Рэм подвел Карата к группе подтянутых ребят в камуфляже, отиравшихся возле простой «буханки» безо всякого обвеса вроде металлических сеток и стальных листов, представил: — Это Карат, я о нем говорил. — А это кто? — самый натуральный негр указал на кота, присевшего возле ног. — Это его кот, зовут Грандом, и он редко оставляет Карата. Привыкайте, он тоже может принести пользу. А это, Карат, твоя группа: Хан, командир, легко запомнить, он единственный, кто может со мной по росту сравниться. Косой и Пастух — ликвидаторы, ты их часто будешь путать, у них такие скучные рожи, будто они из одной богом забытой деревни прилетели. Басмач — стрелок прикрытия. Считая Самурая, он второй ярко выраженный азиат Полиса, не везет нам с ними, мрут быстро. Так как Самурая ты уже знаешь, не перепутаешь. Это Русский, просто Русский, негра с таким прозвищем ты точно не забудешь, он ваш водитель. — Эй, шоколадка, скажи сам, что ты Русский, а то салага не запомнит, — ухмыльнулся Косой. На вид Косой младше Карата на пару-тройку лет, такое обращение слегка покоробило, надо будет как-нибудь припомнить. — Отставить разговорчики! Вот последний боец — Глыба, и кличка отражает всю его наружную сущность. Да и внутреннюю тоже. Его ты точно ни с кем не перепутаешь. Пулеметчик от Бога, тебе не раз придется ему проставляться за спасенную задницу, не сомневайся. Не смотри на рожу, с пулеметом он бог — единственный, кто может лупить из «Утеса»[12] с рук, другого такого в Полисе нет, да и в других стабах попробуй отыщи. Вот и познакомились, а теперь постойте тут. Насчет Глыбы можно обойтись без объяснений. Пулеметчик походил на здоровенного мертвяка дотянувшего до стадии лотерейщика или около того. Только развитые твари бегают голяком, а это облачен в «горку»[13] и тяжелый бронежилет. Кваз — так называют тех, кому не повезло после приема жемчуга. С виду мертвяки, но разум человеческий, взгляд тоже нормальный. Плюс сила и ловкость почти как у тварей, так что таким самое место работать с тяжелым вооружением. Нередко становятся нечаянными жертвами других людей. Даже старожил может рефлекторно схватиться за ствол, увидев кваза в нескольких шагах от себя. Стреляют не раздумывая, особенно если дело происходит за пределами цивилизованных стабов. У тех, для кого выживать — привычка, руки зачастую действуют быстрее мозга. Рэм направился к зданию арсенала, а Хан, провожая его цепким взглядом, спросил: — Карат, если есть вопросы, задавай сразу, пока нас не дергают. — Что значит ликвидаторы? — Тебе знакомы такие слова — крупнокалиберная снайперская винтовка? — Знакомы. — Вот эти два оболтуса таскаются с такими штуками. Ты и Басмач им помогаете и осуществляете ближнее прикрытие, Глыба — дальнее, я связь и руководство, Русский привозит и увозит, а также спасает когда на своих двоих убегать не получается. Не смотри что он такой черный — водитель от бога, мать его. Обычно основная задача нашей группы — точечный отстрел наиболее опасных тварей. Этим занимаются Пастух и Косой, а мы следим, чтобы кто-то не занялся ими. Доступно изложил? — Вполне. — Сейчас у нас пробный выезд. Боевой, но кластер, куда нас закинут, почти не опасен. Считай, что полигонные условия, мать их. Успокоим пару-другую бегунов, отработает взаимодействие, чуть притремся друг к другу. Ты новый, Пастуха четыре дня назад прислали, и вообще группе не больше пары недель, в настоящем бою еще не были, но уже выезжали на руберов и даже на мелкого элитника. Правда, элиту достать не получилось. С тобой начнем потихоньку, с мелочей. Со снайперами когда-нибудь работал? — Я нет, а они по мне работали. — Это, мать их, не совсем то. Ладно, будем учить. Помимо прочего ты при ликвидаторе персональным наблюдателем работаешь, я за всем не услежу. Но это на стрельбище отработаем, вхолостую. Проблем со зрением нет? — Нет. — В медкарте так и написано, но лучше переспросить. У Карата есть медкарта? Вот так новость. — Ну когда там уже поедем? — нетерпеливо спросил Косой. — А ты не дергайся, мать твою, ликвидатор должен быть спокойным как памятник Ленину, — ответил на это Хан. — Суета — хуже злобной тещи. Когда скажут, тогда и выдвинемся, бери пример с Пастуха, он даже дышать не торопится. — Да хватит уже морали читать, задрал. А это еще что такое?.. Надрывно урча двигателем и звеня чем-то непонятным на площадь перед арсеналом вынесся бронетранспортер, и выглядел он плохо. Спереди справа в разные стороны торчат рваные куски брони разодранной непонятно чем — ни малейших следов копоти Карат не заметил, а ведь без нее обычно ни подрыв ни попадание не обходятся. Ствол пулемета задрался кверху и при этом заметно согнут набок, на башне странные отметины, будто кто-то сдирал краску крупнозернистой наждачной бумагой. И в довершение всего обнаружился источник загадочного шума — за боевой машиной волочились нити путанки[14], причем в серьезных количествах. Непонятно, почему все это добро не намоталось как следует и не застопорило колеса, выглядело все так, будто БТР на скорости выдрался из проволочного заграждения. Бронемашина резко остановилась, из люка выбрался человек с глазами безумца, на камуфляже почти нет чистых мест, все густо заляпано кровью. Никому ничего не сказав промчался мимо «буханки» и скрылся в здании арсенала. Пока его провожали недоуменными взглядами, вылез второй: совсем зеленый, и двадцати на вид нет. Белобрысый, глаза такие же дикие как и у первого. Подошел на нетвердых ногах, молча трясущимися пальцами изобразил просьбу дать покурить. Хан зажег сигарету, вставил пареньку в рот, тот суетливо затянулся, закашлялся, благодарно кивнул: — С-спасибо. — Где? — коротко спросил командир. — П-почти на периметре. Расслабили б-булки, не ждали п-подлянку. Косой присвистнул: — Я так и говорил, что скоро элита по улицам бегать начнет. Полный бардак. — Весь мир — бардак, — философски заметил на это Хан. — И везде живут, мать их. А у меня чуйка, что выезд отменят, на что хочешь могу забиться. book-read-ads — Ну конечно отменят, кто же нас выпустит, если элита под периметром на бэтэры бросается. Слушай, браток, а вас же целая колонна ушла. Где остальные? Тот, жадно затягиваясь, неопределенно махнул рукой, и добавил короткое: — Кранты. — Да ты что?! И Бочка не вышел?! — Всем хана. — Этот гад мне восемнадцать споранов торчал. — Придется простить, — без малейшего акцента заметил чернокожий водитель. — Ты хоть меня не учи, умник афрорусский. Хан, в народе байка ходила, что эти ребята под нас разведку вели. И что теперь будет? — Косой, мать твою, я тебе уже сказал, что меньше языком чеши, больше слушай. Что надо, то нам и скажут. Ждем. — Да мы тут дождемся, что резко сваливать придется. Уже почти месяц ни одного каравана. Ты давно видел свежие снаряды? Говорят, Карбид сдулся как шарик, перегорел, даже пистоны для игрушечного пистолетика скопировать не может. С ксерами такое случается. — Да сколько уже можно тебе говорить — заткнись, мать твою. Не раздражай меня, просто постой тихо и подожди как все. Как базарная баба, ей богу! — А чего здесь кот делает? — уже почти нормальным голосом спросил курящий паренек. — Сидит, — ответил Карат. — А чего он так сидит? Странный какой-то. — Тебе что, асфальта жалко? — раздраженно спросил Косой. — Сидит кот, ну и пусть себе сидит. Дверь арсенала раскрылась, на крыльцо вышел Рэм, напряженно посмотрел сверху вниз на бойцов и негромко сказал: — Отбой, выезда не будет. — Я уже догадался, — ответил на это Хан. — Выступаем прямо сейчас. Всей колонной. — Боевое?! Да мать твою, у нас же группа сырая, Карат вообще пять минут как нарисовался, таращится на все как последний лох. — Это не я решаю. Мы получили информацию которую долго ждали, выступать придется прямо сейчас не теряя ни часа. Все готовы? — Я даже автомат не пристрелял, — ответил Карат. — Сойдет и так, им холодную пристрелку[15] делают. — С такой пристрелкой лучше сразу застрелиться. — Ну так штык тебе должны были выдать, цепляй и вперед с криком «ура», не переводи патроны впустую. Все, отставить разговорчики, у нас выезд через час. — Не опоздаем, командир, — рокочущим голосом отозвался Глыба. — У наших девчонок уже две недели полная готовность, а я вообще всегда готов. — Вот сейчас и проверим. * * * За час не успели. Любая, даже самая профессиональная армия — громоздкий и не слишком поворотливый организм. Бойцам требуется время на сбор и загрузку личного и общего имущества; техника, в каком бы состоянии не находилась, имеет привычку начинать капризничать в самый последний момент; отцы-командиры получают от вышестоящего командования дополнительные приказы, которые зачастую противоречат уже отданным, и все это надо как-то согласовывать. Шум, ругань, суета и нервы. Карат не знал, в честь чего все это затевается, но когда оценил, сколько техники нагнали на площадку, убедился, что дело и правда не рядовое. Начать с того, что впервые увидел здесь танк. Старичок Т-55, ну и что с того? Вряд ли в Улье сыщется много тварей которые способны добраться до экипажа, а выстрел из стомиллиметровой пушки уничтожит любую со стопроцентной гарантией. Неновый бронетранспортер на его фоне не удивил, как и бронированный тягач с кустарно приделанным самодельным бульдозерным ножом. Еще имелись два грузовика с укрепленными швеллерами и арматурой кузовами и два массивных черных пикапа с крупнокалиберными пулеметами. И непонятный четырехколесный автомобиль с легким бронированием и без вооружения. Итого восемь единиц техники в том числе и настолько серьезной, что Карат такую здесь встречает впервые. Поправка — девять единиц, потому как танк не своим ходом передвигается, а на трале[16]. Вряд ли из-за проблем с ходовой, просто моторесурс у него маловат, в идеале на гусеницы он должен становиться непосредственно перед боем. Люди, которые сновали туда-сюда, не выглядели ротозеями, а вот Карат как раз выглядел. Очень жаль, что все случилось так быстро, не успел поработать в полигонных условиях, теперь и правда походит на ничего не понимающего салагу. Хан, подойдя, протянул пачку сигарет. Карат покачал головой: — Не травлюсь.