– Вроде говорит, что это вакс большой. Ну в смысле на шедевре его такое нарисовано. Чего? Туруг, да потише ты, все равно ничего не понять. А, вот ты небось к чему, – кивнул Киря, когда рядом с фигуркой вакса появилось стилизованное изображение топора. – Он еще говорит, что у большого вакса тоже топор такой есть. Ну в смысле из металла, я так думаю. – У волосатых дикарей металлическое оружие? – удивился Толик. – Я вообще думал, что это кто-то вроде питекантропов, а тут такие дела, оказывается… – Ты их раньше времени в умники не записывай. – Но ведь металл… У туземок его вообще нет, вы сами говорили. – Отняли, может, или что-то другое случилось. Кэт нашла, почему бы им тоже не найти. Уж времени на это у них куда больше было. – Может, они и разграбили остальные гробницы, – предположил Рогов. – Да запросто. Дикари всегда вороватые, у них в крови украсть и пропить. – Не пойму, чего мальчишка так разволновался. – А что тут непонятного? Увидел это и вспомнил тех, у кого такие же есть. Сам понимаешь, что ваксам он ну совсем не рад. Хреново, если у них много металлических вещиц вроде таких. – А нам какая разница? – печально заметил Влад. – Такой оравой они нас и голыми руками передушат. Ну или лапами, не знаю как там у них правильнее. Не видел… и видеть не хочу. Жизнь между тем налаживалась. Пока Рогов занимался разграблением древних гробниц, население лагеря пополнилось целым семейством: муж с женой и трое детей. Один, правда, чужой, приблудился к ним в первую неделю, мелкий совсем, так и не выяснили, что с его родными стало. Да и были ли те родные? Скорее всего чужие люди заботились в первые дни, потому как единицам везло хотя бы со знакомыми встретиться, не то что с близкими. Куда делись те гипотетические «няньки» первых дней – тоже неизвестно. Может, сгинули, а может, просто бросили ребенка, избавившись от обузы. Этим новичкам сильно повезло: в передрягу они попали на семейном автомобиле. Как ехали, так и переместились, ничего не растеряв. Повезло, что машина собрана не из ширпотреба, и еще пристегиваться у них было принято для всех, в том числе и тех, кто на заднем сиденье. Ну а потом чуть удачи и подушек безопасности. В итоге ни одной серьезной травмы, кое-какие запасы на первое время, и мастерица-супруга, ухитрившаяся практически из ничего соорудить одежду. Ну и высота не такая уж большая, холод не смертельный. С тем, что лютует у вершин, даже умелая жена ничего бы не смогла поделать. Это были первые дети за все время, если не считать Танюшу. Сережку к ним давно уже не причисляли, тут не те условия, чтобы до восемнадцати нянчиться. К тому же не такой уж он ботаник: наравне со всеми старался освоить лук и копье и не падал в обморок при мысли о том, что когда-то, и, возможно, скоро, оружие придется применить против опасного противника. Район в общем-то не детским был: школа лишь одна, да и та с краю, могла и не попасть, а детсадов вроде вообще не имелось. И время не то, на улицы ребятня обычно во второй половине дня выбегает. Вот и получилось, что мало их сюда угодило. К тому же ребенок – создание беззащитное. В таких условиях без помощи взрослых шансов у него немного. Он ведь, даже если в самом начале не останется без еды и тепла, не будет знать, что надо делать дальше. Не каждому повезет попасть сюда в сопровождении родителей или хотя бы людей, готовых о тебе заботиться, отрывая от себя последние крохи. Считая детей, в том числе туземца Туруга, население крошечного, неизвестно где затерянного поселка выросло до двух с половиной десятков человек. Глава 24 На следующий день пожаловала делегация гостей. Нет, не новое пополнение с гор спустилось – явились туземки. Или хотели проверить, как устроился Туруг, или просто из любопытства. Четыре женщины не стали задерживаться: пощебетали о чем-то со своим мальчиком, ради приличия поели печеной рыбы, оставили в подарок корзины с продукцией своих огородов и ушли назад. Киря, проводив их взглядом, покачал головой: – Мутят они что-то. Не знаю что, но точно мутят. И заметьте, люди, нашли они нас с превеликой легкостью, хотя понятия не имели, где же мы расположились. А о чем это говорит? А о том, что людишки здешние цивилизацией не попорчены, зрят то, что мы в упор и даже на ощупь не заметим. Думаю, что ваксы эти тоже не подарок в таком вопросе, и все наши прятки будут продолжаться до первого волосатого милиционера. – Киря, вот ты вечно всем недоволен! – не выдержал Влад. – Что с того? Что ты предлагаешь? Мы же уже обсудили: какие бы ваксы не страшные, а назад, в горы, еще страшнее уходить. Или мы тут закрепимся, или нет. Другого выхода пока не видно. Уходить? Куда? Все эти леса ими кишат, так какой смысл сейчас дергаться? Вот к чему ты вообще это завел? – Да я же не спорю, просто подумать призываю, чего ты сразу заводишься? – О чем подумать? – Да хотя бы о том, что, сидя ровно, не высидим вообще ничего, кроме как появление целой оравы этих волосатых. Они ведь могут нас срисовать так, что не заметим их, соберутся и свалятся на голову. Вот вам и здрасте… Оборона, Влад, для последних неудачников: победители всегда наступают. – Ты с дуба рухнул?! Да у нас два дистрофика и три калеки, ты кем наступать собрался, а, Кутузов наш? – А ты к словам не цепляйся. Я к тому, что мы дозоры хотя бы держать могли. Вверх и вниз по человеку на берег, в лесу сложнее, но хоть одного оставить – и то дело. Вдруг поможет. В разговор влез Толик: – Вышку можно в сосняке сделать. Насест на дереве. В лесу вверх не очень смотрят, а вот видно оттуда хорошо. Рации есть, дать дозорным, предупредят, хотя бы загнать всех наверх успеем. – Человека нам надо, чтобы командовал четко, от таких бесед толку мало, – заметил Влад. – Рогов, лучше тебя пока кандидатур не вижу. – Да толку от меня? Вон насчет дозорных даже не подумал. А это еще что такое?.. Местные женщины вернулись, как ни в чем не бывало выйдя из леса. Что это с ними? Ведь и десяти минут не прошло, как удалились. book-read-ads Глядя на их загадочные физиономии, Рогов нашел лишь одно объяснение. И не он один, Киря озвучил то же самое: – Во, я же говорил: мутные они сегодня. Пошушукались о чем-то своем в лесу без свидетелей и решили вернуться. Сейчас, наверное, нам что-то говорить начнут, и придется их как-то понять, а то дело может оказаться серьезным. Увы, молодой и болтливой в «делегации» не было, и скороговорку туземок даже Киря не разобрал. Тогда они молча стали хватать его за руки, показывая, что хотят увести его с собой. – Ну чего они хотят от нас, понял хоть что-то? – спросил Рогов. – Да кто же их поймет. Может, мужика хотят, вон как вцепились. Своих-то нет, а тут я, такой красивый и с улыбкой доброй. А знаешь, Рогов, пойду схожу, надо все точно разузнать, уж очень они сегодня настырные. – Я с тобой, поодиночке мы из лагеря не выходим, не забывай. – О, и точно: пошли вместе, не будем законы нарушать. Там как раз парочка очень даже симпатичных есть, даже три, так что делим честно: две мне, тебе остальных. – Копье не забудь, герой-любовник… – Я-то не забываю, это ты его не забывай, а то знаем, сталкивались. – С вами пойду, – неожиданно произнесла Кэт. – А на хрена ты нам там нужна будешь? – удивился Киря. – Хотя иди, мне не жалко. Эротическим мечтам Кири в этот день сбыться не удалось: цели туземок располагались совершенно не в той области. Троицу привели в деревню и далее затащили в дом, где на стопке циновок лежал тот, кто находиться здесь не должен: мужчина в самом расцвете сил. Выглядел он, правда, не особо сильным, скорее наоборот, и вообще плохо, но находился в сознании и, увидев на пороге гостей, дрожащим голосом спросил: – Ребятки, вы наши?! Русский понимаете?! Ну?! Одежда у вас совсем не местная. – Понимаем, – ответил Рогов. – Ты один? – Тут один. Ребят, а откуда вы взялись? Много вас? Рогов поднял руку: – Давай по порядку. С тобой что случилось? Почему нога замотана? – Ранен я, и жар у меня. Может, помру, эти лечат какой-то кашей из листьев. Жуют и в рану набивают, сгнию я от такого лечения. – Стой-стой, не части. Давай, как я сказал, по порядку. Начнем с имени. Раненого звали Александр, и попал он сюда, как и все: неожиданно и в тот же злосчастный день, перечеркнувший множество судеб. Далее пошли некоторые различия, потому что его занесло не в горы, а почти на равнину. Точнее, в предгорья – он оказался среди высоких холмов, где лишь вершины были свободны от леса. Руки у него из плеч росли, так что не пропал, выживая в одиночку более месяца. Все это время он пытался найти других людей, не сомневаясь, что они здесь есть. Его убеждение базировалось на находках древних сооружений, а однажды удалось наткнуться на кострище. Старое по виду, но понятно, что огонь в нем разводили не сто лет назад. Расширяя район поисков, он достиг здешней равнины, где, спустившись с гряды, которая почти ровной линией обрезала предгорья, наткнулся на поселок. Там жили три с лишним десятка таких же бедолаг, как и он. Их приключения были куда драматичнее: людям пришлось спускаться с высоких и опасных гор, неся потери, с немалыми лишениями. Но коллектив оказался крепким, с трудностями справились, и сейчас люди вовсю налаживали быт, отъедаясь за все недели голодухи. Новичкам там были весьма рады, и Александр легко к ним вписался. Но привычка бродить в поисках не пропала, так что, когда зашла речь о тщательной разведке окрестностей, он оказался первым добровольцем. Руководство одного его не отпустило, выделило напарника. Вдвоем они описывали круги, с каждым днем удаляясь все дальше и дальше. Вчера вышли к большой реке, на берегу которой заметили человеческие следы. Решили пройтись вниз в надежде выяснить, кто здесь топчется. И выяснили… на свою голову… Крепкие волосатые фигуры набросились со всех сторон, когда они преодолевали последние метры, пробираясь к источнику дыма, столб которого заметили с берега. Идти пришлось через заросли кустарника, так что засаду не заметили, видимости там никакой. А те ухитрились их подстеречь без шума, хотя чуть шевельнись, и сразу начинается шелест с треском. Товарища убили сразу, а вот с Александром обошлись гуманно: для порядка слегка поколотили, отобрали копье, пинками погнали к тому самому источнику дыма. Это оказалось селение волосатых агрессоров. Но жили там не только обезьяноподобные создания, были и люди. Девять женщин разного возраста, от подросткового до весьма и весьма зрелого. Одна из них ни слова не могла сказать на русском, зато без проблем общалась с дикарями, но остальные были свои, такие же бедолаги. У каждой из них была своя история, но концовка всегда одинакова: их мелкая группа или вообще пара натыкалась на туземцев, после чего все шло по стандартно страшному сценарию: мужчин убивали на месте, женщин обычно не трогали, отводили сюда, где они оказывались на положении рабынь: чинили сети, сами же их таскали, собирали хворост, следили за огнем и прочее. Дикари, похоже, были удивлены появлением в округе странных людей, к тому же в таких количествах. Женщин пытались допрашивать, но без знания языков дело не продвигалось. Некоторых колотили в надежде сломать языковой барьер, но, естественно, тоже безуспешно. Тогда, судя по всему, девятой приказали обучать остальных их языку, чем она и начала заниматься. Александр быстро сложил два и два и понял, что лично для него здесь ничего хорошего не припасено. И вообще, жив он лишь благодаря чуду. Так уж получилось, что еще на Земле у него возникла привычка отращивать длинные волосы. Нет, он не принадлежал к тому кругу граждан, которым тыл товарища милее женских прелестей, просто так все совпало, что увлекся мотоциклами, далее байкеры, желание выглядеть неформально, как принято в их кругу, вот и понеслось. Новое хобби спасло жизнь, к тому же за время его странствий патлы отросли еще безобразнее. Оказавшись среди людей, он решил с ними расстаться, но не успели дойти руки. Зато они дошли до разгулявшейся растительности на лице: перед выходом в разведку он как следует побрился. В общем, бесхитростные троглодиты попросту приняли его за женщину, а их они предпочитали брать в плен. Хотя не совсем плен. Пленницы пожаловались, что одну из приведенных они попросту съели. Та болела, кашляла сильно, видимо, решили, что не выживет, так что надо резать прямо сейчас, пока не исхудала от хвори. Их жутковатый рассказ тут же получил подтверждение: из леса притащили тело убитого товарища, деловито, выказывая выработанные немалой практикой навыки, разделали. Глядя, как напарника пускают на полуфабрикаты, Александр понял, что он следующее блюдо, ведь долго маскироваться не получится. Как ни ухищряйся, что ни делай, выдаст в конце концов та же щетина, сбривать которую здесь нечем. Вряд ли здешние дикари настолько толерантны, что отнесутся с пониманием к появлению бородатой барышни. Оставался один выход: побег, и как можно быстрее.