– Повезло, что ящеры не сожрали. – Ящеры? Да их там очень мало. Мы, бывало, по два-три дня охотились впустую – они ловко прячутся в зарослях и норах. – Я был там недавно – и следы видел свежие, и ящера дважды повстречал. Огромные оба. Один утащил нашего, второй забрал гота. – Огромный ящер в мои дни был неслыханной редкостью. Я даже следов их никогда не встречал – только череп видел над хижиной главного охотника. Или мы путаемся в размерах? – Я видел ящеров восьмиметровых, если не больше. – Действительно громадные… Тебе, видимо, повезло на них наткнуться, или расплодились там в последнее время. А может, пришли с других островов или материка. Они ведь могут в море плавать, причем очень быстро – я один раз это видел. – Материка? – Да. Материка. Большой земли, с которой пришли бронзовые люди. Жрец показывал мне карту. Карту… – Глаза странного собеседника вспыхнули безумным огнем, он с неистовой горячностью вскрикнул: – Раз у тебя есть меч бронзовых людей, значит, ты тоже видел карту! Ты должен знать, где их искать! Запомнил место?! Скажи, если запомнил! Я не хочу быть здесь! Я хочу быть с ними! Их жрец вылечил меня от трясучки! Почти вылечил! Я все еще сгораю ночами, мне часто снится плохое, иногда я хочу пить кровь и есть сырое мясо! Я хочу вылечиться до конца! Скажи!!! Дозорным не понравился шум. Один из них прикрикнул, но Бродягу это не остановило – все так же, взахлеб, продолжал говорить. Поспешно, будто в бреду: – А хочешь – мы пойдем к ним вместе?! Не бойся – со мной ты не пропадешь! Я не стал диксом, но что-то во мне есть от них – ты же видишь! Я сгораю так же быстро, как они, ночью хорошо вижу и не знаю усталости! И я издали чую воду – я могу узнать о ней за день пути! Мы не умрем от жажды! И от голода не умрем – я легко нахожу ракушки на дне! Мы будем питаться королевскими мидиями – они и сырые очень вкусные! Мы дойдем до материка! Или до него нельзя дойти?! Я ведь не запомнил карту! Она странная, непривычная, а я был дураком! Ну нет у меня памяти на картинки! Нет!!! Ты не помнишь?! Есть путь по рифам или нет? Это очень важно – ведь без корабля мы не сможем переплыть море! Нам нужна карта жрецов! Один из готов не выдержал, поднялся, неспешно приблизился, стукнул говоруна древком копья: – Kufunga up![16] Немного подумав, стукнул еще и негра, а затем угрюмо покосился на Макса. Тот напрягся в ожидании удара, но пронесло – гот передумал или поленился. Так же неспешно вернулся назад. – Чернозадый фашист, – тихо прошипел Бродяга. Экзекуция на пользу пошла – сумасшедший огонек в глазах почти затух. Максу очень хотелось узнать больше о его жизни на Большом острове. В словах Бродяги было много странного, невероятного, но рассказывал он с такими подробностями и так живо, что все казалось реальным, будто своими глазами увиденным. Каким бы он ни был психом, вряд ли смог сочинить такую правдоподобную историю, перекликающуюся с информацией от других людей. Да и не сумасшедший он. Разве что временами… Эх, нельзя продолжать. Эта тема его заводит сильно, а готам не нравится болтовня пленников. Надо потише себя вести. Чтобы отвлечь собеседника от волнующих его мыслей, спросил о другом: – А за что этого негра с нами посадили? – Не знаю. Он совсем дикий. Сейчас спрошу – я их папуасский немного понимаю. Повернувшись к чернокожему, Бродяга, тщательно подбирая слова, произнес: – Kushikamana wewe. Kwa ajili nini?[17] Негр, продолжая все так же равнодушно-презрительно таращиться в бесконечность, ответил, чеканя каждое слово: – Kaa kwenye ato mara samadi kufun leo![18] – Что он сказал? – поинтересовался Макс. – Я почти ничего не понял. Похоже, он нагадил там, где этого делать нельзя, и какой-то лев его сюда посадил. Вроде у готов есть вождь с такой кличкой. Бред какой-то несет – попробуй пойми этих черномазых. Зачем он вообще тебе понадобился? Макс ответил вопросом: – Что с тобой дальше будет? – Со мной? Не знаю еще. Эти обезьяны не пожалели за Бродягой лодку прислать – серьезно все. А по пути еще это тело прихватили – он, похоже, провинился серьезно. Они своих штрафников не жалеют: ничего хорошего его не ждет. А может, и не штрафник – если черный, то необязательно гот. Если не соврал лодочник, то нас к Аттиле[19] везут. Перепутал! К Алариху! Попробуй запомни эти обезьяньи прозвища! Сами-то они понятия не имеют, в честь кого свои клички получили. Что с них взять – они еще с пальм не слезли толком. В общем, без разницы, к кому меня притащат: не думаю, что мне там сильно понравится. – А меня и везти никуда не станут – здесь прикончат. Бродяга, я смыться хочу. Мне бы до воды добраться – я и со скованными руками уплыву. – Я и без рук согласен, но как ты сдернешь, если эти макаки глаз не спускают? – До берега отсюда метров сто пятьдесят. Если одновременно рванем, все трое, может, хоть один доберется. – Думаешь негра на это гиблое дело подбить? И меня? Забудь – без рук я не уплыву. Это шутка была. Да и он вряд ли сможет. И вон рядом с кораблем большая лодка, и еще по расселине одна ходит, возле буя. Ищут там что-то. Догонят мигом, как бы ловко ты ни плавал. А потом столько звездюлей навешают, что до вечера не сосчитаешь. – До вечера я могу и не дожить. Мне дали время до конца сиесты – потом начнут говорить всерьез. Если выдам товарищей, обещали пощадить. – Кто обещал? Готу нельзя верить, даже если он начнет божиться, что вода мокрая. – Я и не верю. Но знаешь, жить все равно хочется. И еще – если сумеешь от них вырваться, иди на север. Знаешь поселок, где огромный холодильник есть? – Чалого? – Да. Только теперь там Бизон главный. То есть… Да какая разница! Иди туда и расскажи то, что мне рассказал. book-read-ads – Они помогут мне добраться до бронзовых людей? – мгновенно взбудоражился Бродяга. – Расскажи. Прошу тебя. Потом видно будет. – Ты – это… не хорони себя. Ты же еще не рассказал свою историю. Я хочу знать – откуда у тебя меч бронзовых людей? – Долгая история, – соврал Макс. – Не успею рассказать. Меня вот-вот пытать начнут. – Ты, главное, им про это не рассказывай! Готы не должны знать про бронзовых людей и корабли с черными парусами! Это наша тайна! Твоя и моя! Хочешь, я перегрызу тебе горло? Давай, ты умрешь быстро и не скажешь им ничего! О нет! Бродяга опять сел на своего любимого конька. Он твердо решил довести охрану до белого каления. Из-за угла показался Староста, за ним, держа огромную плоскую ракушку, заставленную кокосовыми чашами, шагала девушка. Пара подошла к оживившимся охранникам – те дружно потянулись за посудой. Глядя, как они пьют, Макс облизал пересохшие губы. Эх, ему бы хоть пару глотков сейчас! Видимо, высшие силы решили хоть немного смилостивиться – девчонка развернулась, подошла к пленникам. Склонилась, протянула чашу Бродяге: – Пей. Того не пришлось уговаривать – припал губами, давясь жадными глотками. Африканец, оживившись, оттолкнул его плечом, полез сам. – Эй! Ты! Шимпанзе немытое! Очередь соблюдай! – недовольно воскликнул Бродяга. Из-за угла показались новые действующие лица – Дог и Гора. Первый при виде открывшегося зрелища выругался, подскочил, выбил чашу из рук девушки, злобно прокричал: – Кто тебе разрешил их поить?! Та, посерев от страха, беспомощно оглянулась в сторону Старосты. Тот недоуменно уточнил: – Не понял?! Ты же сам сказал всем дать воды и кокосов! – Я дозорных имел в виду, а не этот мусор! – досадливо произнес Дог. Макс еще раз облизал губы, с грустью осознав: воды ему не обломится. Гора, не обращая внимания на разгорающийся скандал, подошел к застывшей девчонке, скабрезно ухмыляясь полез громадной пятерней в ее шорты. Та окаменела еще больше, а Староста затараторил: – Откуда я знал?! Ты сказал принести воды, я и велел ей принести! Уточнил бы, что только дозорным! Вот поди вас пойми! – Ты бы еще этих дохляков на столбах напоил, – отмахнулся Дог и, подойдя к Максу, спросил: – Ну что надумал? В партизана играть будешь или по-хорошему решим? По-хорошему и нам лучше, и тебе. Он кивнул в сторону Горы. Араб, не обращая внимания на происходящее вокруг, всецело погрузился в ощупывание содержимого девичьих шортиков. Выстрели у него над ухом из пушки – не заметит. – Видишь? И ты так будешь жить, если докажешь, что человек, а не сопля на палочке. Ну так что? Докажешь? Или?.. Молчишь… Значит, не хочешь мне помочь по-хорошему? Знаешь, язык ведь тебе отрежут в последнюю очередь. А все остальное для разговора не понадобится. Ты смотри на Гору, смотри. Он прямо здесь может ее трахнуть, и никто даже не пикнет. Потому что нам все можно. И все, что ты видишь вокруг, – наше. И ты сейчас тоже наш. И… Дог неожиданно осекся, уставился в сторону прохода в стене. Похотливо улыбнувшись, растягивая слова, игриво произнес: – Ну вы посмотрите, какая лялечка скрасила местный коровник своим присутствием! Обернувшись, Макс едва не застонал от бессилия и безысходности. Это худший день в его невезучей жизни… Глава 29 Дина шагала уверенно, с непринужденным и чуть высокомерным видом. Несмотря на шок, вызванный ее появлением и осознанием перспектив того, чем это может ей грозить, Макс сразу заподозрил, что он плохо ориентируется в ситуации – выглядела она как-то непривычно. Потом понял – одежда не та, а это неспроста. Ведь девчонка вечно ходила в коротеньких шортах и таком же крошечном топике, а на голове носила черную бейсболку, выглядевшую как-то необычно, – некоторые детали сильно отличали ее от стандартных. Из старого гардероба Дина только с нею и осталась – все остальное разительно изменилось. Шорты не по размеру широкие, длинные – грубая переделка чьих-то теплых брюк. Вместо топика застиранная рубашка – за пояс не заправлена, развевается чуть ли не до колен. Даже в этом нелепом наряде она выглядела очень даже симпатично – неказистое тряпье странным образом подчеркивало незаурядные внешние данные. Некоторые детали ее анатомии, пожалуй, даже прибавили в размерах, причем существенно – раньше Максу они казались гораздо скромнее. И он понимал, что это неспроста: за пару часов такое не подрастет. Гора оценил прекрасные формы мгновенно – потеряв интерес к жертве, вытащил блудливую руку, преградил Дине дорогу, потянулся к груди. Девушка, резко хлопнув его по запястью, брезгливо выкрикнула: – Лапы убрал! Пока не оторвали! При этом она выставила перед собой левую руку, направив раскрытую ладонь ему в лицо, будто собиралась вцепиться. От удивления громила действительно попятился – давненько не сталкивался с отпором. Дог тоже был ошарашен: