Очередная полоса почти непролазных зарослей сменилась лентой открытой воды. Пришлось остановиться. Чак, настороженно оглядев заросший такими же густыми кустами противоположный берег протоки, угрюмо заметил: – Нехорошее место. Камыша почти нет. А тот, что есть, битый какой-то. Будто его чем-то изломали. Может, лодками, может, еще чем… – Кораблю тут не пройти, а лодке запросто, – добавил к сказанному Шуст. – На вид там глубоко, вряд ли пройдем пешком. Карат огляделся по сторонам. Протока почти прямая, далеко просматривается, и на всем протяжении не заметно ни одного сужения. Искать обход – слишком долго. Это минимум под километр пройти придется. Лишний километр, ведь он не ведет в направлении цели. А там еще и еще шагать. Так можно остаток дня потерять впустую. Поэтому его решение оказалось очевидным: – Чак, проверь. Остальные прикрывают. Залегли среди кустов с оружием на изготовку. Чак боком сполз к воде, зашагал медленно, с трудом выдирая ноги из вязкого ила. Вот он преодолел треть преграды, вот добрался до середины. Вода по грудь достает, невысокой Диане там придется несладко. Но опыт подсказывает, что ее легкое тело не так сильно засасывает ил, так что голова должна остаться на поверхности. Чак прошел еще несколько шагов по глубине, дальше его фигура все больше и больше начала показываться над водой. Добравшись до противоположного берега, развернулся, молча взмахнул рукой. Но Карат не стал торопиться. Вместо этого тоже поднял руку, после чего указал вперед. Ну не нравится ему и протока, и ее берега. И правда кажется, что здесь нередко проходят лодки. Не выглядят эти места заброшенными. А ведь местечко удобное для засады. А ну как там, по другому берегу, проходит патрульная тропа? Если застигнут в момент переправы, переколошматят играючи. Потому пусть Чак проверит – будет безопаснее. Здоровяк знак понял правильно. Кивнул в ответ, перекинул пулемет за спину, поскальзываясь и хватаясь за свисающие с невысокого обрыва корневища, с ловкостью гориллы вскарабкался наверх и скрылся в зарослях. Лишь треск ломаемых под ногами ветвей и шевеление верхушек кустарников подсказывали, что он там не спать завалился, а занимается делом. Затем шум и движение прекратились. Карат почти с минуту ждал их возобновления, мрачнея все больше и больше. Но нет, вновь затрещало, и кусты задвигались. А вот и Чак показался. Остановившись на краю обрыва, он взмахнул рукой. – Чисто, – сказал Карат. – Переправляемся. – А чего это он так долго возился? – недоверчиво спросил Шуст. – Не знаю. Предлагаешь спросить, в чем там дело? – Да тут чуть ли не орать придется, а по воде звуки далеко слыхать, – заметил Шуст. – Вот и я о том же. Сам у него и спросишь, когда переправимся. Ил в протоке оказался неприятным. Не так уж глубоко нога проваливается, но там, под тонким слоем, начинается грязь, замерзшая чуть ли не до нулевой температуры. Может, родники пробиваются, может, дело в чем-то другом, но ступни озябли мгновенно. Сразу стало понятно, почему Чак не перебрался к более удобному для подъема участку обрыва. Здоровяк несся по кратчайшей прямой, торопясь побыстрее выскочить из пронизывающего кости холодильника. Вот и Карат не стал сворачивать с его пути. Добрался до обрыва, проявил силу воли, дожидаясь отставших Диану и Аурелию. Помог и той, и другой, подсаживая, после чего полез было следом. Но тут сверху раздался истошный крик Дианы: – Карат, назад! Тот, не раздумывая, отшатнулся, начал было вскидывать неудобную винтовку, после первого же выстрела из которой неминуемо завалится в воду. И замер, завороженно уставившись на стволы нескольких автоматов, нацеленных ему в лицо. Сами автоматы пребывали в руках у неряшливых мужиков в полувоенной одежде. На вид – типичные рейдеры, и эти рожи Карат видел впервые. Один, насмешливо ухмыляясь, прогудел: – Ну чего стоишь? Не стесняйся, поднимайся, мы здесь гостям всегда рады. Чак, стоя в окружении незнакомцев, раскинул руки: – Извините, ребята. Глава 28 Что делать? book-read-ads Вариантов ровно два: начать бой либо сдаться. Второй вариант вовсе не так плох, как видится на первый взгляд. Ведь можно всего лишь изобразить покорность, чтобы не помешали забраться наверх, потому как начинать бой здесь, стоя по пояс в воде и по колено в грязи, – не самая перспективная идея. И чем же она так плоха? Карат ведь не школьник с тягой к пацифизму, он опытный боец и к тому же не последний владеющий даром Улья – невероятным ускорением. Такой просто обязан за полсекунды просчитать алгоритм выигрышных действий, а за оставшуюся половину секунды все эти действия предпринять. Но, увы, не все так просто. Начать с того, что вода многократно плотнее воздуха. В состоянии ускорения она работает, будто почти застывший бетон. Сражаясь с ее сопротивлением, Карату придется расходовать лишние силы. Много лишних сил. Если ускоряться прерывисто, выходя в нормальное время ради моментов выстрелов, сам быстро ляжет под ответной пальбой. Уж больно много стволов на него таращатся. Но, предположим, сумеет справиться со всеми, кто стоит на краю обрыва. И что с того? Откуда ему знать, сколько их там всего собралось, ведь видимость снизу ограничена. А вдруг дальше целая рота расположилась? Им даже показываться не придется, без риска закидают сверху гранатами. Заглушат, как жирного карася. Нет, прежде чем начать сливать дар, следует изучить обстановку. Снизу это проделать невозможно, так что придется принимать «приглашение» незнакомцев. Не успел Карат забраться, как его грубо избавили от оружия, наскоро обыскали, после чего пинками прогнали через заросли. За ними обнаружилась тропа, о наличии которой он до переправы лишь смутно подозревал. На тропе в ряд расселись все, включая Чака. То, что тот не предатель, и так почти очевидно, ведь не было у него возможности связаться со своими. Да и сумей это провернуть, не смог бы им сообщить, где именно следует засаду устраивать. Есть, конечно, варианты с особыми умениями, но маловероятно. Выходит, просто надавили морально, с ходу принудив выполнять то, что приказано. Ну а он не стал играть в героя, подчинился. А Карат на его месте стал бы? Сложный вопрос. Будь умение полностью заряженным, тут и думать нечего, ведь противников не так уж много. Сейчас он, конечно, устал, как загнанная лошадь, плюс споровое голодание сказывается. Но дар свой не задействовал со вчерашнего дня, и это дает основание полагать, что способен прилично протянуть в состоянии фантастического ускорения. Поэтому, угодив в плен, унывать не стал. Не первый раз попадается, опыт выкручиваться из передряг имеется. Руки-ноги свободны, противников насчитал семь душ. Это ерунда, можно попробовать даже голыми конечностями разобраться. Но Карат не торопился. Этому его тоже научил жизненный опыт. Незнакомцы между тем вели себя так, будто только что поймали самую жирную птицу удачи в Улье. Радостно скалились все до единого, взахлеб отпуская скабрезные шуточки на тему ближайших перспектив у Дианы с Аурелией. Да и мужчинам отряда внимание уделяли. Один, тот самый, который командовал подниматься на обрыв, склонился над сидящим Каратом, дохнул в лицо смесью перегара и чеснока: – Ты типа у этих лошков за главного петуха, да? Ты типа проводник, да? Бегом отвечать начал, пока прикладом не заработал. Карат покачал головой: – Я не проводник. – А что же ты тогда за хрен? – Да мы тут случайно. На лодке катались и заблудились. Вы не подскажете, где здесь ближайшая остановка автобуса? – Ребята, да у нас тут типа клоун нарисовался. Только он ни разу не смешной. – С ними еще кот был, – заявил в ответ один из мужиков. – Здоровенный котяра. Но он в кусты сиганул, хрен его там найдешь. – Кишка, тебе че, реально кот нужен? – насмешливо спросил «чесночный». – Если нужен, сходи поищи, дам тебе увольнительную, гы-гы. А мы тут, типа, с мужиками другую тему поднимем. Она интереснее. – Потом с Траком проблемы будут, – покачал головой «котолюб». – Да ты че? Гонишь? Не будет никаких проблем, Трак у нас строгий, но справедливый. Мы ведь девок ему живыми приведем. А если будут хорошо себя вести, так еще и довольными. Оппонент вновь покачал головой: – У Трака порядок простой: всю добычу только через него. А уже он решает дальше: кого, куда и кому. – Да не убудет от них, не кипешуй. Эй ты, волосатая, – главарь обратился к Аурелии. – Ты когда в последний раз расчесывалась? Не, вы только посмотрите на нее: лохматая и немытая. Ну как такую к Траку приводить? Он типа может предъявить. Скажет, что я бомжих со свалки ему поставляю. И что я отвечать ему стану? Нехорошо получится. – А на мордашку она ничего, даже немытая, – одобрительно заявил боец столь дивной толщины, что его туша, должно быть, снится в самых сладостных снах всем зараженным Улья. – Тебе такую нельзя. Типа раздавишь. Кожа да кости, о такую хрен порезать можно. Слышь, костлявая, давай раздевайся, хотим заценить твои мослы. Но чего вылупилась? Совсем тупая, да? Давай-давай, не стесняйся, здесь все свои, гы-гы. Мужики, включая толстяка, начали посмеиваться, уставившись на Аурелию. Карат напрягся, но ничего не предпринимал. Не видел смысла сливать силы. Сектантка сама способна решить такую проблему. Она однажды целую толпу людей угомонила, а тут меньше десятка целей – ерунда для нимфы столь высокого уровня. Неспешно подняв лицо, девушка негромким голосом, лишенным намека на эмоциональность, заявила нехорошее: – Вы все мне очень не нравитесь. Кого-то из вас мне придется убить, кого-то покалечить. Это если вы не заткнетесь. Заткнетесь, протянете подольше. Ненамного, но подольше. Отбросы не должны жить долго. Глаза главаря нехорошо сузились. Шагнув к нимфе, он размахнулся, чтобы отвесить ей знатную затрещину. То есть намеревался отвесить.