— Лодку тоже нашел? — Какую лодку? — Блин, ну как же с тобой тяжело… Посмотри поберегу, там должна быть лодка. Вряд ли они пешком возле реки ходили, так только последние придурки себя ведут, а эти были предпоследними. Развернувшись, Рокки направился к обрыву, мысленно признав, что Няша не перестает его удивлять. Находясь в густых зарослях, где обзор — хуже не бывает, она ухитрилась правильно разобраться в обстановке, невзирая на тяжелое ранение, бесшумно доползла куда нужно, заняла подходящую позицию и, не выдав себя до последнего, быстро разделалась с парочкой зарвавшихся гопников. А еще она каким-то образом заподозрила наличие лодки, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять — девушка планирует переправиться через реку со всеми удобствами. Для представительницы слабого пола слишком уж оперативный ход мыслей, причем мыслей, скорее всего, правильных. Рокки понимает далеко не все, а вот она понимает, причем молниеносно. Кстати, а почему за дохлых дебилов ничего не дали? Вообще никаких красных слов не появилось. Пропустил в запарке? Может, и пропустил, слегка отходняк пошел, как-то не по себе, впервые пришлось приканчивать человека вот так — не чистым выстрелом в голову, после которого, не успев ничего осознать, улетаешь во тьму, а с предсмертными хрипами в лицо и кровавой пеной изо рта, и когда из липких ладоней норовит выскользнуть рукоять игрушечного с виду, но такого удобного в смертоубийственных делах меча. Рокки не удивился, когда после поисков, не затянувшихся даже на пару минут, обнаружил искомое — лодку, укрывавшуюся за завалившимся в реку деревом. Его крона еще не потеряла листву и служила хорошим укрытием с одной стороны, а с другой поднимались реденькие заросли рогоза, что тоже помогало против чужих взглядов. Вот только с высоты обрыва видно прекрасно, мимо не пройдешь. Оценив расположение лодки, Рокки понял, что его, ротозея безглазого, сумели заметить с воды, после чего причалили в это удобно подвернувшееся место. Дальше один из гадов (скорее всего, Чугун) приподнялся над низеньким в этом месте обрывом, прицелился вдоль тропы, где не мешали ветви кустов и деревьев, дождался, когда цель появится на чистом месте, выстрелил в голову шагов с сорока, что для такого оружия, наверное, достойный результат. Хотел было спуститься, чтобы перегнать лодку чуть повыше, причалив напротив позиции Няши, но напрягся из-за парочки один за другим раздавшихся винтовочных выстрелов. Знакомый звук — девушка опять кого-то нашла, благо ее оружие скорострельное, можно хоть десять раз бабахнуть один за другим, не затрачивая время на возню с затвором. Рванул назад, и тут же выстрелы загремели в максимально возможном темпе: слишком торопливо, нервно, так бьют, не целясь, изо всех сил торопясь опустошить магазин, заваливая противника количеством пуль, а не качеством попаданий. Прорвавшись через сужение тропы, где всего-то несколько минут назад словил головой тупой арбалетный болт, чуть не врезался в продиравшегося через кусты мертвяка: медлительного, стандартно-грязного, вонючего, в характерно обвисших штанах. Мелкий, на такого приличный патрон переводить жалко, но Рокки не поскупился, выстрелил от бедра, разворотив затылок вместе с выпуклостью спорового мешка, после чего помчался в глубину зарослей, на ходу сражаясь с цепляющимися ветками и рукоятью затвора. Впереди, в просвете, разглядел Няшу. Выхватив пистолет, она наводила его на надвигающуюся сбоку скрюченную фигуру, в которой от человека осталось только совпадающее количество конечностей. Как раз в этот миг затвор наконец загнал в ствол второй патрон, и палец тут же придавил спусковой крючок. Как это обычно бывает, промаха не случилось — массивный мертвяк дернулся, просеменил чуть назад, врезался спиной в ствол дерева, мелко подергиваясь, сполз на землю. Няша, вскакивая с крайне нетипичной для человека с раздробленной голенью бодростью, заверещала не своим голосочком: — Рокки!!! Бегом к реке!!! Интонация из тех, что на этот раз он решил воздержаться от уточняющих вопросов, молча выпустил пулю в заросли, через которые с треском ломилось что-то быстрое, большое и утробно урчащее, подскочил к девушке, подхватил ее под руку, потащил за собой, по мере возможностей стараясь двигаться так, чтобы покалеченной спутнице не докучали крепкие ветви. Навстречу пробирались сразу два мертвяка, с виду несерьезные, таких при определенных обстоятельствах можно принять за обычных людей. В голове включился счетчик расхода боезапаса, и Рокки осознал, что у него осталась всего лишь пара патронов к серьезному оружию, способному разделываться не только лишь с мелочью. Поэтому быстро перекинул винтовку за плечо, потянулся к поясу, выхватил пистолет, возвращенный с трупа грабителя, выстрелил дважды. Няша неожиданно отстранилась, ухватившись свободной от оружия рукой за ствол дерева, крикнула: — Рокки!!! Кусака!!! Забери Кусаку!!! Не оставляй его!!! Вот же гадство, она про меч свой вспомнила — увидела бандитское тело, в котором тот так и торчал. Не став спорить, Рокки преодолел последние шаги, выстрелил в еще одного мелкого мертвяка, бодро надвигавшегося прямиком по тропе, склонился, ухватился за рукоять, вскочил, оборачиваясь. Увидел, что Няша очень даже ловко для человека в ее состоянии семенит вдоль обрыва, то прыгая, то упираясь в землю прикладом винтовки, то хватаясь за ветви. Нельзя не признать, что скорость у нее при этом немногим уступала той, которую Рокки развивал с поклажей. Почему она направляется в ту сторону? Узнала, что лодка именно там? Но как, Рокки ведь не успел ни словом перемолвиться до начала стрельбы? Вычислила, наблюдая за его перемещениями через переплетения ветвей? Может, и так, она не из тупых куриц, догадливая. Или все проще и неразумнее — высмотрела мель, которая начинается чуть дальше, и, подгоняемая шумом приближающейся оравы мертвяков, рассчитывает использовать ее для переправы на другой берег. Рокки, догоняя Няшу, выстрелил из винтовки в еще одного непростого с виду зараженного, чуть было не выскочившего на девушку справа. При этом осознал, что весь лес трещит под поступью, наверное, не меньше чем десятка тварей, причем некоторые из них не просто валежником хрустят — такие легко ломают и кусты, и, похоже, даже молодые деревца их не останавливают. В винтовке остался всего лишь один патрон, а перезаряжается она не быстро. А в пистолете вот-вот опустеет магазин, перезаряжать его вообще нечем. Как бы ни пришлось Кусакой отмахиваться. Перекинув винтовку на другое плечо, ухватил Няшу, как ребенка, вкинув перед этим меч в ножны на ее поясе, уже не думая о сохранности покалеченной ноги спутницы, проломился через все то же сужение тропы и, даже не притормозив, сиганул с обрыва. Высота всего ничего, приземлился точно туда, куда планировал — возле самой кромки воды, на узкую ровную полоску мокрого песка. Он был насыщен илом, излишне податливым, ступни чуть ли не целиком завязли, зато приземление смягчилось, колени пусть и просигнализировали болью, что им такое обращение не по нраву, но в остальном вели себя покладисто. С Няшей получилось чуть хуже — и она равновесие потеряла, и Рокки ее не удержал. Вскрикнув, девушка просеменила пару шагов по мелководью, неловко размахивая руками, пригнулась и сумела ухватиться за воткнутое в уключину весло, только после этого подняла многострадальную ногу. Церемониться было некогда: подскочив к спутнице, Рокки ухватил ее за талию, перебросил через борт, потащил лодку на глубину, изо всех сил упираясь в прогибающееся под ступнями дно и краем глаза поглядывая назад. Увидев, как над кромкой обрыва показалась голова мертвяка, даже не дернулся что-то предпринимать, проигнорировал полностью. По физиономии понятно, что это начинающий, опасности от такого немного. Покуда спустится, покуда догонит — многое успеет измениться. Вода добралась до пояса, когда Рокки наконец, оттолкнувшись напоследок, забрался в лодку. Останавливаться на этом не стал, жестко отодвинул к носу Няшу, неловко пытающуюся сесть за весла, плюхнулся на среднюю скамью и начал грести, причем неэффективно. Тело как будто не знало, как это делать правильно, лопасти то зарывались в глубину, то без толку скользили по поверхности, то шумно шлепали, поднимая фонтаны брызг. Но последний толчок сказывался, неплохо вырвались, чуть ли не до середины реки инерции хватило. Обернувшись, Рокки увидел, что по мелководью пробираются три мертвяка. Двое вообще ни о чем, жалкие новички, третий уже почти всю одежду растерял и выглядел настолько скверно, что такие недостатки внешности не поправить самой тяжелой косметикой. Только пулей. Серьезной пулей. Оставив весла в покое, сдернул с плеча винтовку, собрался было навестись на самую опасную цель, но был остановлен криком Няши: — Да хватит уже патроны переводить! Просто уплываем отсюда! — Но… — Блин, Рокки! Никаких «но»! Это просто мелочь, на глубину такие не полезут, а если полезут, начнут барахтаться, как щенки, и познакомятся с Кусакой. Бегом хватай весла, пока я злиться не начала. Ужас какой-то, где тебя грести учили?! — Уж извини, но галерным рабом я, похоже, никогда не был, явно практики не хватает. — Даже я лучше тебя гребу. book-read-ads — Не сомневаюсь. Извини. — Ладно, не извиняйся, — сбавила тон Няша. — Не умеешь так не умеешь, ничего страшного. — Я не о веслах. — А о чем? — Я тебя в лодку уронил, как-то это грубовато получилось. — Не забивай себе голову, все правильно, каждая секунда на счету, нянькаться некогда. — Ты плоховато выглядишь. Больно? — Да пришлось пару шагов пройти. Нога совсем никакая, опираться невозможно. — Хорошо, что напополам не развалилась. — Кости уже схватились, если их не тревожить сильно, не развалится. О! Гляди, сколько их по наши души набежало! Рокки, покосившись в сторону берега, чуть не выругался. Десятка два мертвяков суетливо носились туда-сюда над обрывом, а некоторые, спустившись, неловко брели по мелководью вслед за лодкой. В основном все та же мелочь, но тройка нехороших присутствует, а еще один немногим отставал от чудовища, убитого в деревне. — Откуда их столько? Здесь ведь не город. — Ага, зато здесь река, — как это часто бывает, непонятно ответила Няша. — А река здесь при чем? Я так понял, плавать они не очень любят. — Ну да, вот потому река и причем. Когда зараженные мигрируют, они собираются на берегах рек. Перейти не могут, вот и бродят вдоль берегов, скапливаются. Это как забор для скота. — Вот теперь понял. Получается, в таких местах и правда можно здорово нарваться. Что дальше делать будем? Другой берег сейчас — не вариант. Мы сильно нашумели, вон посмотри, там тоже кусты ходуном ходят. А вот и первый мертвяк. Привет, урод! — Течение в ту сторону, давай туда. — Отплывем и потом на другой берег? Эти за нами пойдут, по глазам видно, что расставаться не хотят. — Рокки, давай делай то, что я говорю, достал уже языком молоть! Пока вниз пойдем, а там видно будет. Глава 24 Жизнь пятая. Реки и берега С веслами Рокки освоился быстро. Нет, грести, как чемпион-байдарочник, не научился, но проделывал это уже не столь позорно, как поначалу. Няша, правда, лишь на критику щедра, а вот за успехи даже не подумала похвалить. Впрочем, ей не до этого было, ногой своей занималась, потуже завязывая полоски из плотной ткани вокруг шины. Обернувшись влево и вправо, Рокки убедился, что зараженные никуда не подевались — по-прежнему по обоим берегам преследовали, их там не меньше четырех десятков накопилось. Нечего и думать высаживаться, порвут, как ни отстреливайся. Ну а начни с лодки прореживать их поголовье, на такой шум могут набежать новые, сколько их тут — неизвестно. Убедившись, что с лица Няши сошла нездоровая серость, а в движениях появилась уверенность и бойкость, решил, что это благоприятные признаки для продуктивного общения, и спросил о волнующем с самого начала схватки, которая случилась на берегу: — А почему за тех типов ничего не дали? — Ты о чем? — не поняла Няша. — Когда отплыли, проскочил текст о заваленных мертвяках. Опыт и все такое дали. Ну, как обычно. А вот за тех двух уродов Система ни слова не чиркнула. — А что не так? — Ну так за тех, которых мы с тобой завалили при первой встрече, мне много чего написали, а сейчас тишина гробовая. — Ну так и Глобус, и его шестерки были красными, как перезревшие помидоры. С такими считай, что крутых зараженных валишь, а не иммунных. А эти двое зеленоватые, скажи спасибо, что за них гуманность не сняли. Повезло, что Система решила, что они проявили агрессию. — А что там решать? — ответил на это Рокки, постучав по кровоточащей шишке, оставленной арбалетным болтом. — Стрелял один, второго она могла вообще не учесть, а первого определила как агрессивного, но с высокой гуманностью, до зеленого цвета показателя. За зеленых тяжело что-то получить. Точнее, можно и без проблем, но для этого нужно быть сильно красным. Не советую, тебе краснота не пойдет, не тот ты человек, не для тебя жизнь с такими, как Глобус. Рокки, проведя взглядом по реке, задал другой вопрос, к которому тоже не представлял, каким образом подступиться: — А откуда эта река взялась?