– Мякоть вкусная, – встрял Снежок. – Пить ты тоже мякоть будешь? – невесело усмехнулся Муса. – Без еды можно долго протянуть, а вот без воды… – Из толстых стеблей бамбука можно сделать легкие емкости для переноски жидкостей, как Макс предлагал, – задумчиво предложил Ботан. – Ага, – кивнул Муса. – Сейчас начнем топориком работать, а потом делать. Глядишь, дня через два, когда закончим, тритоны не всех схарчат и диксы не заявятся на шум. – У нас недалеко от острова запас остался, который носильщики тащили, – не сдавался Макс. – Там тоже немного – только-только чтобы до острова хватило дойти. – У готов много воды, в бутылках пластиковых, – неожиданно произнес Сашок. – Ну толку-то? – хмыкнул Олег. – Я очень сильно сомневаюсь, что они с нами поделятся. – А зачем спрашивать? Заберем, – неожиданно предложил Макс – агрессивные слова сами собой вырвались. Сашок, плотоядно осклабившись, кивнул: – Правильно мыслишь. – Я забыл – сколько их с вами пришло? – уже обдуманно уточнил Макс. – Пятеро. На берегу нас ждут. – Нас семеро плюс вы. А что – думаю, справимся! – оживился Муса. – Серьезные бойцы? – осмотрительно поинтересовался Олег. Сашок пренебрежительно скривился: – На такие дела штрафников направляют и мелочь всякую. С нами послали двоих проштрафившихся – этим лет по девятнадцать-двадцать – и еще трех прыщей лет шестнадцати-пятнадцати. Вот они реальные уроды и садисты – все пыжатся, пытаются доказать, что крутые. Это вам не Черные Тигры – гораздо проще. А штрафникам все до одного места – ленивые как черепахи. – Вооружены чем? – Копья у всех с наконечниками костяными. Вот как у нее – точь-в-точь, – указал на все еще плачущую Дину. – Еще двузубец специальный таскают, но это только против диксов. Один ловит на него, остальные по-быстрому дыры делают. Если дикса проколоть в нескольких местах, то быстро падает. Пара сеток из кокосовых веревок есть – тоже против тварей хорошо работают. Удобная вещь, но одноразовая: если накинул, то стащить ее в бою уже не сможешь. Два лука есть бамбуковых у штрафников. Но тетивы они натянуть не успеют, если внезапно нападем. Постоянно внатяжку их держать нельзя – дерево ослабнет. Даже если натянут, стрелы все равно не отравленные. Они тростниковые, с наконечниками из рыбьих костей, легкие – попасть издалека такими мало кто умеет, а раны сильной не наносят. Меч еще деревянный есть и дубинка. Ну и ножи костяные у каждого. – Твои ребята как? Драться смогут? Лицо Сашка скривилось в невозможной гримасе. В ней было все: ярость, злоба, жажда мести, страх и неистовая надежда: – Смогут! Вы даже не представляете, как смогут! Но нам бы оружие какое-нибудь! Муса покосился на заросли, кивнул: – Бамбука здесь полно – выберем палки сухие, наточим по-быстрому, и будет вам оружие. Мы уже здесь так нашумели, что несколько ударов топорика хуже не сделают. Да и ножик есть – им хоть и труднее работать, но тоже можно. – Надо по несколько копий каждому сделать – бросать их вместо дротиков, – предложил Макс. – Дельная мысль, – согласился Муса и, обернувшись к народу, собравшемуся у края промоины, спросил: – Ну а вы драться будете? Или в поселок пойдете? Уговаривать никого не стану, но сами слышали, что там делают с пленными. – Будем, – вразнобой ответили Жора, Снежок и Ботан. Макс просто кивнул, а Олег подкинул копье в руке и, по своему обыкновению, ответил несерьезно: – Знаете – я всегда мечтал стать хорошим танцором, но за такую цену не согласен! Дина, не переставая плакать, внезапно кивнула: – И я буду. – А тебе-то зачем? – удивился Муса. – Иди назад одна – воды не дадим, но на кокосах до поселка спокойно доберешься. Держись подальше от островков, и диксы вряд ли поймают. Скажешь, что нас тритоны сожрали, и никто даже не удивится – такое здесь бывает. Девушка покачала головой: – Нет. Если вернусь одна, Люц не поверит. Он заставит все рассказать. Даже если ничего не скажу, он все равно убьет этих девочек. Не поверит мне ни за что. Его невозможно обмануть. Вы его не знаете – он их точно убьет. Да я и не хочу туда. Нечего мне там делать. Я никогда с ними не хотела быть. Но куда мне деваться было? С вами тоже плохо, но лучше уж умереть без воды, чем назад. Если возьмете… Вот, – подняв свое копье, она протянула его Максу: – Бери. Оно лучше твоего – наконечник из кости морского ящера. Готы носят панцири тростниковые – без такого наконечника их очень трудно проткнуть. – А ты? – А я твое возьму. Можно? – Конечно. Слушай, но ты бы подумала. Мы и правда можем умереть на рифах без воды, или диксы достанут. Зачем тебе так рисковать? Ведь не может Люц мысли читать – обманешь, если постараешься. Еще и похвалит за то, что мы пропали: готам меньше работы. Нас смогла обманывать – вот и его сможешь. Дина, осторожно потрогав острие простенького копья Макса, равнодушно ответила: book-read-ads – Вы позволили себя обмануть, а с ним этого не получится. Да и какая разница, поверит или нет… В Липе я была как мертвая – это не жизнь. Могу много про нее рассказать, но вы все равно не поймете. Это надо увидеть самому. Не вернусь я туда. Лучше к диксам, чем назад. – Ну и зря – тебе ведь отрезать нечего… – Олег даже в такой момент не изменил своему обычному репертуару. Глава 18 Большой остров был местом опасным и непредсказуемым – беда могла прийти с любой стороны в любой момент. Пятерка готов выбрала простую и сомнительную тактику обороны – расположилась посреди обширного чистого пространства, с трех сторон окруженного зарослями кустарников, с четвертой примыкала узкая полоска пляжа – прилив как раз достиг высшей точки. Хоть место открытое, но плюсов много: тритоны предпочитают более мрачные уголки, диксы в этой части острова вроде бы толпами не бегают, да и незаметно не подкрадутся. На этой поляне росла лишь невысокая редкая трава с жесткими стеблями – в ней даже кошке не укрыться. Так что в случае нападения можно заранее увидеть противника и успеть подготовить достойную встречу. Впрочем, насколько мог судить Макс, готы и без видимой угрозы были готовы к неприятностям. Санек и Дина не обманули – экипировка их внушала уважение. На каждом что-то вроде кирасы, прикрывающей живот и грудь, ниже болтается помесь юбки и передника, защищающая ноги почти до колен: доспехи сделаны из тростника, кусков кокосовой скорлупы, стеблей тонкого бамбука и пластин толстого. У каждого на левой руке конические щиты из тех же материалов. На головах – шлемы из нескольких слоев пластин кокосовой скорлупы, скрепленных липучкой. Самое примечательное – это, конечно, лица. Макс уже привык, что все жители этого мира далеко не белоснежки – тропическое солнце не оставит тебя в покое, пока кожа не приобретет насыщенного кофейного цвета. Единственное исключение из этого правила – Ленка. Но с ней особый случай. Готам естественного загара и природной темной кожи показалось мало – они еще и краску использовали. Смолисто-черную краску. Получалась жуткая угольная морда, на которой рот выделялся будто рана, а глаза казались нарисованными. Но и этими излишествами ограничивались не все – некоторые еще и ноздри прокалывали, причем экстремально. У парочки в носу торчало несколько шипов из кости или расщепленного бамбука – не понять с такого расстояния. Причем размер украшений впечатлял – с карандаш размером. Добавить ко всему гриву волос, выбивающуюся из-под шлема на затылке, – и перед вами окажется помесь панка, живущего в постапокалиптическом мире (как их любят изображать киношники), и гвинейского дикаря. Как они при такой экстремальной «штукатурке» друг друга различают – загадка. Может, для того и обзаводятся «пирсингом», чтобы хоть как-то выделяться. Помимо готов на полянке находилось трое рабов – сбившись кучкой, они сидели на песке, вжав головы в плечи, не реагируя ни на что. У каждого на ноге деревянный брусок – или их от колодок вообще не освобождали, или уже успели нацепить. Увидев смертников, Сашок обрадованно зашептал: – Наши! Живы! Потерялись и назад вернулись. Теперь нас дожидаются. Но двоих все равно не хватает, даже если нас считать. – Они драться будут, когда начнется? – заинтересовался Макс. Сашок пожал плечами: – Да кто их знает. Ребята надежные, но в смертниках тупеешь быстро. Всегда одно и то же – просвета не бывает. Могут не сразу понять, что к чему. Растеряются. Муса завистливо произнес: – Хорошие у них доспехи. И щиты. И оружие хорошее. Дубинка вон у одного какая-то странная – на меч похожа. – Это и есть меч, – пояснил Сашок. – Его вырезают из пальмового ствола, на лезвии делают бороздку и закрепляют в ней обломки раковин. Крепкие выбирают и острые. Если такой штукой врезать – верная смерть. Рана глубокая, рваная, кровь хлещет, но даже если не свалишься от нее сразу, то все равно потом загнешься – при ударе ракушки почти всегда обламываются, и от них потом воспаление начинается. У меня, когда наш поселок захватывали, друга стукнули таким – долго мучился, а потом его добили готы, чтобы воду зря не переводить. Надсмотрщики любят с такими штуками ходить – запугивают одним видом. Не давайте себя даже задеть. – Умеешь ты радовать, – вздохнул Муса. – Ребята, нас четырнадцать, считая Снежка и Дину, а их только пятеро. Если четко все будем делать, то потянем. Главное, смотрите, чтобы в бою очко не заиграло! – Может, окружим их со всех сторон и одновременно из кустов выскочим? – неуверенно предложил Жора. – Ага, – скептически ответил Олег. – Вот тогда точно половина так в кустах и останется – нос побоитесь высунуть. Вояки у нас те еще… Нет уж, толпой надо идти. Чтобы все на виду были. Кстати, насчет очка и его игривости… Вытащив из кармана жменю мясистых масляно поблескивающих листочков, он предложил: – Травка. Прихватил немного возле берега. Пожуйте чуть-чуть – и про страх до вечера вспоминать не будете. Ну? Кому допинга дозу? Муса к предложению отнесся неодобрительно: – От нее ноги ватные становятся – обойдемся. Спрячь или выбрось. – Выбросить?! Не зря тебя Бизон блаженным называет! Ладно, мое дело – предложить. Как хотите. – Олег закинул листок в рот и, уже жуя, похвалил сам себя: – Мне можно – я ведь парень хоть куда. У меня ноги крепкие – немного ваты им не повредит. Максу эти отсрочки почти на виду у врагов надоели – его уже колотить начало от нервотрепки: – Вы здесь корни решили пустить? Мы будем драться или как?! – Будем, – коротко ответил Муса и, решительно поднявшись, вышел из-за куста. * * *