Жизнь девяносто первая. Интерлюдия Пуля прошила голень идеально посредине, будто стрелок, перед тем как нажать на спусковой крючок, рулеткой промерил расстояние между коленом и ступней. Но конечно же все происходило не так, ни о каком расчете не могло быть и речи. Банально не повезло с рикошетом. Короткая очередь, выпущенная кривой рукой тупого и косоглазого автоматчика, ушла гораздо левее цели. Но, увы, одна из пуль неудачно приложилась о камень, после чего сменила направление. И – вот уж невезение так невезение! – на ее пути оказалась нога. Рикошет от твердой поверхности на пользу здоровью не идет. Пуля деформируется и может получить такие повреждения, что рана загрязнится значительным количеством металлических фрагментов. Такую надо чистить и чистить, не то недолго и до беды довести, когда жизнь придется спасать ампутацией. И чем быстрее тебе окажут квалифицированную врачебную помощь, тем лучше. Врачей ни поблизости не наблюдалось, ни вдали. Поэтому Няша сделала то, что всегда делала в таких ситуациях. Чуть оторвалась от погони, остановилась на минутку и торопливо перемотала ногу бинтом прямо поверх штанины, стараясь затягивать повязку как можно туже. Штанина не первой свежести, а рана, возможно, и без того грязная. Но на это можно не обращать внимания, ведь Континент полностью ненормален, здесь про гангрену никто никогда не слышал. Как и про множество других неприятных вещей, вызываемых патогенными микроорганизмами. На повязке проступает кровь, но в целом можно считать, что повезло. Вытекло немало, но не так уж и много, крупные сосуды если и задеты, выдавать фонтаны не стали. Скорость, конечно, замедлилась, каждый шаг приводит к вспышке боли в поврежденной мышце, но это мелочи. Бывало и хуже. В том числе и с этой ногой, она какая-то невезучая. Не так давно ее едва не оторвало, когда один из психов, которые кишмя кишат на первой фазе загрузки кластера, обстрелял машину из пулемета. Кость тогда разнесло на несколько кусков. Могло случиться нехорошее, если бы не Рокки с его микроскопическим мозгом новичка, телосложением атлета и меткостью читера. Даже тогда она выкарабкалась, не потеряв жизнь. И сейчас тоже выкарабкается. Наверное… Подъем завершился. Дальше начинался крутой, местами обрывистый склон, по уступу которого тянулась узкая тропа. Немногие о ней знают, еще меньше тех, кто рискует использовать. Здесь, в предгорьях приграничной зоны, и без того опасностей хватает, чтобы искать новые нездоровые приключения. Шагать там, где и камень на голову может сверху прилететь, и шаткий валун на сужении способен выскользнуть из-под ноги, не каждому захочется. Няша осторожно перебралась через одно из опасных сужений. Не так давно здесь случился грандиозный камнепад, слизавший со скальной стены солидный пласт. Несколько здоровенных глыб задержались на уступе, неустойчиво сцепившись друг с дружкой и поверхностью тропы. Достаточно небольшого усилия, чтобы этот ненадежный завал развалился и отправился вниз с высоты не меньше сотни метров. Обрыв тут почти вертикальный – зрелищно полетят. Будь у Няши мина, она бы могла устроить здесь нехороший сюрприз. Если чуточку повезет, враги, которые переживут взрыв, все равно погибнут, если срочно не научатся летать. Но мины не было. Как и гранат или хотя бы патронов. У нее ничего не осталось, кроме верного Кусаки и короткого ножа. На вершине завала девушка обернулась. Точка выгодная, смогла с нее рассмотреть тропу на сотни метров, но никого не увидела. Погоня, похоже, тоже изрядно вымоталась, раз настолько отстала. Им ведь бояться нечего, они прекрасно знают, что у дичи не то что патронов не осталось, она даже автомат давно бросила. Вот уже сутки с лишним ничем не отвечает, только и делает, что улепетывает, выписывая по дикой местности причудливые кренделя, дабы не подставиться под возможных сообщников, выступивших наперерез. Какая-то странная медлительность. Должны, наоборот, в затылок дышать. У них ведь и сил побольше, и знают, что дичь ничем не угрожает. Хотя если подумать… А куда им торопиться? Преследователям прекрасно известно, что крови беглянка потеряла прилично. Увы, но в первый момент ситуация не располагала к тому, чтобы немедленно заняться раной. Вот и пришлось улепетывать сломя голову, помечая свой путь алыми брызгами. Кровь – это гидравлическая жидкость, на которой работает машина под названием человеческий организм. Ее нехватка приводит к дестабилизации системы. А это – неизбежная потеря сил. Да и кровопотеря – не единственное, что усложняет жизнь. Когда она последний раз ела? Треть шоколадного батончика сжевала на ходу – все, что оставалось. И было это позавчера. А вчера Няша допила последний глоток живчика. Дальше только спораны в рот, стараясь не проглотить спасительную и убийственную гадость. Но это неполноценная замена раствора, даже если сидеть на прямом употреблении недолго. Спасибо, что хоть с водой проблем нет. Здесь, в заросшей таежным лесом горной местности, ручьи текут в каждом распадке, в любой низине. Достаточно спуститься, и полоска жажды сразу идет на поправку. У погони таких проблем нет. Там все схвачено, ведь ее возглавляет сам Дурман. Этот физически-моральный урод не любит свое прозвище и потому требует, чтобы его называли по должности – шерифом. Только должность эту он сам себе придумал, как и некоторые детали биографии. Няша знает о нем много такого, о чем он предпочитает не распространяться. Весь тот период жизни, когда он состоял в банде Ромео и воевал против Валькирии, – это запретная тема. Потому что сейчас Дурман остепенился. Он всегда был пронырливым, вот и здесь, на краю региона, ухитрился выслужиться перед местным полусумасшедшим князьком, которого называют Пророком. Можно на что угодно поспорить, что это ненастоящее прозвище. Няше не доводилось близко сталкиваться с этим игроком, но не удивится, если на самом деле его окрестили неблагозвучно, как и полагается крестить неприятных людей. Пророк, Дурман и прочая шайка кичатся тем, что быстро навели в приграничье полный порядок. Вот только держится этот порядок на штыках секты. Никак иначе их организацию не назовешь. Одни массовые аутодафе чего стоят – нормальные люди такими делами не занимаются. Местные или смирились, полностью подчинившись, или подались в другие края. Ну а посторонние стараются не лезть туда, где всем заправляют такие уроды. Да и смысл лезть, если здесь нет ничего ценного? Бедные земли, воевать за них никто не станет. Вот потому здесь тихо и спокойно. Но это местные дела, и Няши они не касаются. И не касались бы, не сунься она в этот трижды проклятый поселок. Кто же знал, что у них тут и правда все настолько печально. Люди какие-то озверевшие, причем все до единого. Да, красный ник у незнакомцев нигде не любят, но здесь слово «любовь» неприменимо даже в отрицательном контексте. Злоба до скрежета зубов. Лютая ненависть. Плюс Дурман не против объяснить Няше, что людям, знающим его по прошлой жизни, не стоит так далеко забираться на северо-запад. Ну да. Уроду сплошная выгода. И Няша оказалась крайней. Наверное, надо научиться держать себя в руках, стараясь избегать конфликтов, а не подключаясь к ним. Не стоило ей валить тех двух идиотов. Но они почему-то решили, что жестяные звездочки «помощников шерифа» дают им право карать всех, у кого ники не того цвета. В этих лесистых горах все поселки повязаны в одну сеть. Даже самый нейтральный стаб обязан платить налог, начисленный Пророком, и оказывать помощь представителям организации. Взамен поселок получает защиту, по большей части заключающуюся в том, что его не трогает та самая организация, которая его и защищает. А это стоило своих денег. В мире, где на близких территориях любой может связаться с любым, несложно организовать облаву по всем правилам. Преследователи передвигались налегке и не испытывали нужды ни в чем. В каждом поселке их снабжали продовольствием и живчиком, а то и пополнение присоединялось. Если вначале Няшу преследовали всего лишь пятеро, сейчас, в последний раз, она одиннадцать насчитала. И не факт, что с того времени их количество не прибавилось. book-read-ads Няше в местные поселки хода нет. Единственной попытки хватило, чтобы это осознать. И жива она до сих пор только потому, что здесь почти нет дорог, по которым дичь можно легко обгонять и обкладывать с разных сторон. Плюс передвигается только там, где асфальта и быть не может. Самые глухие дебри выбирает. Спасибо, что немного знакома с местностью, доводилось здесь бродить. Давно это было по меркам Континента. Почти первые шаги новичка. Мозгов тогда, конечно, не хватало, зато вычищенная память способна подмечать многое и даже маловажные детали забывает неохотно. Пока что она не попалась. Но если не стряхнет этот хвост, бегать ей осталось недолго. Один раз уже почти подловили, и теперь приходится хромать. Следующая пуля может прилететь в голову. А это, конечно, очень плохо. И дело даже не в том, что жизней осталось немного. Есть риск, что одной не откупится. По слухам, некоторых из своих врагов организация даже на респе умудрялась подлавливать. Это не так уж и сложно, если знать периоды перезагрузки всех ближайших кластеров, присматривая за теми, которые Система назначила зонами воскрешения. Разумеется, такое возможно только в тех случаях, когда хватает исполнителей с подходящими для охоты умениями. Исполнителей у этих сектантов много. Самых разных. Должно хватать. Тропа вновь пошла на подъем. Смутно вспомнилось, что дальше протягивается продолжительный спуск. Надо прибавить шагу, не то подловят на нем и легко расстреляют с высоты. Прятаться там негде. Разве что за камень или в расщелину забиться. Но какой смысл сидеть в укрытии? Преследователи только рады будут, ведь это предоставит шанс взять жертву живьем. Вспомнились омерзительные рассказы про аутодафе. Няшу передернуло. Нет, живой этим ненормальным она попадаться не собирается. Садисты конченые… Оказавшись наверху, поняла, что память ее и правда не обманула. Тропа дальше скатывалась вниз. Поначалу очень круто, затем все более и более полого. И на протяжении не менее полукилометра просматривается прекрасно. Встречаются, конечно, местечки, где можно укрыться, но, увы, это не ее вариант. Ее вариант – ноги. Одна из которых прострелена и сочится кровью через дрянную повязку. Остается бежать со всей оставшейся дури, рискуя при неудачном шаге шлепнуться с обрыва. Над ухом нехорошо свистнуло, после чего прилетел треск винтовочного выстрела. Даже не подумав оглядываться, Няша пригнулась и спрыгнула с невысокого уступа на удобный валун. Вершина его плоская и затянута сплошным слоем шершавого лишайника, ни выступов, ни трещин нет. Погода стоит сухая, вот и он не мокрый, так что риск поскользнуться невелик. Прыжок удался, если не считать того, что невольно вскрикнула от вспышки боли в голени. Рана серьезная и на резкие нагрузки реагирует жестоко. Но все обошлось, здесь стрелок не достанет. Однако это единственный приятный момент. То, что кто-то вообще сумел выстрелить вслед и чуть не попал, означает, что он уже добрался до ближайшего перегиба тропы. А это всего лишь метров двести пятьдесят отсюда. То есть напрасно она расслабилась, решив, что погоня прилично отстала. Что бы там у них ни случилось, они уже не просто наверстали потерянное, они оказалась гораздо ближе. Да они уже почти добрались. Увы, как она ни старается, ей ни за что не обогнать этих сытых и здоровых лосей, для которых преследование – легкое развлечение. Ведь нет ничего приятнее, чем догонять безответную дичь, если ты моральный урод. Коими они все поголовно и являются. Бросив вперед затравленный взгляд, Няша поняла – это все. Дальше начинается один из сложнейших участков тропы. Быстро такой не проскочишь даже на здоровых ногах и полной сил. Она и половину не успеет преодолеть, как погоня доберется до этого завала. И устроят здесь тир. И что же тогда остается? Прыгать с обрыва вниз головой, чтобы недолго мучиться? Няша рванула вниз с максимально возможной прытью. Не в пропасть, конечно, а по тропе. Нет, вовсе не надеясь успеть обогнать погоню, скрывшись за очередным перегибом. Туда никак не успеть, ее цель располагалась гораздо ближе. Одинокая лиственница совершила настоящее чудо: она выросла среди камней без намека на почву прямо посреди тропы. Бушевавшие при близких перезагрузках ветра не смогли сбросить ее с уступа, но постепенно наклонили ствол. Чем дальше он вытягивался, тем труднее сопротивляться напору стихии и удерживать корни по трещинам. Одна хорошая буря или несколько лет обычной погоды, и это все – больше не простоит. Добравшись до лиственницы, Няша поняла, что зрение и память ее не подвели. Тропа здесь сильно сужается из-за огромного валуна, развалившегося на ее краю, и выступа скалы, выдающегося напротив. Чтобы пройти, пришлось протискиваться в узкий промежуток между камнем и стволом дерева. С ее телосложением – ерунда, а вот преследователям придется боками продираться. Зато дальше все сильно изменялось в лучшую сторону. Тропа расширялась в несколько раз, и даже ухабы на нет сходили. Можно даже на машине кататься, если как-то ее сюда затащить. Разве что для разворота места не останется. Надолго эта «автострада» не растягивалась, но метров пятьдесят можно пробежать в максимальном темпе, не рискуя сломать ноги из-за трещин и затянутых мхом провалов между здоровенными валунами. Однако Няша даже не подумала припустить со всех ног. Не торопясь, сберегая силы, прошла шагов пятнадцать, присела, выставив перед собой подраненную ногу. Вспорола ножом повязку, торопливо размотала по камням окровавленный бинт. Поднялась, оценила получившуюся картину. Сочла ее естественной. Где, как не здесь, надежно укрывшись от взглядов преследователей, беглянка могла остановиться и позаботиться о себе. Вернувшись, присела за тем самым выступом скалы, который почти упирался в одинокую лиственницу. Здесь погоня ее не заметит, пока впереди идущий не проберется через сужение. И с большой вероятностью это окажется сам Шериф. Именно он вел группу, когда Няша рассмотрела преследователей в последний раз. И из винтовки пострелять этот гад всегда любил. Причем не слишком метко. Полевые условия для этого козла – не главный конек. Не любит далеко отрываться от комфортных мест. И вообще, как одиночный боец он никогда ничего собой не представлял. Шериф уже не первый день на ногах, его смертельно достала эта погоня, хочется побыстрее ее закончить и вернуться туда, где можно насладиться всеми привилегиями высокого положения. Когда взгляд выхватит бросающуюся в глаза размотку бинта, на какое-то мгновение это всецело займет внимание. Он ведь ни разу не великий охотник, а потому должен верить в то, что беспомощная дичь неспособна огрызаться. Расчет у Няши не сказать, что безукоризненный. Но опыт подсказывает, что именно самые наглые замыслы, где нет нагромождения сложностей и многое решают личные способности, имеют повышенные шансы на успех. Вот сейчас и узнает, везет ей сегодня или нет. Прочь лишние мысли из головы. Очистить разум. Смотреть только на то, как меняются цифры на системном таймере. В последнее время у нее в привычку вошло на него поглядывать. Пара минут, и все закончится. Няша ошиблась, погоня показалась спустя пять минут. Слишком долго, она уже даже начала подумывать, что напрасно связалась с отчаянной затеей. Надо было бежать, ведь за такое время вполне можно успеть преодолеть злополучные полкилометра. Что-то Шерифа и его шайку задержало. Скорее всего, они перед последним подъемом устроили рывок и выдохлись, пытаясь застичь беглянку на открытом участке. А затем им, запыхавшимся, пришлось тащиться вверх по не очень-то комфортной тропе. Но вот наконец уши уловили звуки, непохожие на шум природного окружения. Шаги по камням, звон металла, а потом кто-то кашлянул, опровергая всеобщее мнение, что игрокам симптомы простуды неведомы.