– И как же я с ним поговорю, если он опять пропал? Несет заблудшим душам свет веры, в то время как очень нужен здесь. Мать его… – Верно, ему дай волю – так и будет годами шляться по холмам проклятым. А с рудой, по слухам, медленно дело идет. Раньше ее вроде как дробили на мельнице, а уж потом в огонь сыпали. Сейчас мелют по старинке – вручную, а это дело небыстрое. Самому, что ли, съездить? При одной мысли о седле поплохело. Может, плюнуть на гордость и перейти на «тележное передвижение»? Устроить фургон с парусиновым тентом, закутаться в теплое тряпье? Всадник из меня никакой, так что надо или ждать просветления в этом мраке, или смириться и пользоваться тем, что осталось. Арисату было скучно стоять молча, и он уточнил: – А зачем вам столько свинца понадобилось? – Пригодится, – загадочно ответил я и продолжил движение в сторону башни. Свинцом Межгорье было очень богато, вот только месторождения располагались далековато от Мальрока. Я, правда, ни на одном из них не побывал (из-за состояния здоровья), но рассказов очевидцев наслушался. Да и образцов немало пересмотрел, в том числе и на тех телегах, которые вернулись из похода за рудой. Галенит[1] в них лежал такими глыбами, что в теперешнем состоянии мне подобной не поднять. Сам по себе свинец меня не слишком интересовал. Тем более что я изначально ограничил область его применения. К примеру, разбил женские мечты о кастрюлях из этого чудного металла и обломал епископа, размечтавшегося о водопроводе с отличными трубами. Аборигены не знали о токсичности этого металла, но я об этом не забыл. В нашей истории им злоупотребляли древние римляне, в чем, возможно, кроется одна из причин упадка их империи. Для чего мне вообще понадобился этот яд? Ну, первым делом – это старт местной металлургии. Хоть с чего-то начнем, а там видно будет. Ведь помимо свинца где-то здесь есть и железо, а еще поговаривали о том, что когда-то на севере добывали медь и серебро, но затем жилы ушли в глубину и уровень местных технологий не позволил туда забраться. С одной стороны, просто слухи, но с другой – меня слишком хорошо подготовили (в некоторых вопросах), и все эти намеки свидетельствовали о наличии в Межгорье перспективных полиметаллических месторождений. С моими знаниями здесь можно неплохо развернуться. Местные, очевидно, сняли только сливки, поверху, но что делать дальше – не знали. А я вот знаю. К примеру, в том же галените всегда есть примесь серебра. Иногда до одного-двух процентов, но обычно десятые доли процента. То есть из тонны чистой руды с учетом потерь реально получить от нескольких сот граммов до килограмма и больше. Учитывая, что этот благородный металл ценится здесь немногим дешевле золота, – соблазнительно. Аборигены даже не подозревают, что в обычном свинце присутствует такая приятная добавка. А если бы и знали, то попробуй еще выделить. В принципе даже египтяне до этого каким-то образом догадались – использовали купеляцию[2]. Так что даже со здешним уровнем технологий я смогу наладить процесс. Для чего мне серебро? Для налаживания товарно-денежных отношений. Я ведь не в коммунизм попал – если нас здесь не вырежут в ближайшее время, то неизбежно возникнет проблема заинтересованности работников в своем труде. Бесконечно пахать на «дядечку» под предлогом внешней угрозы не получится. А еще надо планировать закупки во внешнем мире и финансирование переселения новых подданных. Новых? Конечно, я ведь собираюсь расширяться. После совместных действий нечисти и ортарской армии плотность населения в Межгорье упала до арктической. На сегодня здесь приблизительно две-три тысячи человек, из которых лишь около пятидесяти процентов можно считать полноправными подданными. Нет, остальные вовсе не бунтовщики. Просто они испуганы и наотрез отказываются выбираться из лесов и пещер. Пусть там голодно и холодно, но зато безопаснее. Они не пашут землю, не пасут скот – полностью бесполезны. Принудить их я не могу – все равно сбегут назад и начнут прятаться еще серьезнее, теперь уже от меня. Раз уж такие дела, приходится закрывать глаза на тех, кто хотя бы номинально признает мою власть. Крестьяне плодятся быстро, но и детская смертность здесь серьезная – естественным путем Межгорье вернется к былой плотности населения очень нескоро. А я не могу ждать: природа не терпит пустоты, и ничейная земля в Пограничье очень быстро оказывается занятой. Причем не людьми. Потому и подумываю о переселенческой программе. А чем сюда народ завлекать? Вот тут-то серебро и пригодится – лучшего способа обогащения пока что не нашел. Все остальные требуют внедрения сложных по местным меркам технологий, а значит, времени, с которым у меня напряг. Кстати, свободных людей в этом мире не так уж много. Кто к земле прикреплен, кто крестьянин баронский или королевский, кто пожизненно в гильдии, кто-то и вовсе раб бесправный. Остается надеяться на недовольных жизнью – такие есть всегда. И процент швали среди них немаленький. Тоже проблема… Но даже шваль надо еще как-то затащить. Я бы на месте простого обывателя хорошенько подумал, прежде чем перебираться из спокойного города в веселое Межгорье. Хоть золотом дорогу усыпь – все равно бы хорошо подумал. Мысли пролетали в голове быстро: вот я получаю первый пуд серебра; вот встречаю первый караван переселенцев – сотни телег, тысячные стада скота; вот инспектирую тянущиеся по всей долине пшеничные поля и наворачиваю блины со сметаной в попавшейся на пути восстановленной корчме. И в конце концов, стою во главе тысячного войска на берегу реки. Лениво наблюдаю за тем, как по броду мчится лавина сюрреалистических тварей. В какой-то момент бездеятельное созерцание надоедает. Я неспешно поднимаю руку, а затем резко опускаю. Мушкетно-пушечный залп. Вой пуль и картечи, разрывы бомб. Десятки тонн мясного фарша уходят вниз по течению. Выжившие монстры поспешно разворачиваются, мчатся назад с целью удрать как можно дальше и больше сюда не возвращаться. Но я сегодня беспощаден: вслед беглецам бьют лучшие стрелки, вооруженные нарезными штуцерами. А потом небо переполняется воем пороховых двигателей, и сотни ракет превращают противоположный берег в филиал ада. Чудом уцелевшие твари, обгадившись от пяток до ушей, сходят с ума и совершают акт коллективного суицида головами о ближайшую стену – лишь бы не знать, что у меня там дальше по программе. А дальше… Дальше у меня много чего, но это пока что в перспективе. Далекой. Когда-нибудь так и будет. Если доживу. А пока что начинаю с малого: тащу сюда свинец, посылаю людей искать руды, глину, чистый песок. Закладываю ямы, из которых потом буду добывать селитру. Планирую параллельно с выплавкой свинца начать выделять серу из того же галенита – на порох и кислоту. Рисую чертежи машин для водяных мельниц и потихоньку заказываю нашим и без того загруженным мастерам разнообразные детали. Пока что по мелочи, но это только начало. Хорошо бы найти китайские пулеметы и потом научиться их копировать. Само собой, патроны тоже надо выпускать самостоятельно. С пулеметами я стану… Мечтаю быстро (просто спец), но все равно не мгновенно. Пришлось прерваться – дошли до башни. Попасть в нее со стены не получилось – окованная дверь закрыта изнутри. Арисат, стукнув по ней кулаком, довольно констатировал: – Крепко сколочено. Если чужой заберется наверх, то внутрь никак не попадет. Мои ребята никому не откроют. После этих слов громыхнул засов, дверь медленно отворилась, из недр башни высунулась бородатая морда каменщика-иридианина. Завидев нас, он радостно заулыбался: – Вот здесь кто! А я-то удивился – кому это стучать вздумалось? День добрый, сэр страж, и вам тоже, Арисат! – Говоришь, никому не откроют? – язвительно уточнил я у бакайца. Тот, многообещающе-зловеще покосившись на каменщика, с досадой выдал: – Это же иридиане! Как их ни учи, все равно телятами остаются! Я хотел заглянуть в башню, но был отвлечен новым зрелищем – из коридора перешейка показалась группа всадников. В переднем узнал Конфидуса. Арисат тоже его заметил: – Во! Епископ вернулся! Может, что интересное привез? – Сейчас узнаем. Поговорить мне с ним надо, заодно и расскажет. * * * book-read-ads Разговор с епископом закончился неожиданно, а поначалу вообще не ладился. Съездил он по большому счету неудачно. В последнее время, пользуясь тем, что руководства над ним практически не стало, он почему-то решил, что Бог возложил на него сразу две важные миссии. Первая: хотя местное население невелико, но тоже нуждается в свете веры, причем не какой-нибудь, а непременно иридианской. Плевать, что в Ортаре (и не только там) она считается еретической, – Корфидус ведь не сомневался, что его учение единственно верное. Инквизиторов, способных ему прямо сказать (и не только сказать), что он неправ, в Межгорье не было. Если вдруг появятся, то вряд ли с ними разговоры начнут вести – здесь никто не заинтересован в их присутствии, а учитывая легкость, с которой бакайцы хватались за оружие… Нет, черной братии в моем потенциальном графстве пряников не предусмотрено. Вторая миссия тоже непростая: скверна, целый год пропитывавшая и без того не святую землю Межгорья, должна быть выжжена с корнями. К сожалению, сэр страж надорвался при исполнении очередного самоубийственного подвига и пока что в этом важном деле не помощник. Вот и приходится епископу самостоятельно проверять все слухи о деятельности темных сил. Но это так – мелкий приработок. Самое главное – Конфидус свихнулся на ведьмах и колдунах. Они ему мерещились везде, даже на меня иной раз косо поглядывал. Пару раз пытался завести разговор на тему: «А что это вы такое мне рассказывали там, в катакомбах под столицей Ортара, когда мы в дерьме по уши из каталажки драпали?» Оба раза я ему отвечал резко, с долей иронии – мол, никак не могу понять, почему такие вот неглупые люди погрязают в религиозном мракобесии. Ведь умеет же мыслить здраво, и даже не стопроцентный догматик. Однако иногда на него что-то находит, и тогда уже до рассудка не достучишься. Раньше мне дико было: наемник, на котором пробы негде ставить, – и вдруг в религию ударился. Как так?! Но теперь не удивляюсь. Из одной крайности на другую переключился. Жаль… Очень жаль… Я ведь назначил его своей правой рукой, потому что не сталкивался с такими неприятными чертами характера. А теперь, столкнувшись, начал думать: а стоило оно того? Похоже, у него на первом месте стоит не вопрос нашего выживания и дальнейшего процветания, а еретически-махровая бредятина. Как исправить? Не знаю… А кого вместо него? Да некого – кадровый голод. Хороших и неглупых вояк хватает, хозяйственники тоже есть, а вот управленца, способного эффективно справляться с вопросами, касающимися всех аспектов как мира, так и войны, не имеется. Альтернативы епископу нет. Пока в голове проносились все эти вопросы, Конфидус рассказывал о поездке, перемежая слова доклада нудными религиозными отступлениями и даже отдельными здравыми мыслями, созревшими у него во время поездки. – …До центрального побережья оттуда всего ничего оставалось, но я поостерегся к нему идти. Воинов мало, а места опасные. Местные, которых нашли в пещере, говорили, что галеры там шастают. И не только мимо ходят: пристают часто. Водой запастись или вынюхать, как там и что. – Демы? – А кто кроме них там шастать рискнет? Дальше на юг и запад людей нет. Затея короля с экспедицией не удалась, так что некому и незачем туда ходить. Кроме этих богоотступников… Вот не сидится им на юге – мерзкую темную ересь разносить надо, как заразу моровую, потому и лезут к нам. Воины у них хорошие, оружие и доспехи – нашим не чета: втрое больше понадобится воинов, чтобы к берегу рискнуть выходить в открытую. Хотя они же без лошадей – уйти всегда можно, если поклажей не обременяться. Чем больше на человеке железа, тем медленнее он бегает. Но я решил не рисковать – не за тем шли. Если уж разведывать, так малыми дозорами, чтобы незаметно. Не в том мы положении, чтобы с открытым забралом показываться. Вы насчет пещер спрашивали… – Нашли? – Да. Не врали местные. Много их там. Земля будто сыр – повсюду дырявая. Как вы и просили, мы в парочку заглянули. Из тех, что не узкие и не слишком опасные. В одной повезло: капище демов нашли. Похоже, недавно там его обустроили. Источник рядом хороший – чистый и сильный. Видать, заходя за водой, одновременно и службы богомерзкие справляют. Но мы там все сожгли, что горит, и порушили остальное. То-то им будет новость, когда опять сунутся. Земля эта под истинным Богом останется, что бы ни случилось. Для того нас сюда и послали. Так что пусть не думают, что… – А вторая пещера? Что там? – перебил невежливо, пресекая в зародыше намечающуюся порцию «опиума для народа». – Во второй демы не бывали. Или побывали, но им не понравилось. Много там мышей летучих, как местные вам тогда и рассказывали. Все загадили. Дерьма столько, что за век не вычистить. Даже демам свинским не по нраву такая грязища. Эта новость мне очень понравилась. То, что надо: именно на такой зловонный подарок я и рассчитывал, когда первый раз выслушал рассказ охотников о пещерах возле побережья и живности, в них обитающей. Раз даже зацикленный на возвышенных материях епископ не поленился упомянуть о колоссальных залежах отходов мышиной жизнедеятельности, значит, их там действительно много. Наверное… Если верить моим инструкторам, в условиях пещерного микроклимата в экскрементах рукокрылых могут протекать полезные для меня процессы. А именно: выделяются и накапливаются нитраты. То есть селитра. Основной компонент черного пороха, сырье для производства азотной кислоты и разнообразных взрывчатых веществ. Накопление идет медленно и не без проблем. Но, учитывая, что селитра в этом мире даром никому не нужна, можно твердо рассчитывать на нетронутость залежей. А я это дело исправлю. Начну с простейших бомб для баллист и ручных гранат, а дальше… Дальше видно будет. – В пещере этой народ скрывался. Пара семей. Точнее, их остатки. Уже одичать немного успели, бедолаги. Видели бы вы их детей – звереныши. Наверху там грот почти чистый, вот в нем они и сидели. Похлебку из поганых мышей варили в котелке глиняном, тем и жили. Трудно с ними пришлось, но поговорить все же удалось. Про демов рассказали. Говорили, что галеры ходят под берегом, ничего не боясь. И высаживаются часто. Потому к морю ходить на промысел опасно. А как тогда быть, если раньше морем жили? Вот и дошли до того, что нетопырей едят. Тьфу! Нечисть же! Где тьма поганая, там и они! Догадываясь, что дальше последует рассказ, в котором епископ поведает, как с помощью слова божьего пытался изменить гастрономические привычки несчастных, я поспешно уточнил: – Демы просто мимо ходят? Лагерей или поселений не ставят? – А кто его знает – эти кроты, кроме пещеры своей, толком ничего не видели. Думаю, раз капище есть, то и другое непотребство имеется. Им здесь вольготно и удобно. Проливы неподалеку. Поймал купца, ограбил, затем – сюда на отдых, и галеру опять же починить надо иногда. Не придется на юг уходить, а помешать никто теперь не сможет: вымерло Межгорье. Хорошо бы рейд устроить отрядом большим, да только сил у нас для таких дел маловато. Эх… такую землю сгубили… Раньше тут… Да что говорить – старик в пещере рассказывал, что помнит самого сэра стража Буониса. Мне это ни о чем не говорило, но заинтересовало (все, что касается стражей, дико интересно). Поэтому спросил прямо, не опасаясь, что епископ удивится такому невежеству, – с ним всегда можно сослаться на перенесенную амнезию: – Буонис? Страж? Не помню такого… – Эх… крепко же вас приложило, раз такое позабыли. Великий человек был. А по легенде и сейчас где-то есть, только от мира удалился и не показывается. Хотя не верю в такое – даже стражи столько не живут. Век назад именно он остановил погань на реке. Граница – его рук дело, и линию морской обороны тоже он держал. Пока Буониса не было, битву за битвой люди проигрывали. В Ортаре уже было молитвы отходные начали по стране заказывать, и тут – первая победа. Затем вторая. А следом и вовсе остановили и отбросили к воде. Причем силами малыми. Сэр Буонис и тогда уже дряхлым был, а к концу войны и вовсе в развалину превратился. Так говорят. Кенгуд ему место почетное при дворе назначил, да только не захотел он в Ортаре оставаться. Уехал к морю, в Межгорье. Местные на радостях дом ему там поставили. А он хоть и одряхлел, но еще не раз показывал демам, как из одного человека два делаются, а то и четыре. Ну и погань отвадил. Сами видите – граница тут, по сути, без охраны, но почти не шалят твари. Запуганы чем-то крепко. – Говоришь, старик этот стража помнит? – Если не врет, то да. По виду не врет – очень дряхлый. Мог и застать. Странно, что зиму пережил. Тут молодым трудно, а уж таким… Говорит, что его отец прислуживал сэру стражу в молодости. В следующий миг я очень сильно удивил собеседника: – Люди ваши устали, но выделите двух, из тех, кто покрепче. Завтра они покажут дорогу к той пещере, где межгорцы прячутся. Мне надо самому на них взглянуть. – Вы хотите съездить к побережью? – изумился епископ. – Не хочу, но придется. – Дан! Вы что?! Дорога трудная, и на телеге лишь половину пути пройти можно. А дальше верхом. По такой погоде и здоровому нелегко, а уж вам… – Я понимаю. Но придется ехать. – Но зачем? – У меня там дела. Важные. – Какие? – Я – страж. У меня хватает секретов. И дел. – Да какие могут быть дела в вашем состоянии! Если уж очень надо, так весны дождитесь. Глядишь, и лучше станет! Вот что сказать? Я ведь чувствую, что лучше мне не станет. Хуже. Только хуже. Каждый день я теряю очередную частичку жизни. Во мне запущен какой-то непонятный деструктивный процесс. Рано или поздно он меня неизбежно доконает. Но даже если это будет поздно, уверен – весной я уже не смогу и минуты в седле провести. Нельзя терять времени. Если ехать, то сейчас.