– Какой-то мужик в шлеме, – коротко описал увиденное Грач. – Шлем как у витязей на картинах, – добавил Сережа. – Такого памятника в нашем городе точно не было, – заметил Рогов. – Да и приветов от голубей на голове не видно. – Ага, – согласился Киря. – Не наш это памятник – факт. Но рожа вроде человеческая, что немного радует. А то ведь могли и осьминога поставить, вот их я во всех видах ненавижу, а уж подумать, что они разумными могут оказаться, вообще тошно. Беглый осмотр ближайших окрестностей позволил совершить ряд других археологических открытий. Похоже, на краю ранее располагалось какое-то каменное сооружение, ныне рассыпавшееся. Нашли еще одну статую, сильно поврежденную, несколько выточенных из камней фигурок, похожих на кегли метрового размера, и прямоугольный блок из сиреневого камня с валяющейся рядом чашей такого же цвета. Что все это, для чего, чем было раньше – неизвестно. Одно очевидно: природа здесь совершенно ни при чем. Когда-то, возможно очень давно, сюда поднимались люди. И не просто так, интереса ради, а что-то здесь, на краю холодной кручи, строили. Вряд ли какие-нибудь дикари: подобным занимаются более-менее цивилизованные народности. Хотя до самолетов и спутников они до сих пор не доросли… – Может, раньше климат теплее был, и они здесь жили, – предположил Сережа. – Все может быть, – согласился Рогов. – Предлагаю прямо здесь остановиться, место вроде безопасное. – Может, вниз спустимся, там задувает поменьше? – спросила теплолюбивая Света. – Не успеем, а в темноте без нужды лучше не ходить, тем более по такой осыпи. Формально командира не было, но как-то само собой получалось, что Рогова слушали и именно от него ждали окончательных решений. Вот и сейчас более никто не стал возражать. Две недели прошло с того дня, как Рогов в высшей степени внезапно сменил обстановку теплого офиса на лавиноопасный склон в затерянных неведомо где горах. И только сегодня он мог наконец сказать, что начал выбираться из неуютных мест. До этого лишь выжить кое-как пытался и бродил вокруг вершины вместе с такими же бедолагами в надежде найти выход, втайне даже от самого себя подозревая, что его не существует. Выход какой-никакой нашли и теперь шагали навстречу неведомому будущему. Вниз. Не головой вперед к дну пропасти, а по близкой к безопасной тропе, оставленной неведомыми строителями. Неизвестно, когда были вырублены ступени в скале и для чего было протягивать лестницу к леднику, но находка этого сооружения оказалась очень кстати. Правда, в каждой бочке меда хоть капля дегтя да найдется. Вот и здесь не обошлось без приключений: на середине спуска сломались одни из саней. С ними и раньше всякое случалось, но сегодня Федя только головой покачал, высказавшись в духе, что лошадь будет гуманнее пристрелить. Слишком уж наскоро их сделали, переделывать в таких условиях уже нет возможности. Пришлось разгружать. С учетом того что Влада от части ноши освободили ввиду ухудшения самочувствия, на плечи оставшихся легла совсем уж бессовестная ноша. Да еще вторые, последние сани, добавили хлопот. Человеку по лестнице, пусть даже местами сильно заснеженной, спускаться просто, а вот им не очень. Вот и приходилось вручную перетаскивать через каждую сотню-другую шагов. Сверху ледник казался ровнехоньким, хоть катайся, но на деле картина оказалась не столь радужной. Бездонных трещин Рогов не заметил, но всяких неровностей хватало. К тому же лед, вмораживая камни ложа и склонов, легко их выворачивал, отрывал от основания, тащил за собой, так что назвать местность безраздельным царством замерзшей воды нельзя – здесь было обо что спотыкаться. Влад даже сказал, что это самый грязный из всех виденных им ледников. Разумеется, он имел в виду не мусор рукотворной природы. Несмотря на все сложности и возникающие проблемы, Рогов пока что не мог нарадоваться. Даже с учетом того, что Влад задерживает движение все более и более, скорость продвижения заметно увеличилась. К тому же не приходится терять время на долгие обходы – масштабных препятствий на леднике нет. Куда бы они сейчас ни двигались, двигаются быстро. Киря первым заметил приближения очередных неприятностей. – Ребятки, а ну-ка постойте. – Ты че, Кирюх, сильно устал? – удивился Грач. – Я? Ну ты следи, что несешь, я трехжильный, меня вам не вымотать. Вы гляньте туда, на те горки. – Киря указал в сторону далеких вершин параллельного хребта. – Что там? – не понял Рогов. – Дымку там согнало, а теперь вроде как облачка темные протаскивает меж пиками. Я такое здесь уже не раз видел, и всегда одним заканчивалось: буря начиналась, со снегом и прочими невеселыми радостями. Если будет как в прошлый раз, так сдует нас с этой льдины. – Куда сдует? – не понял Грач. – Куда-куда… Да хотя бы к чертям собачьим. Укрыться надо побыстрее, пока не налетело, я так думаю. Рогов мыслил аналогично, да и не только он. Даже если Киря ошибается, в таком случае стоит перестраховаться, потерять время и силы. Второй раз может не повезти, тогда ведь палатки чудом выстояли. О палатках следует сказать подробнее, потому как они очень сильно облегчали существование. Круглой формы, с разборным каркасом из дуг, выполненных из прочного и гибкого пластика, они были созданы специально для горных условий. Закрепи как следует – и готовы встречать ветер, раскачиваясь, угрожающе прогибаясь, но не ломаясь, не превращаясь в мешки, набитые вещами и обитателями. Так, наверное, в рекламе говорилось. Практика же показала, что в условиях сильной бури держатся они достойно, но лишь при наличии укрытий рельефа. Да и там местами слабину дают. На леднике укрытий не было, пришлось забираться на левый склон. Как это здесь бывает, ветер дал о себе знать резко и быстро усиливался. Поневоле решили проститься с мыслями добраться до верха, где виднелись перспективные скальные останцы, и располагаться прямо на осыпи, выбрав более-менее ровные площадки, окруженные внушительными глыбами. Хоть какая-то защита будет. Киря не ошибся – это и правда оказалась буря. Да такая, что Рогов холодел от ужаса, представляя, что было бы, застигни она их на леднике. Ветер начал реветь дурным зверем уже через полчаса после того, как повеял первый раз. Несмотря на то что темные облака затянули небо, снег не сыпался, но его все равно хватало: срывало не только снежинки, а куски наста. По палатке, похоже, даже камни колотили, так что к стенкам прикасаться – опасное дело. Но у стенок было другое мнение, или, что точнее, они вынуждены были подчиняться грубой силе и под натиском стихии прогибались, придавливая людей. Ни о какой горячей пище в такой ситуации не могло быть и речи, питались только всухомятку, и на второй день это стало проблемой. Хоть ветер чуть стих, вылазки на поверхность можно было предпринимать лишь молниеносные, а зажигать газовые печки в палатке никто не рисковал. Термосы опустели, приходилось довольствоваться кусочками льда. С учетом того что питались в основном либо сильно сладкой, либо соленой пищей, жажда мучила всех. Буря, то чуть утихая, то набрасываясь с новой силой, бушевала шесть дней, под конец разразившись сильным снегопадом, так что пришлось опять выкапываться. Все это время народ толком не спал. А как выспишься в утробе резвящегося на океанских волнах кита? Ведь именно так выглядела палаточная жизнь на свирепом горном ветру. Рогов, да и остальные за это время поняли, как им повезло в самом начале. Ведь попади под такое в первый день катастрофы, без укрытий, без припасов, без теплой одежды… Горы тогда их просто пощадили. book-read-ads Не сговариваясь решили, что после такого заслужили день отдыха. Да и ветер продолжал задувать прилично, пусть и терпимо. Зажгли наконец походные плитки, наварили жуткой похлебки из немудреных запасов магазинчика при заправке, чай и кофе пили в неограниченных количествах. Газовые баллончики не жалели: людям надо было прийти в себя, собраться с силами. В затянувшемся вынужденном бездействии был единственный плюс: несмотря на непростую обстановку, состояние Влада улучшилось. Он даже начал хорохориться, требовать, чтобы ему вернули в рюкзак все, что отобрали. Рогов такие разговоры пресек на корню. Это сейчас он чувствует себя прекрасно, а как пойдут дальше, под нагрузками все может быстро измениться. Беречь надо человека. Рогов до этого устал гнать от себя плохие мысли на тему, что будет, если Влад сляжет. И без того сверх меры обремененный отряд такую ношу, может, и потянет, но скорость продвижения упадет до смешной. А ведь запасы, прихваченные из развалин, не так велики, как хотелось бы. Страшно вспоминать, но значительную часть пришлось оставить в укрытии Кэт. Ситуация была безвыходная, ведь приходилось решать, что важнее: лишний баллончик или несколько пачек лапши быстрого приготовления. И далеко не всегда выбор делали в пользу продовольствия. А снаряжение для альпинизма? А одежда запасная, посуда? Все это надо, но не все можно унести в рюкзаках. В общем, если даже где-то далеко внизу располагается настоящий рай, не факт, что оставшихся припасов хватит до него добраться. Планируя поход, волей-неволей ориентировались на определенное количество дней, которые надо будет продержаться. Грубо говоря, если совсем уж не объедаться, то на месяц хватить должно. На сколько можно растянуть припасы? С учетом того что образ жизни у народа более чем активный, на много рассчитывать не приходится. Двенадцать дней прошло с начала похода, а даже спуститься толком не успели. Выбиваются из графика… Глава 17 Рогов с силой ткнул в снег древком сурового копья, сооруженного из черенка метлы и длинного ножа с трубчатой полой рукоятью (Кэт много полезного добра натащила в свой подвал). Вроде бы лед крепок, но Рогов ему не доверял ни на грамм. На третий день после того, как, отдохнув, продолжили спуск, горы решили, что сейчас самое время для усложнения дороги. Скорость продвижения заметно замедлилась, в том числе из-за появившихся трещин. Пока что еще никто не провалился, но морально все были готовы, что вот-вот и случится. Потому цепочка людей максимально растянулась. Ледник, по которому начали спуск, оказался левым притоком куда большего ледника, протянувшегося по дну ущелья меж двух хребтов. Если поначалу различие с тем, что видели ранее, было только в размерах, то дальше появлялись новые детали. Сама структура замерзшего потока постепенно менялась, причем не в пользу быстроты продвижения. Увеличилось количество каменных россыпей, они стали более упорядоченными, вытянутыми параллельно склонам. Уставшие люди ночью часто вскакивали от толчков, но дело было не в землетрясениях: здешний лед жил куда более бурной жизнью, чем оставленный наверху. На очередном привале Толик поделился своими наблюдениями: – Кажется, потеплело сильно. И снег уже не рыхлый, прилипает сильно. Снежки из него лепить легко. – Предлагаешь поиграть? – ухмыльнулся Киря. – Как-нибудь в другой раз. Но если это не погода меняется, то, получается, мы не так далеко от линии таяния снегов. – То есть до обещанного рая рукой подать? Толик покачал головой: – Сначала что-то вроде тундры будет. Ну это у нас так, здесь не знаю. Сережа, поднявшись, отошел в сторонку, покопался, вернулся с уплощенным камнем, показал на белесо-зеленые пятна: – Лишайник. Тут его полно везде, а наверху почти не было. – Так он и в Антарктиде растет, если это можно назвать ростом, – заявил на это Толик. – Все равно теплее здесь. Жаль, нечем измерить. – Да уж, поторопились мы, могли бы термометр поискать, – заметил Киря. – Вы тут, как я посмотрю, через одного с мозгами, так подумайте лучше, что будет с ледником, когда дело дойдет до этой самой линии? – Там разгрузка у него, – ответил Сережа. – Разгрузка у солдата, – возразил Киря. – Ну наверху самом у ледника область аккумуляции, где в него снег собирается, а внизу он разгружается, исчезает. – Ты не мог просто по-человечески сказать, что тает он там? – спросил Грач. – Ну я подробно… – А не надо нам подробно, мы люди хорошие, но примитивные, – перебил Киря. – Я вот смотрю, ледник совсем не тот стал. Если эта ваша разгрузка рядом, не станет ли он еще хуже? Я к тому веду, что можно ли по нему здесь бродить или чревато? Вопрос поставил Сережу в тупик. Некоторое время он помолчал в поисках ответа и, не найдя, пожал плечами: – Ну я мало чего про ледники знаю, да и разные они, плюс мы на другой планете, все иначе может оказаться. К тому же до конца может быть еще очень далеко, мы ведь ничего не видим. В этом он был полностью прав: как вступили вчера в область, затянутую туманом, так до сих пор из нее не выбрались. Временами видимость улучшалась, но лишь для того, чтобы показать, что дальше завеса совсем уж беспросветная. То есть проникнуть взглядом далеко вниз никак не получалось. Немногословный Федя, пытаясь согреть ладони об исходящую паром термокружку с чаем, постукивая зубами, заметил: – Там, далеко, красное что-то в снегу. Ни разу тут красного не видел. Поднявшись, Рогов всмотрелся в указанном направлении и кивнул.