Глава 13 Кому и волк товарищ Ни на Земле, ни здесь я более гнусного голоса никогда не слышал – за единственным исключением. Так что не стал испуганно хвататься за Штучку, хотя от неожиданности едва заикой не остался. Облегченно переведя дух, для начала оправдался: – Зеленый, это вовсе не то, о чем ты подумал. Побегать по лесу пришлось, вот и обтрепались штаны – каждый куст так и норовит клок оторвать. Дыра на дыре – ноги от сквозняков мерзнуть начали, вот и решил обновить гардероб. И вообще: откуда ты здесь взялся? Ты же должен овес в клетке клевать и вино клянчить. Не подумай плохого – я тебе рад ужасно, но и удивлен. Сбежал, что ли? – Если красивая девица крепко запирает двери, то не грех воспользоваться окном, – с намеком ответил попугай и слетел с ветки на рухнувшее в каньон дерево, вызвав очередной локальный снегопад. Расселся с видом короля на троне, уставился на меня, будто на кишечного паразита, брезгливо заметил: – Так и знал, что без папочки последних штанов лишишься. У всех дети как дети, а у меня хрен знает что. Такого грязнулю, как ты, даже свинья ночевать не пустит. – Повидай с мое – станешь не Зеленым, а Коричневым. И зубы мне не заговаривай! Тоже мне расселся! Владыка курятника! Сбежал?! – Сам петух, – нагрубил попугай и неожиданно по-доброму добавил: – Я так счастлив, что вижу ваше прекрасное лицо. – Подлизываешься? Значит, точно сбежал. В стороне что-то просвистело, стукнуло с тем непередаваемым звуком, который на всю жизнь запоминают те, кто слышал, как сталь входит в тело. Резко обернулся, отскакивая к стенке каньона и вскидывая взведенный арбалет. Из-за края обрыва выглядывал Амед. Тот самый хеск, который в свое время меня едва не придушил, а после стал верно служить, отрабатывая долг крови. Вид у него был самый невозмутимый – даже не скажешь, что только что убил человека. Небось злорадствует в душе – ведь я его только сейчас заметил. Проклятый каньон – не будь нужды, никогда бы не стал спускаться в такое опасное место. И вообще – надо срочно научиться шестому чувству и жизни в лесу, а то когда-нибудь заработаю инфаркт из-за непрекращающихся попыток подкрасться ко мне бесшумно. Причем успешных. Тело разговорчивого дема корчилось в агонии – увесистый нож вонзился ему в шею. Похоже, перерезанным горлом не обошлось – между позвонками засел. Хески умеют убивать. – Ты зачем это сделал? Я не успел его допросить. – Он хотел вас убить, – спокойно ответил Амед. – За ножом тянулся. – Чего это вдруг? Мы с ним мило общались, он уговаривал вытащить его. Очень боялся здесь остаться ночевать. Хеск указал на попугая: – Увидел птицу и понял, кто вы такой. Со стражами демы не разговаривают. – Если это так и было, то не думай, что спас меня. – Я и не думаю. Просто не хотел, чтобы вы отвлеклись от мудрой беседы с птицей. Птица, кстати, никуда не сбегала. По Амеду никогда не поймешь – всерьез говорит или издевается, но я уже давно привык к такой манере общения. – Ты Зеленого выпустил, что ли? Хеск ответил неопределенно: – Птица стража всегда знает, где находится ее страж, и летит к нему кратчайшей дорогой. Но мы договорились, что пойдем вместе. Вам ведь могла понадобиться помощь, а Зеленый, несмотря на мудрость, всего лишь попугай. У меня на языке вертелось четыре тысячи вопросов, но нельзя забывать, что время не резиновое и до темноты надо успеть сделать многое. – Амед, помоги разрубить все эти трупы на куски. Нельзя их бросать. Потом надо уйти подальше – за демами рано или поздно пошлют других. Скоро стемнеет, хорошо бы устроить нормальный лагерь с парой костров – я уже замерз до льда на позвоночнике, а уж как есть охота… Надеюсь, у тебя припасов хватает? – При себе ничего нет, – ответил хеск. – Не скажу, что рад таким новостям… Даже не верится, что еще не так давно меня мутило при виде крови. Сейчас хоть и неприятно было, но желудок даже не вздрогнул. Работа как работа, лишь бы нравиться не начала. Сбрендившим фанатам подобных развлечений в этом мире туго приходится – бензопилы здесь ни за какие деньги не купишь. После того как закончили внизу, Амед отправился заниматься арбалетчиком на другом берегу, а я вскарабкался наверх и поработал над телом ловкача Скью. Не прошло и часа с тех пор, как он призраком скользил по снегу вслед за обреченной, как он думал, добычей, а теперь руки-ноги отдельно, да и голова тоже. Судьба – дама переменчивая… Осмотрел собаку. Пес как пес, только здоровый очень и коренастый. Да и шерсть какая-то крысиная – небось нежарко ему зимой. Тогда почему их называют гримами? Наверное, просто порода такая. Вспоминается земное разнообразие – иной раз не понимал, как собаки вообще друг друга опознают. Ведь совершенно не похожи, но радуются друг другу, обнюхивают, облизывают. Так что эти «телята» в пределах нормы, на мой неискушенный взгляд. Мне нужна пища, и желательно много. Прорва желудка способна быстро и без проблем перерабатывать в энергию огромные объемы белков и протеинов, вот только перерабатывать нечего: у разгильдяев-демов не оказалось припасов, у Амеда тоже пусто. book-read-ads Корейцы выращивают собак на фермах – даже специальную породу деликатесную вывели для этих целей. В Китае собачье мясо дороже свинины. Да и мои соотечественники им не брезгуют – на Севере это обычное дело. В общем, долго себя уговаривать не пришлось. Немного поработав Штучкой, легко отделил упитанную ляжку. Одной, пожалуй, маловато будет – дорога до замка неблизкая. К тому же хеск наверняка тоже не будет против собачатинки. Амед появился, когда я возился со второй лапой: отхватить одним ударом невозможно – слишком много мясца надо прихватить вместе с ней, чтобы вышел полноценный окорок. Увидев, как я связываю кровавые трофеи, готовя к транспортировке, он настороженно уточнил: – Что это вы делаете? – Мясо забираю. Поджарим на углях – выйдет объедение. – Фу, – брезгливо выдал Зеленый, а на лице хеска я впервые увидел что-то похожее на признаки изумления. – Вы собрались есть грима?! – А почему бы и нет? Мясо как мясо, а я голоден. Да и тебе не помешает. – Но это же грим! – И что? – Есть грима! Да я лучше из уборной похлебаю, чем к погани прикоснусь! Верная погибель души! – Грим – не погань, это просто собака. – Погань! Собака с демами жить не будет. Тьма с псами сотворила что-то непотребное. Гримы днем нюх теряют и охотятся лишь ночами. Это погань! – Не знаю, не знаю… За мной они как раз днем гонялись, причем резво. – Так ведь нынче смута в небесах, вот и осмелели темные. – Это всего лишь собаки. Просто порода специальная – не боятся погани. – Тьма их создала – погань это. Вон птица мудрая тоже плюется. Брезгует. – Зеленый только винцом и пивом не брезгует – он не авторитет в вопросе пожрать. И вообще – при виде погани он шипит, а не плюется. Если не хочешь, то мне больше достанется. – Сэр страж, да бросьте вы это. У нас и без того ужин будет хоть куда. Тук собирался крыс водяных наловить – он умеет. Свежина будет жирная и нежная. – Тук?! Крысы?! А он-то откуда здесь взялся?! – Мы вместе за вами пошли. – Та-а-а-ак… Приказ, значит, нарушили? – Ничего мы не нарушали. Вы, когда уходили из замка, приказали мне никуда не ходить, покуда отряд не вернется. Я честно дождался, когда он вернется. – Но меня ведь не было в отряде! – Ну и что? Вы же не говорили ничего на такой случай. А раз так, то я имел право уйти из замка. – Тебе бы иезуитом работать… – А что это за ремесло такое? – Хорошее ремесло для таких хитрых, как ты. Ну а Тук на каких правах за тобой увязался? – Так ведь вы ему приказали идти в замок, а запрещать потом уходить из замка не приказывали. – Понятно… Два иезуита… Зеленого, значит, прихватили с собой, чтобы дорогу показывал? – Ну да. У него клюв всегда в вашу сторону направлен. Чувство у него какое-то на вас. И очень недоволен был, что в клетку заперли. Ругался и грозился страшными карами. Вот и взяли. – Три иезуита… – Я умный и красивый, – похвалил себя Зеленый. Хеск продемонстрировал плоскую кожаную фляжку: – У арбалетчика на дне колчана была – хитро припрятал. Забористая штука – отхлебнете? Я отказываться не стал, а попугай, резко оживившись, перелетел на ближайшую ветку и начал демонстрировать всю скорбь мира в хитрых глазах. Пойло хлынуло в пищевод потоком вулканической лавы и, рухнув в желудок, едва не сбило с ног. Это не вино – это спирт самый настоящий, неслабой крепости. Ничего подобного здесь не пробовал, похоже, перегонка – процесс как минимум малоизвестный. Эти южане богаты на сюрпризы.