– Не возникнут. – В таких случаях мы должны… – Ничего мы не должны, – перебил военного Карат. – Вы сейчас – главная сила в городе. Надо просто через него проехать, не останавливаясь. Неужели вы неспособны выполнить такой простой приказ? Или вам что-то непонятно? Простоватое лицо военного вдруг сделалось плаксивым, давясь слезами, он сбивчиво ответил: – Почему… почему она не здесь? Не со мной? Почему она в другой машине? Я ей безразличен, да? Или даже неприятен? Карат покачал головой. Ну вот, опять начинается. Что бы там Аурелия ни заявляла о том, что новички, еще не ставшие иммунными и зараженными, под ее контролем являются эталонами адекватности, в реальности дело обстояло не настолько радужно. Да, может, они тупили не совсем уж безнадежно, но все равно тупили. И чем дальше, тем сильнее. Если вначале это проявлялось в ненавязчиво легкой форме, то потом начались дела похуже. В финале один из солдат, задействованных в загрузке боеприпасов, расстрелял нескольких своих товарищей после короткого спора на всех волнующую тему: «Кто из нас ей всех милее?» Может, Аурелия и думала, что сумеет их сдерживать стопроцентно, но не ожидала, что придется столько ждать? Слишком долго готовили колонну. Силы нимфы небезграничны, контроль дает сбои. И вот колонна боевых машин едет через город, который уже начинает охватывать безумие. А за броней сидят солдаты, каждый из которых в любой момент способен отмочить непредсказуемый фортель. Бронетранспортер начал резко тормозить. – В чем дело? – требовательно спросил Карат. – Улица забита машинами, – пояснил подполковник. – Тут часто пробки. Неудобное место, бывает, по полтора часа стоять приходится. Это обычное дело для загрузившихся городов. Возиться с поиском объезда – снова терять время, потому Карат приказал: – Продолжаем движение по обочинам и тротуарам. – Там нет места. – Тогда пусть авангард расчищает дорогу. – Расчищает дорогу? Как? Там ведь глухая пробка. – А для чего впереди пошли обе машины разграждения? Вот они пусть и расчищают. – Но они разнесут всю пробку. – Это хорошо. Это значит, что мы сможем проехать дальше. И это приказ. Вперед! – А люди? – Какие люди? – Которые в машинах. – Пусть двигаются на минимальной скорости. И пусть дают звуковые сигналы и стреляют в воздух. Люди все поймут издали и покинут свои машины. – А если не покинут? – Если не покинут, мы все равно проедем через эту пробку. Выполняйте. Да, люди и в нормальном состоянии не всегда способны осознавать приближение угрозы, а уж сейчас там многие могут тупить конкретно. Значит, не исключены жертвы. Неприятный момент, но для Улья – нормально. Даже если под гусеницы и ножи инженерных машин угодит сотня человек, это не значит, что ты, отдав приказ марионеткам нимфы, погубил их всех. Нет, их погубит Улей, в ближайшем будущем. Включая и тех, кто приобретет иммунитет. По статистике Института, из сотни начинающих иммунных до конца первого месяца новой жизни доживает не больше десятка. И это при том, что сотрудники института не в состоянии собирать статистику по тем новичкам, которые не успели себя проявить, погибнув в первые часы или даже минуты. Весь этот город – будущее кладбище. Только жители об этом еще не знают. Выглянул на миг в бойницу. Там, впереди, под звуки сминаемого металла в стороны разлетались легковушки. Колонна пусть и снизила скорость, но не остановилась. Некому ее здесь останавливать. Пока что. * * * Полковник повернул к Карату лицо скучного солдафона, с которого напрочь стерлись следы последней по счету истерики, и напряженно сообщил: – Впереди что-то не так. – Что именно? book-read-ads – Чепуху докладывают. Говорят, что дамба оказалась почти доверху под водой. Август месяц уже, самая засуха, а туда вода только в половодье заходит, да и то ее по колено в самых глубоких местах. И говорят, что за дамбой дорога становится другой. Ни супермаркетов по левой стороне, ни мотодрома справа не видно. И еще заметили беспилотник. Кружит над колонной. При последнем известии Карат не стал колебаться с ответом: – На максимальной скорости проскакиваем дамбу. За ней разворачиваемся и атакуем. Противник оттуда приблизительно в километре, укрывается за инженерными заграждениями. Разминировать подходы некогда, да и нечем. Часть техники пускай направляется к их позициям прямо по дороге. Там, возможно, заложены фугасы, но их не должно быть слишком много. Пехота спешивается, грузовики идут перед броней. При подрыве вперед посылать следующий грузовик. Броню беречь до последнего, в том числе инженерные машины. Ими, возможно, придется сносить проволочные заграждения и стены. Ну? Чего смотрите? Приказывайте своим бойцам. Чем дольше мы здесь торчим, тем лучше они подготовятся. Или хотите, чтобы прямо сюда мины начали прилетать? – Мины? Но вы ничего не говорили про минометы. – Все я говорил, это вы забыли. Действуйте. – Так точно. Но можно узнать? – Ну что вам еще от меня надо? – чуть не взвыл Карат. – Кто это такие? – Воры и террористы. Супермаркеты и мотодром украли. Все понятно? Таких на месте убивать надо. Выложитесь на все сто. Ради нее выложитесь. И побыстрее. Глаза Лысенко заблестели, офицер срывающимся голосом ответил: – Выложимся. Мы ее не подведем. Не сомневайтесь. Мы за нее в огонь и воду. Карат проверил шаромет, затем погладил сидящего у ног кота: – Готовься, Гранд, сейчас начнется. Момент, можно сказать, критический, но Карат не ощущал ни малейшего волнения. Рубля допросили повторно, предъявив ему ошибку в численности солдат. Но тут особо не придерешься, такие вещи непредсказуемы, могут сильно меняться от перезагрузки к перезагрузке. А вот расклады в своей банде он обязан знать точно. По всему получается, что на ферме, преграждавшей дорогу, никак не может оказаться больше полусотни противников. Причем далеко не всех их можно причислить к бойцам и тем более – бойцам опасным. Местным мурам не приходится устраивать непрекращающиеся разборки со стронгами и прочими недругами. Даже опасные зараженные – редкость. Привыкли гонять по камышам лотерейщиков да ловить заблудившихся новичков. Изредка подворачиваются группы бывалых иммунных, которым срочно понадобилось перебраться на другой берег, но они немногочисленны. Да и помощь с других ферм несложно запросить в любой момент. Связь здесь налажена, а водные пути удобны для срочной переброски приличных сил. А еще «шефов»-внешников нельзя сбрасывать со счетов. Может, те и не быстро подоспеют, но подоспеют. Плюс разведывательную информацию подкидывают, а это бесценно. С той сетью наблюдения, что раскинута по Дону, незаметно провести серьезные силы вряд ли возможно. Так что на неожиданное нападение рассчитывать не стоит. Вот только к тому, что засевшие в городе военные решатся устроить вылазку, здесь никто не готов. По логике, те если и захотят вырваться, то не станут переться через всю застройку, по пробкам да по узким улицам, на которых техника сильно уязвима. Значит, без малого четыре сотни вооруженных и добротно мотивированных мужчин сейчас набросятся на пять десятков противников. А может, и меньше. Один против восьми – неплохой расклад. Да, те сидят в обороне, на подготовленных позициях. Но у них нет ни техники, ни тяжелого вооружения – внешники не хотят, чтобы большие стволы находились в руках у отребья в столь ключевом регионе. Мало ли, как дело обернется, ведь кому понравится, если на палубы начнут сыпаться ракеты и гаубичные снаряды. Выбравшись по пояс из верхнего люка, Карат уставился вперед. Там, в нескольких сотнях метров, за обрезанным границей кластера расширением дамбы, тянулась новая дорога – поуже и похуже. Перебираясь через образовавшуюся ступеньку, грузовики останавливались, освобождая кузовы от солдат. Боевая техника не тормозила, на удивление споро уходила вправо и влево, разворачиваясь для атаки. Для каких-то «химиков», да еще и с затуманенными нимфой мозгами, действуют на приличном уровне. Только вот почему грузовики отдельно, а броня отдельно? Похоже, эти советы подполковник пропустил мимо ушей или счел их ненужными. Карат поднес к лицу бинокль и принялся изучать ферму. На первый взгляд – ничего особенного. Пара проволочных заграждений, за ними стена, сооруженная из чего попало. Из нее выдаются вперед три укрепления, с виду даже не железобетонные, а тоже сделанные из всего, что под руку подвернулось. На одинокой металлической вышке кустарно сварганенная башня с автоматической пушкой. Можно разглядеть крыши нескольких приземистых строений, их и десятка не наберется. Такое даже стабом не назовешь. Да уж. Муры и впрямь тут непуганые. Периметр узкий до смешного, трава перед ним не скошена, кусты не изведены под корни, ближайшие деревья возвышаются всего-то в сотне метров. А ведь в нормальных поселках растительность изводится в ноль. Ничто не должно препятствовать обзору, на ближних подступах разве что понятные только местным указатели оставляют, которыми по хитрым системам помечают заложенные фугасы и рубежи для пристрелянных минометов. А здесь ни флажков, ни табличек, ни шестов с разноцветными лентами – ничего. Они что, не заминировали подходы к периметру? Действительно непуганые. Громыхнул взрыв. Карат опустил бинокль и закрутил головой. Разглядел дым метрах в пятидесяти от рубежа, на котором разворачивалась бронетехника. До ушей долетел знакомый хлопок минометного выстрела. Быстро прочухались, еще до начала атаки артиллерия заработала. По шуму и прочим признакам – миллиметров на сто двадцать, а это не игрушка. Что, внешники разрешили оставить такой калибр? Или не считают данный вид оружия серьезным? Ну да – не самая лучшая штука, когда приходится работать против кораблей. Ладно, один миномет, какого бы калибра он ни оказался, ничего не изменит. Сейчас орава «влюбленных союзников» сомнет чахлый периметр, сломает стены инженерными машинами и ворвется в проломы. У муров появится множество забот, следить за держащейся в отдалении группой врагов станет некому. Эта группа беспрепятственно приблизится, после чего Аурелия применит свой дар третий раз за день. Дистанция как раз ей по зубам, если за проволоку забраться. На этом бой должен завершиться – все просто. Под эти мысли громыхнул еще один взрыв. Съезжающий с дамбы бронетранспортер окутало дымом. Прокатившись по инерции несколько метров, он замер, задрав пулемет кверху. Вверх взметнулись первые язычки пламени. А еще через пару секунд взорвался второй. На этот раз Карат успел заметить почти неуловимый для глаза росчерк. И тянулся он не от поселка, а с неба. Подняв голову, уставился на зрелище, знакомое по самому первому дню: на них пикировала крестообразная машина с длинным сигаровидным фюзеляжем. Из-под тонкого крыла вылетела очередная ракета. Глава 31