– Молчу-молчу! Вот уж не знал, что среди татар бывают такие сентиментальные!.. Это действительно оказался Ник. Глава 19 Ник был невменяем. Ему не довелось участвовать в бою – единственный не замаранный кровью остался, что положительно отразилось на моральном состоянии и разговорчивости. Приключений он перенес более чем достаточно и взахлеб пытался рассказать обо всех сразу, путаясь, противореча себе или лопоча нечто совершенно непонятное. Учитывая, что все это происходило на ходу, он, забываясь, частенько терял равновесие – оступался или даже падал. Но, не обращая внимания на эти мелкие неудобства, продолжал трещать без передышки: – …Вот целый километр проехался по мокрой земле – круто там, ужас! Будто горка ледяная! Шорты порвались на заду даже! А потом бах – и темно! Поняли?! Пещера там. Ну или нора, может. Скорлупа от яиц везде, а яйца во-о-о-от такие! – Ник попытался повторить излюбленный жест рыбаков – они его демонстрируют, показывая, какой осетр у них сорвался. – Это ты в гнездо воробьиное свалился, и от страха все огромным показалось, – хохотнул Олег. – Да ты бы в штаны навалил, окажись там! – вскрикнул мальчишка. – Не ори, – тихо попросил Муса. – А чего он мне не верит?! Честное слово, все так и было! – Да верим, верим, – успокоил его Макс. – Ну вот. Упал я, значит, на скорлупу эту, осмотрелся и понял – это нора тритонов. Логово. Страшно стало, просто ужас. – И дырка на шортах тебя в этот момент очень выручила. – Олег не мог угомониться. – Да отстань ты со своей дыркой! Вот сам там не был – ничего не знаешь! Так вот, я лежу и слышу, что шумит что-то. Приближается. Гляжу, а в стенах ходы огромные. Круглые. И наверху дыра, откуда я свалился. Но только не выбраться никак – высоко до нее очень. И не пойму, откуда шум. И воняет сильно. Я побежал в ход, где воняло слабее. Но ошибся – там еще сильнее завоняло. А в конце свет увидел. Бежал-бежал, а потом споткнулся и на пузе выехал. Яма среди кустов, и ход прямо в нее выводит. И вся яма костями завалена. Черепов там миллион! Человеческих! – По математике в школе двойка или единица была? – уточнил Олег. – Да ладно придираться! Не миллион, но все равно много! Еще там было полным-полно раковин и каких-то длинных штук. На рыбьи головы похожие. И клювы какие-то прямые. И перья скомканные. И куски ракушек здоровенных. Воняло там – дышать невозможно. Я как увидел, так даже не понял, как оттуда выбрался. Очнулся – бегу по кустам куда-то вдоль озера, а сбоку трещит что-то. Тоже кто-то бежит! Я остановился, спрятался. Мимо парень какой-то промчался, незнакомый. Хромал. Как вот эти хромают. А за ним тритон – огромный, будто вагон от поезда. Я как это увидел, так и рванул в противоположную сторону. А потом вверх почему-то бежать стал. Бегу-бегу, запыхался сильно, и вдруг бац – впереди белое все. Белое-белое! – Неужто до Антарктиды добежал?! – Ребята, это парашют был! – Какой парашют? – удивился Макс. – Большой! Огромный! Он на верхушки бамбуковых деревьев лег. Будто шатер получился. А под ним кресло висит. Тоже большое. Со спинкой. Висит на веревках, а веревки к парашюту тянутся. – Это ведь кресло-катапульта! – охнул Муса. – А летчик был?! Человека там видел?! – Ага, был, – кивнул Ник. – Где кресло, там и он. Только умер почему-то. Птицы на нем сидели, клевали. Лицо уже до черепа расклевали. И воняло там сильно. Но меньше, чем в той яме. – Неужели летчик прямо на светляк катапультировался и приземлился уже сюда? – изумился Макс. – Вряд ли, – возразил Олег. – Наверное так же, как с вертолетом Эна получилось. Он когда-то рассказывал, что светляки часто забирают летающую технику. Даже если далеко пролетает, почему-то на нее реагируют в первую очередь. – Выходит, не врали наши, которые к островку ближнему ходили… – задумчиво произнес Муса. – Ты о чем? – не понял Макс. – Они рассказывали, что гул странный в небе слышали. Видно, не упал сразу, дотянул до суши и катапультировался. Форма на нем была?! Во что он был одет?! – Костюм какой-то непонятный. Почти как у космонавтов. И диск на груди. Серебряный такой, интересный. Муса возбужденно присвистнул: – Это, наверное, военный летчик! Что при нем было?! Хорошо его осмотрел?! – Да как я осмотрю?! Там бамбук высоченный – я такого нигде не видел! За стволами спрятаться можно целиком. А кресло это тоже высоко висит – никак до него не достать! – Ну так залез бы по стволу, а оттуда по стропам! – Да ты что! Шутишь? Тритоны вокруг бегают, рядом яма, засыпанная костями человеческими! Я что – совсем больной, чтобы в таких местах по деревьям лазить?! – Да! На голову больной! Потому что думаешь не ею, а тем, на чем сидишь! При нем могло оружие быть или комплект для выживания при аварийной посадке! Ракетница по-любому! А может, и пистолет! – Муса, ведь там трудно достать его одному, и страшно очень! – Мальчишка чуть не разревелся. book-read-ads – Да ладно, – смягчился тот. – Все нормально. Не переживай. Место хоть запомнил? – А что его запоминать? Лес помнишь бамбуковый? Где-то в нем, в самых дебрях, куда никто не ходит. Нечего ведь там делать – только бамбук высоченный, и больше ничего. Вот там парашют и висит на макушках. Муса начал перечислять: – Ткани отличной целый вагон, крепких строп до фига, в кресле металл, у летчика может много чего полезного найтись. И вряд ли народ из других поселков туда ходит – ведь и правда нечего делать в глубине леса. Все по краям заглядывают, не удаляясь от побережья. Максимум до южных берегов озер доходят – ради тростника. Боятся, да и некогда. Эх… – Нам не вытащить все. – Макс решил вмешаться в разговор. – Не забыл, что рядом логово тритонов? Значит, шуметь нельзя. А как без шума парашют снять? – Ну хоть стропы можно обрезать, до которых достанем, и кресло распотрошить на запчасти. Ножик есть. – Предлагаешь вернуться? – Не! Ты что! Потом, может… как-нибудь… когда устроимся. Макс, нам ведь жить надо будет. Много чего понадобится. У нас ведь ничего нет. Пусто. – Там еще в поселке можно поискать – может, что полезное найдется, – заявил Ник. – Какой поселок? – в унисон спросили Макс и Олег. – Я не успел рассказать! Перебиваете! Потом я все время наверх бежал. Крутой подъем – запыхался сильно, устал. Ноги ватные стали, но все равно не останавливался. Страшно было, и боялся, что вы меня ждать не станете – уйдете. Лес закончился, кусты пошли здоровенные и трава странная, высокая, пучками растет. И пальмы там были, и деревья какие-то с серебристой листвой и ягодами непонятными. А потом в железную стену уткнулся. – Стену?! Железную?! Совсем заврался! – не выдержал Муса. – Я правду говорю! Ну не железная – похоже на то, из чего штаб сделан. И еще там вдоль нее иногда из земли трубы выглядывали, и оттуда вода лилась. Целые ручьи текли вниз, к озерам. Я даже попил – нормальная вода. Пресная. Жаль, что не холодная. Но и не теплая. Так – средняя. Вот я и подумал, что через эту стену тритоны не перелезут. Нашел место, где на нее пальма упала, и перебрался на другую сторону. А там кустов нет, только деревья кое-где, и хижин целая куча. Я сперва очканулся – думал, что это поселок диксов. Но смотрю, заброшено все сильно и не видно никого. Да и зачем диксам дома строить? – Откуда там поселок мог взяться? – удивился Макс. – Дома тоже из металла сделаны? – Не. Из камней, из дерева, из бамбука. Вроде наших хижин, но не такие. Странные – мы так не делаем. И лучше гораздо. И в центре дом большой и совсем непонятный. Будто японский. – И никого нет? – Ага. Я вдоль стены пробежал и никого не увидел. Да и так видно, что старое там все. Крыш некоторых нет. Наверное, в ураган сорвало, а ведь ветра сильного давно не было. Перелез я через вторую стену, уже не железную, а из бамбука и бревен, потом вниз побежал – к берегу. Но уже с другой стороны от холма, чтобы не спускаться к озерам. Подумал, что ну их на фиг, эти озера – тритонов там больно много. – Чего в том поселке хорошего видел? – спросил Муса. – Да ничего не видел. Хижины, и все. Большие хижины – наши гораздо меньше. На череп чуть не наступил, когда бежал. Человеческий. – Кто там мог жить? – недоверчиво произнес Олег. – Если даже крепость построить, придется все время сидеть в осаде. Диксы и тритоны не дадут еду добывать. – Может, раньше диксов там не было или было мало, и люди могли жить? Допустим, в самом начале, когда светляки только появились, – предположил Макс. – Может, и так. А тритоны? Они и без диксов жизнь веселую устроят. – Тритонов не может быть слишком много – им еды не хватит. Это ведь остров, а не материк. Или все же материк? С другой стороны бывал кто-нибудь? – Наши – нет, – ответил Муса. – Но встречали там когда-то ребят из других поселков, и те говорили, что на востоке море опять продолжается. Мы с юго-запада подходим, и хорошо видно – на север и юг суша далеко не уходит. Значит, остров. А тритоны могли в последние годы расплодиться. Когда светляки появились, мертвяков туда много начало падать – буев вокруг Большого хватает, а твари, бывает, далеко в море встречаются. Даже у нас иногда появляются. Жрут утопленников и диксов-новичков, вот и расплодились. – Первый раз слышу, чтобы там кто-то жил, – сказал Олег. – Без десяти пулеметов на Большом и неделю не продержишься. Хотя, конечно, неплохо бы там поселиться: вокруг сплошные мелководья богатые, кокосов просто завались, ягоды, корни съедобные, на мелких тритонов охоту устраивать. Почва есть под огороды. Лягушек тоже можно хавать – чем мы хуже французов? А уж сколько там травки! – Мы за семенами так и не сходили, – невпопад произнесла Дина. – Семена?! – вскинулся Олег. – Ты же сама говорила, что наврала все, лишь бы нас втянуть в это дело. Девушка покачала головой: – Семена там есть. Меня Люц специально посылал на Большой с экспедицией, чтобы проверить мою выносливость. Я запомнила, где можно семена взять. Это правда. Нам бы они пригодились. – Не помешают, – кивнул Муса. – Но возвращаться я не буду – хоть убивайте. Один раз повезло выбраться – второй раз может и не повезти. Нас и так очень мало. Сюда действительно надо с пулеметами ходить или вообще на танке ездить. Все замолчали – возразить было нечего. Лишь Ник, выждав паузу, начал в который раз рассказывать, как бежал по кустам, потом поскользнулся, потом ехал на заду, а потом провалился в логово монстров. Макс, остановившись, подождал, когда отряд прошагает мимо, горестно прикусил губу. Дина, шедшая последней, обернулась, неуверенно шагнула к нему, тихо спросила: – Что-то не так? – Нас мало. Тринадцать человек. Несчастливое число. – Макс невесело усмехнулся. – Не верю, что мы сможем сделать что-то серьезное. Нас очень мало… – Ничего. Ты ведь не один. Это главное. Одному труднее всего – я это точно знаю. Пойдем. Не останавливайся. Стоять нельзя. У тех, кто останавливается, ничего не получается. А у тебя получится. Вот увидишь. – Почему у меня? – Потому что ты единственный из ваших, про кого я точно знаю, что у него была настоящая цель. Кто не одним днем живет. Кто живет одним днем, тот здесь не выживает. Ваши старшие так жили, и вот чем закончилось. Если есть цель, то и везение появится. Тебе будет везти – и нам вместе с тобой. Удача ведь заразна. – Ты такая суеверная?