А ещё с моими шкалами энергии что-то неладное творится. Я не мог столько слить на навыки за короткий бой, однако как-то слил. Нет, это невозможно. Похоже, кошмарная тварь не только тошноту атаками вызвала, она ещё и высасывала из меня силы. Причём высасывала с поразительной скоростью, и столь огромную потерю ПОРЯДОК в логах никак не отмечал. И, самое поразительное: оказывается, я сражался с некрохимерой. Нет, я догадывался, что противник мой порождён некромантией, однако такое даже предположить не мог. Некрохимеры — легенда, они давно стали частью истории этих земель. Овеянный мрачной славой неповторимо-уникальный результат кровавых ритуалов Тёмного картеля. Того самого легендарного союза опасных и нехороших личностей. В своё время они чуть ли не полностью опустошили Арду и прилегающие к ней территории. Война с ними — эта целая эпоха страданий и смерти. Она перекроила карту немалой части континента и уничтожила множество древних благородных семейств, породив на их осколках новую аристократию. Клан Кими появился именно в результате этих событий. Картель тогда проиграл, но победители не очень-то радовались от такого счастья. Победа оказалась пирровой, её последствия сказывались не один век. Подкосило Арду и её соседей знатно. Собственно, именно эти события позволили южным аристократам-изгоям подмять здесь всё под себя. На пустошах, усеянных человеческими костями и останками некрохимер, родилась Равийская империя. А северяне, среди которых я прожил вторую жизнь, в большинстве своём являются потомками беженцев. Ужас, созданный Тёмным картелем, пересилил страх перед чудовищами холодных земель. Люди вторглись в их владения и завоевали себе место под скупым солнцем Севера. Как начинающий некромант, я далеко не всё понимаю в этом непростом ремесле, но точно знаю, что сейчас некрохимеры встречаются лишь в страшных сказках. Повидать действующую можно разве что будучи алкоголиком в крайне печальном состоянии. Причём потрогать творение картеля даже у него не получится. Так кто сейчас бредит: я или ПОРЯДОК? Или мы оба в норме, и я сейчас действительно разлёгся на туше почти мифического создания. Которого здесь быть не должно. — Гедар! То есть Чак Норрис! Ты здесь?! Знакомый голос, донёсшийся со стороны коридора, вынудил прервать поток смятенных мыслей. Не без труда поднявшись, ответил не своим голосом: — Я здесь! Хит, осторожно, я ещё не нашёл Рухвата! Сомневаюсь, что старик где-то поблизости, но сообщить не помешает. — Как это не нашёл? — удивился дознаватель, приближаясь во главе группы помощников. — Я слышал шум битвы. С кем же ты тогда дрался? — Слышал шум, но не помог? — скривился я, потирая ушибленный бок. — Я ведь кричал тебе остановиться, — усталым голосом напомнил Хит. — Двое нас или один, с таким противником этого мало. Рухват слишком силён. Тебе следовало подождать, пока не взломаем проклятую дверь. Не смогли быстро разобраться с её запором. Так что здесь за шум? Странно, что он вообще что-то слышал. Как мне помнится, не считая грохота падения туши и омерзительного скрипа, здесь особо не шумели. Тварь каким-то образом скрывала звуки. Может они не долетали до ушей лишь на коротких дистанциях? Может и так. Я спустился с туши, прихрамывая, направился к дознавателю, указывая за спину: — Вот это... эту... это пришлось прикончить. И я вам, Хит, честно скажу: лучше с парой Рухватов схлестнуться, чем с таким... Дознаватель поднял факел повыше, пробежался взглядом по туше, приблизился, осторожно, будто опасаясь обжечься, потрогал деформированную кость панциря. Лицо его вытянулось, после чего посыпались торопливо-требовательные указания: — Доний, оцепить периметр, проверить всё. К этой твари никого не подпускать. Ты понял? Никого! Шебус, срочно пошли кого-нибудь к нашим храмовникам. Хотя нет, сам скачи, так быстрее и надёжнее. Скажи им, что у нас, возможно, «вариант Гонай». Смотри не перепутай, слово в слово передай: «Вариант Гонай». Пусть все, кто есть, бегом сюда. — А если не захотят бежать? Мы же им не указ, — усомнился Шебус. Дознаватель болезненно поморщился, после чего невесело усмехнулся: — Если не напутаешь, побегут, как пришпоренные. Даже не сомневайся. Чак, а вы-то куда опять собрались? Я, не отреагировав на вопрос, продолжал торопливо шагать к дальнему углу зала. Приблизившись к массивной решётке, прикрывающей глубокую нишу в стене, я, несмотря на чудовищное зловоние, что доносилось из подвала с ядами, различил запах немытого человеческого тела. Там, за толстенными прутьями были люди. Множество людей. Десятки, может даже сотни. И все как один походили на скелеты, обтянутые кожей. Чудовищно истощённые, скорее даже смертельно, но при этом некоторые выказывали признаки жизни. Через решётку потянулись скрюченные руки с тонкими узловатыми пальцами, увенчанными грязными, изломанными давно не стрижеными ногтями: — Еды! Есть! Дай мне еды! Ради ПОРЯДКА, дай что-нибудь! Дай! Я, опешив, инстинктивно отшатнулся, потрясённо уставившись на живых мертвецов. Сил у некоторых не хватало на то, чтобы шевелиться, а в особо тяжёлых случаях они даже звуки издавать уже не могли. Лишь губы слегка подёргивались, пытаясь добавить в дружный хор и свою просьбу. Хит, бесшумно подкравшись, замер, уставился потрясённо: — Побери меня Хаос! — Им надо помочь. Срочно, — угрюмо заявил я. — Само собой, господин Гедар. То есть Чак. Сию секунду распоряжусь. — Только не давайте им много еды, — вспомнив важный момент, обернулся я. — Чуть-чуть, самой лёгкой. Вроде, бульон можно. book-read-ads — Лекари разберутся, — ответил на это дознаватель. Я, вообще-то, сам в некотором смысле лекарь, но как прикажете сейчас применять свои навыки? Накормить узников умениями ПОРЯДКА невозможно, а бедолагам требуется именно это. Вновь повернувшись к решётке, я с надеждой спросил: — Камай, ты здесь? — Еда! Дай! Еды! Умоляю! Я повысил голос: — Камай, отзовись! — Смилуйся! Еды! Закрыв глаза, чтобы не видеть доведённых до последней крайности узников, почти прокричал: — Камай, идзумо, ты здесь?! Я Гедар! Гедар Хавир! Камай?! — Я здесь, мой господин, — едва слышно донеслось из дальнего угла ниши. Эпилог Рухват был недоволен. Чертовски недоволен. Его одежда и кожа пропитались концентрированными миазмами канализации и дешёвой отравы, ядрёную вонь не ослабило даже вынужденное купание в пожарном водоёме. Ноги до сих пор дрожали от предательской слабости, вызванной коварным навыком мальчишки, почему-то объявленного неприкасаемым. Душила злоба на тессэрийца, которого Рухват не успел распустить на тонкие кровавые ремни. Но главный источник раздражения крылся не в этом. Того, кто далеко продвинулся по пути мастерства, грязным телом из душевного равновесия не выбить. И вообще, такого человека мало что в этом мире способно привести к столь ярким негативным эмоциям. Похоже, на самом деле он продвинулся не так уж далеко. Или даже отступил немного под давлением только что произошедшего. Всякое дело должно завершаться так, как должно. Сегодняшние события — это незавершённость. Незавершённость опасная, попахивающая крахом серьёзных планов тех, кому служит Рухват. А крах их планов ничего хорошего ему не сулит. Всё поправить не получится, но есть неплохие шансы отделаться малой кровью. Однако для этого надо, как минимум, начать что-то предпринимать прямо сейчас. А как начинать, если в столице, как назло, не осталось никого, кто способен отдать необходимые приказания и проследить, чтобы они дошли до адресатов? Да-да, в логове, как иронично окрестил Пенс этот внешне убогий и роскошный изнутри особняк, сейчас не было ни Причастных, ни Первых кандидатов, ни самого Пенса. Кровожадный идиот! Псих ненормальный! Хаоса отрыжка! Вместо того, чтобы засесть в центре раскинутой по всей Раве паутины, в его высокоблагородную башку втемяшилась предательская идея: прямо сейчас самолично наказать парочку ничтожных Вторых кандидатов. Оставил хозяйство на безголового помощника и радостно умчался карать мелких подчинённых за какой-то ерундовый проступок. Помощник, естественно, из Вторых, как и сам Рухват. Вторым кандидатам не положено знать много, поэтому никто в столице Равы сейчас не сможет оперативно разослать критически важные приказания. Которые, между прочим, ещё подготовить надо. А это тоже работа не для Вторых. Смехотворная пародия на человека, оставленная зарвавшимся садистом за главного, решилась подать голос: — Брат, так может послать людей за Пенсом? Или подключить безликих, они до него даже быстрее нас доберутся? Нехорошо уставившись на пустоголового Второго, Рухват с превеликим трудом подавил в себе порыв эмоционально объяснить негоднику, что мать его не падшая горбунья, а потому они никак не могут быть братьями. Надо быть спокойнее. Гораздо спокойнее. Путь мастерства — это неспешное скольжение ледяной глыбы, бессловесно сносящей всё со своего пути. Будь у Рухвата хотя бы на каплю больше хладнокровия, он бы не стал играться с тем дознавателем, он бы прикончил его быстро, не позволив мальчишке прирезать Лопая. Потерянный Второй, конечно, тоже звёзды с неба не хватал, но тем недоумкам, которые сейчас под рукой, до него бесконечно далеко. Да, Рухват здорово ошибся. Дознавателю следовало подарить быструю смерть сразу, без малейшего промедления. Впрочем, почему именно быструю? Частично выпотрошенный человек не всегда умирает сразу, но ведь всё равно умирает. Испытывая невыносимые мучения. — Ненавижу тессэрийцев... — еле слышно пробормотал Рухват. — Брат, вы что-то сказали? — спросил Второй. Невыносимо сильно захотелось потянуться к поясу, освободить Порхающего, и вскрыть тупого уродца от горла до паха. Силы воли едва хватило, чтобы сдержать руку. Спокойнее. Ещё спокойнее. Без спокойствия истинным мастером не стать.