— Это точно все? — уточнил Трой. — Да. Последняя запись. — Наверное, писал тот самый однорукий, — предположил Драмиррес. — Если бы не он, мы бы сейчас не разговаривали. — Мог бы нас и не спасать, что толку? — буркнул Бвонг. — Так и так нам конец, без него бы уже отмучались. — Да ты вечно всем недоволен! Вот что за человек! — А чему здесь радоваться?! Матросы не такие уж глупые, раз они сбежали отсюда, значит, на этом корабле делать нечего! Так что бегом захлопнул пасть! — Бвонг! — прикрикнул Трой и постучал пальцем по рукояти меча. — Довольно уже, ссоры нам ни к чему, да и глупо так себя вести. Ни Драмиррес, ни кто-то другой из нас не виноват в том, что с нами случилось. Так что давай без ругани и других глупостей. Вместе попали и вместе выбираться будем. — И как же мы выберемся?! — с яростной ноткой в голосе спросил Бвонг. За Троя ответил Драмиррес: — Он знает многое про море. Он даже знает, что такое шлюпки, а я не знал. — Что такое шлюпки, даже я знаю. Тоже мне еще, великий умник выискался. — А что такое судовой журнал, ты знаешь? Думаю, что на это у тебя ума точно не хватает. А Трой знает даже о журнале, он его искал и нашел. — Ну если он такой грамотный, то я послушаю. Давайте, говорите, каким способом мы спасемся. Только не забудьте перед этим поглядеть по сторонам: куда ни глянь — море, земли нет вообще, мачт у нас не осталось, несет непонятно куда, команда успела почти все сожрать, оставив только труху от сухарей и залежалую солонину. Воды тоже мало, и она затхлая. Так что ты на это скажешь, Трой? Нам крупно повезло, или наши дела попахивают тухлятиной? — Я скажу, что надо начинать справляться с проблемами по порядку. — Ты бы для начала в голове своей порядок навел, ведь ничего не знаешь, тебе все надо рассказывать. — Зато я быстро учусь и не закатываю истерики, как некоторые. — Это ты о ком сказал? — А ты сам подумай, догадаться не так уж сложно. Итак, начнем по порядку. Наш корабль без парусов, но он не стоит на месте, он дрейфует. — Как это? Что такое «дрейфует»? — спросил Храннек. — Вода не стоит на месте, в ней как бы дуют свои ветра, их называют «течения». Если корабль или какой-то предмет движется в струе морского течения, это называется дрейфом. — Трой знает даже такие слова, как «дрейф»; если нас кто-нибудь сможет отсюда вытащить, так это он, — убежденно заявил Драмиррес. — Ну-ну… — чуть сбавил тон Бвонг, видимо, знакомство Троя с таким сложным термином, как «дрейф», тоже оказало на него немаленькое впечатление. — Здесь есть карты, по ним можно определить, в какую именно сторону нас сейчас несет. Дело в том, что течения будто реки, направления у них сохраняются долгими периодами. — Тоже мне еще, величайшее открытие, я и без карт могу сказать, куда нас несет, — насмешливо произнесла Миллиндра. Все, как по команде, обернулись на девушку, Бвонг при этом покачал головой: — Да у нас тут умник за умником, я начинаю чувствовать себя не в своей тарелке. — И куда же? — спросил Трой. — Кто-нибудь знает, почему на Крайнем Юге так тепло? Ведь все должно быть засыпано снегом и покрыто льдом, но это не так. — Тебя вообще-то не об этом спросили, — заметил Драмиррес. — А вы иначе не поймете. То есть поймете не все. У вас знаний не хватает, на свалке такому не научишься. — Да что ты говоришь? Я вообще-то целых четыре года в школе учился. — Не верится, что учился хорошо. — Миллиндра, ты задавака. — Мне это уже говорили. Ладно, скажу коротко — нас несет кратчайшей дорогой кое-куда. Могу даже показать на карте. — Почему ты решила, что нас несет именно туда, куда хочешь показать? — поинтересовался Трой. — Это долгий рассказ. — Мы уже слушали рассказ Драмирреса, теперь и твой послушаем. От этого зависит наша жизнь, так что давай, не молчи. book-read-ads — Хорошо. Я начну с океанов. Расскажу о них кое-что. И о морях Краймора немного. Все очень просто, вы потом сами поймете, куда нас несет. Может, точно определить не получится, но сильно ошибиться невозможно — у океанской воды всего одна дорога. Миллиндра начала свой рассказ с объяснения, почему на землях Краймора царит аномальное тепло. Ведь, несмотря на то что речь идет о самой южной местности мира, там вовсе не свирепствуют круглогодичные морозы. Доходит до того, что местами можно годами снег не увидеть. Это если речь идет о прикрытых горами районах, близких к некоторым побережьям. Тут все дело в океане. И вовсе не в том, который называется Краймор. Картографы и географы до сих пор не могут определиться, достоин ли он столь великого статуса. Ведь, по сути, представляет собой всего лишь систему более-менее четко обособленных друг от дружки крупных морей, заливов и фиордов. Обширнейшие открытые пространства, свойственные общепризнанным океанам, отсутствуют, большие глубины — редкость. Все эти водоемы кольцом окружают громадный массив приполярной суши, и ученые мужи тоже непрестанно спорят над термином, которым его можно называть, — материк или огромный остров. Сообщающиеся с морями Краймора Западная и Восточная подковы — те самые общепризнанные океаны, с этим не поспоришь. Они вытягиваются широкими линиями вдоль меридианов от далекой северной горной цепи, которая тянется по экватору, и почти до Южного полюса. Их воды делят полушарие на две равные половинки и не могут достать до макушки планеты лишь потому, что натыкаются на преграду — Крайморские земли. Тот самый спорный материк или остров. Обычно его сокращают до просто Краймор, то есть и сушу, и омывающую ее систему морей в повседневном обиходе называют одинаково, что нередко становится причиной путаницы. И какое отношение океан имеет к тому, что на большей части Крайнего Юга властвует ненормальное для высоких широт тепло? Самое прямое. Дело в том, что Западная и Восточная подковы не останавливались на экваторе. Их воды проточили в цепи неприступных гор узкие проходы, гиблые для кораблей. Никто не проверял, что располагается там, за Срединным хребтом, но повсеместно считалось, что ничего хорошего. И вообще не может быть жизни: убивающий огонь, абсолютная пустота, сама смерть. Мгновенная гибель ждет каждого, кто окажется на другой стороне планеты. Вода, разгоняемая приливами быстрой луны — Ярри, врезалась в проход, где заканчивалась Восточная подкова, далее, рокоча на рифах и отмелях, протискивалась на другую сторону мира, пустую и безжизненную, где, по общепринятым представлениям, царила нестерпимая жара. Из-за нее воды сильно разогревались и по неведомой системе северных путей добирались до другого прохода в Срединном хребте, где, так же разогнавшись на скалистом мелководье, напитывали исток Западной подковы. Скорость течения такова, что эти воды не успевают толком охладиться по пути на Крайний Юг. В приполярный кусок замороженного масла вонзался жар непостижимого севера, превращая Краймор из просто опасного для навигации места в самый страшный кошмар для мореходов. Край коварнейших течений, несущих на скалы, царство исполинских водоворотов, обитель вечных туманов на границах аномально теплых побережий или даже в открытом море. На этом приключения океанических вод не заканчивались. Холодные полярные воздушные массы сталкивались с жаром, принесенным с таинственного и ужасного севера, и постепенно отбирали его тепло. По сложной системе сообщающихся морей, по проливам и проходным фиордам воды огибали Крайморские земли и, охладившись по пути, вливались в исток Восточной подковы. В ней они вновь разгонялись вслед за той же хитро движущейся Ярри, вновь добирались до прохода в Срединном хребте, скрывались на другой стороне, и все повторялось по новой. Этот нескончаемый круговорот непрерывно подогревал Краймор, чем и объяснялся его аномально теплый климат. И приятно прохладный климат близких к экватору побережий Восточной подковы царил там тоже благодаря этому нескончаемому течению. Аномалия аномалией, а пальмы на землях Краймора все равно не растут. Лишь местами в тех районах, куда тепло Западной подковы приходит в первую очередь, еще не ослабленным, темнеет обширная тайга из высоких сосен, елей и кедров. Лиственные деревья попадаются куда реже и серьезные заросли образуют нечасто. Разнообразие их тоже невелико, большей частью береза. Она выживает даже там, где хвойные чувствуют себя неуютно, — в лесотундре и в тундре. Но в ней представлена почти исключительно карликовой формой. Разве что на крайних оконечностях Крайморских земель и некоторых островах можно столкнуться с чуть большим богатством флоры. Все из-за тех же причудливых течений — где-то они подогревают сушу сильнее, где-то меньше. А где-то изломанный рельеф помогает — защищает от ледяных южных ветров. Рассказ Миллиндры показался Трою непомерно затянутым. Вот зачем выслушивать про сосны на далеких берегах и о том, что в сутках пешего пути от полярных ледников можно заготавливать лесные орехи и загорать на мягкой травке? А потом до него дошло — она просто ждала, когда же кто-нибудь догадается и ответит на тот вопрос, с которого все начиналось. Откровенно говоря, отвечать не хотелось, хотя Трой уже все понял. Просто Миллиндра умела рассказывать: без пауз, запинок, «мэканья-бэканья». У нее талант рассказчицы, ведь не каждый сможет подавать не самую интересную географию так, что даже вечно всем недовольный Бвонг сидит, не шелохнувшись и не попытавшись хотя бы раз перебить. Трой, вздохнув, поднял руку. Миллиндра замолкла, посмотрела недоуменно: — Зачем ты поднял руку? — То есть как это зачем? Ответить хочу. — Так сказать надо, зачем руки тянуть? — А разве так нельзя? Я думал, что все поднимают руки, когда не хотят перебить рассказчика. — Не знаю, откуда ты это взял, но руки для такого тянуть не надо. Ну, говори давай. Что ответить хотел? — Ты сказала, что мы находимся в океане Западная подкова. — Да, так было написано в судовом журнале. — Значит, нас несет на Крайний Юг. Течение ведь движется в одну сторону, по кругу, а мы движемся вместе с течением. — Это что, вода нас тащит в сторону Краймора? — нахмурился Драмиррес. — Да, — кивнула Миллиндра. — Трой ответил правильно: у воды в океанах одна дорога. — Я слышал, что все, кто ходит к берегам Крайморских земель, седеют до корней волос в первом плавании. Гиблое место. Миллиндра опять кивнула: — Да, хуже места не придумаешь. Течения сильные, водовороты в проливах, рифы и скалы, прячущиеся в густом тумане. Об этом даже написано в судовом журнале, да я и без него знала. Очень опасные моря. — Теперь мы знаем, куда нас несет — строго на юг, — сказал Трой. — Это даже хорошо, — заметил Драмиррес. — Мы не рабы пепла, но все равно без пепла не проживем. А где его много? Только на юге. Плохо другое: ведь мы можем утонуть раньше, чем нас прибьет к земле. Или пронесет мимо нее, в Восточную подкову, а потом на север, через Срединный хребет. И там нам точно хана. Корабль неуправляем, мы ничего не сможем с этим поделать. — Мы и правда можем утонуть, — поддержала Миллиндра. — В журнале написано, что после урагана открылась течь. Даже груз из носа переместили к корме, чтобы нос немного задрался кверху. Но когда волны высокие, все равно появляется вода. Ее откачивали трюмными помпами. Мы сможем это сделать? Все уставились на Троя, а тот в ответ пожал плечами: — Не уверен. Для этого, скорее всего, придется спуститься в трюм. — То-то пепельники обрадуются гостям, — буркнул Бвонг. — Может, прямо сейчас мы тонем и сами это не знаем. Сгинем все, команда не просто так удрала. — Море спокойное, и вроде бы корабль не погружается, — заметил Храннек. — Это может быстро измениться, — сказал Трой. — Значит, так, мы пока что не можем изменить курс судна и не знаем точно, где находимся. Я это попытаюсь выяснить, в каюте есть карта, на ней какие-то отметки. Не было времени их рассматривать, но сейчас попробую разобраться. Миллиндра мне поможет, она грамотная. А вы следите за выходами, для этого надо три человека. Остальные трое пусть осмотрят запасы на камбузе, поищите их везде. Нам нужно точно знать, сколько осталось еды и воды.