– Нет! – встрепенулась Дина. – Вы видели, сколько здесь буев? Даже если диксы действительно не любят остров, то в окрестностях их должно быть немало. – У нас оружие есть – отобьемся. Макс не стал отказываться от своего решения: – Дина права – опасные места. Ночуем на воде. Если полезут к лодке, будем уходить на веслах – не догонят. Патроны нам брать негде, а тратить их на диксов глупо. Их сколько ни стреляй – не переведутся. Короткая высадка на берег, разминка, ужин всухомятку все той же опостылевшей рыбой и остатками кокосов – затем назад, на воду. Якорь уложили на далеко выступающий мыс с таким расчетом, чтобы при необходимости можно было сдернуть его сильным рывком. Затем кое-как разместились в лодке, теснясь, всю ночь пихая соседей, просыпаясь от малейшего шороха, не доверяя бдительности дозорных. Но все тревоги оказались ложными – ночь выдалась на диво спокойной. Глава 2 Может, Бродяга и псих, но ошибается нечасто. Все оказалось как рассказывал: протока закончилась за полкилометра до берега – ее будто обрезало. Только что под днищем синела глубина, и вдруг показалось дно – веслом можно достать до песка. И еще здесь были корабли: два пузатых угловатых одномачтовых парусника, вытащенных на мелководье. Оснастка выглядела непривычной, грубой, паруса, что неудивительно, отсутствовали. Отец Тучи увлекался рыбной ловлей, и у него имелась резиновая лодка. Исходя из этой информации, сына в свое время привлекли к походу к поселку Люца на правах специалиста, отчего он возгордился – начал считать себя бывалым мореходом, знающим о кораблях если не все, то очень многое. Вот и сейчас не смолчал: – Бриги примитивные. На таких даже в пруду страшно плавать. – Корабль ходит, а плавает кое-что другое – при Дине не скажу что, – ответил на это Бродяга. – Ты бы еще чайными клиперами такие корыта назвал… бриги… Скорее нефы простенькие. Вон тот, что подальше, совсем никакой – ремонтировать надо серьезно. Отсюда не видно, но там в носу пробоина, кое-как залатанная. Даже не знаю, как его дотащить сумели – они ведь без меня сюда пришли. А ближний – хоть сейчас в море. Наверное, на нем и собирались уходить, но не успели. – Посмотрим?! – взмолился Снежок. – Обязательно, – кивнул Макс. – Только не забывайте поглядывать по сторонам… мало ли что. Корабль килем врос в песчаное дно, с двух сторон были отданы якоря на толстенных грубых канатах. Когда подплыли к одному из них, удивились прочности переплетенных тонких волокон – несмотря на долгий срок пребывания в морской воде, они оставались в идеальном состоянии. Только наверху выступило уродливое кольцо соли – на высшей отметке прилива. Подергав канат, Макс решил воспользоваться этой лазейкой: другого пути на палубу не наблюдалось. – Я наверх, а вы наготове сидите – глаз с окрестностей не сводите. Сжимая в зубах охотничий нож, Макс поднялся повыше, ухватился за планшир[1], подтянулся, изучил открывшуюся картину. Никто его здесь не поджидал: голые доски палубы, запачканные птичьим пометом; наметенный ветром сор по всем углам; тишина и спокойствие. Забравшись наверх, спрятал нож, сообщил товарищам: – Пусто. Никого и ничего. Тишина. – А чего ты ждал? Торжественной встречи? – удивился Бродяга. – Не знаю… Схожу загляну вниз. Быстрый осмотр корабельных помещений богатых находок не принес. Макс бегло обследовал две каюты на высокой корме и в носу да трюм, залитый водой. Ни груза, ни мебели, ни других ценностей нет. Вздрогнув от нетерпеливого стука по корпусу, вернулся на палубу, крикнул: – Что случилось? – Да ничего, – ответил Туча. – Ты пропал и молчишь. – Я занят был – трюм осматривал. – И что там? – Да ничего. Пусто здесь. Только паруса и канаты в каюте нашел, да весла большие в трюме на стенах висят. – Наверное, все ценное в город утащили, – предположил Бродяга. – Может, и так. Воды в трюме полно – корпус где-то протекает. – Да? Раньше вроде не было. Плохо. Может, кораллы как-нибудь проточили или какие-нибудь рачки? Или просто из-за дождей натекло. – Не знаю. Давайте лодку здесь оставим. Туча, ты с Болтуном и Летчиком при ней будешь. Заберитесь на палубу – отсюда обзор лучше и устроиться можно удобно. Когда мы отойдем от берега, рацию включите и ждите, что скажем. – А если диксы покажутся? – Наверх им трудно будет забраться. Если что – одно ружье тебе оставим. book-read-ads – Так мы в город пойдем? – нетерпеливо уточнил Бродяга. – Как получится – мы еще до острова не добрались. Шагая по мелководью, Макс, всматриваясь в береговые заросли, думал не об опасностях острова, а о том, как будет возвращаться. Непрерывный водный путь к проливу так и не найден, а без него экспедиция теряет смысл – никто не захочет переселяться сюда ценой брошенных трофейных кораблей. И это правильно: один «Челленджер» способен со временем превратить их общину в самую сильную на рифах. Чтобы его повторить, потребуется потратить время и силы, которых у них нет, – проекты такого масштаба доступны лишь готам с их колоссальными по местным меркам ресурсами и населением. Та расселина… встреченная на первом перекрестке. Они тогда свернули направо. А что, если налево тянется тот самый путь к нужной протоке? Это придется проверять. Но, вспоминая вчерашние блуждания, он морщился от одной мысли насчет повторения. Надо хоть на скорлупе кокосовой нацарапать их путь, чтобы не запутаться самим. И если дальше будет такой же лабиринт, то быстро его не пройти. И вообще – не факт, что это верный путь. Нетерпеливый Снежок, первым выбравшись на берег, помчался к ближайшей пальме, схватил крупный кокос, поднял над головой: – Вот! Валяются! И много! Если кокосы валяются, то диксов, наверное, нет. Они бы их съели. Они всегда съедают все, что на земле валяется. – От нас не отбегай, – приказал Макс. – Да знаю я – недалеко ведь, у всех на виду. – Когда я был здесь в последний раз, диксы бегали толпами, – равнодушно произнес Бродяга, сворачивая вокруг пальмы ременную петлю. Начав карабкаться наверх, добавил: – Хотя вы, наверное, ничему из того, что говорю, не верите. Макс не успел ответить чудаку – тот забрался слишком высоко, а повышать голос не хотелось. Сверху один за другим упало несколько недозрелых кокосов. Молниеносно спустившись, Бродяга поднял один из них, бамбуковым шилом проколол две дырочки на следах от черенка, присосался с подчеркнуто блаженным видом. – Мы тебе верим, – наконец произнесла Дина. Бродяга, протянув ей второй кокос, улыбнулся: – Ты, может, и веришь, а другие за психа считают. – Ты и есть псих, – без улыбки сказал Макс. – Но все равно верим, иначе нас бы здесь не было. – Не-э-э-эт! Мы здесь потому, что ты упрям как осел. Пока на своем не настоишь, не успокоишься. А по поводу доверия: оружия мне так и не дали. В этом Бродяга был прав: ружья у Макса и Тучи, револьвер у Дины. А ведь этот парень самый старший из них. – Ну извини. Сам понимать должен: ты бродишь где хочешь, нигде подолгу не задерживаясь. Сегодня с нами, а завтра где будешь? Кто же тебе даст ружье или нож? Ты не свой, ты – чужак. И никогда не будешь своим при таком характере. – Откуда знаешь? – Да все знают – не зря тебя Бродягой прозвали. – Верно. Но знаешь ли – возраст начинает давить на пятки. Решил вот остепениться. Примете? – Не знаю. Посмотрим. Лично я не против. Лишь бы ты опять не подался искать непонятно что. – То, что я ищу, – было на этом острове. Сейчас нет, но мало ли… Если вы сюда переселитесь, то я с вами. Держи кокос – я сегодня не жадный. Макс, пробивая отверстие кончиком ножа, поинтересовался: – А правда, что ты влюбился в портрет царицы бронзовых людей? – Враки, – как-то неубедительно ответил Бродяга. – Но портрет есть? – Есть… – Покажешь? – Может, для начала дойдем до города? Он вообще-то там. Или ты решил прямо под этой пальмой поселиться?! – Да нет. Просто если нами кто-то заинтересовался, то должен показаться – попробовать напасть. Лучше, чтобы это здесь произошло, а не в зарослях. – Дикс бы давно напал, а ящеров здесь нет. – Уверен? – Теперь я ни в чем не уверен. Давно здесь не был. Максу уже доводилось бывать на Большом острове, но гораздо южнее. Там полоса пляжа была гораздо скромнее – кустарники вплотную подступали к ожерелью пальм. Здесь простора больше, но это не радует – если кто-то засядет в зарослях, обзор у него выйдет великолепным.