Грешник надеялся, что содержимое новых контейнеров, наконец, позволит ему поднять уровень. Ну а дальше последуют другие эксперименты. Но это можно отставить на потом. Сейчас следует заняться более важным делом. Настало время узнать подробности. У Грешника, наконец-то, есть тот, кто в состоянии ответить на вопросы. Если, конечно, получится привести его в чувство. Сейчас замотает ворота цепью, чтобы новые гости без стука не заявились, и вдумчиво пообщается. Глава 12 Много информации Пространство Ксай. Ярус 1. Команда 2. Локация Войтранг Получать удары по голове – не самое полезное для здоровья занятие. У испорченных кинематографом обывателей распространено заблуждение, что вырубить человека до потери сознания – сущий пустяк. Похлопай его по щекам, и сразу придёт в себя, живой и невредимый. В фильмах для этого заезжают от души локтями, стучат рукоятками пистолетов и прочими подручными предметами. Эдакое необременительное снотворное. На самом деле столь грубое обращение с вместилищем мозга способно привести к самым непредсказуемым последствиям. Во многих случаях – плачевным. Жертва запросто может умереть, впасть в кому и заработать необратимые проблемы со здоровьем. Причём не только физическим, можно ведь и умом поехать. Вплоть до того, что овощем остаться. Поэтому пленника Грешник приводил в чувство, опасаясь самого нехорошего. Вроде бил относительно бережно, но это ведь не пятка, это голова, что угодно можно ожидать. Но открывшиеся глаза пусть и выглядели мутноватыми, оставались глазами мыслящего человека, а не слюнявого растения с отбитым мозгом. Мачо застонал, задёргался, скривился. Наверное, не очень приятно прийти в себя и обнаружить, что ты жестоко подвешен за заломленные за спину руки. И ноги стянуты проволокой, да ещё и груз на них привязан изрядный – пара тех же частично опустошённых мешков с белой начинкой. Это утяжеление не добавляет радости вывернутым плечевым суставам. Несостоявшийся убийца стонал непритворно, и слёзы лились нетеатральные. А Грешник, стоя перед ним, очень спокойно сообщил план дальнейших действий. – Сейчас я буду спрашивать, а ты отвечать. Отвечать надо чётко, с искренним желанием помочь мне разобраться в том, что за хрень здесь происходит. Ты меня понял? – Ч… чё тебе?! Развяжи! Больно! Грешник изначально предполагал, что начало беседы может не задаться, поэтому без лишних разговоров спустил с пленника шорты вместе с трусами до колен и начал греть клинок его же ножа на газовой плитке, найденной в будке, где держал телефон, как наживку. Когда-то работники подогревали на ней свои обеды, топлива в баллоне ещё много. Достаточно, чтобы вдумчиво побеседовать. – Чёрт, да больно же! Ты что делаешь? – пролепетал Мачо, заворожено глядя, как кончик клинка начинает светиться. – Тебе сейчас не больно, не ври, – ответил Грешник. – Я покажу, что значит больно. Подожди минутку. Ждать Мачо почему-то не захотел и нервно затараторил: – Да что тебе надо от меня?! Что?! Спрашивай давай, прекращай это. Да послушай ты, если что, я тут вообще не при делах. Это они сюда потащились, когда твою отметку рядом увидели. Ну а мне что было делать? Тут в одиночку тяжело, не оставаться же. Вот я и пошёл с ними. Слушай, ты пойми, тут ведь одному не выжить, тут только командой надо работать. Да, я знаю, это хреновая команда, но она моя. Нет у меня другой. То есть не было. Ну чего ты?! Да убери уже нож! Убери!!! Человек одетый и человек, беспомощно болтающийся в подвешенном состоянии со спущенными штанами и оголёнными гениталиями – это разные люди, если речь идёт о чувстве защищённости. А когда кто-то злой и нехороший греет перед тобой лезвие ножа, беспокойство усиливается стократ. Ожидание боли – само по себе та ещё пытка. Грешник сильно сомневался, что ему позволят нанести пленнику вред при помощи раскалённого ножа, поэтому блефовал с самым серьёзным видом. Мрачно игнорируя перепуганную болтовню Мачо, нагрел клинок до малинового свечения, плюнул на раскалённый металл, и под шипение испаряющегося плевка ледяным голосом повторил: – Я спрашиваю, ты отвечаешь. Отвечаешь искренне, с энтузиазмом, ничего не скрываешь. Начнёшь переспрашивать, или юлить, я тебе глаза выжгу и причиндалы отрежу. А потом дальше спрашивать стану. Ты всё понял, или как? Могу, для начала, один глаз выжечь для улучшения понимания. Ну так что? Правый или левый? – Да понял я, понял, хватит уже! – перепугано ответил Мачо. Да уж, явно не герой, готовый молчать до последнего. Но именно такой Грешнику и требуется, не зря же он его изначально выделил из троицы, как самого перспективного. Очень уж осторожничал, опасался за свою шкуру. Такой запираться не должен. – Что это за место? Я не про ангар спрашиваю, я про всё это. – Это Лестница испытания, – с лёгким недоумением ответил Мачо. – Ты что, разве не знаешь? – Что за Лестница? – игнорируя вопрос пленника, уточнил Грешник. На этот раз тот ответил с нотками страха: – Слушай, я не знаю. Да постой ты! Не надо! Я ведь серьёзно не знаю. Пойми ты, этого никто не знает. Все, с кем я говорил, одно и то же отвечали. Все оказались в светящемся кубе. Все читали надписи на стенке. Всем одно и то же объясняли. И объясняли плохо. Ещё в поисковике копаться можно, в телефоне. Но там маловато ответов. По Лестнице испытания сказано только то, что её придётся пройти до самого верха. И проходить каждую ступеньку надо вовремя. В смысле – ярус. – Подробнее, – потребовал Грешник. – Что значит вовремя? Почему? book-read-ads – Для первого захода нам ровно пятнадцать суток дали. Если за это время не доберёшься до второй, этот ярус начнёт затапливаться. Видел море? Там водятся здоровенные твари, стражи называются. Они вроде касаток. Говорят у них зубы, как у акул. С ними вообще без вариантов, убивают почти сразу, как только на глубине оказываешься. Мелкую лодку тоже разнесут, а больших посудин на плаву здесь никто не видел. Их полно, но все или разбитые, или утонувшие. А глубина здесь после затопления будет везде, это смерть верная. Если у тебя есть один уровень, стражи моря не нападают на тебя десять секунд. Если второй, это уже двадцать секунд. Но это надолго не спасёт, если здесь везде будет море. Если успеть до второго яруса, тебя перебросит на стартовую площадку и с неё снова выбросит, но уже на второй ярус. – И сколько всего ярусов надо пройти? – спросил Грешник. – Честное слово, я не знаю. Это тоже никто не знает. Один парень говорил, что ему какой-то высококастовый сказал, что всего их девяносто девять. Я без понятия, можно ли ему верить. Я вот не поверил, сильно на гон похоже. Просто цифру красивую взял с потолка и лапшу всем вешает. – Сколько людей сюда затянуло? – Ты извини, но я это не могу знать. Сам я человек сто уже видел, если не больше. Кто бы их считал? И другие многих видели. Похоже, народа тут хватает. – И что, никто из них даже не предполагает, как все сюда попали? – Предполагают, конечно. – И что именно? – Блин, у меня сейчас руки отвалятся. – Тебе ещё пару мешков подвесить? Отвечай давай. – Да ничего толкового никто не говорит. Все разное думают. Гадания какие-то. Один тип втирал нам, что это какой-то эксперимент. Другой чудик всерьёз доказывал, что мы все умерли, и это типа чистилища. Крыша у него конкретно протекла. Но говорю тебе, это все тупой гон, точно никто ничего не знает. Кто-то шёл по улице, и вдруг в кубе оказался. Кто-то заснул и в кубе проснулся. Кто-то в бассейн нырнул, а вынырнул в нём. Никому ничего подробно не объясняли. Попали и попали, ничего не надо знать. Объясняли только, что и как здесь устроено. Но объясняли мало, тут на ходу надо врубаться во многое. Высокие касты, вроде, знают побольше, но и они больше темнят, чем отвечают. Думаю, им почти столько же, сколько остальным рассказали, просто строят из себя много знающих. – Почему вы хотели меня убить? – Чувак, я этого не хотел, я… – Давай покороче, – перебил пленника Грешник и вновь начал нагревать нож. Тот покосился испуганно, перестал заниматься самооправданиями, и вновь полилась бесценная информация: – Понимаешь, тут, как бы, можно развиваться. Вроде игры с параметрами, которые можно улучшать. Система развития простейшая: есть уровень, и есть всякие цифры и навыки, которые не могут расти выше твоего уровня. Допустим, поднимешь прилично ловкость, и сможешь прыгать не на два метра, а на два с половиной. Угол браслета, чуть помутит, и ты становишься лучше. Не спрашивай, как это работает, никто ответ не знает. И ещё есть касты, с которыми пока что тоже не всё понятно. Это как бы разделение на самых низших, просто низших, средних и высших. Касту каждому назначали в кубе, выбрать её нельзя. Обычно, чем выше каста, тем больше с самого начала давали всякого добра. Кому-то сразу уровень достался, кому-то крутой навык дали, а кому-то и уровень, и пару единичек в параметры, и навык хороший, и состояния. А некоторым почти ничего не досталось. Но это можно исправить, если развиваться. Здесь при победах достаются контейнеры. Типа игровых лут-боксов, из которых… – Я знаю, что такое контейнеры, – перебил Грешник. – Давай покороче. Нет, он не отказался бы и от подробнейшего объяснения всех нюансов. Но надо не забывать, что телефон продолжает выдавать его на всю округу. Как бы ещё кто-нибудь не пожаловал, это ведь может оборвать разговор на самом интересном моменте (не говоря уже о риске новых неприятностей). Оставить трубку и тащить пленника подальше отсюда, теряя время на переход – не вариант. Ведь с этой системой активации до сих пор не всё ясно. Точнее – ничего не ясно. Так что, лучше допрашивать здесь. Если кто-то и заявится, у Грешника будет фора за счёт досконального знания прилегающей местности. – При разных победах падают разные контейнеры, – продолжил Мачо. – Чем круче противники, тем больше награда. Но есть особая победа. Это когда убиваешь такого, как ты, в тот момент, когда его телефон подаёт сигнал. За это где-то раз в пять или десять больше выдаётся. И редкие предметы часто выпадают. Из некоторых выпадает вообще охренеть сколько всего. Точно не знаю, сколько, но говорят, там награда просто бомба, можно сразу круто приподняться. – Почему я не такой, как вы? – спросил, наконец, Грешник, не представляя, как яснее сформулировать то, что вертелось в голове. Но пленник понял: – Я не знаю, почему так случилось, но некоторым участникам касту вообще не назначили. Они называются корм или мясо. Им вообще ничего не дали: ни навыков, ни уровней, ни оружия. Они обычно полностью пустые, во всём нулевые. У некоторых какая-нибудь тряпка вместо одежды, и всё. Чувак, я без понятия, почему тебя в мясо определили. Я вообще против, чтобы таких, как ты, вылавливать на активациях. Если бы я… Глаза пленника забегали, выдавая обратные мысли. Да и если вспомнить поведение перед схваткой, вёл он себя далеко не миролюбиво. Но обвинять его во лжи Грешник не стал, вместо этого грубо перебил: – Заткнись. Мне ещё кое-что непонятно. Вот ты и твои дружки: вы что, уголовники матёрые? Шпана уличная? Вы ведь не похожи не отбросов. Откуда вы такие красивые взялись? На солдат из горячей точки тоже не тянете. Или вас из психушки сюда перекинули? – Какая психушка? О чём ты вообще? Да я простой студент, у меня с башкой всё нормально. – Тогда откуда в вас эта хрень взялась? Нормальный человек не станет убивать другого человека только за то, что из его трупа может вывалиться большой оранжевый чемодан. – А, так вот ты о чём… – растерянно пробормотал Мачо. Похоже, пленник впервые задумался над странностями поведения своих приятелей. Да и сам, скажем откровенно, вёл себя аналогично некрасиво. В его самооправдания верилось не больше, чем в приверженность волков вегетарианству. – Может… Может нам вкололи что-то специальное?.. Там предлагали на старте препараты, с которыми здесь проще выжить. Я не отказался. Никто, наверное, не отказывался. Говорили, с ними упрощается прохождение. – Тебе что, ввели сыворотку отключающую любовь к ближнему? – заинтересовался Грешник. – Ну… не знаю. Ведь правда странно как-то… – Ладно, забей. Где проход на другой ярус? Как туда попасть? – Надо идти ровно на север. Высокие касты говорят, что через семьдесят или восемьдесят километров будет уступ. Он высокий и тянется ровно с запада на восток, как и это море. Уступ и есть граница яруса. – Море на юге, проход на второй ярус ровно на севере. Так почему ты и твои дружки до сих пор здесь, на побережье?