— Да мы вообще ничего не собираем, мы типа грузчики. Да ты сам все увидишь, завтра выезд по расписанию, такое глазами смотреть надо, объяснять без толку. Шуст говорит, вы минимум на четыре месяца застряли? — Вроде так. — Нехило. Я раза в два быстрее откинусь. — Тоже в долгах? — Ну да, ерунда вообще-то, но тут те еще жлобы, за обсосанный споран удавятся. Раньше я бы эти спораны вытащил и в харю им бросил. Нате суки, подавитесь. Я раньше как человек жил, весь в шоколаде, но как пошло косяком одно за другим, так… — Юпсих пьяно взмахнул рукой едва не сбив со стола бутылку. — Я, Карат, уважаемый человек, там, у себя был. Все у меня было, и ляльки и бабло, в шоколаде жил, не шустрил за хлеб. Но тут этим уродам плевать и на тебя, и на меня, и на Шуста. Москвичу голову оторвали, ну и ладно, все равно не зря съездили. Если нам оторвут, тоже плакать не станут. Они думают только о своих задницах, мы для них — говорящие мертвяки. Ты телевизор посмотри, тут всего один канал, и что он показывает? Или деток местных бугров, или как их тупые ляльки ногти красят на камеру, или как бугры с вот такенными пузами учат лохов как надо жить. Цирк уродов, честное слово, как их тут всех еще не грохнули — в башке не укладывается. Занавеска колыхнулась, вернулся Шуст: — Юпсик, ты что тут за декадентскую философию развел? — А что я не так сказал? — Да все так, но ты не умничай, тебе не идет, наливай давай. — Так тебя только и ждал, что я, в одно рыло заливаться буду? — Почему в одно? А Карат, что — предмет меблировки? — Так он не пьет. — А ты заставь. Ты же тут, как-никак, старожил, давно в стабе крутишься, это мы новички зеленые. Задави его своим авторитетом, надо же из него нормального человека сделать. — Ну да, его заставишь… — Ну давай вместе заставим, мне больно смотреть на его скучную физиономию. С таким настроением он того и гляди в геи подастся, уже намеки были, боюсь потерять друга. — Почему потерять? — А как с таким можно дружить? — Ну да, задом к нему уже не повернешься. — Вот и я о том же. Так давай займемся им всерьез, кроме нас некому. Карат вздохнул в ожидании новой психологической атаки собутыльников, а затем ему в голову пришла идея повернуть их мысли в плодотворное русло и потому, опережая Шуста, спросил: — Я тут смотрел на вас, слушал, и обратил внимание, что вы хором говорите одно — стаб не из простых. Да и сам подозреваю, что-то здесь не так. Но что в нем такого особенного, чего нет в других стабах? Размеры? Юпсик покосился на Шуста, с недоумением произнес: — Он шутит? — Да не, Карат у нас не шутник, все серьезно. Новенький он, жизни не знает, только и может, что умный вид делать да нос от рюмки воротить. В этом он мастак. — Так давай ему за рюмку расскажем. — Юпсик! Да ты почти гений! Слышал, Карат? Информация имеет цену, и только что ее озвучили. Сразу предупреждаю, что на кредит не рассчитывай. — Думаю, что та же Клавдия Андреевна расскажет все бесплатно. — Ну так сходи, спроси. Но учти, что эта карга вечерами заманивает новичков в свою каморку и там с ними такое вытворяет, что приличными словами нельзя описать и мало кому нравится. Так что лучше согласиться на рюмку, дешевле выйдет. Ну Карат, одну-то можно! — Ладно, на одну вы меня раскрутили. — О! Давно бы так! Юпсик, давай посуду! — Не торопись, расскажи сперва, — потребовал Карат опасаясь, что если уступит сразу, ему начнут заливать следующую рюмку. — Да тут рассказывать нечего. Что главное в современном обществе? Чем оно объединяется по всем уровням? Ответ знает даже школьник — экономическими связями. Они работают при любой идеологии и даже при ее отсутствии, у полудиких африканцев и до тошноты цивилизованных европейцев в этом плане все одинаково, разница лишь в масштабах производства и уровне лени. Попав в Улей люди к другому не стремятся, так что здесь тоже рулит экономика. Ну давай уже, бахнем. — Нет, постой. Какая может быть экономика, если сюда сплошным потоком летит все, что надо для жизни? И одному сесть на такой поток нереально, все кластеры под контроль не возьмешь. Иди куда хочешь и бери все, что хочешь, загвоздка лишь в споранах и прочем, но тут все в одинаковом положении. — Вообще-то ты прав, но не учитываешь то, что здесь у нас имеется повышенный спрос на вполне определенные предметы, и перезагрузки кластеров этот спрос удовлетворить не могут. Если ты еще не понял — я о патронах. На каждого человека приходятся сотни самых разных тварей значительную часть которых остановить топором проблематично. К тому же развитые зараженные имеют склонность совершать спонтанные массовые миграции, и если при этом на пути оказывается населенный стаб, он может погибнуть просто из-за того, что пулеметы превратились в бесполезные железяки. — Ты хочешь сказать, что где-то здесь работает патронная фабрика? — Идея хорошая, но тяжело реализуемая. Оборудование надо собрать, специалистов найти, обеспечить материалами, а они разнообразны и валяются не на каждом углу. В общем — дел невпроворот. Хотя местами научились обеспечивать гладкие стволы и качественную перезарядку готовых гильз, но сам понимаешь, этого маловато. Ты мысли проще, мы ведь не где-нибудь, а в Улье. Улей сам знает, что нам надо, и одаряет этим тех, кто не склеил ласты в первые дни. — Если ты о дарах Улья, какое отношение они имеют к нехватке патронов? — Самое прямое. Улей не дарит нам патроны, он одаряет некоторых особым даром — даром копировать предметы. Редкий и самый ценный дар, таких людей называют ксерами. book-read-ads — Они что, вроде ксероксов? — Ну да, оттуда и корни названия торчат, даже такой тугодум как ты сходу въехал. Только ксерят не бумагу, а патроны и все в этом духе. — Из воздуха их добывают? — Не совсем. Нужен металл, химикалии для пороха, капсюлей, лака и прочего, но многие могут обходиться и просто материалами неподготовленными. То есть им нужен не металлический лист и кучка пороха, а, допустим, порошок в котором уже все есть. Полный набор необходимых химических элементов. Сыпанул в одну руку, вложил патрон в другую, моргнул глазами, и у тебя уже два патрона. — А мне вот интересно — чем еще может моргать человек, если не глазами? — пьяно поинтересовался Юпсик. — Молчи уже, грамотей. Разве не видишь, я лучшего друга на рюмку раскрутил и тороплюсь загрузить ему уши. — Ксер может много патронов сделать? — не унимался Карат. — Там не все просто, их дар тоже приходится развивать. Но если даже он едва-едва проявился и так слаб, что ты марку почтовую скопировать не можешь — не беда. Всегда найдутся спонсоры готовые в тебя вложиться. В том смысле, что тебе уже не придется гоняться за мертвяками ради пропитания, всякий риск из твой жизни исключат. Кто таким человеком рисковать будет? Это все равно, что золотую рыбку нацепить на крючок, чтобы поймать на нее щуку. Или сразу в нормальный стаб возьмут, или новый начнут обустраивать. А ты там будешь главным или одним из главных, именно на тебя завязаны все потоки. Тебе в первую очередь скармливают добытый сообща горох, ведь для всех хорошо, если ты начнешь как можно раньше штамповать патроны в промышленных количествах. Стаб как бы работает на тебя, но и первым спонсорам и прочим присосавшимся хватает плюшек от твоего развития. Особенно если ты ксер не из рядовых, хорошо растешь, четко работаешь, без капризов и особых требований. А то некоторым подавай готовые или почти готовые капсюли; гильзы — само собой, собирай их повсюду; другим нужен порох, сами его не делают. Здесь, в Полисе, ксер всего один. Но он всем ксерам ксер, он как гвоздь, на который все местные вешают свое тряпье — на нем порядок держится. — За Карбида не грех и выпить, — поддакнул Юпсик. — Он — реальная мощь. То, что этот стаб называется Полис, Карат уже знал. И слышал пару раз, что о каком-то Карбиде высказывались как о местном градоначальнике. Вроде как именно по его проекту здесь все построили, и вообще до него в этом поле располагался убогий клоповник или даже просто пустырь. — И чем же этот Карбид так крут? — Да хотя бы тем, что ему вообще плевать на материалы. Тащи что угодно, любой металл, хоть чистый, хоть в сплавах, он все равно работать сможет, правда, медленнее, выхлоп получится меньше. Но это ерунда. Главное, что он может ксерить патроны для крупняка[3] и даже мелкие снаряды. — Не даже, — возразил Юпсик. — Говорят, до тридцатимиллиметровых доходит. — Да врут небось. — Не, ну может по чуть-чуть, только для себя, а так да, помельче. — Где ты такую ладонь видел, чтобы в нее влез снаряд к автоматической пушке? — А ты Карбида когда-нибудь видел? — Ни разу. — Я тоже. Зато слышал много и о нем, и о его ладонях. — Да это уже не ладони, а ковши от экскаватора. — Вот потому на него здесь все молятся. — Ты понял, Карат? — он и двенадцатимиллиметровый патрон сделает, и четырнадцатый, и даже двадцатку. Но это уже как бы снаряды начинаются. Если Юпсик ничего не путает, то и тридцатые тянуть может. — Не путаю я ничего. Сам видел ящик со свежими, один в один, все в них одинаково до последней царапинки. — Тридцатка — главный убийца элиты. Никакая кость не спасает от очереди бронебойными снарядами. — Так это вы для ксеров гильзы за собой собираете? — Ну да, с гильзой ведь проще, с ними ксеры меньше сил тратят, потому их везде продать можно. — А чем силы восстанавливают? — Да чем и все — вкусно кушают и живчиком запивают. Живчик мы оставим на завтра, а сейчас пришел час расплаты, так что хватайся за рюмку. Глава 4 Отряд сталкеров смотрелся вовсе не так как можно было подумать исходя из звучного названия. Полтора десятка мужчин, возрастом на вид от двадцати до сорока, скучали на плацу разбившись кучками даже без намека на строй. Роднил их только одинаковый камуфляж разной степени затасканности, уже в обуви наблюдались расхождения — выданными берцами пользовались далеко не все, многие изменяли им с кроссовками. В принципе Карату это пришлось по душе, для его страдающих ног — куда лучший вариант. Надо обзавестись ими при первой возможности, это он не продумал. Живет будто последний нищий, даже в казарму пришлось топать в больничных шлепанцах. У некоторых на плечах висели ружья и винтовки, один даже при автомате, но в основном уже знакомые арбалеты. Причем, как Карат успел убедиться — слабоватые. Нечего и думать такими прошибать черепа особо опасных тварей. А ведь в прежней жизни ему доводилось слышать, что есть особо серьезные образцы с которыми можно на самого непростого зверя выходить. Выданное оружие явно не из этой категории. Сурок выбрался из подъехавшего джипа тонированного до такой степени, что космическая черная дыра в сравнении с его стеклами выглядела источником яркого света. Замерев в картинной позе, зам командира роты начал нервно теребить антабку автомата.